Встану, не перекрестясь, да пойду на росстань

      — Вот так люди и сказывают, — мужчина набил трубку табаком и поджёг. — Быль али небыль, но батька мой, Тимофей Несторович, Андрея этого знал. При жизни про него много сказывал, мол, хороший был парень, добрый, всегда всем помогал. И Алëну, векшицу, многие помнили. Стало быть, не лгут байки.       — А дед Макар, — его собеседник налил себе стопку водки. — Я ж его помню. Я совсем мальцом был, помню, мамка не пущала на окраину играть, мол, живёт там старый колдун. Дед и правда мрачный был, молчун.       — И хоронили его тяжело, — покивал первый. — Как принято было колдунов провожать. Трубу разобрали, отпевали много раз, а он всё не уходил, будто грехи держали. Но всё же отмучался. Алёнку ту нашли, вынесли, схоронили уж на краю кладбища. Ну а Андрей тот так и сгинул, никто его больше не видал ни живым, ни мёртвым, только слухи и осталися.       — А правда люди говорят, мол, ни в ад, ни в рай он не попал, да ветер его унёс? Он, дескать, с чертями миловался, а потом нашёл вон старого чудского беса, тот его и унёс к себе?       — Хто ж его знает! Может и то правда. Ну да полно, давай уже выпьем!       Собеседники чокнулись стопками.       Был вечер уже. Погода весь день стояла ровная, солнечная, а вот к темноте вдруг стало прохладно, ветер задул и всё не унимался.       Оба мужика вышли на улицу из кабака, уселись на лавочке. Первый прищурился: на пустой дороге показались две фигуры. Они подошли ближе.       — Эй, мужики, — сказал один из них. — Кабак-то здесь?       — А как же, — ответил тот, что был с трубкой. Они рассматривали пришедших с любопытством: один высокий, хмурый, сутулый, глаза тёмные. Другой, что говорил, пониже, улыбчивый, светловолосый да голубоглазый, в лёгкой рубашке, словно не холодно ему. Не местные, откуда взялись?       — Во, Миш, говорю ж, — обрадовался тот, что пониже. — Сейчас угостимся.       Высокий, которой назвали Мишей, помялся.       — А лепёшки будут, Дюха? Лепёшек хочу, ë-моë.       — Да будут, конечно, — мягко ответил его собеседник. — Пойдём, спросим у Семëновны.       Двое зашли в трактир, а вскоре вышли уже с карманами, полными еды. И поступали они с ней странно: просто крошили руками, и крошки исчезали на ветру.       — Вкусно, жесть, — бормотал Миша себе под нос.       — Ага, тут лучшие! — тот, кого он назвал Дюхой, раскрошил свою лепёшку до конца, довольно облизнулся. Когда они дошли до ворот, то он потянул к Мише и звонко поцеловал в щеку, а Миша немедленно покраснел.       Мужики сконфуженно отвели взгляды, но когда снова глянули, странной парочки уже не было, как растворились.       — Блазнит уже чë ли в вечеру, — пробормотал один и перекрестился.       — Да уж, — второй перекрестился тоже и встал. — Давай-ка по домам.

август–октябрь 2023