***
Сидя в саду под большим деревом вдали от всех, Эвтида внимательно изучала новые практики, помечая тростниковым пером непонятные для неё моменты, которые позже собиралась уточнить у Йоса. — Эме! Вот ты где! По всему дворцу ищу тебя. — радостно проговорил Исман, усаживаясь рядом с сестрой. — Нашёл, случилось что? — не отвлекаясь от папируса, спросила Эва. — А с тобой разве не бывает иначе? Где ночью пропадала? — усмехнулся брат, приобнимая девушку за плечо, заглядывая в её записи, — Новые практики? — Угу, — девушка не замечала колкостей лекаря. — Эва, Исфет, ты вообще слушаешь меня?! Только сейчас Эва отвлеклась и посмотрела на названного брата, устроившись на его плече глядя снизу верх. — О чем ты? — О том, что уже весь дворец, если не весь город судачат о том, что ночь провела с Эпистатом непонятно где и чем занимаясь! Где вы были? — Сплетники — фыркнула Эва. Девушка приподнялась, чтобы лечь на ноги брату, она продолжила говорить, все тем же безразличным тоном — На водопад ездили, уснула на обратном пути, вот Амен, видимо, и отнес меня в комнату. Довольный ответом сестры Исман улыбнулся, поглаживая Эву по волосам. — И когда мы вернемся домой? — спросил он мягко. — Мы? — переспросила Эва, потеряв прежний интерес к папирусу, — Я тут остаюсь, когда вы вернетесь — мне не известно. — Эме! — Хватит, Исман. Ты знаешь мои мотивы, — Эва недовольно смотрела на брата, — Возможно, однажды я приеду навестить тебя, Дию и будущего племянника или племянницу, но не больше. — Не устала мучать себя? — с печалью в голосе спросил Исман. — Мне страшно. Страшно от того, что из-за меня с Вами может что-то случиться. — честно призналась Эва, — Как бы мы с Аменом не тянулись друг другу, так будет лучше. Вы — в Египте, я — в Греции. — Он не отпустит тебя. Знаешь же. — произнес Исман, — Но это твой выбор, Эме, не стану больше изводить тебя своими вопросами. Любое твое решение приму и поддержу. — Знаю. Спасибо, Ис. — улыбнулась Эвтида, сжимая ладонь брата. — Пойдем, ужин скоро, а на тебя смотреть не возможно, скоро совсем исхудаешь! — проговорил лекарь, поднимаясь. Эва усмехнулась и протянула руку Исману, чтобы тот помог ей встать.***
В трапезную заходят, видит Эвтида, что за любимым столом сидит Суна, а с ней Тизиан и Амен. Мурашки по позвоночнику пробегают, когда взгляд голубых глаз ловит. Замирает. Амен видит, как напряглась резко, сам беспокойство ощущает, но продолжает смотреть. Замечает, что изумрудные глаза блестят странно, а щеки красными сделались, не увидел и не понял бы никто, но Эпистат эмоцию сразу считывает — смутилась его Неферут. Эва дышит глубоко, старается контроль над эмоциями взять, но взгляд не отводит от него. Смотрит. Пока Исман еду выбирает. Злиться девушка начинает, от того, что сама, как струны арфы напряженна, а он сидит расслабленно. Каменное изваяние! Глубокий вдох делает и только тогда успокаивается. Вспоминает глупая, каким с ней бывает, никогда эмоции не прячет. Доверяет. От мыслей надоедливых голос брата отвлекает. Как еду видит и во все об Эпистате думать забывает. Быстрее к столу идет Эва. Здоровается спешно и за трапезу садится, внимания не обращая и на колкости Тизиана. — Адэрфи, уже решила, что на праздник наденешь? — спросила Суна. Эва так увлечена своими мыслями была, что не сразу суть вопроса уловила, от того брови вопросительно вскинула. Жевать перестала. Так и сидела, похожей на хомяка с лепешкой застывшей возле губ. Амен, от этой картины, кое как улыбку сдержать смог, только глаза весело смеялись. Недовольно на него неферут посмотрела, но дерзить не стала, обратно на подругу взгляд перевела, пищу пережевывая. — Ты про Пианопсии? — понятливо потянула Эвтида, — Нет, не решила. — О чем вы? — спросил Исман. — Что за праздник такой? — Тимофей не говорил разве? — Эва тыльной стороной руки по губам прошлась, крошки убирая. Кубок с вином взяла и пару глотков сделала, — Пианопсии — праздник в честь Аполлона, как бога света и тепла, способствующего созреванию плодов. В этот день принято варить различные овощи и подносить их богу. — Говорил что-то, — задумчиво почесал затылок Тизиан. — Суна, расскажи, что от праздника ожидать, к чему готовиться? — воодушевленно поинтересовался Исман. — Вы почетные гости моего отца, от вас требуется лишь наслаждаться и веселиться! — радостно сказала гречанка, — Праздник через два дня будет. В храм вас не зову — Суна недовольно покосилась на Эвтиду, — Но если есть желание поближе познакомиться с нашими Богами, то буду рада. А так, основное празднество состоится вечером на главной площади. Люди будут танцевать и веселиться в честь Аполлона. Но все чиновники, вельможи и прочая знать, приглашены к нам во дворец, где мы будем продолжать отмечать. Возможно, что и члены царской семьи решат нас навестить. После последней фразы, кусок в горло больше не лез. Чуть не поперхнулась Эвтида, но смогла сдержать порыв. Недовольно брови нахмурила. — Если принцесса Таи приедет на праздник, то мне точно не нужно заморачиваться с выбором платья. — фыркнула Эвтида. — Эва, ты опять за старое! Принцесса случайно тогда пролила вино на твой наряд. — возмутилась гречанка. — Случайно, как же — усмехнулась шезму, показательно глаза закатила. — Ты тоже тогда была не права! — гречанка продолжала упираться. Неферут насупилась пуще прежнего, но продолжать не стала, только взяла в руки свой бокал и залпом его осушила. — А что ты сделала тогда, Эме? — Ничего. — резко ответила девушка, отодвигая от себя тарелку с едой. — Ну-ну, — под нос сказала себе Суна — Если бы не мой отец тогда. — Хватит, Суна! — вспыхнула Эва, внимательно на мужчин посмотрела, что терпеливо молчат и ждут продолжения. Вздыхает, но все же решает правду рассказать — Она меня разозлила, а я сказала, что за подобное отношение проклясть её могу. — А ты можешь? — усмехнулся Амен. — Нет, но кажется, пора научиться. — грустная улыбка коснулась её лица. — Суна, если там будет Таи мне лучше будет незамедлительно уйти. Не хочу вновь разочаровывать тебя и Тимофея. — Адэрфи, милая, ни меня, ни отца ты не разочаруешь. Мы лишь хотим, чтобы праздник прошел, как положено. Знаю, что ты не любишь наших богов и посещаешь подобные мероприятия только из-за уважения к нам, — Суна села рядом с подругой и приобняла её — Но прошу, сходи со мной к ткачихе, возможно, она успеет подобрать для тебя хороший наряд. Ты ведь такая красавица и о принцессе не думай. — Схожу с тобой, но для себя ничего брать не буду, скроюсь в тени и буду наблюдать, как вы веселитесь. — уперто ответила Эва. — Невозможно с тобой, Адэрфи! — смеётся гречанка. — У вас у женщин одни тряпки на уме! — рассмеялся Тизиан. Не понимал охотник, что этими словами только яму себе роет. Гнев девичий на себя насылает. Эва подскочила возмущенно, но села обратно и зашипела сквозь зубы: — Тебе не понять, что тряпки эти значат для меня! — Исман с Суной хотели Эву успокоить, но она отмахнулась от них, как от надоедливых мух, — Каждая дорога и любима, на каждую заработала, для кого честным, для кого нет — злобно на охотников посмотрела, — способом. Хоть и бываю непокорной — сарказмом так и были пропитаны её речи, — Всегда ценила свой и чужой труд, а эта Таи никогда бед не знала, в жизни и дня не проработала, а мнит из себя, будто пирамиду одна воздвигла! И плевать хотела, кто передо мной высокомерная принцесса, Фараон или сами Боги — никому обижать себя не позволю! — Адэрфи, со всем с ума сошла про Богов так говорить?! Когда праздник на носу? Когда незримо среди нас присутствуют? — Суна напугано рот ладошкой прикрыла. — От ваших богов меня Сет сбережет и Анубис поможет! — хитро улыбнулась шезму, но в глазах огонь горел злой. — Чем тебя боги греческие расстроили так, Неферут? — возмутился Тизиан. — Наши Боги хоть и страшны в своём гневе, но справедливы, — начала Эва спокойно, — Брак одинаково священен как для них, так и для нас — смертных. Боги Греции.. — замолкает, старается слова по приличнее подобрать, — Возжелать могут кого и что угодно,но наказывают за свои грехи смертных — верных поданных своих. Справедливо разве? Молчат мужчины, пытаются переварить. Амен хорошо историю Греции знает. Изучал. Только удивился таком порыву от Эвы. Не ожидал. Но приятно стало от слов её, что говорит то, что чувствует, во что сама верит. Но не успевает ей ответить. Эва вскакивает и уйти собирается, от возмущения задыхаясь. — Неугомонная, поешь нормально. — строго произнес Амен — Солнце скоро сядет, куда на ночь опять собралась? — Не переживай, Господин, из дворца не сбегу, — дерзит непокорная, — Нет аппетита. Не дожидаясь ответа, Эва спешно направилась прочь из трапезной, настроение её вновь было испорчено. Друзья её взволнованными взглядами провожают. Амен хмурится. Переносицу устало пальцами поглаживает. — Иди за ней, — спокойно сказал Тизиан, из раздумий Эпистата вытягивая — Вижу же, что переживаешь. — Смерти моей хочешь? — Амен вопросительно бровь выгнул, усмехнулся. — Самого Верховного Эпистата запугала, дела! — охотник весело рассмеялся. Шутки Тизиана всегда отвлекали и успокоить могли. Благодарен богам Амен был, что друга и товарища такого ему послали. Поднялся с мягких подушек и к друзьям Эвы обратился: — Куда кроме конюшки и площадки тренировочной может пойти? — спросил он. — Эме, говорила что-то про метательные ножи и стрельбу из лука, — отозвался Исман, — Она сильно разозлилась.. — начал говорить лекарь. — В саду, Господин, рядом с сарайчиком садовника. — перебила его Суна. Амен кивнул и вышел. Друзья переглянулись и смеяться начали.***
Злобно шипела Эва, метая в соломенную мишень ножи свои. Злилась. На себя. На друзей. На Амена. И богов. Что не справедливо с ней поступили. Что сердце свое и Ка отдала в руки тому, с кем не сможет быть. Не сможет смотреть, как на празднике с другими женщинами разговаривать будет. Ещё эта Тиа.. Уверена неферут, что прибудет, да не просто так. На охотника её вешаться будет. Брак выгоден будет. Такую супругу Фараон точно для Верховного Эпистата оценит. Не то что её. Непокорную, дерзкую шезму. — Исфет! — в сердцах крикнула Эва. Замахнулась, собираясь очередным клинком цель поразить. Только вздрогнула, когда запястье большая ладонь перехватила, а вторая тонкую талию обвила. Вздохнула судорожно. Нож из руки выпал. Пошатнулась, в крепкую грудь уперлась спиной. Руки их медленно опустились. Амен держал, не отпускал, развернул за плечи её аккуратно, в висок поцеловал. В объятьях своих прятал. В руки её лицо берёт, приближает ещё ближе к себе и в глаза любимые смотрит. Печаль и боль в них отражается, по щекам её гладит и своим лбом с её соприкасается. Тайный их жест — интимный. — Из-за приезда принцессы расстроилась так? — шепчет тихо. Эва только ближе к нему прижимается, в очередной раз наплевав на свои обещания. Сейчас хочет одного только, чтобы он не отпускал её — убаюкивал своей заботой и нежностью, спокойствие и чувство безопасности ей подарил. Смотрит на него и головой качает — не будет говорить, что тревожит её. Усилие над собой Эва делает, вырывается из объятий и отходит на несколько шагов. Улыбку натягивает, эмоции глубоко в душе прячет. — Хорошо со мной все. Не стоит переживать и ходить за мной. — Не могу иначе. Эва к соломенной мишени отворачивается и за ножами своими идет. В голове план продумывает, как Амена отвлечь от состояния её. Собирает не торопясь. Он молча стоит и за ней лишь наблюдает. Спиной Эва чувствует пронизывающий взгляд голубых глаз. Озарение к ней резко приходит. Вспоминает. Давно хотела спросить, а заодно и тему переведет. Удачно совпало. Разворачивается медленно, а в глазах прежний огонек горит. Дерзко и с вызовом смотрит, как всегда. Как только ей разрешено: — Зачем корзину с фруктами купил? — неожиданно спрашивает у него, хитрый взгляд прищуривая. — Извиниться хотел, — честно признается. Улыбается ей искренне и смущенно. Подходит близко, снова в глаза друг другу смотрят не отрываясь. Амен осторожно по девичьей руке ведет вверх, едва касаясь. Будто надави он сильнее, Эва миражом растворится. Волосы её назад откидывает. Она вновь замерла, когда он так близко, а закатное солнце в волосах белых путается, делая его ещё более невероятно манящим. Наклоняется к ней и на ухо шепчет, едва губами касаясь. — Идем, непокорная, провожу тебя. Разворачивается и первый в сторону дворца идет, улыбается хитро. Эва за ним, щеки изнутри нервно прикусывает и по сторонам головой крутит. Молчат оба, каждый о своем думает; он — как с собой её забрать, а она — как в Греции остаться. Когда до комнаты её дошли, Эва ручку вниз отпустила, дверь открывая. — С принцессой внимательнее будь. — через плечо бросила она. — Угрожаешь, моя Неферут? — усмехнулся Амен, руки на груди сложив. — Предупреждаю. — со сталью в голосе произнесла. Уже не пытался сдержать улыбки Эпистат от ревности Эвы. Медленно к ней подходит. Аккуратно подбородок её рукой перехватывает. Крепко, но нежно. Невесомый поцелуй на щеке оставляет и на ухо шепчет: — Мирной ночи тебе, Эва. Он ушёл быстрее, чем Эва успела осознать произошедшее. Вздрогнув, будто тело обдало сквозняком, она прикоснулась подушечками изящных пальцев к своей щеке. Сохраняя его поцелуй. В груди, где мгновенье назад было так тепло и спокойно, вновь стало нестерпимо больно и пусто. Ещё раз посмотрев в пустой коридор, в котором скрылся Амен, Эва зашла в свою комнату.***
Как и рассказывала Суна в городе большой праздник был. Люди с восходом солнца отмечать начали. Как бы не упиралась Эва, друзья все же уговорили её по площади прогуляться, но то заслуга больше Исмана. Надавил на сестру, что та из-за вредности своей ему настроение портит, когда он повеселиться с сестрой хочет. Пока остальные в храм поехали с Тимофеем: Амен, Тизиан, несколько охотников и Суна, Эва с Исманом по главной улочке прогуливались. Болтали без умолку и от торговца к торговцу бегали, разглядывали, что диковинного предложить могут, но то Исману интересно больше, Эве давно вещицы греческие не интересны. Во дворец вернулись уже после обеда. И тут лекарь непутевую сестру уговорил, чтобы та на праздник пришла, иначе к ней придет и начнет её лекарскому искусству обучать. Эва смеётся от его угроз. Соглашается. Пошла в свои покои, чтобы к вечеру подготовиться. В сердцах себя проклинала, что отказалась тогда от нового наряда. В дверь постучали, отвлекая девушку от тряпок своих, что по всей комнате разбросаны были. «Проклятье, какого несчастно привело ко мне?» То служанка была, отметила Эва, что недавно во дворце работает. Не знала юная девушка, что Неферут не особо любила, когда перед ней головы склоняли, но не было времени на нравоучения. — Здравствуйте, Госпожа. Я..тут.. — еле слышно шептала служанка. Эва глаза устало закатила, строгим и требовательным тоном спросила: — Говори скорее! Что случилось? Тимофей меня звал? — Нет, Госпожа. Вот, просили вам передать. — протянула девушка несколько свертков Эвтиде. — Кто? — Не могу знать, стражник передал. Сказал лично вам в руки отдать, а от кого не сказал, Госпожа. — Спасибо, — Эва из рук её свертки приняла. Служанка поклонилась и уходить собралась, только Эва окликнула её, — Со мной, когда говоришь, не бойся в глаза смотреть. Служанка неуверенно глаза на неферут подняла. Эва сразу страх в них увидела, но в ответ улыбнулась: мягко и искренне. Девушка смутилась, но ответила на улыбку. После удалилась. Плотно дверь за ней Эва прикрыла и заперла, чтобы не отвлекали более. Сверток внимательно в руках крутила, ткань темную заметила, от чего брови сильнее нахмурила и губу прикусила, от любопытства. Не стала осторожничать, быстро упаковку содрала и ахнула в изумлении, вместо тряпки непонятной в руках красивое платье держала: темно-синего цвета с черной, как ночь, драпировкой. К зеркалу подбежала наряд к стройному телу своему приложила. Довольно улыбалась, представляя как на ней смотреться будет. «Этому платью никакое вино не страшно!» Что по меньше свертки были, тоже развернула — браслеты золотые, какие-то на руки, какие-то на ноги. Один только не открыла, там шкатулка деревянная была, а в ней подвеска. До того красивая, что у Эвы от восхищения слезы в уголках глаз скопились. Осторожно пальчиками провела; золотая цепочка с полумесяцем из камня голубого, на лазурит похожий. Не сразу маленький кусочек пергамента заметила. Эва подарки все в сторону положила, от волнения аж ладошки у неё вспотели, что перед тем, как узнать что написано, несколько раз о платье руки вытерла:Богиням не свойственно принцесс бояться.
В бальном зале давно уже праздник начался. Много народу было: кто-то танцевал, кто-то закуски пробовал, а кто-то весело болтал. Друзья девушки уже давно на мягких подушках дивана расположились, к ним Суна присоединилась. Амен внимательно зал оглядел, ни на одной девушке дольше секунды взгляд не задерживал. Одну искал, что целый день не видел. Соскучиться успел. — Эва где? — спросил он, интереса своего не скрывая. — Не переживай, Господин, придет она. — с хитрой улыбкой проговорил Исман, — Обещала мне. Амен внимательно на лекаря посмотрел, глаза прищурив, но все же кивнул и расслабил немного суровое лицо. Продолжал наблюдать. Вскоре к ним Тимофей присоединился. Не один. Рядом с ним юноша: по росту и телосложению на Тизиана похож, только волос темнее и кучерявый, глаза темные и нос с горбинкой; одет в дорогие одежды. Девушка, что рядом с ним шла, была красива и так же надменна, что не удивительно с её статусом. Она шла грациозно и плавно, явно обучена этому с рождения. Темные волосы были заплетены в тугие косы, что собраны были в подобие короны. Легкое светло-розовое платье струилось от каждого движения. Тимофей в кулак покашлял, внимание египтян привлекал. — Рад представить принца Креона и его сестру — принцессу Таи. — мужчины головой качнули в знак приветствия, а Суна в легком реверансе присела — А это наши почетные гости из Египта — Верховный Эпистат Амен, его правая рука — Тизиан и лекарь — Исман. — Рады приветствовать, надеюсь, Вам нравится в Греции? — спросил принц. — Вполне.— кратко ответил Амен. Принц и дальше пытался Амена разговорить, только плохо у него выходило. Эпистат отвечает ему односложными предложениями, не показывая никакой заинтересованности. Взглядом продолжает скользить по толпе. Едва заметно улыбается, когда видит, среди светлых одеяний темной тенью скользит та, которую жаждал увидеть — Эва. Платье и правда село как надо, каждый контур её стройной фигуры подчеркивая. Волнистые волосы Эва назад убрала, заколками закрепляя, вид на длинную шею открыла, на которой ожерелье новое было. Макияж яркий сделала — акцент на глаза, что ярко сурьмой подведены были. «Бастет во плоти», — подумал Амен. Эва к друзьям подошла, с теплой улыбкой поприветствовав всех, кроме принцессы, конечно. Ей самый холодный взгляд достается. Эва ближе к брату с Суной подходит. — Эвтида, манерам так и не обучилась. — говорит принцесса с притворной улыбкой. — Не знала, принцесса, что без меня праздник не смогли начать. Великая честь! — отвечает дерзко Эва, кланяясь в ноги. Друзья посмотрели на неё удивлено и с гордостью некой, старались улыбки сдержать. Таи недовольно на неё посмотрела, но говорить ничего не стала. Внимание своё на Амена переключила, пока Эву брат сестрой в разговор увлекли. — Врунишка же ты, Адэрфи! — Это еще почему? — возмущается Эва. Суна смеётся только и взглядом по ней мажет, без слов говоря, что подруга выглядит слишком красиво. Эва отмахивается от неё только, но улыбку сдержать не смогла. К ним Тизиан подошёл и с улыбкой довольной сказал: — Неферут, не просто тебе сегодня придется. — От чего же? — возмущается та, бровь вопросительно выгнув. — Потому что все женщины хотят тебя убить, а всех мужчин, что пожирают тебя глазами — Амен, — усмехнулся Тизиан, кивая в сторону Эпистата. — Это ты мне такой комплимент сделать пытаешься? — усмехнулась Эва, но взгляд на Амена перевела. Праздник весело продолжается. Все гости собираются в импровизированный круг, в центре которого артисты разыгрывают спектакль о подвигах Аполлона. Эва внимательно наблюдает, под локоть Исмана взяв. Чувствует запах родной — гранат и мирт. Улыбается, неосознанно шаг назад не заметный делает. Чувствует ладонь большую на своей пояснице. — Красота всех Богинь не сравнится с твоей — прошептал Амен. Он не видит, но от этих слов Эва невинно прикусила губу, улыбаясь. Представление заканчивается и все вновь по залу расходятся. Эва рядом с братом и Суной стоит. Периодически в сторону Амена недовольные взгляды бросает. Видит, как принцесса его внимание заполучить старается. Амен не реагирует на Таи, только на Эву смотрит и одним взглядом говорит, что не интересна ему ни принцесса, ни другие женщины. Только Эве от его взглядов легче не становится. Понимает, что либо уйти ей нужно, либо вечер закончится дракой. Тогда точно не сносить ей головы. Таи будто понимая все, ещё ближе к Амену жмется. — Господин, не желаете потанцевать? — спрашивает принцесса. — Нет, — коротко отвечает ей Амен. На Эву взгляд переводит. Ревность её на неосязаемом уровне чувствуется. Кулаки гневно сжимает и отворачивается от них, к брату подходит наиграно веселым голосом говорит: — Исман, ты, помнится мне, говорил, что зал осмотреть внимательнее хочешь? — взгляд её красноречивее слов. Брат сразу понимает причину и на помощь к сестре приходит. — Да, Эме, говорил. Покажешь? Эва кивает, под локоть его берет и уходит в противоположную сторону от них. В толпе теряются. Мимо слуга с подносом напитков проходит. Эва так резко бокал выхватывает, что бедняга чуть остальное не разлил. Жадными глотками пьёт, а Исман сочувствующе по плечу гладит. — Я убью её, — в сердцах Эва произносит. — Ты ревнуешь, Эме. — утверждает Исман. — Ревную, — вздыхает — Незримые боги! Я безнадежна, — в плечо Исмана своим лбом упирается, а он гладит её по спине, стараясь успокоить. — Эме, послушай меня, — Исман за плечи её взял и серьезно в глаза сестры смотрит, — Обещал, что любой твой выбор приму, но все же скажу. Перестань убегать от своей любви. Возвращайся с нами. Стань наконец-то счастливой. С Аменом ты сможешь забыть о нужде и страхе быть пойманной. Сможешь найти любое другое занятие по душе, а мы будем рядом и поддержим тебя, — Исман взглянул в глаза Эвы, которые блестели от слез. Она вымучено улыбнулась ему. — Спасибо, Ис. Чтобы я без тебя делала? — Скорее всего, — задумчиво потянул — переваривалась в животе у Амат, — он рассмеялся, уворачиваясь от кулака Эвы. Эва благодарно брата обняла, безмолвно благодарив за поддержку, за то что всегда рядом, всю свою любовь старалась передать ему. Она выпрямилась, поправила наряд, стирая непрошенную слезинку. Взглянула на Исмана с улыбкой. Он как-то странно посмотрел на неё, дернул подбородком за её спину. Эва обернулась. За её спиной стоял Амен. Взглядом взволнованным и озорным на неё смотрит, улыбается незаметно. Эва к Исману вновь оборачивается, но тот только подталкивает её и сам уходит, чтобы им не мешать. Смеется от взгляда Эвтиды, которая мысленно его проклинает. — Чем обязана, Господин? — дерзит Эва, руки на груди скрещивает. — Станцуешь со мной, Неферут? Эва удивленно на него посмотрела, не веря собственным ушам. Рассматривает его будто в первые, голову на бок наклонив. — Принцессе отказал, а меня приглашаешь? Амен лишь глаза закатил и выдохнул шумно: — Эва, оставь ревность. Говорил уже, что другие женщины меня не интересуют. — спокойно ответил он. — Я не вернусь в Египет. — неожиданно произнесла она. — Я и не просил тебя сейчас со мной домой возвращаться, — улыбнулся он, — Лишь прошу подарить мне танец, потому что если увижу кого-то другого рядом с тобой, то прольется кровь. Мне бы этого не хотелось. — Угрожаешь? — Предупреждаю. — вернул её же фразу Амен. Он протянул ей руку. Эва неуверенно посмотрела на неё, а затем перевела взгляд на лицо Амена. Сомнение начало охватывать её. Больше всего на свете Эва боялась упасть и опозориться пред Аменом и остальными гостями. Но он смотрел на неё так уверенно и спокойно, что невольно Эве передалось его настроение. Рядом с ним у неё все получится, и даже если и пойдет что-то не так, то Амен непременно будет рядом. С ним она ничего не боялась. Никогда. Поэтому набрав в легкие побольше воздуха и медленно выдохнув, Эва с улыбкой приняла приглашение. От девушки не скрылось то, как напряженные плечи Амена заметно расслабились. Он затянул девушку в круговорот танца, разместив большую ладонь на её лопатках, невесомо поглаживая обнаженную кожу. Но и от этого движения, все тело Эвы покрылось мурашками, а внизу живота отдавало приятным спазмом. — Не знала, что Верховный Эпистат умеет танцевать, — хитро усмехнулась Эва. — Мы не танцевали? — спросил Амен. — Нет, ты предпочитал смотреть.(Skan — Goodbye )
Он встал за спину Эвы плавно проведя пальцами по талии притягивая ближе. Обхватив одной рукой, второй рукой провел от плеча скользил вниз к запястью. Вырисовывая вместе с ней не замысловатый узор. Эва подняла глаза на него, обхватывая свободной рукой его шею. Подхватив её он покружился вместе с ней. Это не было похоже на знакомые и ранее изученные танцы. Они двигались в своем ритме, под свою музыку, не обращая внимание на остальных. Лицо Амена было серьезным, а взгляд томным, расширенные зрачки практически перекрыли голубую радужку. Он смотрел не отрывно на нее, а Эва не смела отвести свой взгляд от него. Амен сделал несколько шагов на нее перехватывая. Эва выскользнула. Избегая его, хитро улыбнулась ему. Кошки-мышки. Охотник и шезму. Они продолжали играть и дразнить друг друга. Амен делает шаг вбок перехватывая её за талию, вынуждая Эву прогнуться. Изгиб поясницы её лег четко на предплечье Амена. Он наклонился над ней — хищник настиг свою жертву. Вскинув верх руки она проскользила ими по мраморному полу. Прикрывая глаза неферут полностью отдалась моменту, позволяя Амену вести и делать все, что Ка его угодно. Его дыхание обжигало, а губы замерли в миллиметре от её шеи. Сглотнув ком и желание прикоснуться к пульсирующей венке, Амен поднял глаза на неё. Во взгляде Эвы лишь на мгновенье проскочила растерянность. Но вновь хитрая улыбка, не сулящая нечего хорошего. Свободной рукой Амен погладил лицо Эвы, скользнул большим пальцем по щеке, задержавшись на нижней губе, Эва не удержавшись слегка приоткрыла губы, проведя кончиком языка по подушечке пальца. В глазах Эпистата промелькнул жадный огонек. Собственническим жестом он закинул её ногу на свое бедро. Руки его вновь переместились на талию, Возвращая себя и её в вертикальное положение. От резкого движения Эва ахнула, обнимая его плечи. Их лица были непозволительно близко друг к другу, одно лишнее движение и их губы соприкоснуться. Не разрывая зрительного контакта, Амен покружился с Эвой на руках. Девушка скользнула вниз, рисуя своей ногой круг. Он дернул Эву за руки верх, не упуская момента, провести пальцами по каждому миллиметру бархатной кожи, что была открыта ему. Дерзко смотря в его глаза, Эва толкнулась бедрами делая несколько шагов вперед, только подумала, что сможет ускользнуть от него, как Амен резким и одновременно плавным движением потянул её на себя. И вот она в капкане его рук. Настал тот момент, когда танец предусматривал смену партнера, но у Амена были другие планы. Он уводил каждый раз Эву в сторону, оставляя в недоумении каждого мужчину, что собирался увести его партнершу — Амен..что ты..?! Мы должны были поменяться партнерами, — наигранно возмутилась Эва. — Этот танец мой. Я не намерен делить его с кем-то — он покрутил девушку вокруг своей оси и снова прижал, — И повторюсь, я не дам другим мужчинам прикасаться к тебе, Непокорная. Эве бы возмутиться и снова начать дерзить, только она и сама не хотела, чтобы Амен её отпускал. Он и не собирался. Глаза в глаза Музыка играла громче, окутывая их ещё большей страстью. Завлекая и приказывая отдаться моменту полностью. Эва вывела правой ногой несколько дерзких движений, подол платья развевался, придавая ей совершенно чарующий вид. Амен усмехнулся на её дерзкие движение, закрутил её вокруг своей оси. Эва сама прильнула к его груди, проведя коготком по обнаженной груди. Они кружили вокруг друг друга, не прикасаясь, играя в гляделки. Эва отворачивается первой, медленно и плавно виляя бедрами. Дразня Амена ещё сильнее. Бросает через плечо невинный взгляд. Проводит рукой по своей шее, представляя его руку. Откидывая голову назад. Плавно ведет по своим плечам поглаживая. Смотрит на него. Снова прогибается в пояснице. У самого пола Амен ловит её, подхватывая на руки. Они дышали одним воздухом на двоих и не могли насытится. Они стояли в эпицентре танцующих пар, все взгляды были устремлены на них. День и ночь соединились в очередном поединке, в котором нет проигравших. Луна и солнце. Белое и черное. Мужчина и женщина. Такие разные, но одинаково любимые друг другом. Застывшие и парализованные очередной недопустимой близостью. Но настолько ли недопустимой? Внутри Эвы что-то переключили, все слова и просьбы обращенные к самой себе больше не имели смысла. Она пропала. Пропала и попала в капкан из которого ей не хотелось выбираться. Теперь если он скажет поехать с ним — она поедет. И плевать, что пыталась убедить себя в обратном. Она больше не сможет его потерять. Не теперь. Они слишком много прошли и пережили порознь, но вместе. Все движения и взгляды Амена говорили...нет, кричали о том кому принадлежит эта девушка. Ему и только. Его непокорная Неферут. Когда музыка стихла зал взорвался аплодисментами. Все громко хлопали, кто-то даже кричал — одними из этих людей были Тизиан и Исман. Амен отвел взгляд от Эвы и взглянул на остальных. Но голубые глаза вновь вернулись к изумрудным. Эва тяжело дышала, но улыбалась, что вызвало ответную улыбку у Амена, немного обнажая белоснежные зубы. Он потянул её руку к своим губам и нежно поцеловал. Вот так, ни от кого не скрываясь у всех на виду. Разгоряченная от танца смуглая кожа, стала ещё краснее. — Ради такого момента мне теперь практически не стыдно, — проговорила с довольной улыбкой Эва. Амен напрягся и несколько раз непонимающе моргнул, приобретая, знакомый всем, облик Верховного Эпистата. Эва уже успела мысленно свой язык прикусить, да по голове дурной затрещину дать. Посмотрела на него осторожно. Удивилась, что хмурое лицо вновь в улыбке растянулось незаметной. Подходя ближе к друзьям и царской семье, Амен немного склонил голову на бок, обдавая жарким дыханием кожу Эвы, шептал тихо, чтобы слышала только она: — Это не последний наш танец, моя Неферут. Когда Эва увидела красноречивые взгляды друзей, то захотелось отправиться сразу в Дуат или отправить их. Ещё точно не решила. Нервно сглотнув нервный ком, она расправила плечи. Придавая себе уверенный и безразличный вид. — Адэрфи, это было горячо! — сказала Суна без капли смущения. — Дурная совсем? — возмутилась Эва. Незаметно к девушкам подошёл принц. Черед Амена настал ревновать и смотреть недовольно. — Она права. Ты очень красиво танцуешь, — ласково произносит Креон. От его тона Эва хмурится только, незаметно шаг назад делает, расстояние между ними увеличивает. — Вы льстите мне, Господин — невольно взгляд за спину его бросила. Эва улыбнулась безобидно, немного громче, чем требовалось произнесла — С партнером повезло. Простите, но я к брату пойду. Быстро кивнув принцу на прощанье, направилась в сторону Исмана, что стоял в компании Амена и Тизиана. Эва шумно выдохнула натягивая очередную беззаботную улыбку на свое лицо. Вечер, на удивление Эвы протекал более чем прекрасно. Принцесса, что так жаждала заполучить внимание Амена в итоге сдалась, что не могло не заставить неферут усмехнуться победной улыбкой. С Аменом они практически не разговаривали, но их переглядки говорили громче слов. Но все хорошее рано или поздно имеет свойство заканчивать. К Тизиану подбежал один из охотников. Веселое настроение лучшего друга Амена быстро улетучилось, что не смогло ускользнуть от Эвы. Недовольно посмотрев на него, она стала размышлять что же такого могло произойти? Гадать ей долго не пришлось, так как Тизиан быстро направился к Амену передавая слова того охотника. После чего им пришлось спешно покинуть праздник. Перед уходом Амен успевает поймать взгляд Эвы и не заметно ей улыбнуться. Когда охотники ушли общее настроение заметно испортилось. Тимофей и Суна все своё внимание дарили принцу и принцессе. Исман завел разговор с кем-то из гостей о лекарстве, что Эве было совершенно не интересно. Гул голосов и музыка, неожиданно стали давить на неё, а в душе стало поселяться тревожное чувство. Она крутила в руках кубок с вином, смотря пустым взглядом вокруг. Посидев так ещё какое-то время она решила, что ей лучше отдохнуть. Поэтому попрощавшись с друзьями, она отправилась в свою комнату.***
Тизиан передал Амену, что прибыло срочное письмо от Фараона. Поэтому им так быстро пришлось покинуть остальных. Работа не ждет, но ждет Эва. Сердце Амена сжалось. Хваленная чуйка Эпистата подсказывала, что ничего хорошего в этом проклятом письме он не прочтет. Зайдя в свои временные покои Амен с не свойственной ему нервозностью сорвал печать со свитка, что передали слуги. Быстро пробежавшись глазами по иероглифам белые брови свелись в одну линию, а четкий контур челюсти, стал казаться до того острым, что проведи по нему пальцем можно порезаться. Он бегал взглядом раз за разом, перечитывая содержание. С каждым разом злость и гнев накрывали с новой силой, заставляя кулаки сжиматься до белых костяшек. Амен из последних сил старался сохранять рассудок хладнокровным, но не выходило. Мысли лихорадочно крутились в его голове, что отзывались острой болью в висках. — Что написал Фараон? — решил прервать тишину Тизиан. Амен дернул головой, переводя невидящий взгляд на своего друга. — Завтра возвращаемся. — безэмоционально произнес Эпистат. — Передай всем, чтобы вещи собирали. Отбываем на рассвете.