Хаос. Теос. Космос

15 сентября 2023 года. Пятница. Передав водителю такси несколько купюр, Тэхён вышел из машины. Сделав несколько шагов, чтобы отойти от дороги, он остановился, вынужденный запрокинуть голову вверх: только так можно было хотя бы попытаться охватить взглядом небоскреб «Ремдаон». Разумеется, в Сеуле, да и во всей Корее не было человека, который бы не знал о великолепном, выполненном в виде стройного конуса с выпуклым в средней части силуэтом здании, возвышающемся над городом на сто двадцать пять этажей и блестящими светлыми стеклянными панелями на фасаде. Как и большинство зданий во всей Корее, это произведение архитектурного искусства принадлежало корпорации «Чон Групп», создавая элитное пространство для шоппинга, развлечения и отдыха. Попасть в здание «Ремдаон» мог любой, но только предъявив документы, удостоверяющие личность, пройдя через рентгеновский сканер и сняв все аксессуары, не позволяющие камерам безопасности четко зафиксировать лицо посетителя. Несмотря на то, что требования не являлись запредельными, простые зеваки предпочитали обходить «Ремдаон» стороной, фактически оставив его для богатеев, которым по карманам были покупки в брендовых магазинах, приемы пищи в ресторанах авторской кухни, а также проживание в гостинице, где самые простые номера были шикарнее люксов в иных отелях Сеула. Тэхён таким богатеем не был, но сегодня его пригласили в один из тех самых известных на всю страну ресторанов сети «Лайон», занимающий сто одиннадцатый этаж, поэтому ему приходилось делать вид, что одет он не в вещи из ближайшего к общежитию супермаркета, а во что-то дизайнерское, просто не столь известное. Пройдя все процедуры безопасности, Тэхён двинулся к линии скоростных лифтов, распахивая полы пальто: осень в этот раз пришла рано, создавая ощутимый перепад температур с обогреваемыми помещениями корпорации «Чон Групп». Добравшись до нужного этажа, Ким резко выдохнул, игнорируя косые взгляды своих попутчиков, и стремительно, пока не передумал, вышел из остановившегося ящика. Приветливые хостес тотчас заметили нового человека и со всей присущей вежливостью стали интересоваться деталями его посещения: заказан ли столик, если да, то на чье имя, если нет, то предпочитает ли он сидеть около окна или около большого вертикального аквариума? Склонившись в полупоклоне, парень-омега выжидающе смотрел на гостя, не убирая с губ положенную улыбку: уж им ли не знать, что платежеспособность человека и его статус далеко не всегда выражаются в брендовых вещах. Ответ на заданные вопросы Тэхён не знал. Точнее, догадывался, но уверенным в том, как это правильно озвучить, не был. Проведя языком по краю верхних зубов, ощущая легкую боль от давяще-режущего чувства, Ким спокойно выдал, не смотря на омегу, бесстрастным взглядом скользя по части гостей, доступных обзору от входа: — Меня должен ждать господин Чон, — пояснил Тэхён в силу степени своей осведомленности о происходящем. Следя краем глаза за хостесом, Тэхён подметил, что у того даже мускул не дрогнул: либо столь вымуштрованы, либо уже привыкли к тому, что самый главный босс приводит сюда омег-однодневок, или, более правильно, одноночек. — Следуйте за мной, господин Ким, — произнес парень, склонившись чуть ниже, следом выпрямляясь, чтобы выполнить свои обязанности. Бросив взгляд на удаляющуюся перед ним спину, Тэхён широким шагом нагнал своего проводника, осматриваясь по сторонам, но стараясь не глазеть слишком явно. Ресторан был огромным, действительно занимая весь этаж, при этом явно существуя в рамках зонирования пространства, что не позволяло создавать гул голосов в помещении. Но, разумеется, главной достопримечательностью ресторана был огромный, расположенный в центре ресторана аквариум, который занимал пространство от пола до потолка, извилистыми линиями обозначая границы созданного руками человека водного царства. Предполагая, что его должны сопроводить в вип-зону, Тэхён совсем не рассчитывал, что его будут вести прямиком к аквариуму, а точнее, к двойной стеклянной двери, которая из-за непрозрачного стекла выделялась, но не бросалась в глаза. Хостес открыл перед ним дверь, как сначала Тэхён думал, технического помещения, необходимого для обслуживания аквариума, но увидел там лишь темно-красную стену с неяркими бра на стене. Переступив границу дверного проема, он повернулся налево: в ту сторону, где было движение людей. В конце ещё одного изгиба коридора, доступного взгляду Тэхёна, был совершенно небольшой гардероб, около которого стояли крупные альфы, явно не выступающие в роли гардеробщиков. Следуя за своим проводником, Тэхён подошел к гардеробу, передавая свое пальто в руки, которые к нему протянул омега, и невольно подмечая детали: второе пальто, рядом с которым повесили и его собственную верхнюю одежду, едва заметные устройства за ушами альф, зеркала вдоль одной из стен, которые открылись Тэхёну после поворота, а также две двери — небольшая по правой стене и основная двудверная, как последняя черта проделанного пути. Хостес направился дальше, уже открывая перед Тэхёном массивную дверь, попутно сообщая, что господин Чон его ожидает. И если Тэхён и планировал сразу же обратить внимание на альфу, чтобы успеть считать его невербальные особенности, то реализовать это не получилось: Тэхён в полной мере осознал, что его приглашают фактически внутрь аквариума. Единственной неводной частью помещения была дверь, которая уже закрылась за спиной Тэхёна, в то время как овальная поверхность комнаты, выполняющая роль и стен, и потолка, представляла собой аквариум, который изнутри подсвечивался голубоватым и тепло-золотым свечением, создавая уютный полумрак. Когда он краем глаза уловил движение в комнате, Тэхён с трудом удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Переведя взгляд на приближающегося к нему альфу, Тэхён опередил того в словах: — А если стекло лопнет, то нас же мгновенно затопит? — спросил Тэхён, не утруждая себя вежливыми и уважительными приветствиями. На мгновение скорость шага альфы замедлилась, а брови лишь слегка напряглись у переносицы, но, уже подойдя к Тэхёну, тот ответил с легкой полуулыбкой на лице: — Здесь пуленепробиваемое стекло толщиной в пятьдесят сантиметров, — пояснил господин Чон, не отводя взгляда от глаз Тэхёна и наощупь беря его ладонь в свою, — нужно очень постараться, чтобы оно треснуло. Пойдем, — указал он, перекладывая ладонь Тэхёна себе на локоть и ведя его к центру помещения, где и располагался их столик на этот вечер. Пользуясь секундным путешествием до центра комнаты и забирая первые мгновения того, пока они усаживались на темно-синие бархатные диванчики, расположенные напротив друг друга по разные стороны округлого стола, Тэхён без стеснения осматривался, при этом проводя ладонью по приятной ткани и стеклянной поверхности столешницы, через перламутровый оттенок которой была видна выполненная в виде черного коралла ножка стола. — Но это же тот же аквариум, который снаружи? — поинтересовался Тэхён, прекрасно осознавая, что иного случая удовлетворить своё любопытство у него просто не будет. — Но почему тогда мы не видим тех, кто сидит снаружи? — продолжил он после того, как получил утвердительный кивок. Грудной смех разнесся по помещению, вливаясь в едва различимую фоновую музыку, которую Тэхён только услышал. Господин Чон подался чуть назад, откинувшись на спинку дивана, и, положив правый локоть на его спинку, достающую ему до лопаток, пальцами махнул в сторону аквариума. — Там внутри стена, которая закрывает нас от гостей из зала, но, чтобы она не так бросалась в глаза, она обшита зеркалами. Стена расположена достаточно далеко от внешних стенок, поэтому происходящее здесь или снаружи не отражается в них слишком четко, но, если подойти ближе и присмотреться, то можно увидеть размытые силуэты и, разумеется, двух одинаковых рыб, плывущих удивительно синхронно, — со смешком закончил альфа, укладывая руку на спинку дивана и с интересом наблюдая за омегой. — Почему мне кажется, — осторожно начал Тэхён, про себя отмечая слишком довольный тон альфы, — что у этой задумки ваше авторство? Губы господина Чона дрогнули в зарождающейся улыбке, практически сразу же действительно изгибаясь полукругом, не обнажая зубов. — Потому что так и есть, — ответил тот, пожав плечами, а ладонью, лежавшей на спинке, провел по задней части головы, скользя по короткостриженым волосам, ощущая колючую плотность, а затем ладонью второй руки зачесывая назад более длинные пряди спереди. — Я же делал это место для себя, и мне бы не хотелось самому выступать в виде рыбы в аквариуме. — Вряд ли бы кто-то посмел назвать вас, господин Чон, рыбой, — переняв его слегка игривый и довольный тон, проговорил Тэхён. — Ну, если только акулой, да? — выпустив воздух через нос, хмыкнул Чон, словно предугадывая продолжение слов Кима. Пожав плечами, Тэхён слегка склонил голову набок, отчего его упругие черные локоны слегка прикрыли один глаз. — Не думал, что вам нравятся такие заезженные сравнения, господин Чон, — уколол его Тэхён, беззлобно потешаясь над немного растерянным выражением лица альфы, которое ему удалось уловить лишь на долю секунды. — Хочешь сказать, что не хотел этим закончить свою мысль? — поинтересовался он, подавшись вперед и положив локти на стеклянную поверхность, прижав кисти рук грудной клеткой к краю стола. — Моя мысль была законченной, — скопировав его позу, ответил Тэхён, — но если вам так уж хочется, чтобы я вас сравнил с кем-то из подводного мира, то я предпочту дельфина, — хмыкнув на вскинутые брови альфы, он продолжил: — Акулы опасны, но глупы, в то время как дельфины обладают незаурядным интеллектом и в сражениях с акулами часто побеждают, ведь бьют по их слабым местам — жаберным щелям и носу. При этом есть очень много историй о том, насколько на самом деле опасны дельфины, в том числе и для людей, которые обманулись их милым видом. И вот это уже больше о вас, господин Чон, — произнес Тэхён, умышленно замолкая, видя огонек интереса в глазах напротив. Поняв, что продолжения не будет, пока о нем не попросят, Чон провел языком по зубам и, толкнувшись языком за щеку, выдал: — Просвети меня. — Для простой общественности вы, разумеется, сильный мира сего, — начал пояснять Тэхён, откинувшись спиной на спинку дивана, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы на верхнем колене. — Ваш адед за бесценок купил половину Кореи и, создав строительную компанию, никому ничего не продавал, самостоятельно занимаясь строительством и производством. Люди были недовольны, обвиняли, что из-за этого господин Чон Чувон богатеет, а остальные беднеют. А что с вами? Вы докупили еще, наверное, четверть территорий страны, но вас население любит. Почему? Потому что вы сдаете недвижимость по достаточно лояльным ценам, при этом предоставляя малоимущим семьям огромные льготы. Люди вам безмерно благодарны, рады, что у них есть дома, что они всегда могут найти хорошее помещение для бизнеса, везде есть хорошие школы, детские сады, университеты, парки и зоны отдыха, — перечислял он, внимательно следя за тем, как цепко и заинтересованно смотрят на него обсидиановые глаза, — но никто не задумывается о том, что всё это всё равно принадлежит только вам, каждый месяц простые люди или государство платят вам просто огромную сумму за аренду вашей собственности. Вы берете небольшую плату, но возлагаете обязанность сохранять имущество на тех, кто арендует, поэтому ваша собственность всегда в хорошем состоянии, а вы получаете лишь чистую прибыль, беря объемом, — не уловив злости или недовольства в чужих глазах, Тэхён продолжил: — Ваш аппа решил работать с государством, прокладывать дороги, но люди его опять же не поняли, не видя смысла тратить деньги на асфальт по всей стране, особенно когда на их деньги строились дороги к землям Чон Чониля, где ещё ничего не было. Люди считали, что есть другие, более важные проблемы. А что же вы? — выдал он, вновь повторяя ранее используемый словесный акцент. — Вы так же единственный, кто теперь строит все дороги в стране, получая государственные заказы и финансирование, но вас обожают, ведь считают, что вы создаете условия для ещё более комфортной жизни и работы всего населения. А ведь хорошая транспортная доступность нужна вам, чтобы ваша недвижимость была более востребованной и чтобы ваш бизнес по внутренним и внешним перевозкам, который уже открыли именно вы, имел удобную логистику. Люди думают, что вы добродетель, который не стремится к власти, но это совершенно не так. Люди видят перед собой не страшную акулу, а прекрасного дельфина, который на деле куда опаснее и могущественнее тех, кто открыто клацает зубами. Посчитав, что на легальной части бизнеса семьи Чон стоит остановиться, Тэхён замолчал. Усмехнувшись, альфа цокнул языком и им же провел по нижней части верхних зубов, задевая немного увеличившиеся клыки. — Теперь я понимаю, почему Бан Шихёк так отчаянно тебя скрывает, — сказал тот, оценивающим взглядом проходясь по Тэхёну. — Прознай о тебе любая другая компания, точно бы увели, — довольно протянул Чон, поджав уголок губ в ухмылке и нажав на кнопку, расположенную на столе. В помещение сразу же вошли официанты, кладя перед ними меню, ставя стаканы и наполняя их простой водой, тотчас удаляясь вновь за дверь. Взяв меню и углубившись в чтение и рассматривание, Тэхён мысленно приказывал своему сердцу перестать биться загнанной птицей: сидеть напротив самого опасного человека во всей Корее и рассуждать о том, на какую подводную живность он похож, достаточно безрассудно. Тем более, когда все доводы Тэхёна были основаны на словах аппы и адеда, которые были в числе тех самых людей, мягко говоря, недолюбливающих семью Чон. — Не стесняйся заказывать то, что хочешь, — проговорил альфа, листая меню только для вида, больше внимания уделяя разглядыванию сидящего напротив него омеги. — Даже и не собирался, господин Чон, — не отрывая от меню сосредоточенного взгляда, ответил он. — Я в любом случае заплачу за этот ужин своим телом, так что не вижу смысла щадить ваш кошелек. Хотя, — проговорил Тэхён, замолкая, чтобы поднять голову и, уже смотря прямо в глаза альфы, закончить: — официально это же вроде ресторан вашего брата, так что не думаю, что вы тут оставите хотя бы вону, — улыбнувшись, он вздохнул, отодвигая от себя и закрывая меню, и проговорил: — Выберите сами, я всеяден, только острое не люблю. Кивнув и слегка улыбнувшись, Чон вновь вызвал официантов, диктуя достаточно длинный и наполненный неизвестными Тэхёну словами заказ. Те вернулись достаточно быстро, но только с вином, виски и закусками. — Меня на самом деле поражает твоя реакция, — признался Чон, перекатывая бокал с виски, лениво наблюдая за движением жидкости по прозрачным стенкам. — Я даже не могу подобрать слова, чтобы точно ее описать, — сказал он, поставив бокал и подняв взгляд на омегу, который наблюдал за тем, что происходило по ту сторону стекла. — Это всего лишь спокойное принятие ситуации, — без эмоций пояснил Тэхён, беря свой бокал с белым вином и делая небольшой глоток. — Я не собирался становиться айдолом, на прослушивание пошел с другом просто в качестве поддержки. Меня же в коридоре заметил кто-то из организаторов и предложил всё же поучаствовать. Я пошел просто из любопытства, потому что совершенно не видел себя на сцене. Мне сразу после моего прослушивания сообщили, что готовы меня взять, но я, на их удивление, отказался. Но мой ответ не устроил господина Бана, который сам тогда присутствовал на прослушивании, он нашел моих родителей, убеждая их, что это шанс выбиться в люди. Убеждал он долго и упорно, даже непоколебимость моих родителей пошатнулась, но я не соглашался. Тогда-то он дождался меня около школы и попросил честно сказать, из-за чего я отказываюсь. Мой друг, который тогда не прошел прослушивание, постоянно рассказывал мне о своем желании стать айдолом, потому что был уверен, что успешно выйти замуж за богатого альфу можно именно будучи айдолом, ведь те постоянно присматривают себе омег из знаменитостей. Я такого не хотел, мне это было не нужно, о чем я и сказал господину Бану. Он не стал скрывать, что подобные предложения к омегам поступают часто, но это не суть профессии, на эти предложения можно отвечать отказом. Тогда-то мы и заключили с ним своеобразную сделку: я соглашаюсь стать стажером, а он отвергает все предложения подобного рода. Тэхён замолчал, отвлекаясь на очередной глоток вина, но по его интонации было заметно, что он не сказал всего. — Но он дал согласие на мое предложение, и сейчас ты тут, явно зная, чего я хочу, — заметил Чон, уже второй раз отмечая, что идет на поводу интриги тишиной, которую создает омега. — Пока не появится тот, кому нельзя будет отказать, — закончил Тэхён, отставляя бокал с вином и беря канапе с разными видами сыра. — Тогда мне очень сильно не понравилось это его «пока», но за прошедшие три года моего стажерства я понимаю, что он просто был со мной честен. — Считаешь, что я уничтожу агентство и твою карьеру из-за того, что ты не лег под меня? — спросил Чон, тон голоса которого заметно похолодел. — На самом деле нет, — ответил Тэхён, лишь отчасти считая свои слова правдой: этот вывод появился у него только из-за того, как именно господин Чон задал свой вопрос. — Слишком мелко для вас. — Ты прав. Я не насилую омег и не мщу им за отказ. Тогда почему ты здесь? — серьезно спросил Чон, не моргая и по-хищному наблюдая за реакцией Тэхёна. — Не знаю, — честно признался тот. — Наверное, потому что понимаю, что вечно так продолжаться не может. И если вам нет дела до простого омеги, сказавшего «нет», то для другого это будет дело принципа. И пусть у него не будет вашей власти и влияния, испортить карьеру того, чья судьба зависит от общественного мнения, очень легко, — произнес Тэхён то, что фактически только сейчас сложилось в его голове в связные мысли. — И если когда-то в будущем случится так, что меня принудит к сексу какой-нибудь старый альфа с уже плохо работающим членом, то я буду рад уже и тому, что ему не достанется моя девственность. Разделить свой первый раз с молодым, красивым, опытным альфой, которого не смущает моя неопытность, — это же прекрасный вариант для того, у кого нет перспективы обычных, нормальных отношений, — закончил Тэхён, практически сразу добавляя с нотами неловкости в голосе: — Надеюсь, мои слова вас не обидели, господин Чон. Они могут звучать так, словно я вас использую, но я предпочитаю считать, что наша встреча просто выгодна обоим. — Чонгук, — произнес он. — «Господин Чон» из твоих уст звучит, конечно, очень сладко, но ты можешь обращаться ко мне по имени. — Хорошо, — согласился Тэхён, сразу же пробуя «на вкус» чужое имя, перекатывая на языке гласные, — Чонгук. Взяв свой бокал, Чонгук протянул его Тэхёну, предлагая чокнуться. — Мне не нравятся твои разговоры про будущее изнасилование, — сказал он, когда Тэхён взял свой бокал и поднес его к бокалу Чонгука, — но я понимаю твоё желание распрощаться с невинностью без каких-либо проблем. И я сделаю всё для того, чтобы эта ночь тебе понравилась, — выдал он, приближая свой бокал к его, создавая негромкий звук. Прикрыв свою улыбку краем фужера, Тэхён последовал примеру Чонгука и также выпил свой алкоголь до дна. Поставив пустой бокал на стол, Тэхён уже расслабленно и лениво наблюдал за тем, как Чонгук сначала налил ему вина, а только затем себе виски на несколько пальцев. — Меня больше удивляет то, что вас не смущает моя девственность, — откровенно сказал Тэхён, действительно испытывая от этого смятение. — Вы же можете получить любого омегу. Опытного, красивого, который доставит вам удовольствие, а не того, с кем придется возиться. Ответить Чонгук не успел, так как двери в их зал открылись, впуская официантов с приготовленными блюдами, которые те стали расставлять согласно заказу, сделанному господином Чоном. Часть блюд, пусть и с модификацией, Тэхён узнавал, это была привычная корейская кухня, в то время как вторая половина была явно из европейского меню, при этом всем видом порождая желание ее попробовать. — Могу, — ответил Чонгук, когда они вновь остались в комнате одни. — И ты прав, у меня нет фетиша на девственников, — добавил он, откинувшись на спинку дивана. — Они у меня были, но не оставили восторженного впечатления. — Тогда почему я? — вырвалось у Тэхёна, прежде чем он успел прикусить свой язык, при этом усиленно делая вид, что по спине не побежала капля пота, пока он увлеченно накладывал еду в свою тарелку. — Ты мне приглянулся до того, как я узнал о твоей невинности, — пояснил Чонгук, так же начав накладывать еду из разных тарелок в свою. — Но к тому моменту уже было поздно, я уже слишком четко осознал, что хочу тебя, — непринужденно произнес он, делая вид, что не видит, как смуглые щеки обдало смущенным румянцем. — Это линзы? — решив, что тему нужно менять, дабы не создавать неуютную неловкость, спросил Чонгук. — А? — выдал Тэхён, замерев с так и не донесённым до рта кусочком мяса. — А, нет, — ответил он, поняв, что вопрос про его светло-зеленые глаза с черной окаемкой, при этом положив в рот еду и отвечая между ее разжевыванием. — У одеда были такие глаза. Насколько знаю, они ему от его аппы достались. В семье говорят, что тот был французом, но правды никто не знает, потому что это был просто мимолетный роман. Из-за этого-то одеда и выдали за крестьянина, незаконнорожденный же, так и пошло, что все мои непосредственные предки были фермерами. — Твои внешние данные не выдают в тебе фермера, — отметил Чонгук, очередной раз осматривая омегу, благо полупрозрачный стол позволял любоваться и на его длинные ноги, обтянутые узкими черными джинсами. — Статус айдола тебе подходит намного больше. Почему Бан тебя так тщательно скрывает, но при этом за три года ты ещё не дебютировал? — поинтересовался Чонгук о том, что не найти в сухом досье на человека, при этом попутно отправляя небольшие порции еды в рот, несмотря на то, что голоден не был. — Не поверю в то, что ты не готов к сцене. — Не знаю, — честно ответил Тэхён, пожав плечами. — Он мне не рассказывает. Он пробовал меня уже в две группы, но в итоге они обе дебютировали без меня. Первая группа долго не просуществовала, они придумали концепцию магического реализма, современный поп с ведьмовской тематикой. Публике не зашло. Вторая группа сейчас как раз самая популярная в агентстве. Возможно, слышали, «Кастор», — уточнил он, подхватывая палочками лист салата и, покачивая его, готовясь отправить в рот. — У них некая милитари тематика, пока омеги в форме, поющие о силе духа, свободе и прочем, публике нравятся. Сейчас он пробует меня в третью группу, точнее, в трио. Не знаю, чем закончится. — Но ты же явно имеешь предположения, — подстрекая, проговорил Чонгук, поднося бокал с виски ко рту, но лишь слегка смачивая губы. — Я не вписываюсь в группы, — высказал Тэхён свою догадку. — Он позвал меня в агентство, когда мне было пятнадцать, я ещё был невысоким угловатым подростком, таким же, как и все те, кто были вместе со мной. А потом пошла активная фаза полового созревания, я вырос, стал выше многих других стажеров, да и фигура у меня другая. В к-поп среде ценят прямоугольную фигуру, на нее проще всего шить костюмы, а если у одного из группы что-то случилось с одеждой, то можно просто взять у другого, потому что рост и комплекция одинаковые. А я, — выдохнул он, слегка отодвинувшись от стола, выпрямив спину и разведя руки в стороны, — а у меня песочные часы: широкие плечи, узкая талия и наполненный мышцами низ, — вновь придвинувшись к столу, потянувшись к графину с соком, пояснял он, но осекся на секунду, когда Чонгук сам налил ему сок в до этого пустой стакан. — Причем с низом сделать ничего не получается, даже если меня сажают на диету, сушат тело, то тренировки же остаются, и у меня очень легко качаются ягодицы и бедра, поэтому нет жира, значит, есть мышцы. Я просто выбиваюсь из внешней картинки, не говоря уже о том, что у меня голос ниже, чем у большинства омег, это, конечно, было понятно и на прослушивании, но, думаю, господин Бан не ожидал, что в общих партиях мой голос будет забивать других. Вот и получается, что отпускать он меня не хочет, но и группу пока подобрать не может. — Чем ему не нравится сольное исполнение? — спросил Чонгук, удивляясь тому, что не рассматривают самый очевидный вариант. — Слишком рискованно и финансово затратно, — продолжая пить сок, Тэхён уже без стеснений рассказывал о своих собственных выводах, потому что вопрос отсутствия у него дебюта, разумеется, его волновал и заставлял размышлять о причинах. — Когда дебютирует кто-то один, то тут только два варианта: либо певец понравился большей части публики, либо нет, а когда это группа, то каждый кому-то да понравится, конечно, в разной степени, но отсутствие яркой симпатии к одним сбалансируется любовью к другим. Да и организационные затраты разные. Для сольного исполнителя нужен весь персонал только для него, когда такой же состав работников вполне может обслужить и целую группу. В общем, агентство ещё не готово к тому, чтобы выпускать сольных исполнителей. — Да, я слышал, что Бан ушел из «ДжейБи» с пустыми карманами. Удивительно, что за пять лет своей работы с не самыми топовыми группами он ещё держится на плаву, — озвучил Чонгук, со слов Тэхёна начиная представлять, как выглядит изнанка к-поп индустрии, которая никогда не была Чону интересна. — Что мешает тебе перейти в более крупное агентство? Ты же явно приехал в Сеул не для того, чтобы оттянуть момент, когда и тебя полноценно вовлекут в фермерскую работу. — Потому что в других агентствах у омег не спрашивают, хотят ли они пойти на встречу с известным и богатым альфой, их на эту встречу привозят, даже не предупредив, — хлестко выпалил Тэхён. — Простите меня за тон, просто, — вздохнув, он откинулся на спинку дивана, обхватив себя руками. — Просто недавно было тут, — сконфуженно пробубнил он себе под нос. — Что-то случилось? — поинтересовался Чонгук, доставая из кармана брюк сигареты и зажигалку. — Один из тех, с кем меня хотят поместить в группу, Бэкхён, до этого был в «ДжейБи», — проговаривая каждое слово, словно ступая по тонкому льду, начал он свой рассказ. — Ушел он оттуда, потому что его пытались заманить на подобные свидания, а у него альфа есть. Но у него же там друзья остались. И буквально месяц назад один из них позвонил Бэку, кричал, плакал. Тот всё бросил и поехал к нему, вернулся белый, как полотно. Того омегу так же отправили на такую встречу, он до последнего не понимал, зачем он там и что от него хотят, а когда всё же осознал, то поздно было. Тот альфа изнасиловал его прям в машине, привез к общежитию и в изорванном виде выставил на улицу. Менеджер был в ярости, но не потому, что стажера изнасиловали, а потому, что он сопротивлялся, и господин Квон Минхо вроде, — нахмурив брови, проговорил он, силясь вспомнить, правильно ли он озвучил фамилию, — остался недоволен этим. Политик вроде какой-то. Поэтому никто никуда и заявлять не стал. Теперь вот они с Бэком ждут анализы, его изнасиловали перед течкой, а сама течка так и не пришла. Только закончив свой рассказ, Тэхён заметил, что Чонгук сидел мрачнее тучи, плотно сжимая челюсти и в труху искрошив пальцами так и не подожжённую сигарету. — Мне, наверное, не стоило, — заикнувшись, торопливо проговорил Тэхён, напряженно выпрямив спину и пальцами ухватившись за край сидения. — Это, наверное, ваш знакомый. Тэхён только открыл рот, чтобы извиниться и пообещать, что никому не скажет, как был перебит буквально на вдохе. — Да, я знаю, кто это, но он совершенно точно не в кругу моих приятелей, — пояснил Чон, не сдержав рыка на буквах «р». — Я на минуту отлучусь, — произнес он, поднимаясь и доставая телефон, направился к двери. Тэхён проводил того взглядом, наблюдая, как Чонгук дал указание убрать со стола разломанную сигарету и, судя по тому, что видел Ким, открыл вторую дверь в коридоре. Рассудив, что там, скорее всего, находится уборная, Тэхён молча ждал, пока официанты протирали стол со стороны господина Чона, про себя думая, что он слишком часто говорил про изнасилования омег. Допустив, что господин Чон мог разозлиться из-за того, что спроецировал подобное на свое предложение Бану, Тэхён напряженно помассировал переносицу, силясь придумать нейтральную тему, которая сбавила бы градус разговора. Однако заготовленная им тема про празднование дня основания государства, в проведение которого всегда активно вовлекали известных людей, в том числе Чон Чонгука, совершенно не пригодилась, потому что сам Чонгук вернулся спокойный и расслабленный. Положив телефон на стол, он стянул с плеч пиджак, бросив его на край дивана, и, сев, стал расстегивать манжеты и закатывать рукава белой рубашки до локтей, обнажая татуировки на правой руке. — Говорят, что у вас забита вся рука, — хрипло начал Тэхён, но прочистил горло и продолжил: — и даже часть спины. Чонгук рассмеялся раскатистым, грудным смехом, не размыкая губ, при этом бросив на Тэхёна цепкий взгляд сквозь рваную челку. — Чуть позже у тебя будет возможность лично убедиться в том, где, какие и сколько у меня татуировок, — понизив тон, предвкушающе протянул Чонгук, закончив с рубашкой и откидываясь на спинку дивана, в этот раз размещая на ней оба локтя. — Да и не только татуировки. — А что еще? — в тон Чонгуку спросил Тэхён, плотнее сводя бедра и подаваясь навстречу. — Догадки? — играясь, довольно завлекал Чонгук, пальцами зачесывая волосы назад. — У меня все мысли разбежались, — не став обманывать, ответил Тэхён, чувствуя, что атмосфера в комнате очень резко перешла от драматично-серьезной в соблазнительно-предвкушающую. — Тогда иди ко мне, я дам тебе подсказку, — позвал его Чонгук, поманив пальцами правой руки. Шумно сглотнув, Тэхён спустил правую ногу с левой, чувствуя непривычное напряжение в бедрах из-за того, как сильно он их сжимал. Перебравшись по дивану к краю, он поднялся, практически невесомо касаясь пальцами края стола, скользя ими по стеклу, и пересел на второй диван, располагаясь рядом с Чонгуком, сразу же поворачиваясь к нему лицом. — У меня есть ещё четыре особенности тела, — практически у губ Тэхёна говорил подавшийся ближе Чонгук, обольстительно улыбаясь, — которые очень тебя заинтересуют этой ночью. Две из них доставят удовольствие непосредственно тебе, — закончил он, толкнувшись языком за щеку. — Пирсинг, — на грани шепота выдохнул Тэхён, резко подняв широко распахнутые глаза, смотря в черные, как ночь, глаза напротив. — Умница, — довольно протянул Чонгук, слегка склонив голову, при этом опустив правую ладонь Тэхёну на талию. — Три из них ты можешь найти прямо сейчас, не обнажая меня. Закусив нижнюю губу, Тэхён бросил на Чонгука ещё один долгий взгляд, позже пряча его за веером черных ресниц, уже имея догадки насчет расположения пирсинга, но опасаясь верить в то, что это правда. Он привык видеть в новостях строгого, серьезного альфу, который заставлял людей обливаться потом и заикаться, лишь пристально смотря на них, и теперь в голове не укладывалось, что под слоем официальной одежды действительно может оказаться альфа, свободный ото всех предубеждений общества. Разумеется, Тэхён знал, что в подавляющем количестве случаев в семье Чон рождаются доминантные альфы, в инстинкты которых заложено своеволие и властность натуры, но одно дело догадываться о том, что этот альфа живет по своим правилам и принципам, а другое дело точно знать, что ему плевать на сложившиеся в обществе представления о том, что является приемлемым, а что нет. Неуверенно подняв ладонь, Тэхён положил ее на середину груди Чонгука, чувствуя, как размеренно бьется его сердце. Не поднимая взгляда, но слыша усмешку Чонгука над ухом, Тэхён всё же скользнул ладонью вправо, накрывая сосок, через тонкую ткань рубашки действительно ощущая и гладкость металла. Не задерживаясь на левом соске, Тэхён передвинул руку к правому соску Чонгука, находя аналогичную штангу с двумя шариками по бокам. — Два нашел, — произнес Тэхён, слегка сжимая сосок между пальцами, всё же поднимая взгляд, с удовольствием наблюдая, как шумно дышит Чонгук, при этом краем глаза отмечая, что тот шире развел ноги. — Где же третий? — хмыкнул Тэхён, подавшись к губам, но специально останавливаясь. Этого движения хватило для того, чтобы Чонгук с чистой совестью боком затащил Тэхёна к себе на колени, усаживая того задницей между своих ног, дабы тот не был выше его, и впился своими губами в его. Задержавшись в простых прикосновениях губ лишь на мгновение, Чонгук поочередно поцеловал каждую из губ, кончиком языка проводя между ними, настойчиво, но без давления прося пустить внутрь. Чувствуя, как в паху собирается жар, Тэхён вновь сжал свои бедра, откинулся на левую руку Чонгука, крепко держащую его под спину, и раскрыл рот, позволяя альфе проникнуть внутрь. Когда же его языка коснулась не только чужая плоть, но и такие же шарики на штанге, Тэхён не удержался, довольно простонав Чонгуку в рот, при этом пытаясь поиграться своим языком хотя бы с одним из шариков в своем рту, правда, отсутствие опыта и сноровки заставили Кима сдаться, наслаждаясь лишь тем, как Чонгук глубоко и размашисто буквально вылизывает его рот изнутри. — Нашел, — на сбитом дыхании произнес Тэхён, когда Чонгук вернул язык в свой рот и уже поверхностно целовал губы Тэхёна. — Не знаю, как вы, но я уже наелся, — проговорил он, давая совершенно прозрачный намек. — Я тоже, — пройдясь правой ладонью по бедру Тэхёна до колена и обратно, выговорил он, — но я жду сообщение. Как только получу его, мы с тобой пойдем отсюда, — ещё раз поцеловав Тэхёна, Чонгук добавил, словно убеждая того в том, что это необходимость: — Не хочу потом от тебя отвлекаться. Скользнув ладонью под ворот футболки Тэхёна, Чонгук ногтями подцепил телесного цвета наклейку, закрывающую запаховую железу, расположенную у омег на спине чуть ниже шеи и часто переходящую на плечи. Придерживая пальцами кожу, Чонгук осторожно снимал защитный барьер, уже с первых открытых участков ощущая именно тот запах, который был указан в личном деле Тэхёна: табак и ваниль. — Мой запах не всем нравится, — неловко проговорил Тэхён, помогая Чонгуку снять с себя барьерную пленку: если в обществе уже давно не одобряют публичное афиширование запаха и открытую демонстрацию запаховой железы, то в моменты интимной близости люди обнажались полностью. Несмотря на то, что желание высказаться насчет этих «всех» было велико, Чонгук рассудил, что на сегодня с них достаточно напряженных тем, и, сделав резкий выпад к столу, взял пачку своих сигарет и бросил ее на колени Тэхёна, выдав лишь скупое «Смотри», пока продолжал водить носом по уже обнаженной железе, собирая с нее сладко-терпкий запах. Такая ласка была для Тэхёна в новинку, однако он нашел в себе силы скосить взгляд вниз, фокусируя его на надписях на упаковке, с удивлением осознавая, что у господина Чона в сигаретах крепкий табак, но при этом ванильный фильтр. Даже если Тэхён мог бы сформулировать свой вопрос, он не смог бы его задать, потому что по стеклянному столу разнесся звук короткой вибрации, и, оторвавшись от притягательной шеи, Чонгук дотянулся до телефона, на ещё не погасшем экране читая лаконичное: «Сделано, босс. Завтра вас ждем». — Всё, — выдал Чонгук, слегка шлепнув Тэхёна под ягодицей, — пошли. Неловко поднявшись с чужих колен, Тэхён рассчитывал, что не свалится самым позорным образом перед альфой, потому что ноги просто нещадно дрожали, а по спине пробегали мурашки, попутно сжимая его желудок. Забрав свой телефон со стола, Тэхён следовал за Чонгуком, который за руку его вел к выходу, у гардероба помогая надеть пальто, при этом отдавая одному официанту карточку, указывая вернуть ее на ресепшен. Сконцентрировав всё внимание лишь на крепких пальцах, которые обнимали его талию, прижимая к своему боку, Тэхён немного пришел в себя только тогда, когда в лицо ему ударил свежий воздух. Осмотревшись вокруг, Тэхён понял, что они спускаются по лестнице к тому самому нашумевшему в новостях автомобилю: «Роллс-Ройсу» глубокого голубого цвета с широкой черной полосой на капоте, который был признан самым дорогим автомобилем этого года и, разумеется, был сделан на заказ для господина Чона. Ожидающая рядом личная охрана передала господину Чону ключи от его автомобиля, отходя чуть в сторону, но продолжая сканировать пространство. Только усадив Тэхёна на пассажирское сидение, Чонгук занял водительское место, под рев мотора выруливая на ночные улицы. Краем сознания отмечая, что Чонгук тоже пил, но при этом споря с собой же, что пил тот крайне мало, Тэхён лениво наблюдал за мелькающими огнями за окном, так же неторопливо размышляя о том, в какой отель его везут, и перебирая варианты того, чем не устроила гостиница в самом «Ремдаон». Однако прийти к каким-либо осознанным выводам он не успел, отвлекаясь на то, что они уже спускались в подземный гараж явно многоэтажного здания, но Тэхён не увидел — какого. Проехав по подземной парковке мимо исключительно машин представительского класса, Чонгук подъехал к автоматическим воротам, начавшим открываться после нажатия кнопки на брелоке, висящем на ключах. Автомобили, заполняющие новое пространство, были на порядок дороже и представительнее тех, что встречались Тэхёну по пути, но налюбоваться ими ему возможности не дали, оставляя машину на ближайшем пустом месте и заглушая мотор «Роллс-Ройса». Следуя за Чонгуком, концентрируя всё внимание на черной ткани его пальто, Тэхён постарался выкинуть все мысли из своей головы, понимая, что сейчас уже поздно размышлять хоть о чем-то: он сам пришел на встречу и даже, когда понял, что ему ничего не будет за отказ, остался рядом с господином Чоном, только больше убеждаясь, что идея расстаться с невинностью осознанно, а не вынужденно и неожиданно является очень даже здравой. Пройдя совсем немного, они оказались у ряда лифтов, разделенных посередине глухой стеной, на которой по центру располагалась металлическая табличка без каких-либо надписей. Вопреки ожиданиям Тэхёна, Чонгук не нажал на общую кнопку вызова, а приложил ладонь к той самой странной табличке, которая сразу же подсветилась бело-золотым светом, позволяя свету вертикально ее разделить. Вслед за полоской света на табличке разделяться начала и стена за ней, демонстрируя за собой отдельный лифт: полностью металлический, широкий и вместительный. — В таком можно диван перевозить, не разбирая, — усмехнулся Тэхён, опираясь спиной на стену рядом с Чонгуком. — Разумеется, а как иначе поднимать вещи на верхний этаж? — отозвался Чонгук, поворачиваясь к Тэхёну, и, прижав его своим телом к стене лифта, положил ладони ему на талию, переходя к дразнящим поцелуям по контуру губ. Закинув руки Чонгуку на шею, Тэхён подался ближе, запрокидывая голову назад, открывая доступ к соблазнительной шее, чем тот и воспользовался, проходясь по ней губами, несильно прикусывая зубами без клыков и размашисто вылизывая языком чуть более темную железу на доступной части плеча. Когда лифт остановился, Чонгук подхватил Тэхёна под ягодицами, усаживая на себя, и понес его через небольшой холл к широкой темной двери, которая также открывалась от прикосновения его ладони. Автоматически включившийся свет осветил коридор, уходящий в обе стороны. Наступив на пятки своих туфель, поочередно стягивая их, и, ладонями скинув кеды Тэхёна, Чонгук двинулся прямо, проходя в большое пространство, совмещающее кухню, гостиную и столовую. Уткнувшись носом в волосы Чонгука, Тэхён закрыл глаза, лишь по ощущениям понимая, что его несут дальше. Когда же под веки перестал пробиваться свет и стало темно, Тэхён приготовился к тому, что его сейчас бросят на постель, но, вопреки его ожиданиям, его поставили на ноги, сразу же втягивая в глубокий поцелуй, при этом одной рукой обнимая за талию, а второй — стягивая пальто с плеч. Самостоятельно скинув с плеч верхнюю одежду, сбиваясь с ритма поцелуя, Тэхён бросил его на пол, желая то же самое проделать и с пальто Чонгука, вот только того уже не оказалось на месте. Пальцами цепляясь за мягкую ткань рубашки, нещадно комкая ее, Тэхён жался к крепкому телу Чонгука ещё плотнее, сильнее открывая рот, уже даже не участвуя в поцелуе, а позволяя альфе, крепко удерживающему его за волосы, пропихивать свой язык на максимальную глубину, буквально трахая его в рот. Шумно вдохнув, когда Чонгук разорвал поцелуй, Тэхён пошатнулся, не упав только из-за держащих его рук, и облизал горящие губы, жадно смотря в абсолютно черную радужку напротив, блеск которой в полумраке завораживал и лишал всякой воли. — В душ пойдешь? — спросил Чонгук, но его голос доносился до Тэхёна глухо из-за бешено стучащего в ушах сердца. — А надо? — рвано выдохнул тот: разумеется, он читал на всяких форумах о том, что многие принимают душ как до, так и после секса, но так и не понял, зачем это нужно. — Нет, — протянул Чонгук, улыбаясь, обнажая зубы, — но руки нам всё же придется помыть, я не посмею трогать тебя там грязными руками. Послушно следуя за Чонгуком, ведущим его за руку в соседнюю комнату, Тэхён на автомате подставил руки под воду, больше внимания уделяя отражению в зеркале, где стоящий за его спиной Чонгук прижимался пахом к его ягодицам, терся, давил, при этом умудряясь намыливать как свои руки, так и руки Тэхёна. Откинув голову на плечо Чонгука, Тэхён тихо рассмеялся, чувствуя себя пьяным от возбуждения, и, подавшись бедрами навстречу давлению, довольно протянул: — У вас что-то в кармане или это вы так рады меня видеть, господин Чон? — выдал Тэхён, смеясь над этим глупым подкатом, который даже в интернете уже стал мемом. — Ох, я стану ещё больше, — рыкнул ему на ухо Чонгук, выключая воду и рваными движениями вытирая их руки полотенцем, — рад, когда окажусь внутри тебя. Чувствуя, как по телу разливается предвкушение, Тэхён засмеялся, краем сознания отмечая, что они вновь возвращаются в спальню. К кровати он добрался уже с расстёгнутым ремнем, приспущенными джинсами и выдернутой из них футболкой. Отдаваясь под власть вновь терзающих его рот и шею губ Чонгука, он пытался на ощупь найти пуговицы на его рубашке, желая наконец-то почувствовать под ладонями крепкое тело, увитое татуировками и украшенное металлом. Столкнувшись пальцами с преградой в виде ремня и брюк, Тэхён прикусил губу Чонгука, сразу же улыбаясь в поцелуй, и принялся юрко справляться с нижней частью его одежды. Столкнув вниз брюки, Тэхён удовлетворенно промычал в чужой рот, когда он всё же расстегнул рубашку до конца и сбросил ее с плеч Чонгука на пол. Оторвавшись от сладких, но уже истерзанных губ, Чонгук одним движением сдернул с Тэхёна футболку, склоняясь и припадая губами к правому соску, прикусывая его зубами под сопровождение бархатного стона над головой и длинных пальцев, пытающихся схватиться за его короткие волосы. Проскользив ладонями по талии и перебравшись ими на спину, Чонгук спустил их на ягодицы, пробираясь сразу же под ткань нижнего белья. Сжав упругие половинки, которые напряглись при первом прикосновении, Чонгук утробно прорычал, уже ощущая на пальцах смазку. Опустившись на колени и осыпая поцелуями низ живота Тэхёна, Чонгук сдернул его джинсы вместе с бельем до икр, а затем, ещё раз ткнувшись с поцелуем ему в живот, заставил потерять равновесие и упасть на кровать, около которой тот стоял. Окончательно сдернув одежду с Тэхёна и бросив ее комком на пол, Чонгук скинул свои не снятые до конца брюки, стянул носки и сдернул черные боксеры, отправляя всю свою одежду на пол. Они так и не включали свет в спальне, но лунный свет и освещение, попадающее из смежной гостиной, позволяло видеть очертание их тел и выражение лиц. Отползая ближе к изголовью кровати, Тэхён не мог не бросить взгляд на возбуждённый покачивающийся член альфы, где под головкой был виден отблеск металла. Тэхён хотел выдать «Нашел», но не смог вымолвить и слова, когда Чонгук склонился к постели и резким движением выдернул покрывало из-под Тэхёна, вынуждая его прокатиться на ускользающей ткани и распластаться уже на одеяле. Когда Чонгук навис над Тэхёном на вытянутых руках, тот резко вдохнул, затаив дыхание и схватился пальцами за его запястья. Заметив, что Чонгук обнажился не до конца, Тэхён пальцами проскользил вверх по его рукам, мысленно обещая себе, что забитый рукав он ещё успеет рассмотреть, и, добравшись до подключичной зоны, ногтями пытался поддеть защитную пленку, которой сам лишился ещё в ресторане. Сколько бы Тэхён ни читал открытые форумы, где влюбленные в шикарного альфу омеги наперебой обсуждали героя своих влажных снов, он так и не смог найти достоверную информацию о его запахе: кто-то ссылался на слова тех, кто делил с Чонгуком постель, кто-то утверждал, что сам чувствовал, но версии были настолько разными, что ни одна не казалась правдоподобной. Нетерпеливо стащив пленку и скинув ее на пол у кровати, Тэхён схватил Чонгука за заднюю часть шеи, рывком заставляя опуститься ниже. Водя носом по железе, расположенной полукругом под ключицами, Тэхён не мог надышаться, глубоко втягивая такой парадоксально двойственный аромат, одновременно нежный и холодный, будоражащий кисловатой сладостью и успокаивающий пряностью с бальзамическим оттенком. Аромат казался Тэхёну удивительно знакомым, но разум отказывался подсказывать ответ, побуждая попробовать этот аромат на вкус. Несмотря на желание повторить такие же размашистые мазки языком, какими его одаривал Чонгук, дерзости Тэхёна хватило лишь на едва ощутимое прикосновение кончиком языка. Собрав вкус и посмаковав его на языке, Тэхён резко втянул воздух носом, распахивая глаза, и, положив ладонь на плечи Чонгука, заставил того подняться на руках. — Неужто определил? — не скрывая довольного предвкушения, спросил Чонгук, вновь опускаясь над Тэхёном, но уже чтобы начать покрывать его лицо невесомыми поцелуями. — Да, — выдохнул Тэхён, обнимая того за талию и укладывая ладони на его спину. — Бергамот, — уверенно ответил он, каждый день начиная не с кофе, столь любимого в Корее, а с черного чая с бергамотом. — Ты первый, кто ответил правильно, — глухо признался Чонгук, дыханием щекоча чувствительные губы, сразу же соединяя их в долгом, но поверхностном поцелуе. Опускаясь ниже, Чонгук попутно оставлял влажные следы от поцелуев на шее, груди, животе омеги, удобнее устраиваясь между его раздвинутых ног. Сев на колени и склонившись над пахом Тэхёна, Чонгук носом провел по возбуждённому члену омеги, собирая его запах: омежья смазка на вкус и запах соответствовала природному аромату омеги. Подсунув ладони под бедра Тэхёна, Чонгук крепко обхватил ладонями их за верхнюю часть и, пройдясь языком от яичек до головки, вобрал омежий член в рот, из-за чего по комнате разнесся потрясенный вскрик. Удержав на месте бедра Тэхёна, которые тот непроизвольно пожелал увести в сторону, Чонгук плотным кольцом губ стал скользить по всей длине, языком с пирсингом обводя головку и пихая шарик в отверстие уретры. Закинув левое бедро Тэхена себе на плечо, при этом игнорируя ощутимый удар пяткой по спине, Чонгук осторожно скользнул пальцами между ягодиц, находя сжатое колечко мышц и начиная массировать его. Смазка вытекала Чонгуку прямо на пальцы, но он понимал, что это совершенно не показатель готовности Тэхёна его принять: психологическая сторона была куда важнее, чем физическая. Отвлекаемый губами на своем члене Тэхён совершенно не замечал то, как Чонгук разминал его между ягодиц, уделяя внимание и напряженным мышцам на бедрах. Добившись того, что бедра под его руками перестали сопротивляться его давлению и расслабленно опустились на плечо и предплечье, Чонгук выпустил член омеги изо рта. — Перевернись, — указал Чонгук, непроизвольно сглотнув от той картины, которую он увидел, выпрямившись. Тэхён разморенно лежал на постели, забросив руки за голову, пальцами цепляясь за взмокшие кудри, изгибался в пояснице, тем самым очерчивая линию талии и выставляя торчащие соски на обозрение жадного взгляда. Услышал он Чонгука не с первого раза и не без его помощи перевернулся, под его же сильными руками вставая на колени, при этом расставив ноги. Подтянув подушку к себе, Тэхён запихал ее себе под грудь, обнимая один из углов подушки руками. Мысленно готовя себя к тому, что буквально через мгновение почувствует в себе член альфы, Тэхён совсем не был готов ощутить то, как Чонгук положил ладони на его ягодицы, раздвигая их в стороны, и прильнул своим ртом к его анусу. Дернувшись вперед от неожиданности ощущений, Тэхён не стал сопротивляться, когда ладони Чонгука схватили его под тазовые косточки и вернули в исходную позицию. Вновь разведя ягодицы в стороны, Чонгук слизал новую порцию смазки, посмаковал на языке и проглотил, сразу же приближая губы и присасываясь к сморщенному колечку мышц. Закусив угол подушки, Тэхён глухо стонал и мычал, теряясь в собственных ощущениях, особенно когда ладонь Чонгука стала перебирать его яички. Скользнуть языком внутрь разогретых и отлично смазанных мышц не составило труда, вот только уже в следующее мгновение стон сорвался с губ Чонгука, посылая вибрацию по мышцам омеги. Отодвинувшись, Чонгук сильнее схватил Тэхёна за ягодицы, растягивая их и вынуждая девственное колечко раскрыться ещё шире. Не отпуская чужую плоть, Чонгук вновь толкнулся лицом в промежность омеги, в этот раз ещё четче ощущая языком упругую девственную пленку. Чонгук не врал, в его постельной биографии были невинные омеги, но ни одна подаренная девственность не вызывала реакции выше паха, в то время как невинность Тэхёна воспринималась как невероятная драгоценность, потому что ни один другой альфа во всем мире не будет знать, как натянется эта пленка под давлением члена, на какой глубине порвется и каким узором ляжет на его плоти. Поняв по реакции Тэхёна и по собственному напряжению в паху, что они оба близки к финалу, Чонгук обратно перевернул Тэхёна на спину, забрал у того из рук подушку и подсунул ему под ягодицы. Разместившись между его широко расставленных ног, Чонгук лег на Тэхёна, удерживая свой вес на левой руке, и, отвлекая того поцелуем, приставил головку члена к влажному входу. Слегка надавив, убедившись, что член уже не соскользнет в другую сторону, Чонгук схватил свободной рукой Тэхёна за бедро, фиксируя, и стал аккуратно погружаться внутрь. Отвернув голову, разрывая поцелуй, Тэхён уткнулся в предплечье Чонгука, из последних сил сдерживая желание впиться в него зубами, но не от боли, а от того, насколько новым и необычным было то, что он ощущал. Стараясь не зажиматься, Тэхён глубоко дышал, пока Чонгук настойчиво, но бережно раздвигал его стенки собой. Вцепившись ногтями в спину Чонгука, Тэхён не обратил внимание на раздавшееся над ухом шипение, потому что он весь был сосредоточен на том, как его внутренние стенки буквально разлеплялись, расходились под напором, а пленка, которую Тэхён из любопытства трогал пальцами в моменты своего возбуждения, натягивалась, затрудняя и без того непростое продвижение Чонгука. Поджав пальцы на ногах, Тэхён закусил губу, чувствуя, что эластичность пленки закончилась, ведь даже малое движение Чонгука вперед стало отдавать болью у самого входа. — Рвите, — не своим голосом попросил Тэхён, — она больше не тянется, — пояснил он замершему над ним альфе. — Я вошел только на треть, — шепотом у лица отозвался он, — если войду резко, то и всю остальную часть тебя… Утомившись от этой галантности, Тэхён забросил ногу, которую Чонгук всё ещё держал, тому на поясницу и с силой надавил, проталкивая его в себя практически до конца. Вскрикнув не от боли, а от неожиданности ощущения рвущейся в нем пленки, Тэхён замер, прислушиваясь к себе. На пробу сжав внутренние мышцы, Тэхён ахнул, понимая, что пока не может полноценно ими управлять, да и сжиматься некуда: он заполнен, кажется, до максимальной степени. Когда же Тэхён открыл глаза, посмотрев на напряженное лицо Чонгука, которому крайне тяжело давалось это бездействие, и тихо шепнул «Двигайся», он совершенно не ожидал, что альфа толкнется ещё глубже, лишь теперь входя в него до конца, наполняя его ещё не налившимся узлом. Начав с небольшой амплитуды и малой скорости, Чонгук не забывал о том, что они оба близки к грани. Поменяв позу, сильнее толкнув свои бедра под ягодицы Тэхёна, он немного больше согнул его, меняя угол проникновения, и стал наращивать скорость, теперь в полной мере позволяя Тэхёну почувствовать давление пирсинга на ещё чувствительную стенку. Забросив вторую ногу Чонгуку на талию, Тэхён притянул альфу к себе для поцелуя, заставляя того лечь на него всем весом, при этом зажав его член между их телами. — Не поднимайся с меня, — прошептал Тэхён между поцелуями, — пожалуйста, — заполошно просил он, — мне так хорошо, когда ты полностью покрываешь меня, — на выдохе закончил он, утопая в новом поцелуе, даже не заметив, что перешел на неформальное обращение. Подчинившись желанию Тэхёна, Чонгук прижал согнутые руки омеги к его торсу, зажимая их между телами, передвинул свои руки выше, вплетая пальцы в мокрые черные волосы, не позволяя отвернуть голову и вынуждая смотреть только на себя, и, придавив того всей верхней частью своего тела, стал резко и быстро двигать бедрами, вытаскивая член наполовину и вновь погружая его до конца под звуки надрывных стонов и хлюпающей смазки, которая только продолжала добавляться. Чувствуя, как омежья петля начала пульсировать, готовясь к захвату узла, Чонгук поменял угол проникновения, несколько раз головкой пройдясь ровно по простате, отчего Тэхён попытался встать на лопатки, но не смог полноценно выгнуться из-за сжатой позы. Поспешно войдя в Тэхёна до конца, он замер, чувствуя боль от того, как цепко его захватила петля, вынуждая узел увеличиваться в размере, буквально сплавляя их в одно целое на несколько минут, пока петля будет выжимать из альфы всю имеющуюся сперму, дабы наполнить омегму семенем. Пробыв в сцепке всё те же три минуты, Чонгук мысленно порадовался, что, несмотря на свои тридцать пять, ещё может похвастаться полной альфа-пригодностью, и стал осторожно покидать влажное нутро: петля отпустила узел, а стенки влагалища стали сжиматься от низа к верху, закрывая вход, собирая с члена всю сперму и не давая той вытечь из омегмы. Аккуратно вытащив головку, на которую уже давила перегородка, закрывающая вход во влагалище и открывающая кишечник, Чонгук склонился над животом Тэхёна, размашисто вылизывая излишки смазки, которые выходят из члена омеги во время оргазма. Пальцами собрав такую же смазку со своего живота, Чонгук слизал ее с руки и, вытащив из-под них одеяло, рухнул рядом с уставшим и медленно дышащим Тэхёном. Притянув того к себе и накрыв теплой тканью, Чонгук только и успел прошептать тому: «Не переживай насчет сцепки, ты не понесешь», как уснул глубоким сном под такое же мирное сопение рядом. Проснулся Чонгук всё в таком же полумраке, что явно говорило о том, что утро ещё не наступило. Сонно осмотревшись, он увидел силуэт Тэхена на фоне окна, сидящего на краю кровати и смотрящего на яркий экран телефона. — Тэхён, — хриплым ото сна голосом позвал он его, но не успел продолжить, как тот спросил: — Вы можете попросить своих людей отвезти меня в общежитие? Оторопев от вопроса, Чонгук лишь резко выдал: — Нет. — Тогда хотя бы адрес скажите, — раздался в темноте голос с нотами обиды, — я вызову такси. — Нет, — повторил Чонгук, ленивым после секса и сна мозгом не понимая, почему Тэхён пытается от него сбежать. — Ладно, сам разберусь, — раздраженно выдал Тэхён, собираясь резко подниматься. Но вместо подъема он был опрокинут обратно на постель и прижат спиной к горячей груди. — Ты останешься здесь, — твердым голосом отчеканил Чонгук ему на ухо, вновь накрывая их одеялом, а когда Тэхён зашевелился в его руках, пытаясь выпутаться, выдал: — Что не так? — Телефон, — произнес Тэхён, поднимая руку с телефоном, чтобы тот было видно на фоне окна. Ослабив хватку, Чонгук дождался, когда тот положит технику на тумбочку, и вновь притянул омегу к себе, зарываясь носом в его густые волосы. ***** 16 сентября 2023 года. Суббота. Первый раз они проснулись от будильника Тэхёна, который тот забыл отключить. Подскочив на постели, путаясь в чужих руках и одеяле, Тэхён поморщился от тянущего чувства во всём теле и, склонившись к тумбочке, подтвердил свое пробуждение. Но стоило звуку утихнуть, как Тэхёна за икры и бедра притянули обратно, на этот раз прижимая лицом к груди, а его ногу закидывая к себе на талию. — Я не готов ещё вставать, — пояснил свой поступок альфа, оставляя поцелуй на взлохмаченных черных волосах. И в этот раз Тэхён был с ним полностью согласен. Он ещё не готов вставать и встречаться с новой реальностью. Второй раз Тэхён проснулся один, но определить время суток не мог: дверь в спальню была закрыта, плотные шторы перекрывали солнечный свет, а шум города до такой высоты не долетал. Потянувшись, спихнув с себя одеяло, Тэхён извернулся, дотягиваясь до своего телефона, который, к его удивлению, стоял на беззвучном режиме и показывал девять сорок три. Вернув телефон на место, Тэхён протер ладонями лицо и огляделся. Рассудив, что он имеет право на полный набор ванных процедур, он поднялся с постели, прислушиваясь к реакциям своего тела. Сделав вывод, что чувствует себя размазанно из-за непривычно долгого сна, а не из-за последствий этой ночи, он направился в ванную. Включив свет и зажмурившись от яркости освещения, Тэхен проморгался, привыкая, и закрыл за собой дверь, только после этого замечая, что на столешнице рядом с раковиной лежат, видимо, для него подготовленные вещи и записка. Надеясь, что там не будет сопливо-ванильной благодарности за ночь и прощальных слов, он потянулся за бумажкой, заранее скривившись. Однако уже через мгновение меняя выражение лица на удивленное, потому что в записке сообщалось лишь о том, что он может пользоваться всем, чем хочет, полотенце и халат выстираны, а зубная щетка новая. Перечитав записку несколько раз и более внимательно осмотрев ванную, Тэхён потрясенно выдохнул, понимая, что это не гостиница, а квартира Чонгука. Мысленно настраивая себя не паниковать и убеждая, что нормально попрощаться с альфой после совместной ночи лучше, чем прощальная записка и понимающие взгляды персонала гостиницы, Тэхён шагнул в душ, больше похожий на небольшую комнатку. Разобравшись с нужными рычажками и кнопочками, Тэхён настроил воду нормальной температуры, смывая с себя вчерашний пот и, несмотря на тщательное вылизывание, оставшиеся подтеки смазки. Помыв голову и приступив к телу, Тэхён осторожно скользнул пальцами между ягодиц, ощупывая свой вход, с каждым прикосновением смелея в нажиме и давлении, потому что, несмотря на небольшую припухлость мышц, он ощущал лишь чуть большую чувствительность. Убедившись, что он не испытывает боли, Тэхён домылся, облачился в халат, окончательно убеждаясь, что такого качества вещей не может быть в гостинице, всунул ноги в тапочки и направился к раковине, чистить зубы и искать в стоящих тут баночках увлажняющий крем, хотя бы для лица. Найдя куда больше, чем искал, Тэхён весь намазался увлажняющим кремом с запахом ванили, только при этой процедуре обнаруживая на себе синяки от пальцев, оставленные на бедре. Оценив это как совершенно неважное и незначительное последствие, Тэхён вновь надел халат и, подсушив волосы полотенцем, вышел из ванной, намереваясь столь же уверенно покинуть спальню. Положив ладони на ручки, Тэхён замер, услышав тихий голос Чонгука по ту сторону двери, но, прислушавшись и не услышав собеседника, Тэхён открыл дверь, выходя в гостиную. Чонгук, стоящий около окна и разговаривающий по телефону, обернулся, осмотрел Тэхена с ног до головы и довольно ухмыльнулся. Не прекращая звонок и продолжая слушать кого-то на том конце провода, Чонгук двинулся к Тэхёну. Подойдя к нему, он приобнял его за талию, притягивая ближе, приложил телефон к груди и, оставив поцелуй на виске и влажных кудрях, проговорил: — Завтракай, — сказал он, кивнув в сторону кухни, — я скоро вернусь. Отпустив Тэхёна и вернув телефон на место, Чонгук ушел в коридор, сворачивая направо. Только услышав звук закрывающейся двери, Тэхён отмер, по инерции двигаясь туда, куда указали, потому что даже домашний вид Чонгука: черная футболка, такого же цвета свободные брюки и босые ноги — не испортили ауру доминантного альфы. За все годы своей жизни Тэхён ни разу не встречал доминанта, их в природе было катастрофически мало, да и рождались они зачастую в определенных семьях, где этот ген передавался по наследству, крайне редко появляясь в новых родах. Адед всегда на это иронизировал, давая понять, что не верит в появление доминантного гена из пустоты, настаивая на измене омег с теми, в ком этот ген был. В чем же заключалась особенность доминантных альф и их отличие от обычных, Тэхён не знал, впрочем, как и большинство людей, потому что, несмотря на высокий интерес общества, принудить кого-либо стать объектом исследований и экспериментов невозможно, добровольно же ни один доминантный альфа в лабораторию не пришел. Культура романтизировала доминантных альф, предписывая им великолепные способности во всём, начиная от постели и заканчивая работой, но Тэхён пропускал это мимо ушей, теперь же не зная, хорошо это или плохо, потому что одно дело — провести ночь с таким альфой, а совсем другое — общаться с ним после всего этого на его территории. Дойдя до кухонного острова, где располагалась ещё горячая еда, Тэхён забрался на барный стул и сразу же притянул к себе миску с, судя по цвету и составу, супом из водорослей. Чередуя суп с оставленными закусками, уделяя особое внимание рису и омлету, Тэхён осматривал кухню, взглядом пытаясь найти чайник и предположить, где может стоять чай или на худой конец кофе. Обнаружив около холодильника и чайник, и массивную кофемашину, Тэхён соскользнул со стула, вновь надевая на ногу сползший тапочек, и поспешил к нужному углу, надеясь, что тут не нарушены законы бытовой логики и нужный ящик будет либо сверху, либо снизу. Предположив, что высокому Чонгуку сподручнее доставать из верхнего ящика, Тэхён первым делом открыл его, внутренне радуясь своей находчивости, ведь нужные упаковки появились перед глазами. Удивившись тому, что у альфы с запахом бергамота нет чая с соответствующим ароматом, Тэхён остановил свой выбор на зеленом чае, не вчитываясь в список вкусовых добавок. Опустошив все тарелки и только тогда задавшись вопросом, не было ли это на двоих, Тэхён решил на всякий случай просто скрыть следы «преступления», вымыв все тарелки, протерев их и составив в сушилке над раковиной, где оказался лишь один комплект посуды, рассчитанный максимум на четверых. Вернувшись на барный стул, Тэхён обхватил ладонями ещё горячую кружку с чаем, предпочитая не фокусировать свои мысли на чем-то конкретном. Когда по квартире вновь разнесся звук закрывающейся двери, чая в чашке Тэхёна оставалось на несколько глотков. Звука шагов не было слышно, но Тэхён прекрасно осознавал, что не пройдет и минуты, как Чонгук окажется за его спиной. Положив телефон на столешницу острова, Чонгук уперся руками в ее край по обе стороны от Тэхёна, ткнувшись носом в его шею на границе кожи и халата. — Как же сильно ты пахнешь мной, — сытым тоном протянул Чонгук, щекоча шею Тэхёна своим дыханием и легкими поцелуями, заставляя мурашки по телу сбегать вниз по позвоночнику. — А как иначе, если во мне ваша сперма, — дрогнувшим на очередном поцелуе голосом произнес Тэхён, крепче сжимая кружку. — Вы вчера сказали, чтобы я не переживал… — Но ты переживаешь, — хмыкнул Чонгук, перебивая его, и губами поднимаясь к уху. — Не стоит. Неужели ты думаешь, что я не контролирую возможность понести от меня? Это было бы очень глупо и опрометчиво с моей стороны. Специально под мой организм разработали противозачаточную инъекцию, она симулирует бесплодие на месяц, потом ее нужно обновлять. Так что даже если твой живот станет снизу выпирать от обилия моей спермы, — понизив тон, продолжил он, не скрывая в голосе дразнящие ноты, — то в ребенка она не превратится, — заметив, что Тэхён плотнее сжал бедра, Чонгук хмыкнул и, обняв того одной рукой за талию, продолжил: — Если из-за болезней переживаешь, то я постоянно проверяюсь, ты первый, с кем я переспал после последней проверки, — закончил он, сбросив полы халата с ног Тэхёна, обнажая их. — А вдруг я болен? — прикрыв глаза, спросил Тэхён, пытаясь сделать вид, что ничего, выходящего за пределы обычного разговора, не происходит. — Откуда бы я, по-твоему, узнал, что ты девственник? — развязывая пояс на его халате, поинтересовался Чонгук, кончиками пальцев касаясь напряженного живота. — Господин Бан сказал, — предположил Тэхён, сразу же сцепляя зубы, чтобы не застонать от досады: как мало ему оказалось надо для того, чтобы член встал, натянул внутреннюю стенку и позволил смазке без преград пачкать чужой халат. — И я бы поверил ему на слово? — не унимался Чонгук, скользя широкой ладонью по обнаженным бедрам и обходя вниманием его член. — Чёрт, — сквозь зубы выдал Тэхён, вспоминая, что неделю назад они все проходили плановый осмотр у омежколога. — Вот именно, — довольно согласился Чонгук, забирая из его пальцев практически пустую чашку и отодвигая ее по столешнице подальше от них. — Зачем нам презервативы, когда мы оба чисты? — риторически спросил он, снимая халат с плеч Тэхёна, одной рукой подхватывая его по талии, поднимая и выдергивая ткань из-под влажных ягодиц. Схватившись ладонями за край столешницы, Тэхён возмущенно простонал, зависнув над сидением, не давая себя на него посадить. — Я замараю его, — пояснил он своё сопротивление. — Когда омежья смазка стала чем-то грязным? — возбужденно выдал тот, прижавшись грудью, облаченной в футболку, к обнаженной спине. — Но давай тогда так. Поставив ногу на подножку стула, Чонгук подтащил Тэхена ближе к себе, на что тот охнул, схватившись за его руку: теперь край сиденья упирался Тэхёну под коленкой, в то время как ягодицы потеряли под собой твердую основу. — Неужели ты думаешь, я позволю тебе упасть? — упиваясь происходящим, выдохнул Чонгук, прижимая Тэхёна к своей груди и также держа его одной рукой за талию. Пройдясь пальцами свободной руки между ягодиц Тэхёна, Чонгук не смог сдержать довольного рыка. — Уже такой влажный, — нетерпеливо цокнул он, но, вопреки ожиданиям Тэхёна, в него толкнулись только пальцы. — Не больно? — спросил Чонгук, замерев в ожидании ответа. Ответить Тэхён уже не мог, имея силы лишь на то, чтобы отрицательно покачать головой. Больно действительно не было, зато было очень стыдно. В этот раз вокруг них не было темноты и договоренности на лишение невинности, происходящее явно выходило за любые существующие рамки приличия, что, похоже, только сильнее заводило альфу. Тэхён чувствовал, как его шея и грудь вспыхнули краской смущения, когда по трахающим его пальцам потекла новая порция смазки. Тэхён словно под закрытыми веками видел, как его смазка марает не только самого альфу, но и его одежду, и пол на кухне. Показанные воображением картинки оказались настолько реалистичными, что и без того возбужденный член дернулся, сильнее натягивая внутренние мышцы и заставляя яички поджиматься. Дернувшись от неожиданно острой волны удовольствия, Тэхён сработал на инстинктах, прогибаясь в пояснице, сильнее отставляя зад, насаживаясь, как оказалось, уже на три пальца и запрокидывая голову на чужое плечо. Краем сознания понимая, что нет никакого смысла держаться за руку Чонгука, Тэхён все же не отпустил его, позволяя себе запрокинуть наверх только одну руку, пальцы которой сразу же поймали чужие губы, целуя и затягивая верхние фаланги в рот, дразня те языком с пирсингом. — Не могу больше, — утробно рыкнул Чонгук, вытаскивая пальцы из Тэхёна, спешно облизывая их и уже свободной рукой начиная стаскивать с себя штаны. Надавив грудью на спину Тэхёна, Чонгук заставил того наклониться вперед, давая более удобный доступ внутрь себя. Собрав пальцами смазку с ложбинки Тэхёна, Чонгук растер ее по своей головке, оставшееся распределяя по стволу, и, обхватив член ладонью, приставил головку к колечку мышц. Несмотря на то, что пленки больше не было, Чонгук сдерживал себя, понимая, что податливость недавно девственного нутра обманчива: принять его Тэхён, конечно, примет, но не привыкшие ещё к давлению мышцы спасибо за резкое вторжение точно не скажут. Уперевшись свободной рукой в край столешницы, Тэхён замер, распахнув рот с застрявшим в горле вскриком: почувствовав стабильность занятой ими позы, Чонгук крепче прижал Тэхёна к своей груди и, взяв высокую скорость, стал выходить практически до конца, вгоняя себя внутрь до громкого шлепка кожи о кожу. Обхватив член Тэхёна ладонью, Чонгук проходился ею сверху вниз, надавливая пальцем на головку. Чувствуя, как петля стала сокращаться вокруг его узла, Чонгук резче провел ладонью по члену Тэхёна, накрывая головку ладонью, чтобы смазка брызнула на руку, и он мог ее сразу же слизать. Протяжно простонав, Тэхён согнулся над столешницей, тяжело дыша, облизывая губы и уже более осознанно, чем вчера, ощущая, как внутри него набухает узел, запечатывая его, чтобы наполнить спермой. Подумав о том, как пошло звучат его мысли даже для него самого, он опустил руки на столешницу, укладывая на них лицо, не желая показывать Чонгуку явно красные щеки. Только губы, скользившие по его запаховой железе, совершенно не способствовали стабилизации душевного состояния Тэхёна. — Не надо, — слабо проговорил Тэхён, передернув плечами. — Она некрасивая, — на грани шепота добавил он. — Кто бы ни сказал тебе эту глупость, — уверенно начал Чонгук, прервавшись на сдавленный стон, сопровождавший очередной толчок спермы из его члена, — он безбожно соврал. — Мне не нужно, чтобы кто-то что-то говорил, — отозвался он, чуть приподняв голову и слегка повернув ее в сторону, — я и сам всё прекрасно вижу. У всех ровные железы с плавными линиями, а у меня сломанная резкая галочка, у которой даже линии не смогли сойтись в одном месте, оставляя этот ужасный хвост ниже угла. Раздавшийся за спиной смех был совершенно неожиданным для Тэхёна, отчего он даже повернул голову, встречаясь с мягким взглядом Чонгука. — Быть как все — это не признак красоты, это признак обычности, — сказал он, пальцами очерчивая границы железы. — У большинства просто линия, в то время как у тебя силуэт птицы. — Что? — изумленно переспросил Тэхён, сразу же после вопроса отвлекаясь на прокатившуюся по телу судорогу. — Такое в голову не приходило, да? — с усмешкой спросил Чонгук, сдавленно цокнув, потому что петля сжала его сильнее, требуя еще. Образовавшийся в голове Тэхёна вакуум прервал звук вибрации. Вздрогнув и обернувшись, Тэхён на рефлексе дотянулся до телефона Чонгука, пододвигая его ближе к владельцу. Бросив резкий взгляд на экран, Чонгук едва заметно изогнул бровь, все же поднимая жужжащий телефон. — Юнги, я же сказал, меня не бес… — раздраженно начал Чонгук. «Прости, босс, но очень надо», — послышалось на той стороне, что заставило Чонгука замолчать. — «Похоже, ещё муженёк был в курсе всех его дел и желает дать деру из страны. Да и остальные как-то подозрительно забегали». — Ты как будто не знаешь, что надо делать, — не скрывая злости и недовольства в голосе, выпалил Чонгук, сцепив зубы на очередном сжатии петли. «Всё сделано, босс, но ждать понедельника не вариант», — продолжил спокойный, казалось, совершенно не впечатленный тоном начальника голос. — «Можем кого-нибудь упустить, больше потом по загранице вылавливать будем». — Чёрт с тобой, скоро буду, — пророкотал он, сразу же прекращая разговор и не сдерживая стон облегчения, когда петля его отпустила, а омежьи стенки стали плотно обхватывать, выталкивая наружу. — Как же в тебе хорошо, — блаженно протянул Чонгук, выскальзывая из его нутра и стаскивая со стула. Испугавшись такой резкой смены положения в пространстве, Тэхён схватился за столешницу рядом с тем местом, где сидел, не сопротивляясь тому, что его наклонили вперед, шире расставили ноги и, как и вчера, языком прошлись между половинок, слизывая всю смазку, которая вытекла наружу во время секса. Обильно смачивая слюной уже подсохшую смазку, Чонгук смаковал вкус табака и ванили на языке, мысленно пошутив, что такими темпами он даже может бросить курить. Слизав всё, что смог найти, Чонгук напоследок смачно поцеловал сейчас закрытый вход и, подхватив с пола халат, поднялся. Умилившись тому, что щеки Тэхёна имели ярко-красный оттенок, а шея пошла такими же пятнами, Чонгук накинул халат ему на плечи, не став комментировать неуместность смущения. Подрагивающими руками натянув на себя халат, который воспринимался как великое спасение, Тэхён совершенно не ожидал, что вернувший свои штаны на место Чонгук дернет его на себя, сразу же врываясь в рот языком. Чувствуя свой же терпкий вкус на чужом языке, Тэхён сдавленно простонал, радуясь, что он уже одет, потому что казалось, что краска смущения окрасила красным даже его зад. Прерывая поцелуй, языком разрывая между ними нити слюны, Чонгук чмокнул Тэхёна в потерявшие четкий контур губы и сказал: — Мне надо уйти, квартира полностью в твоем распоряжении, — говорил он, улыбаясь тому, как механически кивал всё ещё растерянный Тэхён. — Скоро сюда придет один омега, я попросил его купить тебе вещи, чтобы ты мог ходить в них тут, он шумный и чрезмерно болтливый, но не спеши его записывать в ряды психов, — уже не скрывая довольные смешки, говорил он, обнимая Тэхёна за талию. — Я попрошу его составить тебе компанию до моего возвращения. — Мне нужно остаться? — сведя брови на переносице, уточнил Тэхён, найдя в себе силы посмотреть Чонгуку в глаза. — А ты куда-то торопишься? — поджав уголок губ в усмешке, спросил Чонгук. — Господин Бан может потерять меня, — напомнил Тэхён, — а за прогулы занятий у нас штрафы и вероятность вылететь из агентства. — Его предупредили о том, что ты пока что не вернешься, — расплывчато ответил Чонгук, отстраняясь и уходя в спальню. Сильнее запахнув халат, Тэхён осмотрелся и, не найдя на полу следов своей смазки, подрагивающими руками взял уже остывшую кружку и направился к мойке, борясь с желанием слегка приложиться лбом пару раз к верхнему шкафчику. Обернувшись на шум, Тэхён осмотрел собранного Чонгука, задаваясь вопросом, тот ли так быстро собирается или это он простоял у раковины слишком долго, и пошел вслед за ним к выходу, по пути вновь обувая позабытые тапочки. Оперевшись плечом о стену и скрестив руки на груди, Тэхён, словно в замедленной съемке, наблюдал за тем, как Чонгук подошел к стене и, надавив на нее, открыл шкаф, спрятанный за расположенными под углом панелями с подсветкой на выступах. Обувшись, Чонгук точно так же открыл соседнюю панель, за которой находился гардероб с зеркалом на внутренней части двери, и надел пальто. — Если что-то случится или понадобится, то звони, — посмотрев на Тэхёна через плечо, указал Чонгук, пятерней зачесывая волосы назад. Вздохнув, чувствуя несвойственную себе леность, Тэхён проговорил: — У меня нет номера. — Ошибаешься, он есть в твоей телефонной книжке, — пояснил Чонгук с легкой полуулыбкой на губах, сразу же выходя из квартиры. Продолжая смотреть уже на закрытую дверь, Тэхён даже не заметил, как открылся его рот в потрясении от осознания, что беззвучным режимом утреннее взаимодействие с его телефоном не ограничилось. Мотнув головой, буквально отгоняя от себя лишние мысли и успокаивая себя тем, что в его телефоне всё равно нет ничего особенного и криминального, Тэхён посмотрел по сторонам, отмечая, что вчера правильно увидел: коридор расходится в обе стороны от входа. Решив воспользоваться разрешением хозяина, Тэхён оттолкнулся плечом от стены и свернул направо, туда, куда чуть ранее уходил Чонгук. Дойдя до изгиба коридора, где находилась массивная дверь, он нажал на ручку, толкая дверь вперед. Хмыкнув тому, что альфа, разумеется, уходил от него в кабинет, Тэхён сделал несколько шагов внутрь комнаты, поворачиваясь на месте, отмечая достаточно консервативный стиль. Кожаные темно-изумрудные диваны сразу напротив двери, стоящие по обе стороны от низкого столика. Шкафы с книгами, полностью занимающими правую и левую стены. Массивный стол, стоящий в левой части комнаты спиной к шкафу и лицом к четырем кожаным коричневым креслам. Единственным, что разбавляло чопорный стиль и говорило о том, что он находится не в старинном особняке, были компьютер и панорамное окно, занимающее всю стену напротив входа. Не рискнув подходить к окну, опасаясь даже представить, на каком этаже он находится, Тэхён гулко сглотнул и вышел обратно в коридор. Оглянувшись и определив ту часть коридора, в которой он ещё не был, Тэхён шагнул дальше, мысленно отмечая, что следующая дверь также находится на изломе коридора. Оказавшись в другой комнате, взгляд Тэхёна сразу зацепился за очередное панорамное окно, заменяющее в этот раз две стены. Однако стоило ему сфокусировать взгляд на пространстве за стеклом, как губы Тэхёна невольно округлились. Пройдя мимо всевозможных тренажеров, которые не вызывали в нем никакого интереса, он уверенным шагом направлялся к противоположенной от входа двери, с каждым шагом всё четче понимая, что это выход на крышу. Отодвинув раздвижную дверь, Тэхён ожидал ощутить осенний холод, поэтому заранее поежился, однако тотчас расправил плечи, понимая, что температура здесь такая же, как и в квартире. Вскинув голову вверх и присмотревшись, он хмыкнул, осознавая, что вся терраса укрыта стеклянным куполом, позволяющим создать видимость, что бассейн и расположенные рядом с ним джакузи и шезлонги находятся на открытом пространстве. Подойдя ближе, Тэхён присел около края бассейна, подбирая полы халата, осторожно касаясь пальцами водной глади. Стряхнув с них теплую воду, Тэхён вздохнул и, выпрямившись и осмотрев большое, не захламленное пространство, резко развернулся, возвращаясь сначала в спортзал, а затем в коридор. Продвигаясь далее по коридору, Тэхён задвинул назад мысли о возможности поплавать на высоте, где летают птицы, отвлекаясь на то, что следующие четыре комнаты оказались абсолютно пустыми. Отремонтированными, с обычными окнами, с белыми выкрашенными стенами, две из них даже с личными ванными, но без намека на какую-либо мебель. Закрыв дверь четвертой пустой комнаты, Тэхён огляделся, понимая, что ему осталось заглянуть ещё в две комнаты, и он вернется туда же, откуда начал: оказалось, коридор огибал зону с лифтом. Открыв следующую дверь и мельком глянув на интерьер уборной, в которой, в отличие от ванной Чонгука, есть только душ и нет ванной, Тэхён направился к последней двери, уже догадываясь, куда попадет. Оказавшись в столовой с широким вытянутым овальным столом, выполненным из белого мрамора, он, не задерживаясь, перешел в соседнюю зону гостиной, опускаясь на один из диванов, сразу же скидывая тапочки и подгибая под себя ноги. В квартире стояла звенящая тишина, нарушаемая только дыханием самого Тэхёна. Прекрасно осознавая, что кроме него тут быть никого не может, он не хотел прислушиваться к каждому шороху и стал взглядом искать пульт от телевизора, расположенного напротив Тэхёна в необычном оформлении: широкая плазма буквально висела в воздухе, подпираемая двумя черными круглыми балками ближе к центру телевизора, которые продолжались от верха экрана, крепя его к потолку. Приподнявшись, заглядывая на сидения двух кресел, стоящих справа, Тэхён перевел взгляд на второй диван, стоящий слева параллельно двери в спальню, там замечая искомую вещь. Перебравшись туда и включив телевизор, Тэхён стал щелкать каналы, ища что-либо, связанное с музыкой. Наслаждаясь не требующими глубоких размышлений развлекательными шоу, Тэхён даже не сразу осознал, что слышит шум из коридора. Обернувшись, встав коленями на диван и перегнувшись через его спинку, чтобы видеть вход, он заметил, что дверь пришла в движение. Напрягшись из-за того, что он слышал разговор, где ни один из голосов не принадлежал Чонгуку, Тэхён подобрался, не зная, стоит ли спрятаться хотя бы в спальне или нет. Однако, потеряв считаные секунды на безрезультатные размышления, он уже своими глазами наблюдал, как двое зашли в квартиру, разговаривая, привычно разуваясь и направляясь к нему. Запоздало вспоминая, что Чонгук его предупреждал об омеге, Тэхён подскочил с дивана, выпрямляясь и неловко переминаясь с ноги на ногу, ругая себя за то, что нужно было переодеться хотя бы в свою одежду. — Вот же паршивец, — протянул один из омег, что был меньше ростом и широко улыбался, превращая глаза в узкие щелки. — Отхватил всё же себе конфетку, — осматривая Тэхёна, продолжал он, подходя ближе и не обращая внимания на потрясенное лицо оторопевшего Тэхёна, уделяя внимание его ногам. — Джин, ты только посмотри на него, — крикнул он, обращаясь ко второму мужчине, задержавшемуся в коридоре и печатающему что-то на телефоне, — он же ахереть какой красивый. — Чимин, — со вздохом сказал Джин, обращая внимание на лицо Тэхёна, — угомонись, ты его пугаешь. — О, — комично выдал тот, округлив губы и посмотрев Тэхёну в глаза, осознавая правдивость сказанных слов. — Не-не, ты не переживай, всё хорошо. Меня зовут Чимин, Чонгук попросил меня купить тебе вещи, — сказал он, поднимая вверх большой и пузатый фирменный пакет «Celine», подтверждая свои слова. — Сказал, что тебе будет некомфортно в его вещах. — Он сказал, что будет один омега, — неуверенно проговорил Тэхён, переводя взгляд с одного на другого. Только Чимин набрал воздуха в лёгкие, чтобы ответить, как Джин его опередил: — Ты серьезно хотел, чтобы вот он пришел сюда один и был с тобой до возвращения Чонгука? — хмыкнул он. — Боюсь, что ты просто сбежал бы, и Чонгук бы оторвал ему голову. Наигранно надув губы, Чимин повернулся к Джину и высказал: — Я не такой ужасный, каким ты хочешь меня представить. — Возможно, — пожав плечами, согласился тот, поправляя объемный пиджак, — но своей активностью ты пугаешь людей, которые тебя не знают. Так что отстань от мальчишки, — сказал он, подходя к ним, отбирая у Чимина пакет и подталкивая того в сторону кухни. — Лучше сделай нам кофе. — Хей, это мне поручили его одеть, — возмущенно вспылил он, поддаваясь давлению чужой ладони. — Ты явно воспринял это буквально и реально сейчас пойдешь его раздевать, пялиться на него со всех сторон и только потом одевать, — отчитывая того, как надеялся Тэхён, в дружеской манере, Джин ещё раз махнул ладонью в сторону кухни. Икнув на такую перспективу, Тэхён схватился за халат на груди, потрясенно наблюдая за тем, как Чимин показал Джину язык и направился на кухню. — Меня зовут Сокджин, — представился он, привлекая внимание Тэхёна к себе, — но можешь называть меня Джином. Пойдем, подвинем вещи этого альфы в его гардеробе. Подхватив Тэхёна под локоть, Джин повел его в спальню, двигаясь к двери, на которую утром Тэхён даже взгляда не бросил, думая, что вертикальная деревянная панель во всю высоту стены, расположенная в углу рядом со стеной, за которой скрывалась ванная, — это лишь деталь интерьера. Толкнув деревянную панель посередине, Джин шагнул в образовавшийся проход, складывая части двойной двери по бокам на манер книжки. — Не обращай внимания, — заговорил Джин, включив свет в гардеробной, которая, судя по размерам, занимала пространство, равное длине спальни и ванной. — У него тут всякого хлама полно, так что что-нибудь подвинем. Хотя, — выдал он, замолкая, пройдя чуть дальше, — похоже, он уже сам всё сделал. Твои вещички? — уточнил Джин, пальцем указывая на практически пустые полки, где лежали джинсы Тэхёна и его футболка. — Тогда выгружай всё сюда, выбирай, что нравится, и приходи, — хлопнув того по плечу, Джин добавил: — На Чимина не обращай внимания, он просто ещё под сильным впечатлением от тебя. Подавив в себе желание спросить о том, что же в нем такого особенного, Тэхён взглядом проводил Джина до самого выхода и только тогда принялся раскладывать вещи, сразу же откладывая спортивные фиолетовые штаны, широкую белую футболку с наименованием бренда на груди и простые черные боксеры. Скинув с себя халат, запоздало подумав, что стоило бы ещё раз сходить в душ, Тэхён оделся и подошел к зеркалу во весь рост. Пальцами посжимав свои волосы на затылке и расчесав волнистые локоны у лица, Тэхён подхватил халат, посчитав, что его лучше повесить в ванной, и направился обратно на кухню, спрятав ладони в карманах штанов. Приближаясь к нужному помещению, Тэхён прислушивался к звучащему возмущению, не понимая, чем то может быть вызвано. — … мужлан черствый, — восклицал Чимин, перетаскивая чашки из кухни в столовую, а, заметив Тэхёна, обратился к нему: — Неужели этот альфач недоделанный тебя даже не накормил? — взволнованно-обеспокоенно спросил он, смотря на того широко распахнутыми глазами. Замерев на полпути, Тэхён открыл рот и с громким стуком его закрыл, вспоминая, чем именно закончился сегодняшний завтрак. Иронично подумав о том, что это уже традиция — накормить его, а затем трахнуть, Тэхён фыркнул, вот только Чимин истолковал его молчание по-своему. — Я же говорил, Джин! — повернувшись в сторону столовой, крикнул он. — Он даже не додумался. Заказывай давай еду. — Нет-нет, — опомнился Тэхён, шагая ближе к Чимину. — Он накормил меня, я не голоден, — заверил он, следуя за Чимином в сторону столовой. — Зато голоден я, — послышался голос Джина. — Да и не готов я терпеть болтовню Чимина на пустой желудок и трезвую голову, — без каких-либо оттенков в голосе проговорил он, порхая пальцами над экраном с открытым приложением. — Всё, сейчас принесут, — выдал он, откладывая телефон и придвигая к себе чашку с кофе. — Присаживайся, что стоишь? — проговорил Джин, бросив взгляд на Тэхёна и кивнув на стул, стоящий во главе стола, рядом с ними, расположившимися по обе стороны от него. Неловко помявшись около стула, который наверняка занимал Чонгук, Тэхён все же сел за стол, не имея ни малейшего представления, как себя вести с теми, кто явно из ближнего круга Чонгука. Поставив локоть на стол и подперев кулаком щеку, Чимин вздохнул, блестящим взглядом бегая по лицу Тэхёна, и протянул: — Не думал, что дождусь этого дня. Ну скажи же, Джин, что он просто очаровашка, — канючил тот. — Да-да, — насмешливо фыркнул он, — всемирный красавчик тут ты, но он же просто куколка. Это линзы? — подавшись к нему ближе и заглядывая в глаза, спросил Чимин. — А кудри свои или химия? — Всё своё, — сдавленно отозвался Тэхён, чувствуя, что желудок скручивает от такого неприкрытого интереса. — Правда, что ли? — по-детски открыто удивился Чимин. — Джин, готовься, у тебя отберут звание местного красавчика. Хотя ты старый, тебе уже должно быть без разницы. — А сколько вам лет? — ухватившись за попытку перевести внимание с себя на них, поспешно выпалил Тэхён. — Этому зануде, — хихикая, начал Чимин, — тридцать шесть, а мне тридцать один. Не рискнув поднять чашку с кофе, сомневаясь в стабильности своих пальцев, Тэхён вскинул потрясенный взгляд на омег, гулко сглотнув. — Я надеюсь, что ты сейчас не начнешь «выкать», — холодно и хлестко выдал Джин, хмуро смотря на Тэхёна. — Но я младше вас, — проговорил он, добавляя: — намного. — Ну знаешь, — смеясь, заговорил Чимин, — то, что Чонгука потянуло на молодую задницу, не значит, что нам нужно напоминать, что наши уже не первой свежести. — Я не это имел в виду, — сконфуженно выдал Тэхён, панически думая о том, что он портит всё ко всем чертям. — Тогда ждем обращение только на «ты», — подмигнув, подловил его Чимин, поднимаясь из-за стола и направляясь в коридор. Только тогда услышав стук в дверь, который до этого перекрывал шум крови в ушах, Тэхён крепко обхватил кружку пальцами обеих рук и сразу сделал большой глоток кофе, даже несмотря на то, что не любил этот напиток. Заметив этот жест, Джин убрал свой недовольный вид и подался ближе к Тэхёну. — Слушай, правда, успокойся, — заглядывая в потерянные зеленые глаза, проговорил он, — мы тут не для того, чтобы тебя доставать или доводить. Чонгук с нас правда кожу снимет, если к его возвращению ты начнешь заикаться, просто для нас это тоже ново, и мы сами ещё не знаем, как себя с тобой вести, — признался он, смущенно изгибая губы. — В смысле? — совершенно некультурно выдал Тэхён, не зная, как по-нормальному сформулировать вопрос. — В том, что сегодня девственности лишился не только ты, но и постель в спальне Чонгука, — довольно протянул Чимин, таща в столовую пакеты с едой. — Чимин! — осуждающе воскликнул Джин, когда Тэхён вымученно застонал и накрыл ладонями лицо. — Ну что «Чимин»? — обиженно буркнул он. — Мне Юнги сказал, что он был… — Да я же не об этом, — возмущенно продолжил Джин, — будь поделикатнее. Не думаю, что тебе бы после первого раза хотелось бы обсуждать это с незнакомыми людьми. Совершенно не смущенный отчитыванием Джина Чимин вытаскивал контейнеры с едой, хаотично расставляя их на столе, и выдал: — Мой первый раз был на вечеринке, и его обсуждала вся школа, — насмешливо улыбаясь, проговорил он, смеясь над неудачной попыткой Джина вогнать его в краску. — О господи, ты невыносим, — беззлобно воскликнул Джин, подтаскивая себе один из контейнеров и хищно осматривая стол. — А где мое вино? Я не вынесу тебя без алкоголя. — Оставил у входа, — пояснил Чимин. — Сейчас принесу. — Я сам! — остановил его Джин. — А то что мне делать, если ты его разобьешь? Иди лучше приборы принеси. — Приборы принеси, — передразнил его Чимин, но пошел в сторону кухни. Оказавшись в тишине, Тэхён убрал руки от лица, глубоко вдыхая и выдыхая, настраивая себя на то, что нужно в первую очередь успокоиться самому, надеясь, что это повлияет на остальных. Любопытно рассматривая расставленную еду, Тэхён не обратил внимания на вернувшихся Джина и Чимина, которые, переругиваясь, пытались открыть вино, а затем искали на кухне бокалы. Допив кофе и подтянув к себе контейнер с приглянувшейся ему сладостью, Тэхён сам сходил за вилками, которые Чимин не додумался принести, и вернулся обратно, только к середине съеденного кусочка торта понимая, что эмоции действительно пришли в норму. Когда перед ним поставили пустой бокал, сразу же наполняя его красной жидкостью, Тэхён даже не стал отказываться, понимая, что ему алкоголь тоже не помешает. — Обожаю местные кимчи, всё же Ханыль прекрасный повар, — нетерпеливо говорил Чимин, перебирая упаковки в поисках нужного. — Ты что, не заказал что ли? — испуганно выдал он, не находя желаемого. — Держи, слепой крот, — насмешливо выдал Джин, подтолкнув к нему нужную коробочку. — Ты ж мой спаситель, — улыбаясь, сказал Чимин, забирая упаковку, — даже не буду угрожать отрезать язык. Показав Чимину язык, Джин поднес бокал с вином, но не отпил, услышав, бархатный смех Тэхёна. — Вы забавные, — пояснил он, видя внимательные взгляды, направленные на него. — Да мы вообще классные, — перекатываясь с ягодицы на ягодицу, удобнее усаживаясь, протянул Чимин, протягивая бокал с вином в центр стола. — Тогда за нас? Взяв свой бокал, Тэхён чокнулся с ними, делая глоток, отмечая, что вино действительно вкусное, и ставя его обратно. Решив, что нужно переводить внимание с себя на них, Тэхён проговорил: — Как понимаю, кто я, вы знаете, а вот я о вас ничего не слышал. — Не, детка, — с набитым ртом начал Чимин. — Прожуй сначала, чудовище, — возмутился Джин, — что он о нас подумает? Закатив глаза, Чимин дожевал и продолжил: — Мы о тебе знаем катастрофически мало. — Он чуть больше, — указал Джин, — всё же это его муж на тебя досье собирал. — Я тебе всё рассказал, — оправдываясь, выдал Чимин. — Рассказать и прочитать — это вещи разные, — с наигранной обидой отметил Джин. — Досье? — вмешался Тэхён. — О, Чонгук уже давно не малец с пышущими гормонами, чтобы тащить в постель всё, на что писька среагировала, — потешаясь над реакцией Тэхёна, ответил Чимин. — Несмотря на ужасность его формулировок, — скривился Джин, — он прав. По молодости у Чонгука был период загула, но и тот длился недолго. Потом он перешел к одноразовым связям, а затем и к проверенным шлюхам, — увидев, как поджал губы Тэхён, Джин продолжил: — Ну, это правда жизни, альфы его статуса крайне осторожны в привязанностях к омегам. — Тем удивительнее, что ты сейчас тут, — возбуждённо выдал Чимин, к концу издав звук, подозрительно напомнивший Тэхёну писк. — Почему? — недоуменно спросил тот. — Я же уже сказал, — прошелестел Чимин, цокнув языком. — Ты чем слушал? Ты первый, кого он привел домой. — Что? — распахнув глаза и резко выпрямившись на стуле, переспросил Тэхён. — Ага, — подтвердил Джин, — он не врет. У Чонгука свой постоянный номер в «Ремдаоне». Туда-то он всех и водил или заказывал, но чтобы в свою квартиру, — произнес Джин, давая понять, что и без продолжения ясно. — А уж то, что он оставил тебя тут и нам сказал… — Мне сказал, — ехидно вклинился Чимин. — Он думал, что мы уехали за город, — рыкнул Джин на Чимина, — стал бы он без причины тобой пацана пугать. Так вот, — не дав Чимину возможности ответить, продолжил он, — попросил тебе компанию составить. Всё же не буду скромничать, — проговорил Джин, невольно расправив плечи, — мы у него тут не в статусе аниматоров, чтобы он нас просто к мальчику отправлял. Он с таким же успехом мог прислать сюда кого-нибудь из прислуги, но нет, за вещами тебе отправил мужа своей левой руки. Резко повернув голову к Чимину, Тэхён посмотрел на того потрясенным взглядом, осознавая, кого называют левой рукой… — А он, — довольный произведенным впечатлением, протянул Чимин, указывая на Джина, — супруг правой руки, только ты пошлостей не думай, они ему руки не в этом деле заменяют. — Тебе надо рот с мылом помыть, паршивец, — вспылил Джин, кинув в смеющегося Чимина оливку. — Но да, так и есть, — повернувшись к напряженному от новостей Тэхёну, подтвердил он. — Про моего мужа ты, наверное, слышал, — сказал он, делая глоток вина и уточняя: — Ким Намджун. Имя его мужа, — кивнул он в сторону Чимина, — в прессе не звучит, но это не умаляет его статуса. — Так что, думаю, теперь ты понимаешь, почему вызвал такую реакцию, — проговорил Чимин куда более спокойным тоном, разморенный едой и алкоголем. — Чем-то же ты зацепил это эгоистичное животное. — Мне Чонгук не показался эгоистичным животным, — несогласно буркнул Тэхён, не понимая до конца, может ли он высказывать свое мнение против. — Ты его просто ещё в деле не видел, — не обидевшись на несогласие, отметил Чимин. — Поверь, человек, который держит в кулаке всю Корею, а второй ладонью примеряется к Азии, не может быть иным. Тут либо ты забираешь и сжираешь, либо у тебя и тебя. — Не пугай его раньше времени, — серьезно проговорил Джин, недовольно сведя брови. — Какое «раньше времени»? Джин, очнись, — поддел Чимин, палочками показав на пространство вокруг, — он уже тут. Хер его знает, какие у Чонгука на него планы, но ты же согласен со мной, что вариант, где его сейчас отправят в общагу и он будет жить так же, как и позавчера, даже звучит смешно? Хмурое молчание Джина говорило громче любых слов. Взяв бокал, Тэхён залпом допил всё свое вино, со звоном ставя пустой фужер на мрамор. — Я же просил быть поделикатнее, — уже без смеха указал Джин. — Он же сейчас нарисует себе ужасы и пошлет Чонгука. Тэ, малыш, — обратился к нему он, беря его ладонь в свою, — послушай меня. Мы сейчас тут все несколько перевозбуждены. Мы с Чимином, правда, впервые в такой ситуации, у Чонгука были более-менее постоянные омеги, но чтобы привозить их сюда и ещё сводить с нами — такого не было. К тому же это было достаточно неожиданно, он позвонил утром Чимину, тот мне, вереща в трубку о том, что у нас мало времени и срочно нужно в магазин, — смеясь, пытаясь разрядить обстановку, проговорил он. — Это уже сразу создало суматошный фон. А тут ещё ты такой, — показав на него ладонью, Джин силился подобрать слова. — Такой, что не прикопаешься: молодой, красивый, пальцы веером не расставил после совместной ночи. Как таким не заинтересоваться? А уж зная, что Чонгук может вернуться в любой момент, хочется же всё успеть, вот нас и несет. — Ага, — вклиниваясь, поддакивал Чимин, продолжая жевать. — Я не стану врать и рассказывать, что Чонгук — самый милый на свете котик, — продолжил Джин. — Это далеко не так. Конечно, рассказывать тебе о его нелегальных делах я тоже не стану, но ты же понимаешь, что они есть, — с вопросительным тоном произнес Джин, удовлетворённо кивая, видя во взгляде Тэхёна нужное осознание. — Да, его с рождения готовили к этой роли, но никто в шестнадцать не готов взвалить себе на плечи всё вот это, а он уже девятнадцать лет это тащит, — хмыкнув, Джин рассмеялся, — чуть больше, чем ты живешь. Такая власть не дается просто так, а ещё сложнее ее удержать. Он много всякого натворил за эти годы и творит прямо сейчас, — намекнул Джин, следя за реакцией Тэхёна, — я не думаю, что он будет втягивать тебя в то, в чём живем мы с Чимином, но ты должен очень четко понимать, кто оказался за твоей спиной. — И ты ещё мне говоришь его не пугать, — лишь с отголосками былого веселья проговорил Чимин, болтая фужер, перекатывая в нем красную жидкость. — Я не пугаю, — метнув в Чимина недовольный взгляд, Джин опять посмотрел на напряженного Тэхёна. — Я лишь хочу, чтобы ты понимал, что рядом с тобой оказался не просто успешный бизнесмен, которому ты приглянулся. Тебе всего лишь восемнадцать, и это вообще первый опыт с альфой, в таких условиях так легко наломать дров. Вот только если бы это был обычный альфа, то это закончилось бы разбитым сердцем, а с Чонгуком, — проговорил Джин, замолкая и делая глубокий вдох. — Никто и никогда до конца не знает, что у него в голове. Даже Джун с Юнги часто ошибаются в попытках угадать его мысли и поступки, что уж говорить о нас? — риторически проговорил он. — Поэтому-то и предостерегаем от всего и сразу, не зная правды. — Всё может оказаться и не так, как мы думаем, — подтвердил Чимин. — Может, он просто проведет с тобой выходные, подарит какой-нибудь дорогой подарок и отпустит дальше строить свою карьеру. — Ты же сам говорил, что это смешной вариант, — хрипло напомнил Тэхён. — Но не менее реалистичный, это же Чонгук, если бы он был таким простым для понимания, то не смог бы столько лет держать и расширять свою власть, — пожав плечами, объяснил Чимин. — Ты не думай, — вновь заговорил Джин, возвращая внимание к себе, — Чонгук никогда не был груб или жесток к омегам, у него есть на то причины, — замявшись, произнес он, давая понять, что уточнять не станет. — Но мы говорим о тебе не как об омеге, а как о человеке, который может допустить ошибку в поведении. — Я понял, — прервал их Тэхён, осознавая, что, если не озвучит это вслух, то они могут до бесконечности объяснять ему прописные истины. — Я правда понял, что вы хотите мне сказать. Я вас услышал, — дополнительно подтвердил он, будучи уверенным, что ему теперь своих тревожных мыслей надолго хватит. — Но давайте закроем эту тему, она нервирует. — А ты пробовал это? — мгновенно переключился Чимин, протягивая Тэхёну один из контейнеров. — Это жареное молоко, причем считается десертом. — К нему обязательно нужно добавить вина, — подхватил Джин, отпуская руку Тэхёна и переключаясь на еду и напитки. ***** — … со слов фанатов, Пак Богом прилетел в Лос-Анджелес в сопровождении молодого омеги, менеджер актера поспешил опровергнуть домыслы и слухи, заявив, что Ким Гёнхи, тот самый омега, замеченный на арендованной вилле, является переводчиком… — слышал Тэхён, не до конца понимая, откуда идет звук и зачем ему это рассказывают. Притянув колени ближе к груди, Тэхён крепче обнял подушку, уткнувшись в нее носом в попытке спрятаться от света, пробивающегося через закрытые веки. Мысленно злясь, что более не может абстрагироваться от света и шума, Тэхён хотел перевернуться с бока на живот, как почувствовал прикосновение, медленно понимая, что оно не является случайным. Резко подняв голову, открывая глаза, он тотчас вновь уткнулся в диванную подушку из-за режущих ощущений от играющего красками телевизора. Звук резко прекратился, а яркость красок снизилась. В этот раз осторожно приоткрывая глаза, сразу же промаргиваясь, Тэхён выпрямился, спуская ноги с дивана и ладонями растирая лицо. Ещё раз почувствовав прикосновение к своим коленям, Тэхён опустил осоловелый взгляд, видя, как его ног касаются чужие руки, на одной из которых яркой вязью вьются татуировки. Резко вдохнув воздух, Тэхён вскинул взгляд, видя перед собой Чонгука, сидящего перед диваном на маленьком столике. Остановив порыв броситься ему на шею, Тэхён позволил себе лишь выдохнуть его имя: — Чонгук, — проговорил он, сразу же закрывая рот ладонью, смущенно добавляя: — Прости, у меня дыхание несвежее. Усмехнувшись, Чонгук потянул Тэхёна к себе, усаживая его к себе на колени, и, чтобы не смущать того ещё больше, не стал тянуться к губам, оставив поцелуй на шее, уделяя внимание железе. Несмело обхватив Чонгука за шею, Тэхён запустил пальцы в черные волосы, про себя отмечая, что под ладонями ощущается мелкая, но твердая крошка. Скосив взгляд на волосы, Тэхён не увидел те детали, которые ощущал, но заметил, что Чонгук был в другой одежде: уходя в классической рубашке и таких же брюках, сейчас он сидел под ним в эластичных джинсах и черной футболке. Бросив взгляд на окно, Тэхён удивленно осознал, что за стеклом уже была глубокая темнота, которая не была похожа даже на вечер. — Иди тогда, — беззлобно поддел его Чонгук, слегка шлепнув по бедру, — чисти зубы и ложись спать. Я гостей выставлю, помоюсь и приду. Оглянувшись на диван, Тэхён увидел Джина и Чимина, спавших в таких же нелепых позах, какую, наверняка, занимал и он сам, вспоминая, что после того, как еда была съедена, вино допито и был заказан новый список всего, но уже для обеда-ужина, они перебрались в гостиную, громко и бурно обсуждая новости канала «ФанФанТв», где основной контент — это сплетни об известных и знаменитых. Кивнув, Тэхён поднялся с колен Чонгука, чуть пошатнувшись, и, как было велено, сходил в ванную, добрел до гардеробной, помня, что Чимин купил атласную пижаму, и, переодевшись, вернулся в спальню, слыша глухой звук воды из ванной.