Mirror of my mind

В кромешной тьме зала вспышка света осветила фигуру. Хор таинственных голосов тонкой ниткой вплетался в полотно сумрака нагнетая, настораживая. Томный бас, выделяясь из ансамбля покрытой тайной, раздался громоздким эхом: — Много веков истинна вампирского общества скрывалась под покровом ночи. Мы — дети хаоса и тьмы, смерть для нас лишь старый друг, что ждет своего момента. В полумраке стали появляться новые тени с горящими алыми глазами. Стоя каждый на отдельной ступеньки лестницы ведущей к массивному трону, они устремили свои цепкие взгляды на прибывшего. Обладатель громогласного голоса предстал перед призванным. — Энтони Кроули, приемник Тёмного Графа. Каитиф. Безродный наследник Сира. Знаешь ли ты, почем ты призван к Совету? — Да, знаю. Хор замолчал, тени переглянулись, а глашатая запнулся и озадаченно оглядел присутствующих. Советники стали жестами подталкивать его продолжить своё разглагольствование. — Итак. — гонец прочистил горло и снова вжился в роль. — Тебе предстоит… — Я конечно извиняюсь. — отрезал призванный, на что тьма в капюшоне удручено вздохнула. — Важный вопросик такой. А где Джо? — Кто? — Джо. — Джо? — Да. Джо. Обычно Джо тут объявления всякие дает. — А мне покуда знать? Кто-то из теней подошел к вестнику и прошептал на ухо. Нарочный кивнул головой и обратился к юному графу. — Джо оказался доносчиком. Нам не удалось выбить у него кому именно он докладывал. — Как жаль. Хороший был малый. — Наверно да. Не знаю. Может я продолжу уже? — Да, конечно. Гонец буркнул проклятье, помолчал с минуту и раздосадовано заявил: — Ты испоганил мне речь, Мистер Явсезнаю! Каждый раз одно и тоже! Ну что это такое?! Вырвался сдавленный вздох. Фигура в капюшоне размахивая руками ушла с пьедестала. — Нервный какой. Голоса во мраке недовольно зашептали. Наконец кто-то заговорил. — Пгхиветствую. — картавя представилась советница. — Дагон — консул. У нас на мушке один засгханец. Жугхналюга. Вампирша подкинула свернутый пергамент коллеге по бессмертию. Граф подхватил его и развернул. — Посмотрим, что у вас на него имеется. — на бумаге аршинными буквами написано всего одно слово «НИЧЕГО». — Вот, что нам известно. — свет зажегся над Герцогом Хастуром. — Не густо, — подметил вампир. — А без приглашения в редакцию не зайдешь. Ясно. Но почему Я? Вы же знаете, что я давно этим не занимаюсь. — Он слишком скрытен. — усек чей-то глубокий и хриплый голос. — А ты как никто иной можешь с этим справиться, Энтони. Мы пожертвовали дюжиной приспешников ради этого клочка бумаги. «То ли они идиоты, то ли этот шельмец и вправду гениальный газетный сыщик». — подумал Кроули. — Вы не умеете искать, — что было иронично, учитывая один забавный факт — все присутствующие — сверхъестественные существа с острым нюхом и многовековым опытом за плечами. Однако филигранностью ума мало кто отличался. — Я разберусь. Главное условие — не лезьте. — отмахиваясь Кроули добавил — Ждите и наблюдайте. Или как там это говорится. Весь вампирский совет возмущенно залепетал, покачивая головами. Каков наглец, самолюбие и гордость советников явно задето. Кроули поднял снисходительный взгляд. — Послушайте. Ваше негодование мне известно. Но это вынужденная мера. Мне понадобиться пару месяцев. К Балу Нежити он будет весь ваш. — Почему так долго? — кто-то недовольно взмахнул руками. — Мы что, сами должны с ним покончить? — морща лоб спросил один из Первородных. Вопросы начали сыпаться один за другим и в зале снова разошелся гул. — Как я и сказал. — Кроули повысил голос, осматривая членов совета.— Вы не дали мне ни одной зацепки. Что в разы упростило бы мою работу. Уйдет немало времени чтобы собрать достаточно информации. — по залу прошлось обсуждение данного высказывания. —Разве не приятнее самолично расправиться с ним? Злорадствовать над нелепыми попытками убогого существа вырваться из западни, смотреть как в страхе трясется юркое человеческое тельце, — начал подначивать граф, — слушать серенаду отчаянной мольбы о пощаде, а затем упиваться каждой капелькой крови смирившейся со своей кончиной души. — все довольно зашипели, некоторые уже облизывались, но каждый точно воодушевился, предвкушая великую трапезу. Кроули не считал себя мастером красноречия, но прекрасно знал подход к старикам. И они любили подобные симфонии о могуществе бессмертных. — Я достану вам его. Не мешайте мне и делайте что говорю, если хотите успеха. Одобрительные возгласы, аплодисменты и ажитации пронеслись по зале. — Если ты провалишься, Кроули, трапезничать мы будем не только им. — громом разразился голос в другой части помещения. Все разом склонились при виде черной фигуры. Клочок тьмы со светящимися красными глазами обратился мышью и возвысился над графом уже в человеческом образе. — Лорд Вельзевул. Поздравляю с новой должностью. — Благодарю, — неохотно отозвался юноша. В голосе сквозила усталость. — Я достаточно хорошо тебя знаю. Не думай, что тебе удастся обвести меня вокруг пальца. — Оу, я не посмел бы! — елейно возразил граф, при этом широко, почти заговорщически скалясь. Лорд сощурился. — Ступай. И не подведи меня, Кроули. Двери захлопнулись за ним стоило сделать шаг за порог. М-да, гостеприимством тут никогда и не пахло. — «И не подведи меня, Кроули». — передразнил вампир. — Только стал Князем и уже командует. — под конец пробурчал он. По ту сторону дискуссия только началась. Встревоженные советники перебивали друг друга, перекрикивали. Речь Кроули была эффективной, но к сожалению кратковременной. Как и подобает пожилым людям советники проявляли свое недовольство и не собирались униматься. Лорд и Герцоги вели переговоры иным способом. За долгое время их знакомства они смогли разработать свой собственный невербальный язык — язык взглядов. Так, например, Хастур, прищурившись смотря на Вельзевул, с отвращением приспустив уголки губ говорил: «Я не доверяю Кроули. Он явно что-то затевает.» Ответный укоризненный и спокойный взгляд Вельзевул смирял: «Он не подведет. Можете даже не сомневаться.» В их «разговор» вмешался Лигур, прочистив горло и посмотрев исподлобья. Оба вампира устремили свои взгляды на него. «Нам нужна подстраховка. На случай если этот змей решит вести свою игру». Все трое согласились кивнув друг другу. Тут громче всех начала кричать Госпожа Лу Си. Она жестикулировала, показывая в своих содроганиях как на нее повлиял всего один месяц в Италии, и этот жест передавал всё её негодование. — Мой милый муж Мираки Лу Си пал от рук этого содомиста! Будь он проклят. Frocio! — женщина театрально приложила ладонь ко лбу и к ней сразу же сбежались подопечные с веерами. Советники недовольно вздохнули. Лорд решил, что пора всех успокоить. Иначе эта трагедия будет разыгрываться тут еще очень долго. Вампиры старой закалки часто предаются драме и превращают собрание в нудную постановку Шекспира. — Прошу тишины! Советники продолжили апогей неумолимых возмущений. Тогда Лорд заявил громче: — А ну заткнулись все! — на мгновение обрел демонический облик: красные осатанелые глаза светились подобно рубинам, появился животный оскал, а когти впились в рукояти трона. Наступила тишина. — ВЫ НЕ СПОСОБНЫ НАЙТИ ДАЖЕ ОДНОГО СРАННОГО ПЕДИКА! — его голос — громкий и низкий, демонический — эхом отскакивал от стен. — А вот мой милый Мираки за день смог бы… — госпожа не успела договорить как рухнула лицом на пол. По поверхности начала течь кровь, а следом серым комком упали остатки ее давно не бьющегося сердца. Вельзевул снял с мертвого тела шейный платок и вытер руки. Да вот толку от этого было мало. — Перекур. Позже вернемся к обсуждению политических дел. Массивная дверь захлопнулась. Совет покинул свои места, продолжая сумбурные обсуждения. Две недели спустя. Острое лезвие пронзило ткань и бледную кожу. Боль пришла не сразу — с первым вздохом. Холодное и окровавленное оружие покинуло тело. Резко. Быстро. Дыхание сбилось. Слезы субтильной пеленой искажали окружающий мир. Дрожащие пальцы коснулись раны и склизко окрасились в алый цвет. Во рту появился неприятный привкус металла. Мир окончательно превратился в размытые пятна. Звуки стали глухими и далекими. В голове пульсировало. А затем. Мир ушел во тьму. Это был сон. Подъем сопровождался неприятным и режущим звоном в ушах. Азирафаэль неуверенно раскрыл глаза. Солнце ударило в лицо. С непривычки парень прищурился. Тело ныло, голову охватила мигрень, першило в горле, кончики пальцев чуть онемели, а живот мучала тянущая боль. Фэлл попытался вспомнить последние события, но воспоминания лишь вспыхивали смутными моментами. Он помнил бал, помнил, что произошло что-то ужасное, помнил пронзающую, леденящую кровь боль. И чей-то знакомый шлейф духов. Неясный взгляд устремился в сторону окна. Высокий незнакомец не сводил взгляда с горизонта. А затем заговорил: — Доброе утро. — Кто вы…? — коротко выдали сухие губы. — Доктор. — Доктор…кто? — Просто доктор. Повисла тишина. Фэлл попытался присесть. Руки дрожали и стрельнуло куда-то в бок. В глазах при подъеме потемнело, а когда удалось сфокусироваться, то неизвестный силуэт стал четче: рыжевато-красные вьющиеся локоны струились вниз по спине, прямая осанка, закинутые за спину руки, и глаза — заливались янтарем в проблеске солнечных лучей. По телу прошла орда мурашек. — Я ваш поклонник, мистер Фэлл. — оповестил «доктор». — Читал все статьи. Должен признать, вы великолепны. Фэлл замялся от смущения, но юрко ответил: — Благодарю. Мне безмерно приятно… но… — Но? — Был бы более признателен стакану воды. Жажда мучает. — Графин стоит рядом с вами. Азирафаэль обернулся. Позабыв обо всех правилах этикета жадно схватил стеклянный сосуд и почти беспрерывно, залпом его опустошил. Дыхание чуть сбилось от такой скорости поглощения, но разум стал яснее. Все механизмы снова заработали. Теперь можно побольше расспросить «доктора», да только его и след простыл, стоило пришедшему в себя повернуться. Окно было открыто, а ветер развивал шторы. Слегка хромая юноша подбежал к месту, где стоял раньше незнакомец и взглянул вниз. Снизу на него смотрел тот самый господин и ехидно улыбался, стоя чуть ниже оконной рамы, на стене дома. Гравитация в очередной раз проиграла в борьбе с бессмертным. Белокурый ошеломленно смотрел на нового знакомого. — Но как вы… — Солгал. Я не доктор. Что насчет завтрака? — Что будет, если я откажусь? На бледном лице заиграла заговорщическая улыбка. Кроули достал из внутреннего кармана блокнот в мягком переплете, цвета коричневого махагона и повертел им перед Фэллом. — Что он делает у вас? — Выпал из вашей жилетки. — Кроули подкинул дневник владельцу и тот успел поймать. — Я не читал его, если на то пошло. Жду в беседке на пруду. Вампир как ни в чем не бывало пошел дальше вниз по стене восвояси. Азирафаэль провел пальцами по шершавой обложке и крепко сжал тетрадь, провожая господина взглядом. В дверь постучали. — Входите! В проеме показалась незнакомая девушка. В руках у неё идеально сложенная стопка вещей и колокольчик. Она, не поднимая головы, оповестила: — Доброе утро, Мистер Фэлл. Я Ника, служанка. Господин попросил выдать вам одежду. Она выстирана и выпарена. Позволите войти? — Конечно. Прислуга все так же не поднимая глаз на гостя прошла к кровати и разложила вещи. — Вы наверняка желаете освежиться. Ванна уже готова. Я приду как только вам потребуется. Стоит лишь позвонить в колокольчик, господин Фэлл. Азирафаэль чуть напрягся при упоминании колокольчика. Сам не понимая почему. — Могу я задать один вопрос? — Конечно, Господин. — Ника — это ваше настоящее имя? — Это имя, которое мне позволил выбрать Господин Кроули. — Я бы хотел говорить с вами на равных. Посмотрите на меня. Девушка неуверенно подняла испуганные глаза. Ее взгляд метался от Фэлла в сторону, и наоборот. От волнения она теребила кусок платья в руках, ведь это большая удача — видеть перед собой человека, которым восхищаешься, перешагивая все предначертанные вам социальные рамки. — Могли бы мы перейти на «ты»? Этот вопрос взбудоражил еще больше. Даже не смотря на то что Кроули позволил ей самой выбрать себе новое имя, он никогда не переходил границ формальности, и уж тем более не позволял обращаться к нему не иначе как на «вы». Щеки зарделись и Ника попыталась скрыть это прикрыв лицо ладонями. Азирафаэль не раз наблюдал реакцию людей на этот вопрос, со временем это перестало быть чем-то неловким, а стало лишь поводом для улыбки. — Господин Фэлл…— служанка начала очень тихо, — я многое слышала о вас, но никогда не думала, что стану свидетельницей вашей доброжелательности! — она вся засеяла от счастья, и переполненная этим чувством непроизвольно встала на носочки. Подобное он тоже слышал не раз, но такие приятные слова всегда в хорошем смысле смущали и были поводом убедиться, что он сделал правильный выбор. Благодарность — столь редкое явление в его прошлой жизни теперь заполняло душу целым спектром эмоций и чувств, придавая уверенности. — Спасибо, Ника. Мне безумно приятно это слышать. — Вы несомненно великодушны, господин Фэлл, но позвольте мне проявить всё моё уважение и обращаться к вам как подобает прислуге. Это будет честь для меня. — девушка с особой легкостью и элегантностью склонилась перед ним. Если она так пожелала, то господин не видел смысла переубеждать. Он видел в ней человека, которому можно доверять, возможно тут ему ничего не грозит, хотя опыт заставляет быть начеку и не верить даже тем, кто больше всего вызывал доверия, ведь именно такие люди в итоге оказываются самыми лживыми и лицемерными, лишенными чувства вины. Поспешные выводы не стоит делать, а значит, надо изучать местность и внедряться. Пора искать возможные выходы. — Ника, я буду признателен, если ты мне объяснишь или покажешь куда идти, твоя помощь мне пока не требуется. — Конечно, господин Фэлл. Прямо по коридору, а затем налево третья дверь. Вы уверены, что не нужна помощь? — Более чем, благодарю. Служанка коротко поклонилась и покинула комнату. Часы громким эхом объявили на весь дом, что пробил полдень. Азирафаэль бродил по коридору, осматриваясь. Скорее всего ему придется бежать вечером. Нужно всё предусмотреть. — Господин Фэлл, — Ника появилась откуда-то, — господин Кроули ожидает. — Да, конечно. Служанка в легком приседе попросила проследовать за ней. Они подошли к спуску на первый этаж. Стены украшали искусные работы художников и некоторые из них довольно знамениты. Так же удивляло обилие античных статуй, а стоявшие в конце коридора, обрамленные вазами с прекрасными букетами цветов ангелок и чертенок позабавили гостя. И в какой-то степени поражали своей искусностью и мастерством сотворивших их рук. На лестничном пролете Фэлл все же поинтересовался. — Ника, скажи, ты знаешь что произошло? Почему я здесь? Повернувшись к господину она ответила: — Я бы очень хотела рассказать вам, но не могу. Граф точно наказал молчать. Азирафаэль спустился на пару ступенек и встал напротив служанки. Та улыбнулась такому жесту и в очередной раз убедилась, как юноше важно их равенство, и что его принципы подтверждаются действиями, не только пустой болтовней. — Понятно, — на долю секунды на лице мелькнула тоска, но улыбка затмила мимолетное огорчение, — что ж, тогда у меня есть просьба. Хотел бы познакомиться с остальными жителями дома. Такое возможно? — Ну, я право не знаю… — Это не займет много времени. Уверяю, мы успеем. Фэлл точно знал: если кто-то и поможет ему бежать, то это прислуга. Служанка провела в одну из дальних комнат, а именно — на кухню. Там во всю шел процесс. Младшие повара суетились с овощами, пока шеф-повар занимался отбиванием мяса. — Мсье Вьянде! Грузный и массивный мужчина с шрамом на слепом правом глазу грозно посмотрел исподлобья на Нику, а она ему лучезарно улыбалась и махала ручкой. Азирафаэль видал всякое, но таких амбалов еще не доводилось встречать. Шеф с силой вставил нож в деревянную доску и облокотился руками на стол. — Это он? — Угу. Громила обошел стол и столбом встал перед гостем. Фэллу пришлось смотреть снизу вверх. — Здравствуйте, я… — Мистер Фэлл. — шеф говорил низким голосом, но громким тоном, что добавляло грубости его выражению лица. Он снял с себя колпак и протянул его журналисту — Я ваш давний читатель, господин Фэлл! Пожалуйста, подпишите! Азирафаэль растерянно осмотрел присутствующих и постарался скривить доброжелательную улыбку, за которой скрывал легкий испуг. — Мне жаль, мсье, но я не оставляю подписей. Для своей же безопасности. Но я, эм, мог бы подарить что-нибудь от себя. — смущенный, он стал соображать, что же подарить. И тут он понял что. Стянул с шеи платок и протянул его поклоннику. — Держите, надеюсь это в мере заменит желанный вами автограф. Мужчина удивленно принял подарок и обвязал его вокруг шеи, а затем крепко обнял своего кумира. У Фэлла от такой силы лицо покраснело. Поварята засмеялись и подошли поздороваться. Выпустив несчастного из своих крепких объятий, мсье Вьянде представил помощников: — Господин, это мои дочери. Старшая — Жанна и моя младшая — Луиза. — девочки радостно поклонились и пожали руки Фэллу. — Очень приятно познакомиться! Это наверно очень здорово, когда на работе рядом с семьей. Радостная троица закивала. Они рассказали о себе еще немного, а затем принялись обратно за работу. Ника провела Фэлла к выходу, где их встретил дворецкий — Линн Орсон. Стройный, пожилой мужчина сдержанно улыбнулся, поприветствовал и почти сразу же удалился по делам. А служанка и журналист вышли во двор. Пройдя по извивам тропинок сада они вышли на дорожку к пруду. Азирафаэль с долей надежды посмотрел на Нику, та поспешила его успокоить. — Господин Фэлл, вам нечего бояться. Хозяин очень хороший, вы можете ему довериться. — Спасибо, Ника. — Всегда рада помочь. Мне к сожалению нужно идти, сэр. Много работы. — Конечно. Маленькая служанка убежала. Журналист стал думать. Не спеша, он направился к беседке, попутно осматривая территорию, выстраивая план побега. У ступенек беседки уже ждал «таинственный господин». Глаза скрывали тёмные очки, а оскал оголял клыки. Белокурый гость ступал по дорожке медленно, внимательно следя за господином и за окружающим. Сейчас все чувства обострены, пока он не убедиться, что опасаться нечего. Миновав мостик и оставшуюся часть дорожки Фэлл подошел к Кроули. Они пожали друг другу руки и сели за стол. В их тишине пели птицы, с большой любовью квакали серенады лягушки, а ветер гонял кроны деревьев. Азирафаэль неохотно взял в руки приборы и попытался принюхаться, не доносился ли какой запах яда. Урчание в желудке прервало исследование пищи и требовательно продолжало ныть. Сглотнув Фэлл все же сделал первый кусок. Он был изумителен. Последовал второй, третий, вино также приятно обжигая прошло вниз. Кроули хмыкнул и первым начал разговор. — Как думаете, как давно вы здесь? — М, не знаю. Пару дней? — Неделю. Азирафаэль чуть не подавился и поспешил глотнуть вина. — Так много? Но…кто, точнее, как я… — Вас ранили, когда началась вся суматоха. А я спас. Ну, я был не один, но в основном я. Так что… — Вы спасли мне жизнь. — что-то неприятное осело внутри. Журналист впервые был так близок к смерти. То, что он выжил ничто иное как чудо. Азирафаэль всегда помнил о долге и чести. Как никак, он джентльмен и свято чтит правила. — Чем я могу отплатить вам? Что угодно! — Это не всё. Дело в том, что вас считают мертвым. Уже неделю. Ваш отец выдал тайну личности. Все знают что вы Мистер Фэлл. Скотланд-Ярд взялся за ваше дело. — Отец правда согласился на такое? Он ненавидел журналистов и ненавидел мое дело. Вот почему я… — запнулся, — кхм, неважно. Я не могу теперь появиться на публике. — не в силах усидеть на месте «мертвец» стал ходить взад вперед. Полностью потерянный и уничтоженный. Теперь он был живым трупом. Кроули был достаточно прозорлив, поэтому решил предложить вариант действий, который устроил бы их обоих. — Ты мог бы остаться здесь. — Что? — Остаться. Мистер Рэтчет знает, что ты жив. Тут ты в безопасности. Никто ничего не узнает. — Я не уверен, — замялся Фэлл. Конечно, это глупо и наивно доверять человеку (точнее вампиру), которого видишь впервые, но что-то подсказывало, что на него можно понадеяться. Тем более, особого выбора нет. — И все же, кто ведет расследование? — Кажется Грег, или, нет-нет, другое имя было. Так, сейчас вспомню. Генри, Гарольд, Гордфрик кто-то там…? Уверен, что близок. Но что-то похожее. — А может Габриэль Хэмм? — Да! — Нет! — Нет? — Нет-нет-нет. Это очень плохо. — Азирафаэль зашагал еще более суетливо, прикусывая нижнюю губу и теребя рукава рубашки. — Если он всё разузнает, то сразу же сдаст меня. Конечно, что еще ему остается делать? Фэлл обессилено сел на ограждение ротонды, уперевшись спиной о колонну. Кроули — он снял очки — подошел к встревоженному журналисту и сел напротив. Помолчав пару секунд предложил: — Что если он, так, по чистой случайности, зайдёт в тупик в своем расследовании? Фэлл минутно обдумал данный вариант действий и радостно вскочил. — Это отличная идея! Думаю нам удастся такое провернуть. — парень с долькой неуверенности посмотрел на собеседника, смутившись дополнил — Я бы не стал просить о помощи… Ответ не заставил ждать. — С радостью. — с довольным оскалом ответил Кроули. Азирафаэль поистине воодушевился. Опять-таки, доверять свою жизнь незнакомцу — большой и, возможно, неоправданный риск, но человеку, которого считают мертвым явно нечего терять. Да и положиться на того, кто спас тебе жизнь, если хорошенько подумать, не кажется такой бредовой и неоправданной идеей. По правде сказать Азирафаэль пока имел скудные представления о том, как именно он будут препятствовать расследованию. Возможно, записки и ложные показания. А может Хэмм и не успел пока напасть на след? В каждое новое дело, новое вампирское угодье он приходил другим человеком, тщательно продумав множество деталей: как говорит его самобытный персонаж, откуда он прибыл и имеет ли акцент, привычки, странности в мимике и суждениях, какие у него предпочтения и увлечения. Фэлл ночами сидел при свете фонаря, корпясь над бумагами. И ему безумно нравился этот процесс. Увлеченный, он всегда всё фиксировал, вёл подробный дневник. Точнее два. Один был для рабочих заметок, а другой для личных. Азирафаэль считал, что важно следить не только за физическим здоровьем, но и за психологическим. Так было легче переживать тревожные эпизоды, при надобности навести порядок в голове, да и больше не с кем было поделиться чем-то настолько интимным. Даже те немногие, что были ему близки знали ровно то, что юноша позволял им знать. — Если больше нечего обсудить, то я пойду. — Кроули лениво побрел к мостику. — А что на счет моих вещей? — Мэри позаботится об этом. — не оборачиваясь оповестил вампир. — Мэри? Так вы… — Ага. Азирафаэль замер не веря тому, какая удача его постигла. Цель, к которой казалось не подобраться было теперь сама приглашает войти в свою обитель. Все сложилось как нельзя лучше! Спустя пару часов вернулась Мэри. Молодой лакей, которого все с любовью называли Эдди, помог донести покупки, в том числе вещи нового жителя дома, что встречал их у порога. Экономка, по приезду находившаяся в не самом лучшем расположении духа, привидев знакомое лицо облегченно выдохнула. — Господин Журналист! Жив-таки! Они крепко обнялись, пренебрегая всеми правилами этикета и приличия. Когда важный для тебя человек находился на волоске от смерти уже не до социальных условностей. — А могло быть иначе, дорогая Мэри? — Никак нет, сэр! — девушка поправила вьющиеся волосы и мягко улыбнулась. — Уже виделся с Кроули? — Да. — И как? — Он, ну, приятный молодой человек. Честный и благородный. По крайней мере мне так показалось. — Добрый день, господин Фэлл. — высокий и слаженного телосложения брюнет протянул ему руку. Азирафаэль переключился на приветствие, улыбаясь без капли елейности. — Эдвард, но друзья зовут меня Эдди, приятно познакомиться. — Добрый. Взаимно, Эдди. А я Азирафаэль. — Наслышан о вас, сэр. Как и все тут живущие. — Это приятно! — подметил журналист. Перекинувшись с лакеем еще парой предложений пока они носили вещи, Фэлл завел Мэри в свою новую комнату, как только занесли последний чемодан (их всего было около пяти). Убедившись, что никого нет поблизости, и плотно закрыв дверь, журналист подошел к подруге. Ее насторожило поведение господина. Лицо посуровело, тонкие брови сузились к середине, а взгляд карих глаз сощурился. Девушка вытянулась, выпрямила спину и тихо обратилась к другу: — Фэлл, что-то не так? — Не совсем. Мадам Готье спрашивала обо мне? — Да. Мы обсудили всё в задней комнате. Она помогла мне собрать вещи. — Скорее всего ты не знала о моих тайниках. И мне стоило сказать. Хотя, тогда они не были бы тайными. В общем, неважно. Мне придется отправиться в Сохо как можно скорее. Желательно вечером. — Ты уверен? Я могу отправить телеграмму. — Нет. Я сам должен явиться туда. Надо только придумать как. Неожиданный стук в дверь. Это Эдди. Он что-то пробурчал про то, что собирается отправиться в редакцию и не нужно ли господину журналисту что-либо передать своему боссу. Вот оно. То что нужно. Азирафаэль распахнул дверь и попросил об одном одолжении, на которое молодой лакей с радостью согласился. Стремление принять участие в обыденной для такой личности, как Мистер Фэлл, авантюре вознесло Эдди до небес. Он с радостью одолжил ему один из своих костюмов и объяснил как добраться до здания редакции. Мэри урезонила, предложив пойти вместе. Дабы подстраховать. Согласились единогласно. С наступлением сумерек они начали воплощать план в действие. Мэри ждала у входных дверей, предупредив дворецкого. Пока горизонт чист Фэлл юрко спустился к своей «коллеге по делу» и они покинули дом не привлекая внимания. Первый пункт выполнен. Теперь, важно добраться как можно быстрее. Незаметно вывести лошадей не вышло бы, поэтому придется найти попутку или по-тихому сесть кому-то на хвост (Иди всегда любит прогуливаться до города, если есть вечерние поручения, не требующие особой физической нагрузки или ношений тяжести. Поэтому лошади вызывали бы небольшое подозрение). — Сэр Рэтчет утром сказал, что задержится сегодня. У нас есть в запасе время. — Да, знаю. Он обычно всегда уходит поздно. На нем еще висит должность главного редактора. Закаленный трудоголизм отличал директора редакции от его коллег-боссов. Таких в этой профессии было не так много. Тем времен «Эди» и Мэри уже были в пути. Они условились, что экономка отправится в редакцию, а замаскированный журналист в книжную лавку. Добравшись, они разошлись. Фэлл отправился к своим арендодателям и по совместительству хозяевам книжного магазинчика — мсье и мадам Готье. Извинившись за столь поздний визит Фэлла пустили не сразу. Как только он приподнял голову и мадам открылся взор, она торопливо завела «лакея» в здание. Чуть не расплакавшись женщина заключила сорванца в объятия. Он объяснил ситуацию и поспешил в свою старую комнату. Фэлл провел тут долгие годы и успел привыкнуть. Было жалко расставаться с этим местом, с его хозяевами. Юноша всей душой любил книжную лавку и не раз книги спасали его. Пошаркав в потайных местах и собрав все нужные бумаги Азирафаэль спустился к обеспокоенной мадам. Пожилая леди, стараясь скрыть свои переживания, ласково улыбнулась и заботливо спросила: — Милый мой мальчик, скажи, ты не попал в беду? — Мадам, не переживайте за меня. — Фэлл вложил старческие руки в свои, накрыв ими ладони. — Я в полном порядке. Только никто не должен знать, что я жив. Все под контролем, правда. — Пиши мне. Мы с Эдмоном будем сильно переживать без вестей. — Тетушка Сэдэс, обещаю, что буду как можно чаще писать вам. — Будь осторожен, дитя. — старушка тепло поцеловала его в лоб и с болью в душе попрощалась. Она, как и обычно, проводила его взглядом. Как и каждый раз, когда удивительной доброты юноша покидал свой уголок и уходил искать новые приключения. Мадам всегда провожала его и возвращалась в лавку только тогда, когда в далеке исчезнет силуэт. Обратная дорога оказалась еще менее утомляющей. Город оживился, засеял блеклыми огнями. Азирафаэль любил дневные пейзажи, но та красота, что царствует ночью ему казалась куда более очаровательной. Было что-то таинственное и манящее в атмосфере вечернего города. — Орсон! — Кроули прошелся вниз по перилам, голося. — Где ты, черт подери? — Я здесь, сэр. — дворецкий вышел с кухни и встал перед хозяином. — Скажи-ка, Орсон. — спрыгнул на пол. — Ты не видел мистера Фэлла? Я хотел с ним кое-что обсудить, а найти не могу. — Мне неловко говорить об этом, сэр. — О чем? — шипя процедил вампир. — Мистер Фэлл в уборной. Около получаса уже. Кажется у него несварение. Энтони потупил с минуту. Такого ответа он явно не ожидал. — Спасибо за…подробности. Буду знать. — он отмахнулся и потопал наверх в своей странной манере. Со стороны казалось, что он всегда пьян или настолько расслаблен, что думалось будто он опять-таки пьян. Но элегантности даже такая походка не лишена. Тем временем беглецы уже зашли во двор. Прокрались по извивам дороги и зашли с черного входа. Быстро переодевшись в прачечной Фэлл поспешил в свою комнату. Мэри поднялась следом спустя пару минут. На лестничном пролете экономку остановил дворецкий. Он оповестил о том, что господин велел зайти к нему по очень важному делу. Что она сразу же пошла выполнять. Азирафаэль разобрал оставшуюся часть вещей. А особо важные бумаги он вскрыл дабы убедиться, что все на месте. Это были его документы, небольшая часть зарплаты и парочку драгоценных писем, которые следует раскрывать в подходящие моменты. — Сегодня целый день тебя не поймать. Кроули лежал в кресле ногами к верху немного понурый, тихо наблюдая за танцем пламени в камине. Мэри выпрямилась, завела руки за спину. Ответила сдержанно и спокойно: — Дел много. Что-то случилось? — Джо случился. — пояснил господин. — Что с ним? — А его убили. — вампир шипя вскочил. — Они все-таки раскрыли его. Раз мы сейчас живы, значит он не сказал кому информировал? — Не сказал. — Что теперь делать? Граф помолчал, тяжело выдохнул, вздымая голову вверх и процедил: — Осторожничать. — пробурчал еще что-то себе под нос и продолжил — Вельзевул теперь Князь Лондона. — Наверно стоит поздравить? — Не до этого сейчас. — бессмертный нервно зашагал. Снова промямлил мысли. — Будем иногда действовать по ситуации, но от плана не отходим. Нужно поскорее с этим покончить. И не смей больше выгуливать этого журналиста. — Поняла. Тем временем господин журналист разложил принадлежности на рабочем столе. Раскрыв «Дневник Приключений» начал повествование: «Дорогой дневник. Сегодня седьмое июля тысяча восемьсот семьдесят третьего года. День, когда я узнал, что мертв. После бала в честь дня рождения Герцога Стамблфорта, на котором я был ранен мне посчастливилось оказаться в безопасном месте. Однако, появились иные проблемы…» — И это всё? — Кроули язвительно удивился. — «Поняла»? Вас там могли прикончить, а ты так спокойна? — Я уверена в себе и своих умениях. — Ты всего лишь человек. Да будь ты великим наемным убийцей, дьявол, идти против вампиров со вселенской уверенностью — в наивысшей степени, самая невероятная глупость! — Мы шли за его документами. Разве это глупо? — Почему меня не предупредили? — Я не знаю! Само как-то вышло. — Он глупец, а ты то что? Чем вообще думала? Сколько раз говорил продумывать свои действия наперед? — Он вовсе не глупец, раз проворачивает такие дела. — А ну не смей защищать его. Выдержанная пауза. — А я буду. Кроули окончательно вспылил. Терпение Мэри тоже продержалось недолго. Началась словесная перепалка. «Впереди еще многое предстоит. Мне так же следует внимательно изучить свое новое окружение. Мне кажется, что в этом доме хранится много тайн и …» Азирафаэля прервали крики на заднем фоне. В таком шуме ему сложно было сосредоточиться, но он попытался продолжить. «…и возможно, что они связаны с его хозяином. Кроули все еще остается…» Несколько громких ударов вновь прервали журналиста. Он силой заставил себя не обращать на это внимание, но грохот не унимался. Тогда Фэлл глубоко вдохнул воздух носом и решил разобраться. Звуки доносились из комнаты напротив. В самый разгар ссоры Фэлл ворвался силой распахнув двери. Кроули и Мэри от неожиданности замолкли. Пришло время Азирафаэлю дебатировать. — Я жду объяснений от вас обоих! Что за шум вы подняли? Хозяин и экономка затараторили, перебивая друг друга. Через пару попыток понять их белокурый господин выкрикнул: — Говорим по-очереди! — мягко улыбнулся и жестом указал Мэри, что первой выступит она. — Почему это она начинает? — возмутился Кроули. — Потому что она леди. — Так-то! — Мэри, прошу. — Конечно. Я хочу сказать, что Кроули делает из мухи слона. — А она безрассудна. — Я бы не стала так рисковать, не будь уверена в себе! — Ты переоцениваешь себя, очевидно. — Что?! — Вы снова перебиваете друг друга. Я так ничего и не понял. О чем вообще речь? Наступила тишина. Прислуга виновато посмотрела на Азирафаэля и тот смог понять ее тяжелый взгляд. Кроули озвучил. — Я все знаю. Фэлл посмотрел на Кроули, а затем улыбнулся девушке уголками губ. — Мэри. Оставь нас, пожалуйста. Тебе не о чем переживать. — Но… — Ступай. Я разберусь. — мягко приказал господин. И ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Она покидала комнату с опущенной головой, чуть сгорбившись. Былая уверенность стерлась с ее лица. Когда Фэлл и Кроули остались наедине журналист поспешил объясниться. — Это исключительно моя вина. Я вовлек и Мэри и Эдди в эту авантюру. Действительно бездумный поступок. Кроули же не спешил с ответом. Азирафаэль внимательно наблюдал за изменениями на бледном лице, за тем как вампир сперва хотел было вновь возразить, а затем будто понял, что пожалел бы о сказанном и стал думать о другом. Наконец, он собрался с мыслями, снял очки. Янтарные глаза при игре огня засверкали иначе, нежели Азирафаэль наблюдал утром. Но Энтони все еще не торопился, хотя казалось, что был готов. В мгновение он изменился в лице, посуровел. И от прежних переживаний и след простыл. — Как несварение, прошло? Азирафаэль впал в ступор и опешил. — Что, прости? — Орсон сказал, что тебе было нехорошо. — Оу, эм. Да, но… — Отлично. Ну тогда, спокойной ночи. — граф вразвалочку покинул комнату. Азирафаэль — абсолютно растерянный. — ушел к себе. Понадобилось какое-то время, чтобы принять ситуацию. В руке сжалась ручка. Журналист продолжил: «Кроули все еще остается для меня большой загадкой. Если раньше я мог собирать крупинки образа из его поступков, что доносила до меня Мэри, то сейчас понемногу начинает складываться какая-то часть мозаики. Он довольно-таки, как мне кажется, интересная личность. Это несомненно начало новой главы. И вот вопрос, которым я задаюсь уже давно: Кто же вы, граф?»