Опиум на двоих

Есть события, пережив которые, нельзя не проникнуться друг к другу симпатией. И победа над четырёхметровым горным троллем, несомненно, относится к таким событиям. Дж. К. Роулинг, «Гарри Поттер и Философский Камень»

Была ли то случайность или проказы судьбы, но на первом же занятии по защите от тёмных искусств Элли Финнеган поставили в пару к тому, от кого ей самой следовало бы защититься. — Ты не переживай, я не сделаю тебе больно, — сказал он вместо подобающих приветствий. — По крайней мере, не слишком. — Поменьше болтай, Сэллоу, — начал подначивать незнакомый Элли гриффиндорец, — она в школу на драконе прилетела! — А вам бы поменьше верить тому, о чём болтают, мистер Пруэтт, — встряла профессор Гекат. — Кто-то может пустить слух, что в вашем роду были тролли. — Так это же неправда! — Вот и я о том же. Палочки наизготовку. Себастьяну Сэллоу было далеко до манекенов, которых зачоровывал её отец; они умели защищаться, отражать каждое заклятие, накладывать собственные — ровно как настоящие волшебники. Он, хотя и был параноиком, но всё же дал дочери достойное образование. Поэтому Себастьян лишился палочки, не успев даже замахнуться, взлетел в воздух и пушечным снарядом грохнулся назад, прямо на толпу. Раздались аплодисменты; некто Пруэтт даже радостно заулюлюкал. Профессор Гекат пробормотала что-то о «внушительных знаниях за пределами школьной программы», наградила Когтевран пятью очками и объявила, что урок окончен. Элли была уверена, что Себастьян, решительно двинувшийся в её сторону, будет искать себе оправдания, но он только спросил: — Как? Рассказать правду она не могла, поэтому просто сослалась на некий «боевой опыт». Заинтригованный, он пригласил её в тайный дуэльный клуб «Скрещённых палочек» и наказал никому о нём не рассказывать. Звучало заманчиво и определённо как место, в котором Элли могла показать, на что способна. Казалось, он точно знал, что ей нужно — а, возможно, и нечто такое, чего никому знать не стоило. Поэтому, когда профессор Уизли спрашивает, с кем из сверстников Элли хочет прогуляться до Хогсмида, она не задумываясь называет Себастьяна. Ожидая её у главного выхода из замка, Себастьян расхаживает из стороны в сторону, задирает голову, чешет затылок и только не вздыхает аки усталый дед — но, когда Элли подходит, сдержанно улыбается и даже заводит разговор. По пути хвастается обширными познаниями о замке и том, как грамотно нарушать его правила. Замечает, что поход в Хогсмид спас его от очередного нудного наказания, и когда Элли спрашивает: «Неужто прогулка со мной — это так же плохо, как…» Она задумывается, ибо не знает, как наказывают в Хогвартсе. «Как чистить горшки в больничном крыле? — подсказывает Себастьян и дарит Элли загадочную улыбку. — Нет, твоя компания гораздо приятней». Он вновь вспоминает их стычку на ЗОТИ и тепло рассказывает о заболевшей сестре, некогда учившейся с ним в Слизерине. Хотя Себастьян говорит свободно, словно уже не раз рассказывал эту историю, голос его тих, и в нём сквозит не зажившая боль. — Ты сказал… на ней проклятье? — Элли остановилась, пытаясь осознать услышанное. Слишком знакома была эта беда. Слишком свежа эта боль. — Да, — подтвердил Себастьян, не заметив её замешательства. — И мой дядя перестал бороться за её жизнь. Но зато я — нет. Его решимость отсрочить неизбежное на мгновение всколыхнула в Элли давно забытые вдохновение, веру и оптимизм; но уже вскоре они погасли, уступив место привычному чувству безнадёжности. Хотя, конечно, случай Себастьяна может быть другим. Ни к чему лишать его надежды. — Мне вообще нравится порой ходить в Хогсмид пешком, — признался Себастьян. — Это умиротворяет, да и гадов всяких по пути почти нет. Летучий порох — это, конечно, круто, но от него голова кружится и мантия коптится, особенно если им злоупотреблять. — Да и виды здесь ничего. Мне нравится, что я наконец-то вижу что-то, кроме собственной деревушки. — Ты разве не училась раньше в другой школе? Я думал, ты перевелась… — Нет, я… была на домашнем обучении. На этом настаивал мой отец после того, как… — Элли едва не рассказала правду, но это незбежно породило бы вопросы, и она по-быстрому соврала: — После того, как мама ушла, да. Она преподаватель в Ильвермони, и… Папа озлобился против всех школ чародейства в целом, вот. — Как интересно, — сухо произнёс Себастьян. — Впрочем, должен признать, что боевыми заклятиями ты владеешь отменно. Значит, чему-то твой папа тебя всё же научил. — Да, но не астрономии, прорицаниям… — … и прочим неточным наукам, — закончил за неё Себастьян. — Кому они вообще нужны? Практика — вот, что важно. — Не поверишь, но он говорил точно так же. Жаль только, что этого мало, чтобы СОВ сдать. — Зато достаточно, чтобы стать чемпионом дуэльного клуба, — он подмигнул. — Будешь моей парой? Элли остановилась как вкопанная. — Себастьян… Мы же знакомы всего один день… — Ну и что? — продолжил тот как ни в чём не бывало. — Зато уже убедились, что дерёмся крайне увлекательно и с непредсказуемым результатом. — Я не уверена, что… Именно это нужно для создания пары… — Внезапная догадка посетила Элли, прежде чем разговор стал ещё более неловким. Себастьян хотел драться с ней в паре, а не… — А что тогда? — Умение работать в команде! — ответила Элли и нервно засмеялась. Себастьян удивлённо приподнял брови и хмыкнул. Когда он снова оказался к ней спиной, Элли выдохнула: кажется, он так и не понял, что пришло ей в голову. Но вот умение работать в команде, что так удачно подвернулось ей в мыслях, вскоре и правда пригодилось. Себастьян оказался рядом, когда на Хогсмид напали тролли — и вместо того, чтобы убежать или позвать на помощь, он встал подле Элли и выудил палочку из кармана мантии. Он же был тем, кто нанёс первый удар, пытаясь отвлечь на себя внимание, пока она шокированно глазела на доспехи тролля, мерцавшие знакомым красным сиянием. Когда враг занёс над Элли дубинку, она сделала кувырок в сторону и почти не целясь выпустила из палочки сноп искр в его сторону. Выстрел попал громиле в бок, но Элли не могла сказать, нанёс ли он хоть капельку ущерба — тролль даже не обратил на неё внимания. — Всё без толку! — закричала она Себастьяну. — Ему по боку наши заклятия! — Продолжай в том же духе, рано или поздно он устанет! — прокричал тот в ответ. Он-то, не в пример Элли, выпускал снопы искр один за одним, и от них тролль хотя бы отмахивался, пускай и как от назойливых мух, а потом и вовсе побежал на Себастьяна, готовясь прихлопнуть как мелкое насекомое. — Конфринго! — Из его палочки вылетел столб пламени: попав троллю в шею, он отвлёк его и хотя бы дал Себастьяну время отбежать на отдалённое расстояние. Только теперь Элли заметила, что, переживая за него, задержала дыхание. «Продолжай в том же духе!» Да, она слышала эту фразу раньше. И не раз. Поднявшись на ноги, Элли по примеру Себастьяна стала выпускать в тролля искры. Она знала, что этого мало, тщетно пытаясь вспомнить, каким заклинаниям учил её отец. Он и про троллей наверняка что-то рассказывал — ему с ними часто приходилось сражаться. Где-то у него есть слабое место. Ноги? Нет, судя по тому, как он топает, и как быстро сокращает между ними расстояние, не они. Голова? Такая маленькая и бестолковая, что попасть в неё невозможно. Себастьян то и дело целится ему в шею и пытается поднять «Левиосой», но пользы это не приносит. Выкрикивает странное огненное заклятие, которое кажется Элли знакомым, но не более. Он только и делает, что нарывается на его дубинку — и увернуться от неё получается не всегда; но Себастьян, в отличие от Элли, от этого только раззадоривается, словно каждое заклинание, не попавшее по цели, возвращается в его палочку и готово атаковать с удвоенной силой. Элли знает боевые заклятия, знает, но так давно их не использовала, что сейчас не может вспомнить. Не могли же они пригодиться в её первый день в Хогвартсе! Да и страх невидимой рукой хватает за горло — и не только за собственную жизнь. Здесь так много людей, а этот тролль — безжалостный, вонючий, туполобый тролль — даже не заметит, если всех поубивает… Элли то и дело вертит головой, глядя то на нападающего, то на Себастьяна; переживая, что один изувечен чересчур, а другой — недостаточно; бешено колотится сердце; она уверена, что несколько её выстрелов попали по близлежащим домам, а не по троллю; лёгким не хватает воздуха; где же эти взрослые, когда они так нужны; где же отец и все его наставления; где же её хвалёное наследство… Палочка в её руке задрожала, на мгновение отвлекая внимание, и Элли не задумываясь её тряхнула, позволяя сделать своё дело. Сноп искр окрасился в голубой — снаряд попал троллю в грудь, и он отшатнулся. Целую секунду Элли не могла шелохнуться, не в силах поверить, да и не понимая произошедшее. — Что это было?! — радостно воскликнул Себастьян, словно ребёнок, восторженно скатывающийся по горке. — Борюсь с ним его же оружием, — прокричала Элли в ответ, чувствуя резкий прилив воодушевления. Её взгляд выхватил пивную бочку, и она, не сильно задумываясь об ущербе, подняла её в воздух и выпустила прямо на тролля — судя по его воплю, это помогло. Пиво брызнуло во все стороны, заставляя его бросить оружие и начать растирать глаза с истошным болезненным воплем. Пока Элли искала, что ещё в него швырнуть, Себастьян поднял в воздух дубинку и изящно запустил ей прямиком троллю в морду. Ещё пару мгновений соперник пытался устоять на ногах, неверяще вертя головой, но под конец всё же решительно свалился безо всяких признаков жизни. Себастьян издал ликующий возглас. — Ты цел? — бросила Элли издалека, борясь с желанием упасть на землю вслед за троллем. — Пара синяков и царапин — ничего особенного! Вот это схватка, вот это я понимаю! Десять очков Слизерину, десять — Когтеврану! Себастьян тяжело дышал, отряхивая мантию от песка. Его волосы походили на птичье гнездо, на рабочей руке действительно появилась яркая красная линия. Тем удивительней было то, что Себастьян не обращал на кровь никакого внимания, словно вовсе не чувствовал боли. — Кон… кон… Как звучало то заклинание, которым ты пользовался? — спросила Элли, уперев ладони в колени и пытаясь отдышаться. Брови Себастьяна подскочили: — Ты расслышала? Мне казалось, тебе по барабану, что происходит, с таким-то соперником… — Элли пожала плечами. — Это заклятие привлекло моё внимание. Себастьян усмехнулся и, оглянувшись по сторонам, тихо заговорил: — Заклятие «Конфринго». Я бы тебе его показал, но… — Заслышав чужие шаги, он тут же отскочил, будто его застали замышляющим украсть с десяток жал веретенниц. К ним спешили взрослые, возглавляемые высокой худой женщиной в тёмном кителе и мужском цилиндре. — Мерлинова борода! — воскликнула она, поочередно стреляя взглядом то в Себастьяна, то в Элли. — Вы в порядке? Второй тролль — в Хогсмиде? И вы сами с ним справились? — Вроде того, — выдохнула Элли. — Мы… Мы рады помочь. — Помочь — это ещё мягко сказано, — усмехнулась женщина, недоверчиво оглядывая царапину на руке Себастьяна. — С такой выдержкой и норовом… Даже мракоборцы не всегда ими отличаются. Себастьян широко улыбнулся и бросил взгляд на Элли. Правда, она не могла понять — то ли он хвастается своим достижением, то ли хочет разделить его с ней. — Полагаю, вы заслужили небольшого поощрения. — Поощрения?! — воскликнул Себастьян. — Да тут орден Мерлина за заслуги в столь раннем возрасте, не меньше! Элли улыбнулась, а вот констебль Сингер с лёгким укором покачала головой. — Вообще-то, я говорила про парочку бесплатных кружек в Трёх Мётлах и письме вашему директору. С вами, мистер Сэллоу, я уже знакома, а вот вашу спутницу… — Элеонора Финнеган, — легко поклонилась та. Констебль кивнула. — Рада, что вы здесь, мисс Финнеган. Хватило только одной прогулки с мистером Сэллоу и вот, пожалуйста — он уже приносит пользу. Надеюсь, вы продолжите хорошо на него влиять. А теперь идите, вы заслужили отдых. Ещё раз большое вам спасибо. Просить Себастьяна второй раз не пришлось: даже не попрощавшись как следует (он сделал вид, что отдаёт честь, и отвернулся), он кивнул Элли и повёл её за собой. — Так ты и в Хогсмиде успел набедокурить? — спросила она, когда констебль Сингер осталась позади. — А ты как думала? Что за радость создавать проблемы в одном только Хогвартсе, когда вокруг столько разных мест, в которых ты можешь всё испортить? Улицы Хогсмида стали непривычно пустынны. Окна каких-то домов были закрыты ставнями, из других выглядывали боязливые лица волшебников. «Последнее место, в котором можно спрятаться от тролля — это каменный дом», — подумалось Элли. Замечательно: стоило им победить, как в её голову тут же начали лезть отцовские подсказки. Всегда уворачивайся, подожди, пока он измотается… Конечно, жителям Хогсмида бессмысленно об этом всём задумываться. Здесь всегда так хорошо, так уютно… Себастьян, не обращая внимания ни на поблекшие улицы, ни на задумчивость спутницы, всё не мог унять восторги. Да, впрочем, и не пытался. — «Выдержка и норов мракоборца»! Нет, ну ты это слышала? Сама констебль Сингер отправляет нас в Министерство Магии работать с тёмными искусствами! — Боюсь, нам придётся не работать с тёмными искусствами, а бороться с ними, Себастьян, — добавила Элли с усмешкой. — Не исключено, но разве ты бы этого не хотела? Стать мракоборцем? Элли задумалась… И в то самое мгновение, на которое Себастьян замолчал, её слух выхватил пылкий спор, суть которого была неясна, но в котором явственно прозвучало имя профессора Фига. Себастьян, кажется, тоже это услышал и оглянулся, пытаясь понять, откуда идёт звук. Бросив на Элли быстрый взгляд, он кивнул в сторону, приглашая пойти с собой, и она молча кивнула. Крадучись, они добрели до места, откуда шли голоса, и увидели трёх говоривших — двух волшебников и одного болезненно знакомого гоблина… Элли почувствовала, как её сердце пропустило удар. — Что это за девчонка? — гневно вопрошал волшебник в длинном синем плаще и высоком чёрном цилиндре. — О чём ты мне не рассказываешь? Выходит, тролли были здесь из-за неё? Ранрок хотел — точно так же, как в Гринготтсе — добраться до неё? Из-за этого чуть не погибли люди? Во что же она, мерлинова Борода, ввязалась? Задумавшись, Элли даже не заметила, что взгляд Ранрока устремлён прямо на неё — и резко отпрыгнула в сторону в надежде, что ещё не поздно. Отбежав на расстояние, на котором их не было слышно, она остановилась и попыталась отдышаться. Слова порхали в её голове словно рой беспокойных, шумных пчёл, и отказывались складываться в понятные предложения. — Почему этот гоблин говорил с Виктором Руквудом? — произнёс Себастьян не столь вопросительно, сколь недоумённо. — Ранрок работает с Руквудом? — спросила Элли скорее у самой себя, просто пытаясь осознать услышанное. Руквуд… Ну, конечно. Знакомая фамилия. В своё время он немало попил крови и у отца, и у его коллег… — Ранрок? Гоблин из «Дневного пророка»? — переспросил Себастьян. Элли не знала, что на это ответить, да и времени у неё не было; звук чьих-то шагов гулко разнёсся по пустой улице позади них, и Себастьян горячо зашептал: — В «Три Метлы», бегом! И Элли повиновалась. Неуверенная, что ноги её послушаются; неуверенная, что это поможет; неуверенная, не окажется ли в следующее мгновение в лапах Руквуда… Вперив глаза в пол, она просто бежала за Себастьяном, не оглядываясь по сторонам. Они вошли в «Три Метлы», опустились на стулья у барной стойки… Шум и гам людской болтовни проходили мимо её ушей, пока совсем рядом не заговорил мужской голос, и Себастьян не ответил что-то, что ускользнуло от Элли, слишком уж она погрузилась в свои мысли, Руквуд, Ранрок, Руквуд, Ранрок, отец, профессор Фиг, Ранрок, Руквуд, Ранрок, Ранрок, Ранрок… — Элли? — Себастьян тронул её за плечо, и она вздрогнула. — Ты в порядке? — Похоже, на неё слишком много всего свалилось, — произнёс незнакомый мужской голос, и Элли повернулась к его обладателю. Говорила, как оказалось, женщина; Элли даже стало стыдно за свою ошибку. — Себастьян как раз расхваливал твои боевые навыки. — Какие глупости, — шутливо отмахнулась Элли, пряча в глубокой кружке глаза и щёки, покрасневшие, наверное, от бега, не от смущения, — без него бы я не справилась. Себастьян ничего на это не сказал, но подняв голову, Элли всё же увидела на его лице отблеск польщённой улыбки. А вот удовольствие на лице незнакомой женщины было куда более заметным. — Должна заметить, что прежде троллей в Хогсмиде не бывало. Обычно нам приходится иметь дело только с… Дверь таверны с грохотом распахнулась, и в неё ввалились два волшебника, которых Элли недавно видела рядом с Ранроком. Выпрямляясь словно натянутая струна, она пожалела, что не может провалиться под землю прямо на этом самом месте. — Вспомнишь дьявола… — пробормотала женщина, выходя из-за барной стойки. Элли отвернулась, надеясь не привлечь к себе слишком много внимания, и увидела, что Себастьян подбадривающе ей улыбается. Хотя легче от этого, ей, конечно, не стало. — Мне померещилось, — заговорил Руквуд — его голос был резким и неприятным, словно кто-то царапал стекло длинным ногтем, — или отсюда только что вышел Логдок? — Он укоризненно усмехнулся. — Да уж, Сирона, твои клиенты не те, что прежде. — Не бойся, Виктор, — ответила та недрогнувшим голосом. — Как только вы уйдёте, всё встанет на свои места. Волшебник, сопровождавший Руквуда — в зелёном котелке с загнутыми полями — потянулся за палочкой, но Сирона остановила его одним жестом. — Обойдёмся без кровопролития и драмы, — кивнул Руквуд дипломатично. — Мне всего-то и потребуется, что поговорить с ней. Элли была готова поклясться, что чувствует, как взгляд Руквуда прожигает ей спину, но ей не хватало сил даже обернуться, чтобы убедиться в этом. Видел бы это отец, он осудил бы её за страх… Стул рядом скрипнул: вскочив, Себастьян заслонил её своим телом. Даже понимая, что захоти Руквуд до неё добраться, его не остановит безрассудный пятикурсник, она вздохнула с облегчением. — Моя подруга наслаждается заслуженным сливочным пивом, — говорила Сирона столь же спокойно. — Всего на пару слов… — произнёс Руквуд, несмотря ни на что, но заскрипели и другие стулья: с десяток других посетителей «Трёх мётел» вскочили, готовые защитить Элли в любое мгновение. Все готовы защитить тебя, кроме тебя самой. Она зажмурилась, пытаясь отсчитать секунды, пока всё закончится, пока Руквуд и его приспешник уйдут… — Ты не можешь пить сливочное пиво вечно, — проговорил Руквуд вкрадчиво. Дверь за ним захлопнулась. Элли выдохнула: сердце колотилось так, словно она только что бегом поднялась на Башню Астрономии. — Ты как? — спросил Себастьян, мягко сжав её плечо. Элли, всё ещё не пришедшая в себя, бросила на его руку непонимающий взгляд; Себастьян поспешил её убрать. — Не везёт тебе с врагами, — пробормотала Сирона, возвращаясь на место за стойкой. — Руквуд и Харлоу хуже любого тролля. — Спасибо, — выдохнула Элли. Её дыхание постепенно приходило в норму, но сил смотреть на кружку со сливочным пивом не было. Отец так любил порой смешать его с мёдом или корицей… И что-то бы он сказал, если бы видел её сейчас? Может, отказался бы от неё? Сказал, что его дочь никогда бы не испугалась тёмного волшебника? Сирона коротко кивнула, а Себастьян, вдруг схватив Элли за рукав, потащил её подальше от стойки. Она едва успела схватить пиво и отпить хотя бы глоток для виду, прежде чем Себастьян нашёл свободный столик, едва ли не толкнул Элли на кресло, решительно упал на стул напротив и затараторил: — Тролли? Ранрок? Руквуд? Что ты скрываешь?! Элли выпучила глаза; она не знала, имеет ли право говорить, имеет ли Себастьян право спрашивать… Она даже откинулась на спинку кресла, радуясь, что может съехать так низко, что Себастьян её не увидит… Ни Себастьян, ни этот Руквуд, будь он и его гадкий цилиндр проклят… Правда, жаль, что на трансфигурации их не учили превращать себя в часть мебельной обивки. Себастьян, будто устыдившись своего напора, продолжил уже мягче: — Почему ты так легко завалила огромного тролля? Как тебе удалось справиться со мной? — Воображаешь себя сильнее тролля? — Ну нет, но… Я лучший дуэлянт в классе профессора Гекат, это все знают. Даже Пруэтт не решится с этим поспорить… Да кто ты вообще такая?! — Да я и сама ничего не понимаю! — воскликнула Элли, выпрямляясь и хватая кружку с такой силой, словно собиралась сейчас же её швырнуть в этого неудобного собеседника. К счастью для Себастьяна, она просто решила немного отпить — лишь бы на время избежать всё новых и новых вопросов. Когда она опустила кружку, Себастьян, невзирая на риски, хихикнул. И ещё раз — уже решительней. Элли нахмурилась. — Что смешного? — У тебя усики от пива. Очень тебе идут. Элли облизнула губы и с укором покачала головой. Напряжения в воздухе как ни бывало. Себастьян был очень мил, добр и обаятелен — для слизеринца как-то даже чересчур, и всё же, профессор Фиг прав: рассказывать о происходящем пока никому не стоит. — Я не могу тебе всего рассказать, — шепнула Элли, утерев губы салфеткой. — Во-первых, я сама ещё многого не знаю. Во-вторых, людный трактир — не лучшее место, чтобы о таком распространяться. — Значит, тебе нужно секретное место, где мы сможем побыть наедине? — Элли поспешно спрятала глаза в кружке, а её сердце пустилось в торопливый, отбойный канкан. Остаться с мальчиком наедине, подумать только! И быть такого не может, чтобы Себастьян не понимал, о чём говорит: почему тогда на его лице не играет злорадная ухмылка? — На твоё счастье, я как раз знаю одно такое. Правда, пока не решил, стоит ли тебе его доверить или нет. Что, если ты всё выслушаешь и побежишь докладывать профессору Уизли? — С тобой такое случалось раньше? Себастьян напустил на себя мрачную мину и понизил голос до замогильного баса: — Нет. До всех, кто мог меня предать, я добирался раньше, чем они — до её кабинета. Шутить оказалось плохой идеей — Элли как раз отпила немного пива и, засмеявшись, никак не могла его ни проглотить, ни выплюнуть. Неловкое положение заставило её смеяться ещё громче — и Себастьян победоносно улыбнулся. — Во всяком случае, теперь я знаю, как нам одержать победу в дуэльном клубе. Мы просто представим, что нужно повалить Руквуда с Харлоу, и всё. Очевидно, это было шуткой, но от одного упоминания этих имён сердце Элли ухнуло в пятки. — Думаешь, они могут нас подстеречь? — спросила она тихо. Это всего лишь её первый день в школе, она ничего не помнит; скорбь по отцу вымыла из памяти всё, чему он её научил. Себастьян, хотя и растерялся поначалу, всё же сказал: — Если не идти по мрачным переулкам, то вряд ли. Но если нам настолько не повезёт, то… Обещаю, мы дадим им достойный бой. Элли неуверенно улыбнулась; не столько потому что его обещание очень её успокоило, сколько потому что было единственным, что мог сказать Себастьян, чтобы её утешить. А то, что он пытался ей помочь, было очень приятно.