Среди своих чужих городов

Я болею тем самым беспамятным чувством: Тем, когда уж не хочешь дождаться других, Тем, когда ты в простейшем находишь искусство, И средь сотен пар глаз ищешь взгляд лишь одних. Тем, когда лишь одних так ты жаждешь объятий, И за каждым движеньем готов наблюдать; Это стоит, пожалуй, хоть тысячи странствий, Если после твою буду руку держать...

В ночь перед приездом Зантецу Икки никак не может уснуть. Мешает странное, непривычное волнение и рой нескончаемых мыслей в голове. «Неужели у меня будет в гостях ещё кто-нибудь?», «Как мне будет лучше с ним обращаться?», «Что мы будем делать вместе, когда уже увидимся?», «Какое значение стоит придавать этому визиту?», «Чего вообще стоит ожидать от этого всего?» — десятки вопросов давят на мозг, желающий уже просто уснуть и получить дозу своего законного отдыха. Неугомонные эмоции то и дело ускоряют пульс и заставляют дыхание участиться, отдаваясь в неспособных лежать неподвижно пальцах и заставляя кровь приливать к щекам. Нико переворачивается с боку на бок, затем — на спину, перекладывает подушку и комкает одеяло всеми способами, на которые лишь хватает фантазии, силясь наконец отыскать портал в царство Морфея и обезопасить себя от риска не понимать половину происходящего в такой важный день от недосыпа. Но ни в какую не получается. Вдумываясь в возможные причины своего беспокойства, челкастик в итоге делает вывод, что эти нервы в данный момент ничем ему не помогут, а все варианты действий лучше будет придумывать уже по ходу ситуации. Так сказать, решать вопросы и проблемы по мере их поступления. Постаравшись понадёжнее вбить эту мысль себе в голову, он бросает взгляд на часы, отобразившиеся на экране взятого только что телефона. Время медленно и неумолимо приближается к тому моменту, когда должен сработать будильник. На сон остаётся всё меньше минут и часов. Рассердившись на свою излишнюю эмоциональность, темноволосый принимается играть в одну из игр на смартфоне, параллельно с этим слушая понравившуюся в последнее время музыку. Спустя пять песен и примерно столько же пройденных уровней это вроде срабатывает: парень более-менее успокаивается. Вспомнив о времени, он кладёт телефон на тумбочку и ложится поудобнее. После этого на протяжении ещё нескольких минут подросток вглядывается в темноту и старается сохранять самообладание, думая о чём-то нейтральном, не связанным с предстоящими событиями. Наконец-то с грехом пополам у него выходит уснуть… Едва открыв глаза утром после сна, Икки тут же схватывается, садясь на кровати. Обеспокоенно держась за край тонкого одеяла, он берёт телефон и обнаруживает, что до будильника остаётся ещё пятнадцать минут. Это же надо было так распереживаться, чтобы даже во сне думать о том, как бы не проспать… Парень коротает время, приводя свою кровать в порядок, а затем — и всю комнату в целом, убирая ненужные вещи с видных мест и проверяя, не оставил ли он где-то чего-нибудь лишнего. Затем причёсывается, стараясь придать волосам нормальный вид, одевается и направляется в ванную. Когда почти все утренние дела уже закончены, Нико вспоминает, что было бы неплохо и поесть чего-нибудь, вот только из-за снова проснувшихся переживаний ему буквально кусок в горло не лезет. Будто бы этот внутренний трепет, распространяясь по телу, уже успел заодно занять и предназначенное для еды пространство в желудке. А теперь сидит там и пытается убедить всех в том, что в еде сейчас нет никакой необходимости. Немного постояв посередине кухни и подумав на счёт вариантов разрешения этой ситуации, яркоглазый в итоге решает ограничиться стаканом воды и найденным в холодильнике чуток надрезанным яблоком. «Хм, а ведь оно было слегка кисловатым… Вполне вероятно, что после этого аппетит ко мне вернётся довольно скоро. Может, стоило постараться съесть что-то ещё?» — начинает рассуждать брюнет, переставляя пустой стакан обратно в шкаф. Но принять решение и что-нибудь предпринять он не успевает — отвлекается, услышав звук пришедшего только что нового сообщения. Забыв о еде и вообще всех остальных «бытовых» мыслях, парень чуть ли не подбегает к столу, хватая несчастное устройство быстрым движением руки. Да, это именно от него, как Икки и ожидал. Вопреки всем попыткам морально подготовиться ещё накануне, при виде полученного сообщения в груди подростка всё равно что-то радостно сжимается, а глаза начинают сиять, как никогда раньше. Поначалу он просто стоит на месте с яркой улыбкой, не сводя глаз с короткого текста. До того момента, пока не придёт в себя хоть немного. «Я уже приехал. Ты где сейчас?» Почему-то хочется сделать скриншот увиденного и добавить в избранное на память, пусть Нико обычно такого и не делает. Да и вообще в его галерее папка избранного не такая уж и объёмная. Вздыхая с чувством счастливого облегчения, младший открывает чат и печатает ответ: «Погоди, так рано?». Это был первый вопрос, пришедший в его голову, ведь по плану старший должен был приехать чуть позже. «Ну да, получилось поехать немного быстрее, чем планировали». Что ж, всё равно это прекрасная новость. Челкастик и так уже готов идти встречать. «Хорошо, жди меня тогда», — быстро отправляет он, обуваясь в коридоре. «А может я просто спрошу у здешних как к твоей улице дойти?» — предлагает идею сероглазый. «Не надо, я встречу тебя там. Жди, я скоро буду» — спешит унять его нетерпеливость Икки. Ещё не хватало, чтобы Цуруги пошёл не туда и заблудился в незнакомом посёлке. Увидеться впервые в присутствии полицейских, вызванных для помощи в поисках не очень догадливого гостя — так себе идея… Да и, к тому же, наверняка бы Занте мог толком и не понять нужных объяснений, даже показав несчастным прохожим все полученные от челкастика фотографии и пересказав половину известной ему о нём информации. Лучше уж перестраховаться от подобных шоу и пройтись чуток дальше самостоятельно… Успокоившись при виде ответного «Оkey» с крайне неуместной для старшего ошибкой, Нико выходит из дома и идёт в нужную сторону. На этот раз без музыки: теперь она ему незачем. Ведь все нужные эмоции и так уже созданы благодаря ярким мыслям в голове. Вроде как волноваться особо и не о чем, но сердцебиение парня всё равно никак не может успокоиться. В голове пролетают уже слегка тусклые воспоминания об их давних разговорах с глазу на глаз, случайные реплики из переписок и бесед по телефону, факты о привычках, воспоминаниях и мыслях старшего, затем — сопоставление их со своими… Уже в который раз Нико делает вывод: этот человек необычен, но при этом всё же действительно интересен. Хочется шире улыбаться от предвкушения скорой встречи, фантазия раз за разом придумывает варианты развития событий… «Мне стоит поторопиться, мало ли, что он может делать во время ожидания» — вдруг осознаёт Икки, после чего ускоряет шаг. До назначенного места от его дома идти не особо и мало… Мимо глаз медленно проплывают небольшие улицы, которые брюнет уже успел выучить практически наизусть. Здесь, где он вырос, где он знает едва ли не каждый камешек, многие из этих переулков хранят какие-нибудь воспоминания как минимум нескольколетней давности… Интересно, что скажет об этих местах Зантецу, увидев их впервые?.. Вместе с мыслями о нём внезапно приходят и воспоминания о его скорости, неоднократно помогающей спортсменам во время матчей. Челкастик хорошо помнит то ощущение мимолётного ветра, когда старший проносился мимо него, будучи сначала соперником, потом союзником, а затем — опять соперником… Это было действительно впечатляюще, трудно солгать. Нико не стремится стать таким же, у него свои сильные стороны и свой путь к тому, чтобы стать лучшим, но… Сейчас ведь скорость бега ни на что не повлияет, верно? Нет ничего плохого в том, чтобы быть медленнее… С этими мыслями парень постепенно переходит с быстрого шага на неспешный бег, а затем ещё немного ускоряется, устремляясь вперёд. Он сам до конца не знает, почему, просто внезапно захотелось это сделать. Хотя… Скорее всего, ему просто хочется максимально приблизить решающий момент. Ему окончательно надоело ждать. Сам Цуруги в это время просто стоит в гордом одиночестве, оглядываясь вокруг и стараясь запомнить новое место. Лёгкий ветер приятно обдувает лицо, умиротворяя и поднимая настроение. Он старается делать так, как ему было сказано, чтобы не создавать лишних сложностей и никого не разочаровывать. В очередной раз окинув взглядом дорогу, он слегка вздыхает, поправляет рюкзак на плечах и переводит взгляд на какую-то табличку, стараясь понять написанное. Младший устаёт примерно после того, как уже преодолел чуть больше половины пути. Он вынужденно замедляет шаг, стараясь отдышаться, и вытирает мелкий пот со лба. Не столько из-за бега, сколько из-за густой чёлки. Но теперь, когда сердце так бешено стучит после внеплановой разминки, кажется, что эмоции уже не так сносят крышу. Похоже, что вложить их в физическую активность было правильным решением. Солнце снова выглядывает из-за не слишком густых облаков, когда Икки наконец добирается до заветной широкой дороги. Вокруг даже нет транспорта и людей, улица выглядит непривычно пустой. Лишь парочка открытых дверей магазинов вдалеке напоминает о том, что эта часть городка так же живёт своей привычной жизнью. Но яркоглазому нужно не это — он смотрит по сторонам, пытаясь обнаружить того, ради кого пришёл. Ради кого терпел эти тяжёлые месяцы и благодаря кому сохранял веру в лучшее. Знакомый высокий силуэт удаётся заметить лишь вдалеке. Приехавший стоит к нему спиной, будто бы задумавшись о чём-то своём. Пальцы Нико снова вздрагивают, на лице сама собой расцветает взволнованная улыбка. Нашёл. Дождался. Наконец дождался. По мере приближения к стоящему эмоции всё больше сносят крышу. Самые разные, но ни одну из них нельзя назвать конкретно, слишком уж их много. Рука непроизвольно сжимает край футболки — настолько ему непросто сохранять спокойствие хотя бы внешне. Ещё пара-тройка десятков шагов, всего лишь… Зантецу оборачивается. Господи, он почти не изменился. Та же причёска, то же спокойное с оттенком интереса выражение лица, те же очки и тот же слегка-изучающе-прямой взгляд. Ни с кем не спутаешь, ни на момент не засомневаешься. Икки стоит, опираясь руками на немного согнутые колени. Частое дыхание, мягкая, но уже совсем не скрываемая улыбка, спутавшаяся чёлка, на секунду частично открывшая взор на голубовато-зелёные глаза… Слегка уставший, но сразу видно — несказанно радостный. — Ну привет, что ли, — малость неуверенно произносит Цуру, глядя на младшего и начиная улыбаться в ответ. Нико не может найти в себе сил, чтобы ответить. Смотрит, не отрывая глаз, начиная дышать будто бы ещё громче. А затем неожиданно даже для самого себя, а уж тем более — для сероглазого, бросается вперёд и уничтожает оставшееся короткое расстояние. Моментально заключая в объятия и тесно прижимаясь. Так крепко, будто бы не планирует уже отпускать вообще. Щёки понемногу краснеют по мере осознания сделанного. Но отстраняться нет ни малейшего желания. Челкастик лишь жмурится и прячет лицо, прижавшись к чужой груди и плотнее сомкнув руки на спине старшего. Под кожей ощущается ткань светлой тонкой кофты. Она пахнет так ощутимо, и так по-особенному: чем-то лёгким, отчётливо напоминающим летне-осенние дожди, уличный свежий воздух и какие-то просторные места, где Зантецу наверняка мог бегать много-много раз. Хочется проникнуться этим запахом насквозь. Заменить им весь обычный кислород вокруг, нескончаемо наслаждаться этим чувством долгожданного присутствия. Остаться таким безмерно счастливым уже насовсем. Цуруги опускает взгляд на обнимающего. Он не понимает причины столь резкого проявления эмоций, но если здесь нет подвоха, то ему это более чем нравится. Это уютное чувство крепких объятий, которого ему ещё не давал никто, помимо семьи… Оно так прекрасно. Особенно от кого-то близкого. Внутри разрастается какое-то нежное, донельзя светлое чувство при виде тёмной макушки, прижатой к его груди. Всё это никак не поддаётся логике, но лучше бы оно не прекращалось… Старший аккуратно, будто бы боясь спугнуть или вызвать отторжение, опускает руки на чужие плечи, обнимая в ответ. Одна из его ладоней мягко, почти невесомо ложится на чужую голову. До чего же эти волосы мягкие… Хочется трогать их, не переставая. И что этот парнишка только делал, чтобы они были такими?.. Даже и не скажешь, сколько времени проходит с этого момента. Оба стоят молча с прикрытыми глазами, размеренно дыша и стараясь насытиться чувством друг друга рядом. Впервые за столько времени. Это в разы лучше, чем самый сладкий сон, чем любая ярчайшая мечта, любое значимое достижение или какой бы то ни было подарок… Как же восхитительно. Лучше, чем вообще что-либо ещё. Цуруги открывает глаза первым. Смотрит вниз с некой неуверенностью, словно не решаясь сказать что-нибудь. Ему жаль как-либо прерывать или портить этот момент, но вскоре он всё же решается заговорить. — А… Если ты решил попытаться раздавить меня таким образом, то хотя бы проинформируй, за что именно. Эти слова будто бы заставляют Икки мгновенно опомниться. Он поднимает голову, встречаясь взглядами с Зантецу сквозь неизменный барьер чёлки, слегка посмеивается и понемногу отстраняется. — Извини, я случайно. Возникает малость неловкая пауза, на протяжении которой они просто нерешительно рассматривают друг друга и стараются собраться с мыслями. Младший опять говорит первым. — Как добрался? — Вроде бы нормально, — тот почему-то опускает взгляд на кроссовки, после чего косится в сторону, с которой пришёл, и одновременно с этим берётся пальцами одной из рук за лямку рюкзака. В этот момент сероглазый выглядит довольно сдержанным. Точнее, это можно назвать даже чем-то более близким к скромности: расслабленно сомкнутые в молчании губы, отведённый в сторону взгляд, несколько ускользнувших из причёски коротких прядей волос, покачивающихся на ветру, и чуть более длинные, чем у Нико, пальцы, держащиеся за серую лямку… Цуру сейчас похож на школьника, впервые ступившего на порог нового учебного заведения — замкнутого и ещё не знающего, как себя лучше будет повести. В какой-то степени это даже мило. — Тогда… Будем уже идти, да? — челкастик задаёт вопрос с задержкой, сомневаясь в том, стоило ли ему спросить о чём-нибудь другом. Он никогда не встречал знакомых или друзей, приехавших из других городов, поэтому не знает, с чего начинать разговоры в подобных ситуациях. — Пошли, — соглашается старший, слегка пожав плечами. Икки делает первые шаги в ту сторону, откуда пришёл. Его спутник послушно следует за ним. Справа от них — ряды аккуратно выстроенных в ряд домов, слева — более открытая часть территории, похожая на небольшое поле, за которым виднеются уже другие дома и улицы. Правда, это поле настолько микроскопическое, что отсюда даже можно увидеть, как в дворах тех улиц играют дети. — Здесь красиво, — задумчиво произносит приезжий, обводя взглядом всё вокруг них. — У нас есть похожие места, но это всё равно смотрит по новому. «Выглядит, что ли?» — немного недоумевает яркоглазый, но затем лишь слегка кивает и отвечает кратким «Ещё бы». Радует, что этот сверхскоростной наконец-то выбрался из своей Сайтамы и увидел новые места. Призадумавшись о предстоящем маршруте к дому, челкастик не сразу замечает, что сероглазый слегка отстал. Обернувшись, он обнаружил парня сосредоточенно фотографирующим местность. — На память, — пояснил он, пряча телефон обратно в карман. Младший понимающе кивнул. — Ты хочешь идти сразу домой? — В целом мне без разницы, — пожимает плечами Нико. — А что? — Может, немного прогуляемся тогда по приближённым местам? — В целом, можно. Яркоглазый по-прежнему предпочитает оставаться дома, однако долгое сидение в четырёх стенах порой тоже начинает надоедать. Тем более, вместе прогулка выйдет более интересной, так почему бы и нет? К счастью, у Икки была возможность пройтись по этим местам не один раз и запомнить расположение улиц так, чтобы не заблудиться в случае чего. Он спокойно сворачивает в переулок с другой стороны и неспеша идёт вперёд, периодически переводя взгляд на идущего рядом парня. Зантецу внимательно и с интересом рассматривает всё на своём пути, и похоже, что он действительно наслаждается выбранным времяпровождением. Младшему нравится видеть его таким. Он и сам старается чаще обращать внимание на здешнюю эстетику, иногда нарушая тишину и упоминая какие-то факты или мысли, связанные с местами, где они идут на данный момент. — Примерно здесь мы гуляли в дошкольном возрасте. Я смутно помню, но по-моему, многие из нас прибегали на эту площадку, а в солнечную погоду некоторые ещё и любили иногда рисовать мелом на вот этой части асфальта, — Нико поочерёдно показывает рукой в сторону всего, о чём упоминает. Он уже почти не чувствует дискомфорта, когда делится со старшим подобными фактами: всё равно уже и так слишком много друг о друге знают, так какой смысл тогда утаивать что-то, не являющееся большим секретом, верно? — Классно… Я в основном ездил на велосипеде по своему району. Вроде один или с кем-то из братьев, — призадумывается Цуруги, глядя то себе под ноги, то на всё эту же площадку. Икки ненадолго замолкает, едва слышно вздыхая. Кажется, этому парню не особо повезло с детством… Обычно о таких вещах говорят с лёгкой улыбкой и чувством ностальгии, но в данном случае подросток выглядит намного спокойнее, будто бы он говорит не о чём-то безвозвратно светлом, а о каком-то своеобразном уроке, который ему стоило пройти и усвоить. Если в детстве к нему относились так же, как в школе и подростковом возрасте… Что ж, ему можно лишь посочувствовать. Челкастик даже слегка грустнеет, вспоминая, как сам относился к нему изначально… — Кстати, видишь вот это? — внезапно задаёт он вопрос, стараясь отвлечься от хмурых мыслей и указывая на слегка кривой кусок бетона неподалёку от дерева. — Я вспомнил, что пару раз рисовал здесь всяких бабочек и божьих коровок, чтобы остальные думали, что они действительно здесь сидят. Жаль только, что эти рисунки быстро смывались дождём… — О, а жуков-носорогов вы случайно не рисовали? — внезапно «оживляется» Зантецу, переводя взгляд с асфальта на своего бесплатного экскурсовода. — Вряд ли, — качает головой младший. Однако почти сразу после этого в его голову приходит необычная, но довольно интересная идея. — Хм, если хочешь, можем найти мел в каком-нибудь детском магазине и нарисовать их здесь в ближайшее время. — Я за! — воодушевлённо улыбается старший, но спустя пару секунд вдруг запинается, сомневаясь. — А… Это ведь не будет выглядеть глупо, правда? — Не думаю, — Нико улыбается и выглядит совершенно спокойным. Ведь даже если кто-нибудь и посчитает подобное странным, то уж точно не они двое. И в случае чего он готов отстоять и себя, и Цуруги, чтобы тот хотя бы в данном случае не сомневался в себе и не боялся любить то, чего не понимают другие. — Тогда я согласен, — на лице сероглазого читается облегчение. Икки запоминает этот диалог и вскоре заворачивает к одному из магазинов по пути, где основными товарами оказываются игрушки и прочие вещи, связанные с детьми. До его спутника не сразу доходит, что они делают в подобном заведении, однако младший замечает его взгляды непонимания и сразу объясняет: — Здесь, по идее, должны быть цветные мелки или что-нибудь похожее. — А-а, вот как, — тот призадумывается, а затем кивает, шагая следом. Нико остался единственным ребёнком в семье, поэтому в магазин игрушек он заходил крайне редко, будучи уже подростком. Разве что если они шли в гости к кому-нибудь из родственников с детьми помладше, и нужно было выбрать какой-нибудь подарок. Возможно, поэтому он теперь разглядывает всё вокруг так внимательно, иногда задерживая взгляд на том, что видит впервые. Светлые стены, яркое освещение, широкие полки, забитые множеством ярких товаров на любой вкус — всё это каким-то образом греет душу, настраивает на позитив и вызывает пусть хотя бы небольшой интерес, пробуждая уже полуспящую детскую любознательность. Посмотрев в сторону, брюнет замечает, что Зантецу остановился около полки напротив входа. Яркоглазый подходит ближе. Парень, похоже, обратил внимание на наборы конструктора, а его взгляд стал более мягким, чем обычно. Даже кажется, что он вот-вот улыбнётся. — Любил их собирать, да? — догадывается челкастик. — Ага, — кивает сероглазый. — Правда, когда нас стало трое у родителей, ими уже чаще играл старший, мне приходилось мириться. «Кажется, он имеет в виду младшего» — додумывает Икки, а затем его внимание привлекает отдел с товарами, больше напоминающими канцелярию. Он направляется туда, и чуть позже замечает, что большинство вещей здесь предназначены для рисования. Похоже, о детях школьного возраста здесь ещё не подумали. — М? — бессловесно интересуется Цуруги, подходя к нему. — Я вспомнил, что в детстве часто рисовал что-нибудь. До того, как стал увлекаться футболом. Часть рисунков вроде как сохранились и до сегодня даже, — младший берёт с полки первый альбом для рисования, лежащий на аккуратной стопке, и рассматривает кудрявых щенков на его обложке. — Понимаю… Я иногда касками пытался, хоть и не всегда понятно выходило. — Я всегда предпочитаю карандаши. После них быстрее убираться, легче отмыть руки, а также проще прорисовать небольшие детали. А у меня мои идеи в основном как раз и помещались на не особо крупных кусках бумаги, очень даже удобно было, — Нико кладёт взятое на свои места и оглядывается вокруг. Почти рядом со всем вышеперечисленным оказываются материалы для рисования не только на бумаге, но и других возможных поверхностях. — Кажется, мы нашли то, за чем пришли, — спокойно изрекает яркоглазый, приближаясь к нужной полке. — Действительно, вот же они! — сверхскоростной радостно хватает одну из небольших коробочек, с таким энтузиазмом, будто бы они прямо сейчас пойдут рисовать лучший шедевр в их жизни, за который им дадут какую-нибудь премию. — Погоди, — Икки аккуратно забирает товар из его рук, после чего на всякий случай ещё раз бросает взгляд на написанное. — Это фломастеры, нам такое не подходит. — А, точно, это же фолмастеры собственной персоной! — Зантецу слегка бьёт по своему лбу, осознавая ошибку, но при этом нисколько не унывая. Челкастик слегка вздыхает, оставляя упаковку на её законном месте, после чего берёт другую почти рядом с ней. — А вот это то, что нужно — показывает он небольшой набор цветных мелков для асфальта. — Как думаешь, сколько нам таких взять? — Хм, — собеседник делает паузу, задумываясь. — Три? Всё бы ничего, но в этот момент парень поднимает лишь два пальца, и Нико ненадолго теряется, стараясь понять, какую всё-таки из этих цифр имел в виду Цуру. Что ж, в этом плане парень практически не изменился. Ну и ладно, зато не скучно будет. Сероглазый не может видеть глаз младшего из-за его чёлки, но по тому, как он замер на пару секунд, едва заметно разомкнув губы в момент задумчивости, старший понял: он всё-таки протупил. Сердце почти что пропускает удар, спокойствие сменяется встревоженностью. «Чёрт, я снова всё порчу!» — проносится в голове тяжёлым упрёком к самому себе. Чувство вины снова накрывает резко и безотказно, как ни старайся… Парень уже хочет что-то добавить, как-нибудь извиниться, но не успевает. Икки поворачивает голову к полке с нужными товарами, а затем пожимает плечами: — В целом, можно взять и три, почему бы и нет. Он протягивает руку и берёт названное количество коробочек с не такими уж и маленькими по размеру мелками. Так спокойно, будто бы только что ничего странного не произошло. Зантецу стоит в растерянности. Эта пауза напрягает, он не знает, чего ожидать после неё — неужто новых упрёков, ещё более острых, чем предыдущие?.. — М? Что-то не так? — переспрашивает младший, заметив изменение в его поведении. Смотрит без какого-либо раздражения, лишь с тенью вежливой любознательности. Тревога наконец-то начинает сходить на нет. В голове не укладывается, как этот подросток ухитряется быть таким терпеливым и понимающим… — А… Будем брать только эти? — старший старается как-то разрядить обстановку и сменить тему, заодно уводя и свои собственные мысли в другое русло. — Ну… А какие ещё можешь предложить? — интересуется тот. Цуруги задумывается. Несколько раз осматривает все виды продукции, находящейся рядом с теми мелками, которые взял Нико, и слегка неуверенно тянется вперёд, касаясь пальцами одной из других упаковок. — А как на счёт этих? — Ну-ка, — яркоглазый берёт коробочку в руки, изучающе осматривая и читая надписи. — Восковые? Не знаю, как они будут на асфальте… Не пользовался ими раньше. Хотя, возможно, они окажутся более надёжными, не знаю… Можем взять ради эксперимента, в принципе. Старший чувствует себя намного лучше после осознания того, что предложенную им идею поддержали. Он ярко улыбается при виде того, как челкастик берёт ещё два набора восковых мелков вдобавок к трём предыдущим, и изрекает радостное «Круто!», прикрыв глаза и подняв руку над головой. Икки забавляет такая реакция. «Интересно, он точно старше меня?» — мысленно задаёт он бессмысленный вопрос, направляясь со всем взятым в сторону кассы… Пока младший рассчитывается за приобретаемое, его спутник стоит где-то в стороне. Почему-то Нико это не сильно волнует, он почти уверен, что Зантецу помнит о том, что в незнакомом городе отходить далеко от своих не стоит. Да и за время их общения он успел заметить, что сероглазый довольно часто предпочитает просто послушаться его и тем самым избежать большинства возможных неожиданностей. Правда, на этот раз подросток ждал не настолько спокойно, как челкастик себе это представлял. Забрав чек и небольшой пакетик, яркоглазый оглядывается вокруг. Почти что исчезнувший из поля зрения на какое-то время Зантецу обнаруживается около полки с мягкими игрушками. Младший обращает внимание на незнакомую светловолосую девочку лет шести-семи, держащую за лапку мягкого белого кролика на этой самой полке. Мыча себе под нос что-то на подобии не известной Икки песенки, она слегка взмахивает своей рукой со стороны в сторону, при этом утягивая конечность попавшейся ей игрушки за собой. Это чем-то напоминает попытку станцевать с заинтересовавшим малышку кроликом, разве что при этом ему почему-то позволили сидеть на своём законном месте — среди других мягких подарков для своих будущих владельцев. Картина, конечно, интересная, хоть и вряд ли уж слишком необычная, но есть один маленький нюанс: Цуруги в этот момент стоит рядом с ней и делает со второй кроличьей лапкой примерно то же самое, только молча и не с таким энтузиазмом. Ну действительно, не хватало ещё куда-нибудь забросить его по случайности… На лице челкастика читается откровенное удивление. Не ожидал он увидеть подобное в исполнении парня такого возраста… Хотя эта неподдельная радость и интерес ребёнка вместе с мягкой улыбкой сероглазого делают сложившуюся картину очень даже милой. По правде говоря, Нико не хочется даже прерывать их своеобразную «игру». Сохраняя между собой и ими двумя определённое расстояние, он предпочитает просто немного понаблюдать, однако вскоре старший замечает его сам, оглянувшись. — Ой… Увы, мне пора, — обращается он к девочке, виновато почесав затылок. Та, похоже, сначала слегка расстраивается, но затем уже более спокойно берёт в руки выбранную игрушку, склоняя голову набок и поднимая взгляд на парня. — Ничего, думаю, Юки тебя запомнит, — малость задумчиво отвечает малышка, поглаживая лапку кролика одной из рук. «Прямо сразу и имя ему дала? Похоже, собирается уговорить родителей купить его» — делает вывод Икки. Хочется верить, что в таком случае ей это удастся, и что это белое чудо не заберёт кто-нибудь другой. — Надеюсь, — Зантецу улыбается с лёгким оттенком неловкости, прежде чем повернуться лицом к младшему. Он уже собирается подойти к яркоглазому, но девочка вдруг приближается снова и протягивает кролика к рукам подростка в очках. — Хотя бы попрощайся! — требует она с едва уловимым оттенком то ли обиженности, то ли мимолётного возмущения. — А, ну да, прошу прощения. Пока, Юки, — Цуруги сговорчиво приседает и обхватывает пальцами лапку кролика, аккуратно пожимая её, после чего отпускает и снова улыбается, глядя сначала на игрушку, а затем вновь на свою собеседницу. Малышка смеряет его внимательным взглядом, после чего дружелюбно протягивает руку, предлагая попрощаться по-своему. Сверхскоростной спортсмен, к счастью, моментально понимает этот известный жест под названием «Дай пять!», и без колебаний отвечает на него, улыбаясь шире. — Не скучай тут, — добавляет он более мягким, чем обычно, голосом, а затем неспеша идёт в сторону челкастика. Ребёнок провожает его взглядом с улыбкой, а затем снова переключает своё внимание на игрушку. — Интересно выглядело всё это, — негромко, но с едва слышимой ноткой позитива произносит Нико, как только расстояние между ними становится удобным для негромкой беседы. — Чья идея была? — Ну-у… Я свернул на неё внимание, когда она начала играть с ним, а она предложила подключиться. Почему бы и нет, — пожал плечами Зантецу, направляясь к выходу из магазина следом за яркоглазым. — Это да, — согласился тот, едва заметно улыбаясь. «Даже не ожидал, что они так легко поладят» — подумал он следом, нажимая на дверную ручку. Будучи уже на улице, Икки замечает, что вокруг стало более солнечно. Яркие лучи после спокойного искусственного освещения малость слепят глаза, но благодаря чёлке это не особо мешает. На другом конце улицы уже почти исчезает за поворотом кто-то из прохожих, ветер едва слышно колышет верхушки деревьев. В целом здесь складывается довольно расслабляющая атмосфера. — Мы не сильно задерживаемся? Может, стоит уже идти к дому понемногу? — слышится из-за его спины. Младший достаёт телефон и смотрит на время. — Ну, не так уж и долго, как мне казалось. Но в целом, можно и возвращаться, если хочешь, — произносит он, оглядываясь в сторону собеседника. — Думаю, будет лучше так. Погулять здесь можно и потом, когда придётся не так рано встать, — отвечает Цуруги с задумчивым видом. — Зато теперь много чего успеем, — спокойно рассуждает Нико, рассматривая улицу по пути. Подошва любимых кроссовок создаёт едва слышные звуки, опускаясь на асфальт при каждом новом шаге. — Так и есть! Как говорится, кто рано встаёт, того Бог раздаёт, — бодро изрекает сероглазый, идя рядом. Порой начинает казаться, что он вынужден время от времени контролировать скорость своей ходьбы, чтобы не заставлять остальных его догонять. «Тому Бог подаёт» — по привычке мысленно исправляет яркоглазый, слегка вздыхая, но на этот раз уже решает просто промолчать. Незадолго после этого его взгляд падает на другой знакомый ему ларёк, после чего в голову челкастика приходит ещё одна мысль. — Как тебе идея захватить ещё чего-нибудь вкусного по пути? — предлагает он, поднимая на старшего ясный, но по-прежнему невидимый для посторонних взгляд. — Звучит неплохо, — отзывается Занте. — Только немного, чтобы не навредить ничем. Ну, сам знаешь… Конечно, Икки знает. Во-первых, они оба всё ещё занимаются футболом, и даже во время выходных и учёбы им стоит хоть как-то стараться следить за своим рационом. Во-вторых, отсутствие пристрастия к сладкому отчасти поможет избежать лишних расходов, что тоже довольно неплохо для их положения. Ну и, в-третьих, наверняка у сероглазого имеются и свои личные убеждения, сформированные под влиянием семьи. — Без вопросов. Есть предложения? — интересуется младший, переходя на противоположную сторону улицы и уже издалека бросая взгляд на предлагаемый ассортимент за небольшим стеклом. Обсудив возможные варианты, парни приходят к выводу, что им будет вполне достаточно нескольких круассанов и небольшой пачки конфет, больше похожих на драже. Теперь содержимое пакета с мелками пополняется ещё и приобретёнными съедобными источниками эндорфинов, замечательно. — У тебя есть любимый вкус таких конфет? — продолжает беседу яркоглазый, возвращаясь на тротуар. — Даже не знаю… Наверное, ягодные какие-то, или вроде того, — старший пожимает плечами, на секунду поднимая взгляд к небу над собой. — А у тебя? — Без разницы, в принципе. Каждый интересен по-своему… Кстати, мы уже почти пришли, — челкастик показывает в сторону одного из более скромных зданий впереди и идёт уже ближе к заборам по этой стороне улицы. Следующая их «остановка» — дом Нико.