Дихотомия

август 1995, Гриммо 12, Лондон, Великобритания Сириус Блэк всю жизнь, с первого курса, любил одну девушку. Когда Распределяющая Шляпа назвала имя 'Марисоль Василейадис' и он увидел, как миниатюрная, темноволосая девчонка слегка прихрамывая на левую ногу направилась к табурету, то на мгновение забыл, как дышать.Сам не понимая почему, Сириус во все глаза смотрел на нее, ощущая свое сердце то где-то под землей, то на небе и когда девочка села за стол Гриффиндора, он понял, что в жизни есть смысл. Много лет спустя, вспоминая этот день Марисоль Блэк, в девичестве Василейадис, смеясь утверждала, что сразу заметила за столом красно-золотого факультета растрепанного, с говорящим фингалом под глазам мальчика, который за всю церемонию распределения не отвел от нее взгляда. Блэк закатывал глаза и возводил руки к небу, прося помощи у всех известных ему богов. Его любовь с того времени не угасла ни на йоту. — Сириус, я поставила на стол пирог с говядиной и почками. Если ты хоть пальцем к нему притронешься до приезда Гарри… — что случится с мужчиной в таком случе, Молли говорить не стала, но по ее угрожающему тону было понятно, что на нем род Блэк и прервется. — Ты слишком строга к нему, — Марисоль, тщетно пытаясь скрыть улыбку наклонилась к сидящему за столом мужу и чмокнула его в плечо, — мужчины совершенно не умеют сдерживать себя в том, что касается женщин и еды. — Мари, тут же дети, — покраснел сидящий рядом Люпин, указывая взглядом на Фреда и Джорджа, которые о чем-то очень оживленно спорили, отчаянно жестикулируя и не обращая внимания ни на что. — Мне кажется, Лунатик, тут не в детях дело, — подмигнул другу Сириус, делая глоток огневиски из серебрянного снифтера, — кое-кто смутился гораздо сильнее. Ремус уже хотел было ответить, но тут в прихожей раздался какой-то совершенно безумный грохот. — Приехали, — только и смог вымолвить он. — Даа, такой грохот только Тонкс создать и может, — покачала головой Молли и скинув передник, спустилась вниз, чтобы встретить Гарри. — Ты совсем не изменился, — Сириус крепко обнял крестника, потрепав по голове, — я бы хотел тебя кое с кем познакомить. Из-за его спины вышла женщина, при взгляде на которую Гарри чуть было не решил, что она — младшая сестра его крестного, так они были похожи — черные как смоль кудри, синие глаза (хитрые, как у лисицы но не злые — так отчего-то подумал Поттер) и орлиный нос. — Здравствуй, Гарри, — женщина улыбнулась и крепко обняла парня, достав ему макушкой до груди, — с нашей последней встречи ты ни капли не изменился, пусть даже тебе и было чуть больше года. — Это моя жена, Марисоль, — представил ее Сириус, — я знаю, вам наверно стоило бы познакомиться раньше, но с тех пор, как меня посадили, она была в бегах в Греции, на родине своего отца. Сам понимаешь, супруга серийного убийцы в глазах Министерства — главная угроза обществу. — Ну, в случае Мари это примерно и есть, — не преминул сострить взявшийся из ниоткуда Ремус. — Я тоже очень рада опять появиться в твоей жизни, Лунатик, — покачала головой Марисоль. — Дементоры в Литтл Уингинге? То есть, я хочу сказать, это же невозможно, да? Дамблдор бы знал, он бы не оставил это просто так, — от волнения, пытаясь переварить все услышанное от Гарри, Рон аж поперхнулся. — Рональд Уизли, — Молли немедленно (не без удовольствия) огрела его по спине, — ну будь же ты человеком, а то иногда напоминаешь мне флоббер-червя. Джинни хихикнула, Марисоль вдруг резко заинтересовалась ажурной лепниной на потолке а близнецы, переглянувшись, уже хотели было хором выдать очередную искрометную шутку над братом, но увидев предупреждающий взгляд отца умолкли. — Не обязательно. Ты же понимаешь, ему не все известно… Но не переживай, — Сириус откинулся на стуле, — я уверен, когда дело дойдет до суда, он встанет на твою сторону и порвет весь Визенгамот. — Так, кто-то уже видимо перебрал. А я говорила, Блэку больше не наливать, — коснувшись ладони мужа, Марисоль встала из-за стола, — Молли, ты презвошла саму себя, за такой ужин я готова получить поцелуй дементора. — Мерлин с тобой, — отмахнулась миссис Уизли, не сумев однако скрыть удовольствия — кухня была ее стихией и ей очень нравилось, когда другие это признавали. — Ремус, не поможешь? Боюсь, Бродяга сейчас не в состоянии сам стоять, так что нужно донести его до спальни, — Мари взглянула на Люпина. Тот кивнул и встав из-за стола взял друга под руку. — Прошу извинить нашего дорогого Сириуса — он слишком обрадовался приезду крестника и не уследил за количеством выпитого. Да и вы сами понимаете, двенадцать лет никакого алкоголя — там и от пинты сливочного пива опьянешь. — Он всегда такой послушный, когда пьяный? — Ремус открыл окно, вдыхая августовский вечер. Пахло дождем, вереском и сигаретами, — так и не бросила, Мари? — Какое там, — покачала головой Марисоль, — за эти двенадцать лет мои легкие превратились в угольную шахту. Не представляю, как буду жить без маглловских сигарет… Там. Она не уточнила, где это таинственное там, но Ремус все итак понял. — Я слышал, в Греции почти все курят, так что это неудивительно. — Не без этого, — усмехнулась женщина. Докурив, она закрыла окно и тяжело вздохнула. — Ты хотел спросить о ней, верно? Оглянувшись, убеждаясь что они одни, Люпин кивнул. — Ты бы знала, как мне ее не хватает. Ты присылала колдофото, но это же не то. — У нее все в порядке. Рядом с моими родителями она под надежной защитой, ей ничего не угрожает как минимум до семнадцатилетия. Что будет потом… Что будет потом я не представляю, но я очень надеюсь, что там мы как-нибудь разберемся. — А магические способности? — Хоуп практикуется, но ты же знаешь, во всей Греции нет ни одной волшебной школы. — Хоуп, — задумчиво улыбнулся мужчина, — спасибо, что согласилась назвать дочь в честь моей матери. — Она на нее похожа. Ты знаешь, не смотря ни на что, я рада быть матерью твоего ребенка, Рем. Лунатик ничего не ответил, просто с нежностью обнял Марисоль. Прижавшись к нему, она в очередной раз отметила для себя, какой же Ремус высокий. — Все ведь будет хорошо? — спросила она, не высвобождаясь из его объятий. И в очередной раз ответом ей послужило молчание, отдающее неизвестностью и страхом.

***

декабрь 1975, замок Хогвартс, Шотландское нагорье, Великобритания — Здоровый, девятичасовой сон — это единственное, в чем я сейчас нуждаюсь, — Марисоль зевнула, поплотнее укутываясь мантию, — мой главный сексуальный фетиш — это мягкая кровать и теплое одеяло, а любимая поза — закинув ногу на… Но договорить она не смогла, потому что Джеймс закрыл ей рот ладонью, предварительно выругавшись и пообещав дать пинка, если и дальше будет шуметь, срывая всю операцию. — Этим вполне могу заняться и я, — высунулся было Сириус, который всегда был тут как тут, если дело касалось женских пятых точек. — Мечтать не вредно, Блэк. Тебе до моей задницы, как до Превосходно за СОВ по Зельеварению. — Да вы замолкните наконец или так и будете пререкаться, пока нас Филч не поймает? — шикнул на друзей Джеймс. — Филч в теплицах? — фыркнул Сириус, но заткнулся. На отработки не хотелось попасть никому, тем более сейчас, когда через неделю Рождество. Это, конечно, была идея Джеймса. Сорвать в гербалогической теплицы лилии для Лили — толькой такой гений, как Поттер в состоянии был придумать что-то такое. И разумеется, помочь вызвался его лучший друг, который как раз и прихватил с собой близкую подругу мародеров — Марисоль Василейадис, дескать если она девушка, значит разбирается в цветах. Логика — ну чисто Сириус Блэк. Спустя полчаса ожесточенных поисков, взаимных оскорблений и угроз, заветные лилии все-таки были найдены. Джеймс, будучи абсолютно уверенным в том, что после этого Лили все-таки пойдет с ним на свидание, торжестовал, шепотом обещая назвать их первенца в честь каждого, кто принимал участие в этом нелегком деле. — Сириус Марисоль Поттер — прекрасное имя для ребенка, если ты хочешь, чтобы в школе его затравили, Джим, — с самым серьезным видом уверил друга Блэк. — А почему это ты думаешь, что твое имя будет первым? — встряла Мари. — Это прям изменит ситуацию, Марисоль Сириус Поттер определенно… — Закройтесь уже, кто-то идет, — успел шепнуть Джеймс и тут вся троица услышала шаги. Но было поздно. Джеймс успел накинуть букет лилий мантией-невидимкой, пока Сириус и Марисоль смотрели по карте, кто идет им навстречу. — Это МакГоногалл, — Сириус расслабленно выдохнул, — значит, обойдемся нравоучительной лекцией. — Я так не думаю, мистер Блэк. Я бы с удовольствием сделала скидку на то, что скоро Рождество и закрыла бы глаза на то, что вы имели наглость в полночь не просто разгуливать по территории замка, а выйти за нее, но раз уж я настолько предсказуема, пожалуй, стоит назначать вам троим отработки у профессора Слизнорта. Чтобы в следующий раз вы не так уверенно говорили о том, что вас ждет. И минус десять баллов с Гриффиндора за грязные ругательства. — Но я же еще не… — Я слишком хорошо вас знаю. Доброй ночи. — Даа, попали мы, — протянула Мари, укладываясь на диване в гостинной, — отработки прям перед праздником, будем встречать Сочельник в подземельях рядом с дохлыми жабами. — Простите, — Джеймс мрачно взглянул на ребят, — если бы не лилии… — Ты с ума сошел, Сохатый. Пошел бы ты туда один, прибился бы случайно к Миссис Норрис и изнасиловал ее, — мягко грассируя произнес Сириус. — Так, вы как хотите, а я спать, — Мари перевернулась на бок и закрыв глаза сразу же засопела, погрузившись в сон. — Такая милая, — заметил Сириус, с трудом удерживаясь от того, чтобы назвать ее прекрасной, потому что в его васильково-изумрудных глазах она была именно такой, — совсем устала, бедняга. — Надо ее как-то отнести в спальню девушек, не спать же ей тут. — Джеймс, ты просто хочешь увидеть, в каком белье спит Эванс, — покачал головой Блэк. — Или без… — Надо ее к нам отнести, так будет удобнее. — Ага, — хмыкнул Поттер, — а ты просто хочешь увидеть, какое белье носит Василе… Василей… Никак не выучу ее фамилию. Засыпая на диване в гостинной Гриффиндора, Марисоль Василейадис не знала, что проснется она в объятиях у Сириуса Блэка.