Ранним утром...

Лучи солнца медленно пробивались сквозь закрытое старыми узорными шторами окно и расползались по всей маленькой комнатке; брезжили монитор пыльного ноутбука на шатком стуле и плохо повешенное на стену зеркало, отражая солнечные зайчики в лицо спящего юноши. Он тут же мигом проснулся, но явно не от мешающего света, который так и продолжал назойливо проникать в темное помещение и освещать его, и даже не от резкого многократного звука рядом стоящего на тумбочке будильника — нет, это было что-то похожее на легкий испуг от приснившегося кошмара, потому старшеклассник (ладно-ладно, к чему эти тайны?), имя которого Роджасу Норубиру, начал поспешно оглядываться, теряясь в пространствах между сном и явью. Наконец осознав такую важную деталь, как храп неподалеку, Роджасу мигом успокоился и вздохнул в знак облегчения. Он принял сидячее положение и сильнее запутался в трех своих одеялах, но это сейчас не тот факт, волнующий больше всего — страшеклассник с большой глупой улыбкой пялился на рядом сопящего приятеля, Сукуби Дубиду, с которым у них вчера были весëлые выходные, составляющие просмотр различных аниме, чтение и обсуждение комикса с запутанным сюжетцем, поедание вредной пищи и, конечно, обычная светская болтовня обо всëм да про всë, а изредка — и с некоторыми шуточными спорами. В голову Норубиру сразу пришëл процесс тусовки, и он тихо посмеялся, всë ещë поглядывая на Дубиду с плотно закрытыми глазами и такой же сильной ухмылкой. Парень сразу подумал, его дружище притворяется; не спит по одной довольно странной причине — тот вместе с ним хихикал, но, как оказалось после мягкого и осторожного шëпота уже более бодрого юнца и отсутствия ответа в качестве слов, сразу можно было убедиться, что закутанному в тонну теплых пледов товарищу сниться приятный сон, либо он как и Роджасу вспоминал события прошедших дней друг с дружкой. Он внимательно оглянул личико Сукуби, которое слегка блестело от тех же ослепляющих лучиков; брови постепенно сводились к переносице в смешной манере, хотя, если так подумать, то могло что-то плохое произойти в сладостных мечтах юного мальчишки, что-то сломаться; губы сжались, видно, по привычке, а мимикой показывали обиду, которая выглядела довольно мило для Норубиру. Растрепанные в разные стороны короткие волосы же мирно покоились на подушке, притягивая внимания светло-зелëных сияющих глаз Роджасу и маня притянуть к себе друга в утешающие объятия, потому что тот что-то вообще приуныл. Старшеклассник лишь немного придвинулся и холодной от минусовой погоды на улице, которая назло проникала и в дом, ладонью дотронулся до загорелой кожи Сукуби, а именно до горячей щечки. Этот жест он воспринял как знак ласки и тут же ответил, на него, будучи всë ещë во сне — протянул свою немного дрожащую ручку от холода к запястью изумлëнного Норубиру и немного сжал, как бы говоря, чтобы тот пока оставался рядом. *** Было не секрет, что Роджасу и Сукуби были похожи во многих вещах — оба постепенно проваливались в сны после двадцати минут занятия в школе, даже не стыдясь этого; перекусить чем-то чрезвычайно вредным, но также и чрезвычайно вкусным; схожий пример с примером первым! — полениться, будь это учебная деятельность, обычный отдых или кратковременные каникулы. Можно привести ещë долгий список этого всего, но, как говорится, у каждой пары неразлучных друзей есть свои несхожести, даже если они схожи. *** Старшеклассник просидел в позе лотоса около десяти минут и всë также осторожно держал свою прохладную ладонь у щеки приятеля, переходя немного выше и приглаживая несколько неровные пряди его волос, но потом аккуратно отступил и снова лег на свою перьевую подушку. Что-то необъяснимое заставило откинуться обратно и посмотреть на белый потолок, вслушиваясь в какие-то недалеко исходящие звуки. — «Да ладно.» — Промелькнуло в мыслях, когда два знакомых голоса — женский и мужской — раздались за стенами маленького дома, где был Норубиру. Небось, это соседи опять спорят, делать им ремонт или нет, уезжать за город или нет, отправить сына в элитную школу или нет… Какие там у них вообще причины для банальных семейных ссор? Ох, как же это, всë-таки, напоминало родителей Роджасу… О которых тот предпочитал усердно умалчивать. Нет, серьëзно! Ни за какие гроши он не готов рассказывать о своëм прошлом! Вот поэтому юный фотограф даëт всем странные ответы на то, где его семья, — «моя настоящая семья — это мои друзья» — и после терпеливо игнорирует дурацкие комментарии, мол «бред», либо ещë большие наступающие вопросы. В часть этой необычной семьи всегда входил лучший друг, конечно. Норубиру вновь неспеша переводит немного усталый взгляд в сторону того же спящего Дубиду, который сегодня не спешит просыпаться. От одного только вида этого милого и болтливого паренька будто передëргивает; он надевает радостную искреннюю улыбку на лица своим знакомым и торопливо, даже как-то взволнованно и эмоционально болтая о последних новостях! А эти большие очи янтарного цвета были как два драгоценных камня. Да, как мы знаем, янтарь — это не совсем драгоценный камень, но он тоже довольно удивительный и прекрасный по-своему — это своего рода символ защиты, чистоты, который нейтрализует негативную энергию, а также дарит особую дружескую атмосферу вокруг; янтарь прекращает споры и мирит поссорившихся людей, вызывая на откровения —это описание как раз подходило такому чудаковатому, но добродушному пареньку Сукуби. Он копотливо переворачивается на другой бок, крепко вжимаясь в объятия одеял, и таким образом закрывает обзор на своë нейтральное выражение лица, в то время как Роджасу внимательно наблюдает за ним. По спине проходит толпа мурашек от холода и от какого-то чувства тяжести, хотя внимание последнего факта остается нетронутым. Проходят несколько растянутых минут, когда Дубиду начинает несильно ворочаться в сладком сне, издавая тихое удовлетворенное мычание. Эти звуки улавливает полусонный Норубиру, всë также лежащий рядом с ним и бережно осматривающий его. Полуприкрытые веки быстро приподнимаются, ощущается легкая дрожь на тощих руках бодрствующего, а бабочки в животе начинают просыпаться, как будто под тихую повторную мелодию будильника, который прозвенел уже в девять ноль-ноль. Даже не мотнув головой в область тумбочки, юноша со слегка потрясенным выражением созерцает расслабленную мордашку кореша в состоянии покоя. Теперь его губы слегка приоткрыты, время от времени тяжело вздыхая и издавая какое-то непонятное бормотанье; смуглый, слабый, даже несколько худой торс, который прикрыт лишь тонкой белой маечкой, был немного оголен из-за того, что еë края задрались вследствие неловких движений парня во сне, как и отодвинутые в сторону слои одеял; домашние шорты чуть выше колен немного сползли, оголяя нижнее бельё невзрачного чëрного цвета и оставляя застывшего Роджасу остановиться на этом месте. Всë-таки, всеми возможными для него словами даже не описать, как Сукуби выглядел в этой ситуации. Норубиру только недавно начал примечать то, что его противоестественно влекло к своему собрату, с которым он знаком с начала средней школы. Конечно, раз знакомы много лет, так значит пережили немало всяких приключений и нелепых моментов, а также и всего позитивного — вроде редких походов друг другу в гости или крошечные радости. Но такое странное, хотя и неотрицаемое чувство недружеских нежности и привязанности по отношению к Дубиду возникло около недели назад, да и тогда было размытым и непонятным. Кажется, всë начало раскладываться по своим местам, и, догнав, что Роджасу испытал нечто под названием «любовь», сам сначала впал в шок, но не пытался спрятаться от этого — сумел признать самому себе, что так оно и было. Вскоре последние одинокие вечера из обычного просмотра белого потолка или стены комнаты в надежде перейти в царство Морфея превратились в раздумья до поздней ночи, что даже светло-зеленого цвета глаза широко раскрывались, а голова анализировала прожитые дни с приятелем. Может быть, он мог давать какие-то скрытые намëки на роман? Или это очередные случайности, которые воспринимаются не за действительность? — На этом было трудно сосредоточиться, особенно если являешься невнимательным человеком и быстро забываешь важные ситуации в своей жизни, как в этом инциденте. Но этот день отличался от недавних, потому что он был намного лучше рядом с Сукуби — и не где-нибудь в суровых стенах элитной школы или даже в местном парке, а дома у самого Норубиру. Правда, он всë не решался намекать на то, что ощущает у себя в сердце — не потому, что боялся (знал, что друг поймëт и несмотря ни на что будет рядом), а скорее потому, что что-то отталкивала неуверенность. Может, есть подружка? Или он был не из того типа людей, который мечтательно вздыхал о романтике с кем-либо? Было бы неловко вот так начинать расспросы о личном фронте, хотя так и распирало узнать, что думает Дубиду. Ну а пока можно только догадываться, продолжая глядеть на его очаровательную мордашку и соблазнительное полуоголëнное тело. — «Подождите…» — Осознание приходит моментально, когда Роджасу внезапно воображает себе не совсем приличные образы, но он не стал бы опровергать то, что безудержно жаждет прижать к себе маленький торс и… — «Нет-нет, что за.? Какую ерунду я нафантазировал.» Раздается нервный еле слышный смешок, отчего умиротворëнное и несколько хладнокровное привычное настроение мигом уходит, сменяясь смятением и ещë сильнейшим возбуждением, которое на этот раз становится невыносимо трудным, но и несколько приятным — это выражается в чуть более громком, глубоком учащëнном дыхании и напряжении, медленно проникающем по всему телу, особенно к низу живота. Норубиру испытывает некоторую колебимость, но его рука машинально начинает неторопливо опускаться вниз и оттягивать нижнее белье. Это был долгий миг наблюдения, после чего мягкая тощая ладонь неуверенно прошлась по всей длине. Чувствуется легкая дрожь и покалывание, так и вырывается первый прерывистый жаркий вздох — за ним следуют ещë пару таких же более тихих и сдержанных, ведь нельзя забывать, что в помещении два человека, один из которых — спящий. С каждым разом возвратно-поступательные движения, происходящие в данный неловкий момент, будто являлись смелыми рефлексами и заставляли срываться на более громкие звуки, но Роджасу сдерживал себя, издавая лишь нешумное частое фырканье и изредка удовлетворëнное мычание. Это не мешает Сукуби спокойно сопеть как и раньше; на него смотрят пара светло-зелëных прищуренных очей, в которых видна похоть, но нельзя забывать, что такой безобидный вид не только возбуждает, но и умиляет, потому на лицо натягивается слабая ухмылка, смешанная с наслаждением, симпатией и трепетом, что рано или поздно соня пробудиться. *** Проходит несколько коротких минут, когда Дубиду наконец начинает неспеша открывать свои янтарного оттенка глаза, но зрение как затуманенное после дрëмы — зато уши отчëтливо слышат чьи-то томные и слегка хриплые негромкие вздохи. Всë постепенно проясняется, и окончательно картина перед собой полностью видна — конечно, источником некоторого шума являлся полулежащий Норубиру, облокотившийся на вертикально положенную подушку и, мягко скажем, приносящий себе удовольствие. Тот не подозревал ни о чëм, ведь прикрыл глаза от сильных эмоций и ощущений, которые он испытывал, пока Сукуби, на несколько секунд затаив дыхание, начал с неким страхом, но и любопытством созерцать эту возникшую непонятно как для него ситуацию — точной причины ему никогда не познать. Единственное, что важно — это быть как можно тише, чтобы друг ничего не заподозрил и внезапно не остановился, ведь соню затянуло это зрелище, да так, что кровь прилила к его щекам и, казалось, покрыла всë смуглое личико, а приглушëнное дыхание чуть участилось. Тощая на вид, но крепкая рука приятеля заметно ускоряется, в то время как другой юноша, который скромным взглядом следует за ней, с красной мордашкой и слегка прикусанной нижней губой заинтригованно смотрит на продолжение, бесшумно загребая себя обратно в толстый пледик от холода в пятках. Через пару мгновений блаженные вздохи позволяют уступить своë место легким и протяжным стонам, которые звучат уже более бурно. От беспокойства Дубиду уже легонько начал покусывать и облизывать губы, аккуратно сглатывая накопившуюся слюну и внимательно вглядывался в каждое действие. Широкие удивлëнные очи медленно перешли наверх, к лицу своего друга, осматривая. Конечно, было фактом то, что Сукуби и Роджасу часто встречались в раздевалках и переодевались друг перед дружкой, будучи совершенно нагими или нет, но тогда же откуда такое безумное смущение? — Наверное, это всë же потому, что впервые парень видит кореша в таком виде и с такими неожиданным, но уверенными действиями, — а эти мокрые от пота каштановые лохматые и неровно обстриженные волосы, которые лезли прямо на его плотно прикрытые глаза, нахмуренный лоб и ладонь, осторожно сжимающая сейчас то, что совсем не ожидалось, да ещë и этим обычным ранним утром, — это очаровывало ещë больше, не давая покоя и заставляя не останавливать изумлëнный взгляд на одной лишь детали. Кажется, что Норубиру ушëл в свой мир с мечтами и какими-никакими мыслями и даже не торопился обращать внимание на что-либо или кого-либо, кто бы это ни был, а Дубиду начал замечать, что хотел бы оказаться на месте руки своего товарища, которая всë не переставала проходить вниз-вверх. А что, если Роджасу захочет об этом когда-нибудь попросить? — Сукуби, конечно же, не откажет ему в этом, а может, даже сделает большее и не только руками… Он начал воображать себе, как тянется к теплым приятельским объятиям и постепенно опускается вниз, не забывая немного поддразнить своего лучшего друга телячьими нежностями, от которых слышно тихое радостное мычание, а после ласково и даже несколько боязливо приступает к самому важному… Внезапно грязные фантазии прерываются, когда слышится последний более шумный стон и резкий шорох одеяла. Похоже, что Роджасу закончил и начинает медленно поднимать веки, открывая себе взор на свой обожаемый белый потолок; даже не заметив того, что потрясенный Сукуби продолжает пялиться на него со слегка приоткрытым ртом, начинает натягивать на себя боксеры, снимать грязную от ранее сделанного футболку и вставать с двухспальной кровати. Небось будет душ принимать. Другой же юноша, услышав закрытие скрипучей двери, моментально принял сидячее положение, чуть не сделав при этом кувырок (конечно авторские шутки). Щëки продолжали сохранять неспокойный румянец, а мысли с хаосом сменяться одни за другими. Разве это было неправильно — вот так сидеть и молча глазеть на то, что делает собрат?! Может быть, у других лучших друзей или подруг не возникает никаких вопросах делать подобные вещи в компании друг друга, но для Сукуби и Роджасу это было немного неловко — возможно, это могло означать, что они нравились друг другу! Сложно дать объяснение, с чего так возможно решить, хотя понять можно. Пока желания постепенно утихали, Дубиду успел поморгать глазами в знак замешательства, пару минут посмотреть в стену напротив себя, а после нешумно и дрожащим голосом прошептать себе лишь: «мне это приснилось…» Внутри будто боролись эмоции — мощная неохота верить в произошедшее и нарастающее волнение против приятного удивления и предвкушения того, что это могло бы когда-нибудь оказаться явью. Так и не разобравшись, в четырех стенах крохотной комнаты начинает немного теплеть, как раз тогда, когда раздаëтся немного хрипловатый и растягивающий слова голос: — Эй, чувак. Утро. Типа, ты будешь завтракать? Роджасу, уже в новой чистой футболке и домашних штанах, появился в части дверного проëма, с ленивой ухмылкой на лице и приподнятой от озадаченности брови наблюдает за тем, как на него шокированно глядят в ответ — секрет, как ему удаëтся ровно и неподозрительно действовать после чего-то столь волнующего, да и не только в ранней ситуации. Сукуби пару секунд выжидающе молчит, ожидая ещë каких-либо слов от собеседника, а после произносит более непринуждëнным тоном: — Конечно-конечно, приятель, я скоро приду! Норубиру хмыкает без цели насмехательства над резко появившейся глупой, но лучезарной улыбки своего приятеля, и ловко прячет руки в карманы, напоследок напоминая: — Хэй, да, ты же знаешь, что Берума не простит нас, если мы опоздаем на это, типа, ВА-АЖНОЕ мероприятие! Жестом сделав кавычки на предпоследнем слове, хозяин дома улыбается ещë шире, выходит и оставляет гостя одного в спальне. Дубиду же кратко улыбается и начинает искать свою верхнюю одежду для прогулок, чтобы на кухне быстро перекусить и пойти со своим лучшим другом на встречу со школьным фотоклубом! А то, что он видел, навсегда сохраниться в тайне. Да-да, несмотря ни на что. Но главное случайно не проболтаться, ведь Сукуби Дубиду не тот парень, который легко скроет правду ото всех. Кажется, это единственная деталь, в которой он отличается от Роджасу Норубиру.