Глава 10. «Если со мной что-то случится, то семья Чон не осыплется пеплом вокруг моей могилы»
13 ноября 2023 г. в 21:21
16 ноября 2023 года. Четверг.
— Кудри, к сожалению, вернуть не могу, — сказал Ушик, поправляя отдельные пряди в прическе Тэхёна. — Только ждать, пока срастут эти волосы. Можем, конечно, попытаться немного вымыть состав, — прикидывал Чхве, оценивающе рассматривая через зеркало черные локоны, — тогда могут появиться легкие волны.
— Не надо, — проговорил Тэхён, склоняясь корпусом к зеркалу и рассматривая новый-старый цвет. — Мне нравится, что они прямые, — выдал он, кивнув, бросив общий взгляд на свой образ.
Вместе с предложением о постоянном сотрудничестве, которое Соджун на пару с юристом читают вдоль и поперек, выискивая мелкий шрифт и невыгодные условия, Тэхён получил ни к чему не обязывающее приглашение на открытие нового магазина «Селин» в Сеуле. Взвесив все «за» и «против», рассудив, что ему нравится стиль этого бренда и он и без контракта бы его носил, Тэхён ответил согласием, сначала растерявшись от последовавшей просьбы назвать домашний адрес. Выяснив причину проявленного интереса, Тэхён отправил Ушика за одеждой, которую те хотели ему подарить для участия в открытии, позже вместе с ним выбирая-отбирая вещи, составляя из них идеальный комплект. Когда же Тэхён за несколько часов до мероприятия сообщил Ушику, что нужно кое-что переиграть в его внешности, тот хоть и удивился, но вслух лишь согласился и пообещал быть в салоне через пять минут.
Теперь же, пройдя к магазину по коридору, образованному охраной, и увидев себя в отражении зеркала, стоящего недалеко от входа, Тэхён понимал, что решение вернуть свой настоящий цвет волос было верным: изумрудная бархатная жилетка-корсет, на самом деле нужная, чтобы скрыть его выпирающий в черных брюках с высокой посадкой и под укороченным пиджаком низ живота, гармоничнее смотрелась с «роковым» флером, нежели с «нежным».
— С ума сойти можно, — одобрительно цокнул Богом, подходя к Тэхёну после завершения официальной части, осматривая его с головы до ног и обратно, впиваясь взглядом в то, как его губы обхватили край фужера с шампанским. — Первые мгновения я тебя даже не узнал, — усмехнулся он, слегка откидывая торс назад, чтобы вновь демонстративно осмотреть ноги Тэхёна, которые из-за клёша, идущего от бедра, смотрелись еще длиннее, чем есть. — Тебе идет, — довольно отметил он, — настоящий черный лебедь.
— Благодарю, — сдержанно выдал тот, надеясь этим прекратить поток неуместных льстивых речей.
— Надо же, — продолжил Пак, убрав липкость из взгляда и заменив ее на любопытство, — буквально вчера ты выглядел как омежка, ищущий аппочку, — хмыкнул он, получая резкий взгляд Тэхёна, — а сегодня уже похож на того самого банкира, который понимает, что делает, — припомнил он ему слова, сказанные президенту. — Как быстро власть и деньги меняют людей, — с протяжным выдохом заметил Богом, становясь рядом с Тэхёном и переводя взгляд на других гостей, присутствующих на открытии. — Читал, что ты уже в первый день получил какое-то нереальное количество клиентов, — сказал он, замолкая, но тоном давая понять, что он собирается продолжить. — Фанаты сделали тебе кассу? — спросил Пак, скосив взгляд, но не повернув голову. — Количество в качество-то перешло? — видя только игнорирование со стороны Тэхёна, Богом выдохнул и продолжил: — Да, — разочарованно протянул он, — меняют людей деньги, до этого ты со мной хоть как-то разговаривал, — подначивал альфа. — А я же всего лишь хочу из первых уст понять, стоит ли тоже стать клиентом твоего банка, — заметил он, отвлекаясь на приветственный кивок знакомому. — Слух же прошел, — обозначил Богом, слегка повернувшись к Тэхёну, чтобы краем глаза видеть его, — что среди твоих клиентов оказался Чон Чонгук. Говорят, что он все свои деньги в твой банк переложил, — фыркнул он, усмехаясь. — Это же твои этот слух пустили, да? — спросил Пак, выжидающе смотря на Кима. — Чтобы люди побежали к тебе, поведясь на громкое имя, а ты как бы не при делах, верно? — продолжил Богом.
— Что вы хотите от меня услышать? — невозмутимо отозвался Тэхён, размеренным жестом поднося бокал к губам и пригубляя алкоголь.
— Правду, — ответил тот, хмуро оглядывая лицо Тэхёна, которое не выражало ничего.
— Зачем? — сухо спросил Тэхён, всё так же смотря перед собой, создавая вид, что интересуется происходящим на большом экране, где крутили видео с последнего показа.
— Говорю же, — цыкнул тот, — думаю стать клиентом твоего банка, — пояснил Богом, не скрывая глумливых тональностей.
— Не надо, — прохладно бросил Тэхён, боковым зрением уловив то, как замер Пак, смотря на него недоуменным взглядом. — Не надо становиться клиентом моего банка, — уточнил он, неторопливо переведя взгляд зеленых глаз, слегка прикрытых ресницами, на Богома. — Мне хватает своих фанатов, — выдал он, сразу же делая шаг вперед, окликая недалеко стоящего к нему альфу: — Питер, — позвал он, двинувшись к тому, желая обсудить детали сотрудничества с брендом.
*****
— В прошлый раз, — протяжно проговорил Чонгук, зайдя в квартиру незамеченным из-за звука включенного телевизора, — ты встречал меня в одной рубашке, сегодня — в корсете, — довольно выговорил он, подходя к Тэхёну, стоящему за спинкой дивана, успевшему скинуть с себя пиджак. — Мне начинает нравиться то, что следует за сменой цвета твоих волос, — выдал он, пальцами поддевая шнуровку на верхней, слабо затянутой части корсета. — В этот раз продолжение будет таким же? — вымолвил Чонгук тому на ухо, сразу же оставляя поцелуй на скуле.
— М, — с удовольствием промычал Тэхён, слегка повернув лицо к Чонгуку, теряя интерес к выпуску финансовых новостей, где эксперты высказывали мнение насчет перспектив развития «Вибанка», — в ком-то проснулся интерес к моему рту и языку?
— Он всегда был, — с жаром выдохнул Чонгук, дергая того за шнуровку на себя, — просто мне больше нравится пихать в твой рот свой язык, чем член, но это не значит, что я откажусь. Тем более, — дразня, с возбужденным выдохом бросил он, — из этого получится прекрасная традиция: отмечать каждый твой новый цвет минетом, — не сдержав в конце тихого смеха, закончил Чонгук.
— Не вижу связи, — подыгрывая, отозвался Тэхён, перегибаясь через спинку, чтобы выключить телевизор с пульта, лежащего на диванных подушках.
— А я вижу, — пылко заметил он, кладя ладони на бока ягодиц, которыми Тэхён толкнулся ему в пах при наклоне, — по минету буду определять, что мне не подменили омегу.
Выпрямившись, Тэхён развернулся к Чонгуку, который сразу же взглядом огладил его лицо, прическу и линии границ одежды, проверяя закрытость корсета, удовлетворенно прищурившись. Видя в глазах Тэхёна те же искры, которые распаляли его изнутри, Чонгук резким движением запустил пятерню в волосы омеги на затылке, хватая того за пряди, разрушая прическу и вызывая судорожный вдох, переходящий в глухой стон.
— Опустить тебя на колени или встанешь сам? — распаленным тоном сказал Чон, давая выбор.
Помотав головой в меру возможностей, даваемых ему удерживающей его рукой, Тэхён ответил:
— После того как на колени мечтал опуститься Хёнджин, — выговорил он, хмыкая на вспыхнувшие недовольные огоньки в черных глазах, — я принципиально этого не сделаю, — выдохнул Тэхён ему в губы, подаваясь вперед из-за ослабшей в волосах хватки, и, не давая Чонгуку отвести свой взгляд от его, крепко взял того за галстук.
Перехватив узкую полоску ткани, чтобы Чон окончательно почувствовал его прикосновение, Тэхён шагнул в сторону, разворачиваясь спиной к спальне и уже привычно пятясь в ее сторону. Заметив не до конца открытую дверь, Чонгук заблаговременно выкинул руку вперед, толкая ее, вновь возвращая внимание лицу Тэхёна, взгляд которого наполнился лукавым блеском.
Выучив пространство комнаты, Тэхён по собственному ощущению оценил свое местоположение, останавливаясь и меняя их с Чонгуком местами, крепко управляя альфой с помощью галстука. Толкнув того в грудь рукой, в момент начавшегося падения отпуская ткань, Тэхён довольно улыбнулся, видя, что взгляд Чонгука даже на мгновение не отразил испуга. Расслабленно упав на спружинившую постель, Чон раскинул руки в стороны, тотчас припечатывая ладони к ягодицам Тэхёна, взобравшегося на него и плотно придавившего его по паху.
— Сядешь мне на лицо? — предложил Чонгук, сквозь ткань сминая упругую плоть, заставляя омегу елозить на его члене.
Склонившись к нему, упираясь ладонями в грудь, Тэхён выдал с наигранно-расстроенными нотами:
— Я сам этот корсет не сниму.
— Да без проблем, — усмехнулся Чонгук, дотягиваясь до выреза жилетки, немного отошедшего от груди Тэхёна из-за его позы, удобно и крепко беря за края и несколькими последовательными рывками разрывая корсет спереди.
Непроизвольно выпрямившись, потрясенно смотря на свою обнаженную грудь, где из-под неровных краев ткани были видны торчащие соски, Тэхён даже не стал сопротивляться, когда Чон резким движением скинул с его плеч испорченную вещь и бросил ее на пол.
— Про штаны, — растерянно-неуверенным тоном заговорил Тэхён, переходя к напряженно-веселой интонации, — я, наверное, говорить не буду, — сказал он, скатываясь с Чонгука и начиная расстегивать брюки.
Стоило тому справиться с пуговицей и молнией, как Чонгук дернул его одежду за штанину, заваливая Тэхёна на спину и одним движением стаскивая штаны с его ног и отправляя в полет вместе со снятыми носками в неизвестном направлении. Подхватив шелковые черные танга за тонкую боковую полоску, Чонгук потянул вниз белье Тэхёна, оставляя того полностью обнаженным.
— У меня есть подозрение, — напуская на себя наигранно-озадаченный вид, протянул Тэхён, — что изначально всё задумывалось не так. Почему ты одет, когда я полностью раздет? — прищурившись, спросил он, смотря на Чонгука, протягивая к нему ногу и пытаясь пальцами подцепить его рубашку.
Поймав его за стопу, Чонгук поднес ее к губам, оставляя на изгибе поцелуй и проговаривая:
— А мне кажется, что всё именно так, как ты и задумывал, — усмехнулся он, кладя ногу Тэхёна на постель и поднимаясь. — Я быстро, — сказал Чонгук, широким шагом двинувшись в сторону ванной.
Услышав громкий шум воды из-за сильно открытого крана, Тэхён усмехнулся, вытягиваясь на постели, постанывая от натяжения мышц. Сведя ноги, Тэхён помотал коленями из стороны в сторону, закрывая ими себе обзор, поэтому тихо вскрикнул, когда вернувшийся с уже чистыми руками Чонгук положил ладони на его колени и развел их в стороны.
— У меня так не только член упадет, но и сердце остановится, — посмеялся Тэхён, садясь на постели и снимая галстук со вставшего перед ним на колени Чонгука.
— Не переживай, — довольно оскалившись, выдал Чон, начиная расстегивать рубашку. — Я одинаково хорошо умею делать как массаж сердца, так и поднимать твой член.
Выкинув галстук, Тэхён тихо посмеялся и перешел к пуговицам на рубашке, путая их руки и переплетая в кистях. Разобравшись с последней пуговицей, Тэхён смахнул руки Чонгука ниже, подтолкнув их к ширинке, а сам повел ладонями по крепкой груди, скользя к плечам, стаскивая с них белую ткань, с двух рук расстегивая манжеты, пока Чонгук пытался справиться с пуговицами на брюках.
Выкинув руки назад, Чон сбросил рубашку на пол, беря лицо Тэхёна в свои ладони и поднимая к себе, отвлекая от стаскивания с него брюк. Склонившись, Чонгук припал своими губами к губам Тэхёна, утробно простонав из-за ощущаемой в поцелуе улыбки. Положив ладонь на левое плечо Чонгука, Тэхён слегка надавил, поворачивая того и давая понять, что ему следует лечь на спину. Откинувшись на постель, поправив под головой подушку, Чонгук посучил ногами, помогая Тэхёну стащить с себя всю оставшуюся одежду.
— Иди сюда, — с придыханием проговорил Чонгук, пальцами приманивая Тэхёна к себе.
Усмехнувшись, Тэхён забрался на постель, на четвереньках начиная двигаться к Чонгуку, но на середине пути поменяв планы: согнув руки и опускаясь, Ким размашистым жестом прошелся сильно высунутым языком по всей длине члена, лежащего на прессе, заставляя тело Чонгука покрыться мурашками.
— Тэхён, — вожделенно прорычал Чонгук, хватая того за волосы на затылке и притягивая его для грубого, рваного, поверхностного поцелуя. — Давай, — хрипло сказал он, цепляясь пальцами за бедра Тэхёна, подтягивая его ближе.
Оглядевшись, Тэхён мысленно примерился, слегка поворачиваясь то одним боком, то другим, после же следуя указаниям рук Чонгука, разворачивающих его спиной, помогающих перекинуть одну ногу через его грудь. Послушно повинуясь чужим рукам, Тэхён подсунул икры под чужие руки и, уперевшись руками в пресс, оглянулся назад, сдвигаясь выше. Положив ладони на ягодицы Тэхёна, Чонгук направлял его к себе, выравнивая и притягивая, пока влажное колечко мышц не стало доступно для его языка и губ. Выпуская рвущийся из глубины стон, Тэхён выпрямился, опускаясь на Чонгука.
Оказавшись лицом около члена Чонгука, Тэхён удобнее расположил руки, укладывая предплечья на тазовые кости. Взяв член по узлу, Тэхён приподнял ствол, проводя им по внешним сторонам щек, чтобы следом пропустить его между губ по всей длине, больше дразня, чем лаская. Поднеся головку ко рту, Ким смачно поцеловал ее, облизывая на манер подтаявшего мороженого, под стон, вибрацией разнесшийся от входа в его нутро, вбирая головку во влажный от набежавшей слюны рот.
Толкаясь к Чонгуку, желая глубже ощутить чужой язык и пальцы, растягивающие его сфинктер в стороны, Тэхён положил головку на свой язык, максимально выпрямляя спину и горло, и стал по спирали насаживать себя с каждым разом все глубже и глубже. Прикрыв глаза, в которых набегала влага от давления головки, Тэхён пытался, но не мог пропустить ее в горло. С досадливым шумом выпустив член изо рта, Тэхён одной ладонью надрачивал член, размазывая по нему свою слюну, пальцами второй утирая ее с губ.
Присасываясь к влажному входу, довольно чувствуя текущую по его подбородку и капающую на грудь смазку, Чонгук утробно посмеивался, отправляя вибрации по телу Тэхёна, усиливая их проникающими внутрь омеги пальцами и языком. Чередуя ласки ртом и руками, Чонгук особое внимание уделял петле, придавливая ее, растягивая и млея каждый раз, когда она предпринимала попытки сжаться, но отступала, не нащупывая нужного. Держа Тэхёна на грани оргазма, Чонгук сильнее растягивал его вход, готовя под себя.
Почувствовав начавшее уставать запястье, Тэхён резко выдохнул, надеясь, что это поможет пустить головку дальше, чем ранее, и открыл рот. Но не успел он обхватить член губами, как он рычаще взвыл, когда Чонгук вжал его в себя, плотно припал ко входу и, удерживая за бедра, стал жадно всасывать смазку.
— Твою оммать, — выдал он, рвано и шумно дыша, — еще мгновение и я бы откусил тебе член, — прерываясь на вдохи-выдохи, протянул Тэхён, чувствуя, что сил в пальцах, удерживающих узел, практически не осталось.
Подавившись воздухом, когда Чонгук за бедра скинул его с себя, опрокидывая рядом на спину, Тэхён на мгновение потерялся в пространстве, чувствуя только захват сильных пальцев на щиколотке. Повернув Тэхёна на постели и распахнув его колени, Чонгук склонился над ним и, проникая в него одним плавным движением, выдал:
— Тогда поместим его в более надежное место, — сказал он, чуть выходя и резко загоняя узел до громкого шлепка их тел, сильным ударом провоцируя петлю, обхватившую его узел. — Хотя, — сдавленно выдал Чонгук, силой остановленный в начале поступательного движения, — твоя петля тоже иногда хочет мне его оторвать.
— Просто он ей очень нравится, — с довольной разморенностью протянул Тэхён, аккуратно беря лицо Чонгука в свои ладони и притягивая к себе, — что хочет оставить его там навсегда, — смеясь, закончил он, целуя Чона и чувствуя его грудное посмеивание.
*****
20 ноября 2023 года. Понедельник.
— Это здесь? — с настороженной удивленностью спросил Тэхён, выглядывая меж сидений и смотря в окна по сторонам, отмечая практически пустую парковку перед рестораном, куда его пригласил помощник Питера Уитца, желающего перед возвращением во Францию обсудить последние детали сотрудничества. — Как-то пустовато.
Несмотря на то, что Тэхёну такая встреча показалась излишней, так как они достаточно подробно обговорили будущие проекты на открытии магазина, он не стал отказываться, рассудив, что встреча в публичном месте лучше, чем приглашение в офис на беседу тет-а-тет.
— Возможно, еще рано, — предположил Бомгю, выходя наружу и подавая Тэхёну руку.
Выйдя одновременно с Тэхёном, Сынмин напряженно осмотрелся, замечая двигающихся к ним крупных мужчин в костюмах и с проводами, уходящими за ухо, сразу же подступая ближе к господину Киму, закрывая его собой.
— Пройдемте, — скрипящим из-за ранения, оставшегося на шее, грубым голосом указал один из подошедших охранников, смотря на Тэхёна и кивая в сторону двери ресторана.
Растерянно посмотрев на Сынмина, за это время заметившего людей в немногочисленных машинах на парковке и крупные тени за стеклянными дверями ресторана, Тэхён осторожно шагнул вперед, рассчитывая на то, что его остановят, если он допускает ошибку. Войдя в холл ресторана, где было еще четверо охранников, Тэхён как можно незаметнее сглотнул, поворачивая голову влево, стоило ему поравняться с арочным входом в основной зал. С трудом держа лицо, Тэхён почувствовал, как сердце пропустило удар, потому что за единственным занятым столиком в центре ресторана сидел Пак Сангхун, одобрительным взглядом осматривающий Тэхёна. Улыбнувшись, Сангхун слегка склонил голову и раскрытой ладонью указал на стул напротив себя.
На негнущихся ногах двинувшись к нужному столику, Тэхён с облегчением уловил, что сегодня его охрану даже не попытались остановить.
— Красота в простоте, — заторможено отметил Сангхун, ощупывающим взглядом продолжая бродить по длинным ногам Тэхёна, обтянутым черными джинсами, узкой талии, подчеркнутой ремнем и заправленной футболкой. — К сожалению, это, — сказал он, немного подвигая красную квадратную коробочку по столу, — не подойдет к твоему сегодняшнему образу, но, думаю, мы найдем повод надеть его, — выдал он, распахивая коробку, открывая взору колье, в котором, Тэхён не сомневался, были не блестящие стекляшки.
— Я должен был здесь встретиться с Питером Уитцем, — заметил Тэхён, смотря в глаза Сангхуну.
— Прошу меня простить, — льстиво, но совершенно не раскаиваясь, заговорил Пак, — пришлось использовать его имя как прикрытие, ведь всюду есть уши, и я не хотел, чтобы кто-то прознал о нашем свидании и помешал.
— Я не давал согласия пойти на свидание, — холодно выпалил Тэхён, недовольно поджав губы.
— Да, — выдохнул он, — к сожалению, ты так и не позвонил, чтобы я мог тебя пригласить, чем меня очень расстроил. Присядь, Тэхён, — поморщившись, указал он, взглядом показывая движение сверху вниз.
— Я не останусь, — ответил тот, отрицательно мотнув головой. — И подарок не приму, — добавил он, бросив взгляд на украшение.
— Красота в простоте, а не в скромности, Тэхён, — назидательно отметил Пак. — Нет ни одного омеги, которого бы подобное поведение украсило бы. Так что оставь этот образ стыдливого мальчика, — требовательно подчеркнул Сангхун. — Он тебе не идет.
— Это не образ, — отозвался Тэхён, надавливая на крышку коробки, с громким хлопком закрывая ее и отодвигая ее обратно, буровя скатерть. — Это моя суть, я принимаю подобные подарки только от своего альфы.
— Прими его, — настойчиво выдал Сангхун, напряженно выпрямив спину и расправив плечи, — и именно я стану твоим альфой. На рождественском приеме появишься как мо…
— Я несвободный омега, — упрямо повторил Тэхён. — И прошу впре…
— Боишься мести своего альфы? — учтиво поинтересовался Пак, разрушая выстраиваемый заинтересованный образ непримиримым холодным взглядом. — Не переживай, я с этим разберусь, а если он не поймет, то я смогу тебя защитить.
— Я не боюсь его мести, — озадаченно выдал Тэхён, даже не задумываясь над подобным вариантом. — Потому что не собираюсь давать повода мне мстить, — отметил он, сразу же продолжая: — Прошу меня простить, мне нужно домой, — закончил Ким, разворачиваясь на пятках и делая шаг к выходу.
Едко хмыкнув, Сангхун хлестко резанул:
— А твой альфа способен защитить тебя от Чон Чонгука? — выдал тот как контрольный выстрел, вынуждая Тэхёна споткнуться о воздух и замереть.
— О чем вы? — напряженно спросил тот, слегка поворачивая голову вбок.
— Присядь, — вкрадчиво повторил Сангхун, вновь указывая на стул ладонью.
Развернувшись с неторопливой осторожностью, Тэхён вернулся к столу, присаживаясь на стул, занимая лишь его бок и держа идеально ровную напряженную спину.
— Я понимаю, — заговорил Сангхун угодливо-приторным тоном, — что ты был очень рад, когда такой человек, как Чон Чонгук, обратил внимание на твой банк, принес тебе все финансы, но ты должен понимать и видеть истину, а не картинку из глянцевого журнала. Чон Чонгук — это беспринципный монстр, который идет по головам, костям и питается кровью. Это опухоль нашей страны, которая разрастается и уничтожает всё иное. Он по самую макушку погряз в темных, грязных делах, поэтому уводит свои деньги из-под государственного контроля. Он лишь использует тебя, чтобы проводить через твой банк нелегальные операции, которые он заставит тебя совершать, и, поверь, он заставит, даже не посмотрит на то, что ты омега. Он-то деньги уведет из страны, а вот ты останешься тут и после любой проверки тебя посадят лет на двадцать, потому что с ним у тебя точно будет квалификация преступления, совершенного в особо крупном размере.
— Он ничего подобного не просит, — отозвался Тэхён, чувствуя боль в груди и обжигающий легкие воздух.
— Вопрос времени, — пояснил тот, пожав плечами. — Наверное, успел основное всё сделать до вступления в силу новых банковских правил. Ты же в курсе этих правил?
Кивнув, Тэхён продолжал цепко смотреть на Сангхуна, теребя пальцы между собой, ощущая неприятную влагу на ладонях.
— Прекрасно, — одобрительно отметил тот. — Но знать и реализовывать — это вещи разные. Поэтому и спрашиваю, может ли твой альфа защитить тебя от Чон Чонгука? — риторически спросил Пак, выразительно смотря на Тэхёна. — Уверен, что нет. Он же тебя финансово хорошо поддержал? — вновь поинтересовался он, не предполагая возможности ответа. — Хочешь, могу компенсировать вложения в тебя, будем с ним квиты. Тем более думаю, он сам поймет правильность твоего выбора, когда узнает про Чона. Ведь я единственный человек в стране, который может с этой опухолью справиться, поэтому со мной ты будешь в полной безопасности.
— Мне надо подумать, — поспешно выпалил Тэхён, подрываясь с места, не давая Сангхуну сказать ни слова и не прощаясь.
Буквально вылетев из ресторана, широким шагом доходя до автомобиля, Тэхён не своим голосом прохрипел:
— Домой, Сынмин, — заваливаясь в машину и на нетвердых ногах добираясь до своего места, сразу нащупывая углубление за ухом, Тэхён выдал: — Чонгук, пожалуйста, приезжай домой, как можно быстрее, — сказал он, убрав палец с углубления, но не отводя ладонь.
— Что случилось, Тэхён? — взволнованно спросил Чонгук, судя по фоновым звукам, уже спеша.
— Просто приезжай побыстрее, — убитым голосом ответил ему Тэхён, чувствуя, что его голова готова разделиться надвое, как под ударом топора.
*****
«…мне надо подумать», — разнеслось по помещению конференц-зала, после чего Чонгук остановил воспроизведение аудиозаписи.
— Я же не ошибаюсь в том, что… — прощупывая почву, начал Юнги.
— Нет, ты не ошибаешься, — хлестко выдал Чонгук, повернувшись на стуле к окну, смотря на клубящуюся темноту, различимую лишь из-за тусклого освещения в зале.
— Я надеюсь, ты хотя бы теперь понимаешь, какой ошибкой было оформлять банк на Тэхёна? — со сдерживаемым раздражением проговорил Намджун, смотря на Чонгука, так и не повернувшего в его сторону голову.
— Ты чего? — выдохнул Хосок, склонившись к столу, буквально ложась на него грудью, чтобы увидеть Намджуна, сидевшего с ним же на одной стороне. — Это же как раз капец какая удача была, — воодушевленно выдал он. — Пак столько прятался и скрывался, всё делая чужими руками, а прокололся, поведясь на омегу. Если бы это был бы не Тэхён, то мы сейчас бы не знали, что это Сангхун строит наполеоновские планы, — с убежденным возмущением выпалил Хосок, выпрямляясь в кресле и бросая взгляд на Тэхёна, сидевшего у окна на широком подоконнике и попивающего чай из принесенного Сынмином термоса.
— В любом случае Тэхёна нужно уводить из-под удара, — настаивал Намджун, несогласно мотнув головой. — Он теперь будет основной целью Пака, так что нужно переоформлять докуме…
— Да что тебе так чешется-то, что банк оформлен на господина Кима? — взвился Югем. — Смена владельца уже не сыграет никакой роли, Паку нужен контроль над банком, который сейчас ему неподвластен. Был бы там кто-то другой, соглашусь, — кивнул он Хосоку, — мы бы не узнали про Пака, потому что он бы натравил проверяющих или еще кого, но сам бы не объявился. Он обозначился сам только из-за господина Кима, решил впечатление произвести. Вот и покрасовался перед омегой, — иронично хмыкнул он.
— А вам не кажется странным, — заговорил Джин, вклиниваясь и взглядом проходясь по присутствующим, — что Сангхун не в курсе, что Тэхён — омега Чонгука? Это не может быть ловушкой?
— Вряд ли, — мрачно отозвался Чонгук, поворачиваясь на стуле, прямо смотря на остальных.
— Уверен? — уточнил Джин, обращаясь к Чонгуку, но услышав ответ с другой стороны:
— Он может узнать об этом, только если ему сказал кто-то, кто сам знает правду, — пояснил Юнги. — По внешним моментам это выяснить невозможно, — сказал он, но сразу же продолжил, видя недоверчивый взгляд Джина: — Чонгук и Тэхён ни разу не появлялись вместе за пределами башни, а Чонгук никак не связан с этой башней, сюда он попадает только через подземную парковку, в то время как от офиса отъезжает автомобиль без пассажира, но с сопровождением, создавая видимость, что он продолжает жить в фамильном особняке. Находящаяся там охрана создает видимость обычной жизни за плотными шторами, а утром в том же составе, на тех же автомобилях приезжает в офис. Узнать же, что Тэхён, — отметил он, указав головой себе за спину, — живет здесь, достаточно просто, один раз проследил и всё, тем более он не всегда через парковку заходит, но тут официально столько разного народа живет, что установить его альфу невозможно.
— А Сынмин? — зацепился Джин, указывая ладонью на дверь, за которой тот не так давно скрылся. — Он же долгое время охранял Чонгука, не могли уловить связь?
— Нет, — мотнув головой, ответил Юнги. — Они же все числятся в подразделении Мингю, но кто-то действующий сотрудник специального подразделения, а кто-то находится в запасе. Те, кто в запасе, переводятся в охранное подразделение, которое оказывает частные услуги. С Сынмином и остальными мы всё официально провели, по документам Чонгук заменил всю охрану, а Тэхён нанял их, причем далеко не всех, от кого якобы отказался Чонгук, только через две недели. Если они и порылись в реестре договоров, то это выглядит не больше, чем совпадение. Так что, — выдохнул он, резюмируя, немного сползая по спинке кресла, — он вполне может не знать правду. Поэтому и убеждал, что Чон Чонгук не сможет защитить от Чон Чонгука, — насмешливо протянул Мин, глумливо усмехаясь.
— Еще и все эти истории с Хёнджином и Ханылем, — подметил Чимин, повернув кресло полубоком, чтобы видеть понурого Тэхёна, продолжающего молча сидеть у окна, иногда отпивая чай. — Сангхун вполне мог об этом слышать.
— То есть Пак реально прокололся только из-за Тэхёна? — неверяще переспросил Джин, смотря на всех по очереди. — Он похерил весь свой план из-за того, что не смог удержать член в штанах?
— Да мне кажется, — критически хмыкнул Чимин, поджав уголок губ и закинув ногу на ногу, болтая ботинком в воздухе, — в истории все основные проблемы и войны только и происходили из-за того, что альфы не могли член в штанах удержать.
— Но что делать-то? — спросил Джин, переведя взгляд на Чонгука. — Сангхун явно настроен серьезно, он просто так не откажется от Тэхёна, тем более если узнает, что он твой омега.
— Ага, — поддакнул Чимин, кивая, — это уже может стать просто делом принципа, отобрать омегу у врага, — пояснил он, в соглашающемся жесте пальцем указывая на Джина.
— Мы ничего делать не будем, — тяжелым тоном бросил Чонгук, вызывая удивленные и озадаченные взгляды всех присутствующих, за исключением Тэхёна, продолжающего безучастно сидеть на своем месте.
— Но Тэхён, — взвился Джин, осекаясь под голосом Чонгука:
— Тэхён ему откажет и ограничит свои передвижения, — твердо проговорил Чонгук, смотря перед собой, но никуда конкретно, обдумывая дальнейшие слова и действия. — Максимум в банк и на студию. Юнги, усиль ему охрану.
— Сделаю, — подтвердил Мин, садясь ровнее.
— Ну, — протянул Чимин, переглядываясь с Джином, — если бы Тэхён сегодня не поехал на эту встречу, то мы бы не узнали правду.
— Мое счастье, — с нажимом выдал Чонгук, переведя на Чимина пристальный взгляд, — что Сангхун не знал, с кем разговаривал. Если бы знал, то Тэхён бы сейчас здесь не сидел, — выдал он, зло сжимая пальцы в кулаки. — Информация — это, конечно, вещь ценная, но такую цену я не готов платить.
— Наблюдаем? — предполагая, спросил Юнги.
— Наблюдаем, — подтвердил он. — Сангхун — слишком серьезный противник, чтобы действовать на эмоциях, — сказал Чонгук, поднимаясь и направляясь к Тэхёну. — Пойдем домой, — убрав из тона строгость слов, обратился он, протягивая Тэхёну раскрытую ладонь.
Растерянно мотнув головой, Тэхён заторможено перевел взгляд на протянутые пальцы, с трудом из-за накатывающей сонливости оценивая происходящее вокруг него. Мягко потянув Тэхёна на себя, Чонгук помог ему встать, прижимая его к своему боку, приобнимая за талию. Выйдя из конференц-зала, Чон подхватил буквально засыпающего на ходу Тэхёна на руки, неся к лифту.
— Что будет дальше? — тихо спросил Тэхён, прижав к груди прихваченный термос, а щекой притираясь к плечу Чонгука, чувствуя накатившую из-за пережитого стресса усталость.
— Всё будет хорошо, — уверенно отметил он, оставляя обещающий поцелуй на лбу омеги. — Он глуп и наивен, если думает, что сможет со мной что-то сделать. Но я тебя очень прошу, — продолжил Чонгук, заходя в лифт, — будь осторожен и без острой необходимости не покидай башню. Тут он до тебя не доберется.
Согласно угукнув, Тэхён уткнулся лбом в плечо Чонгука, пряча от яркого света лифта прикрытые под веками глаза, чувствуя, что проваливается в сон.
*****
23 ноября 2023 года. Четверг.
— Ну что, — начал Чимин, протягивая Тэхёну пластиковый стакан с клубничным молочным коктейлем и садясь с ним рядом на траву парка Ури, — ты теперь истинно принц, заточенный в башне? — поинтересовался он, отпивая персиковый коктейль, после поднимая стакан на уровень глаз, рассматривая содержимое и выглядывая кусочки мякоти.
— Да нет, — меланхолично отозвался Тэхён, пожав плечами, — я ездил и на студию, и в банк. Съёмка у «Картье» пока без даты, но, думаю, и с ней проблем не возникнет. Просто теперь со мной всюду ездит четыре машины, забитые до зубов вооруженными альфами. Это, конечно, напрягает, но я всё понимаю, — спокойно проговорил он, всасывая коктейль через трубочку.
— В банк ездил инвестиции подписывать? — уточнил Чимин, ставя напиток рядом с собой, садясь по-турецки.
— Их я еще в пятницу подписал, — ответил Тэхён, оглядываясь, убеждаясь, что рядом нет посторонних. — Сегодня ездил подписывать зачисление компенсации на счет.
— Может, всё же расскажешь Чонгуку? — в очередной раз предложил Чимин, скрючившись, упирая локоть в сгиб колена и подпирая кулаком щеку. — Ну не верю я в то, что он тебя не поймет.
— И что я ему скажу? — выдал он, переживая фантомное раздражение, вспыхнувшее в нем еще в первый разговор с Чимином. — Что мне не понравилось к себе отношение человека, который с Чонгуком дольше, чем я вообще живу, поэтому я попросил других его людей придумать схему, как отмыть все деньги семьи Чон, при этом даже не обсудив это с самим Чонгуком? — закончил он, саркастически хмыкая.
Цокнув языком, Чимин протянул:
— В таком исполнении, да, это звучит так себе, — заметил тот. — Но ведь можно сказать всё иначе, тем более неужели ты думаешь, что Чонгук не заметил этого отношения Намджуна? Он бы тогда не передал твой банк Югему. Ну сам посуди, если бы Чон принес бы тебе сейчас документы на переоформление банка, то неужели бы ты их не подписал?
— Подписал бы, — согласился он, хмуро сводя брови, не понимая смыслового веса вопроса и ответа.
— Ну вот, — всплеснув руками, выпалил Чимин, словно теперь всё и всем стало понятно, затем, протяжно выдыхая, начал объяснять серьезным, спокойным тоном: — Чон хочет, чтобы банк был на тебе, и поэтому игнорирует возмущения Намджуна, он уже встал на твою сторону, поэтому поймет твою обеспокоенность этим всем.
— Я уже сто раз пожалел, что тогда поддался эмоциям, — раздосадованно бросил Тэхён, нервно обрывая несколько травинок рядом с собой. — Как там с теми омегами? — вспомнив, поинтересовался он, повернув голову к Чимину. — Альфы без претензий?
— Да всё ок, — отмахнулся тот, пожав плечами. — Что взять с альф, которые ведут бизнес по шепоткам омег в кибанах? — риторически спросил он, насмешливо улыбаясь. — Да и главное же, что вложенные деньги вернули, так что к омегам вообще ноль вопросов. Хотя, — фыркнул Чимин, — мог бы и оставить деньги, уверен, Югем всё оформил — хер прикопаешься, поэтому не нашли бы концов, а тебе бы доход был.
— Мне чужого не надо, — настойчиво подчеркнул Тэхён, обдав Чимина непримиримым и осуждающим взглядом.
— Зато свое защитил, — парировал Чимин, не отводя взгляда под давлением Тэхёна. — Чонгук поймет. Или ты ему вообще говорить не собираешься?
— Я просто поступил на эмоциях, — недовольно ответил Тэхён, раздражаясь и злясь на самого себя. — Просто он всё это тогда так сказал, — скривившись, выдал он, неопределенно махнув ладонью, — я спросил у Югема, как можно не допустить возвращения денег в другой банк, и их всех там понесло, они версий десять там обсудили, пока не остановились на одной, я просто не успевал за ними, я большую часть не понимал, я должен был их остановить, а я просто растерялся, — беспомощно выдохнул он, отводя виноватый взгляд. — Радует только то, что это всё просто на бумаге, и если ничего не случится, то Чонгук даже никогда не узнает об этом.
— А если случится? — настороженно предположил Чимин, смотря на Тэхёна, наблюдая за его реакцией.
Протяжно выдохнув, Тэхён перевел взгляд за стеклянную стену и неопределенно повел плечами, не зная, что ответить.
*****
24 ноября 2023 года. Пятница.
— Что здесь происходит? — с порога выдал Чонгук требовательным тоном, стремительно заходя в переговорный зал «Вибанка», сразу же впиваясь взглядом в незнакомых ему альф, перебирающих документы, стопками разложенные на столе.
— Господин Чон, — произнес один из них, поправляя очки, пальцем надевая их выше по переносице и поднимаясь. — Главный налоговый инспектор Ким Манхи, — представился он, подходя к Чонгуку и демонстрируя ему удостоверение в раскрытом виде, — следователь по особо важным делам Кан Гисок, — продолжил он, кивком указывая на альфу, оставшегося у стола и продолжающего вчитываться в текст документов.
— Насколько я знаю, — сдерживая раздражение, начал Чонгук, подходя ближе к сидевшему за столом Тэхёну, вставая недалеко от него, — налоговые проверки банков возможны только после завершения первого налогового периода и истечения сроков для уплаты налогов, поэтому вы имели право прийти сюда не раньше июля следующего года, — указал он, краем глаза отмечая, как зашедший за спину проверяющих Юнги вопросительно дернул головой, на что Югем показал успокаивающий жест ладонью, а потом образовал кольцо из большого и указательного пальцев.
— А мы и не проверяем банк господина Кима, — пояснил Манхи, — мы проверяем ваши активы, потому что у нас есть информация, что перевод денежных средств в «Вибанк» прошел с существенными нарушениями.
— А именно? — сдержано уточнил Чонгук.
— Вы, господин Чон, — заговорил Гисок, откладывая одну папку и беря следующую, бросив при этом бесстрастный мимолетный взгляд на Чонгука, — перевели сюда деньги несколькими способами. Часть в допустимых лимитах сняли в наличном виде, часть перегнали по счетам, обосновывая это сменой банка, обслуживающего выплаты вашим сотрудникам, и необходимостью переноса зарплатного и премиального фонда, а также фондов содержания имущества и фонда обеспечения заключенных ранее сделок, по которым установлен график производимых выплат, а часть оформили различными договорами, по многим из которых потом был произведен отказ или расторжение договоренностей, и деньги были возвращены не в первоначальный банк в связи с закрытием там счетов, а в «Вибанк». У нас есть подозрения, что значительная часть сделок была притворной, прикрывающей мошеннические схемы. Вместе с этим у нас есть данные, что часть ваших финансовых активов не имеет документального подтверждения, то есть получена преступным путем.
— Соответственно, — продолжил вернувшийся к своей открытой папке Манхи, — нам необходимо выяснить, какие сделки были притворными, вычленить их из всей массы финансовых активов, вернуть их в изначальные банки для проведения дальнейшей проверки уже в рамках тех банков и установления меры ответственности банков-отправителей, — садясь за стол, объяснял Ким. — Обособить финансы официально учрежденных финансовых фондов, проверить реальное наличие здесь зарплатных, обслуживающих счетов, которые были основой для перевода. В случае их отсутствия на ваши счета будет наложен арест, пока будет вестись поиск банков, где данные счета имеются. Также проверке подлежат финансовые активы, внесенные в «Вибанк» на основе предоставления их в наличном виде, так как их суммарное количество может превысить законодательно установленный лимит для выведения суммы денежных средств из бюджета организации на личный счет и нужды физического лица. Когда же эти процедуры будут завершены, то по оставшейся части финансовых средств будет проведена проверка относительно источника их происхождения.
— Думаю, вам не нужно объяснять, господин Чон, — заметил Гисок, переведя прямой взгляд на Чонгука и сложив сплетенные в замок пальцы на папку, — что сотрудничество со следствием ускорит данный процесс и будет учтено следствием и судом при определении меры наказания.
— Вы уже заранее решили, что я виновен? — с усмешкой спросил Чонгук, поражаясь наглости проверяющих. — Все зарплатные и обслуживающие счета вы найдете в этом банке, впрочем, как и все подтверждающие сделки договоры, в том числе с документально оформленными причинами расторжения части из них. Это же жизнь, — заметил он, отвечая на взгляд Гисока с легкой насмешкой, — всё может случиться, вы же слышали про поднятие воды в портах Инчхона? — риторически выдал он, сразу же продолжая: — Так многие сделки были отменены из-за невозможности совершить перевозки в обговоренные сроки, это обстоятельства непреодолимой силы, закон позволяет такое расторжение, даже не допуская обращения второй стороны в суд за компенсацией убытков.
— Это, конечно, всё очень интересно, — вклинился Югем, выпрямляясь на стуле и подаваясь ближе к столу, — но…
— Я так и не понял основания вашего присутствия здесь, господин Ким, — оборвал его Манхи. — Вы же не работаете в этом банке, — указал он, переведя требовательный взгляд на Югема, цепко следя за его реакцией.
— Верно, — согласился Югем, привставая и дотягиваясь до одиноко лежащей на столе папки, передавая ее проверяющему. — У нас с господином Кимом заключен договор абонентского обслуживания на юридическое сопрово…
— Зачем нужно абонентское обслуживание сторонней фирмы, — не дослушав его, заговорил Манхи, листая обозначенный договор, — если в банке есть юридический отдел?
— Мы оказываем консультирование по сложным финансовым вопросам, — выдержанно обозначил Югем, — всё же банк новый и иногда возникают вопросы, с которыми работающие здесь юристы еще не сталкивались, как, например, ваше появление, — подчеркнул он, раскрытой ладонью указывая на проверяющих.
— Разве это незаконно? — хриплым от долгого молчания голосом спросил Тэхён, положивший локти на подлокотники и сцепивший пальцы в замок на животе.
— Нет, господин Ким, — отозвался Гисок, — вы имеете право пользоваться сторонними юридическими услугами, в том числе на основе абонентского обслуживания.
— Раз уж мы разобрались с моим статусом, — выдал Югем, вернув внимание всех присутствующих себе, — то позвольте, я обращу ваше внимание на одну особенность денежных средств господина Чона, которая, в принципе, лишает ваши претензии основания их предъявления, — сказал он, выдвигая стопку документов с заднего ряда и подталкивая ее по столу к Гисоку.
— О чем вы? — ощетинился Манхи, вставая, и, перегнувшись через Гисока, взял верхнюю папку из предложенной стопки.
— На данный момент в «Вибанке» нет ни воны из тех денег, которые господин Чон сюда перевел, — досадливо выдохнув, Югем сокрушенно покачал головой и продолжил: — К сожалению, абонентский договор не предполагает нашего контроля всех осуществляемых тут операций, поэтому иногда нам приходится работать с уже совершенными процедурами, поэтому сейчас мы пытаемся вернуть деньги господина Чона из инвестиционного проекта, однако найти виновных и привлечь к ответственности пока не получается.
— О чем вы? — теряя терпение, повторил Манхи, дерганным жестом перелистывая еще одну страницу.
— Думаю, я лучше поясню случившееся, — выдал Ирсен, прочистив горло, выпрямив спину и ладонями пригладив пиджак на груди. — Еще до официального открытия банка господин Ким поручил проанализировать рынок инвестиций, собираясь оформить это направление в качестве одного из источников доходной части банка. Сотрудниками аналитического отдела были отобраны перспективные проекты, которые и были представлены на рассмотрение господину Киму, — сказал он, услужливо отвешивая поклон головой Тэхёну. — После их рассмотрения господин Ким обозначил проект, выбранный для инвестиций, и, так как на день официального открытия банка основная масса денежных средств банка была сформирована из финансов господина Чона, то именно эти денежные средства были вложены в качестве инвестиций, — пояснил он, выуживая из нужной стопки необходимую папку и подталкивая ее к Гисону. — Так как инвестиции не окупаются мгновенно, то все финансовые распоряжения господина Чона обеспечивались денежными активами господина Кима и иных клиентов банка, что, прошу заметить, полностью законно, соответствующий пункт есть в каждом договоре банковского счета: каждый клиент банка предоставляет возможность банку в лице господина Кима полное распоряжение финансовыми средствами на счету, при условии выполнения их распоряжений в рамках внесенных ими денежных средств, — сказал он, уже открывая рот для продолжения, но замолкая.
— Это же делает господина Кима чуть ли не единоличным владельцем всех денег в банке, — возмущенно заметил Манхи, зло закрывая свою папку.
— Однако законодательство такое позволяет, — вмешался Югем, убеждающе кивнув и вздернув вверх брови. — Главное, чтобы клиент согласился на подобное.
— Именно, — подтвердил Ирсен, — такой же пункт есть в договоре господина Чона, поэтому господин Ким и вложил его денежные средства в проект по разработке новых месторождений нефти и природного газа на пространстве Арктики, расположенных под дном Северного Ледовитого океана и прилегающих к нему морей, — рассказывал он, отвлекаясь на мгновение, когда Югем начал искать нужную папку в стопке и перекладывая ее наверх, хотя та не заинтересовала никого из проверяющих. — Проект был очень перспективным, обоснованным, в него вложились многие бизнесмены, акции имели высокую стоимость, поэтому ни у кого не возникло сомнений в верности выбора, сделанного господином Кимом. Но, к сожалению, данный проект закрыли, объявив о том, что не смогли договориться о доступе к месторождениям ни с одним из государств, под чьей юрисдикцией находится Арктическая зона.
— Насколько нам известно, — продолжил Югем, переведя взгляд с Ирсена на хмуро молчавшего Гисона и мрачно смотревшего Манхи, — денежные средства первым участникам проекта вернули, но мы пока еще ждем компенсации. Сначала руководители проекта выходили на связь, обещая возвращения вложенных финансов, однако теперь мы потеряли с ними контакт.
— То есть вы хотите сказать, что вы потеряли все деньги господина Чона? — не веря услышанному, оторопев, уточнил Манхи, переведя взгляд на Тэхёна. — Вы хоть понимаете, о какой сумме денег речь?
— Конечно, понимаю, если я сам подписывал бумаги, — ответил Тэхён, смотря на проверяющего, боясь повернуть голову вбок, чувствуя на себе пристальный взгляд черных глаз. — Я допустил ошибку, признаю, был слишком самоуверен и повелся на быструю и высокую прибыль, обещанную при большом вложении, но я же все исправил.
— Как именно? — требовательно выдал Гисон, переведя ожесточенный взгляд на Тэхёна.
— Мы понимали масштаб потерь, — ответил за него Ирсен, — поэтому пошли еще на один риск, вложив деньги остальных клиентов, — объяснял он, сразу же уточняя: — не в полном объеме, конечно, мы оставили средства на обеспечение прогнозируемых расходов, — заметил он, после продолжая изначальную мысль, не убирая из тона холодной чопорности: — в другой проект. Менее амбициозный, конечно, но более проверенный и связанный со сферой компьютерных технологий. Данная ставка была выгодной, потому что реализация требовала только оплаты труда сотрудников, поэтому результаты появились достаточно быстро, акции пошли в рост, поэтому господин Ким уже подписал определение данных доходов в качестве компенсаций потерь, понесенных господином Чоном, поэтому…
— Поэтому на счетах господина Чона просто нет тех денег, которые вы ищете, — резюмировал Югем. — Вы можете потратить хоть месяц на свою проверку, обособить все фонды и вложения на основе первичных документов, но у вас не будет правового основания их изымать, потому что каждая вона на счетах господина Чона — это доход «Вибанка», который господин Ким определяет как средства господина Чона в силу допущенной ошибки в инвестировании.
— Тем более давайте будем смотреть правде в глаза, — заметил Ирсен, кивая взглянувшему на него Югему, — что вероятность вернуть деньги господина Чона из проекта крайне мала, потому что закрытие проекта могло быть искусственным, так как объем имеющихся вложений от «Вибанка» превысил потенциальную прибыль от реального воплощения проекта. В таком случае возврат денег всем остальным участникам снимает критерий нарушения прав группы лиц и не позволяет привлекать их к ответственности по квалифицированным составам, несмотря на особо крупный размер, оставляя эти отношения в рамках гражданского, а не уголовного права.
Тишина, наполнявшая комнату, давила на каждого из присутствующих, создавая фон для понимания, что любой звук прозвучит сродни выстрелу. Гисон и Манхи сидели на своих местах с неестественно прямой напряженной спиной, невидящим взглядом смотря на папки перед собой, на которых лежали их ладони с застывшими без движений пальцами. Юнги подпирал плечом стену, смотря на остальных с легким прищуром, отчего кожа вокруг его шрама слегка натянулась. Югем и Ирсен, зеркаля проверяющих, держали спины ровно, но демонстративно расслабляя плечи, словно не они сейчас признались в потере одного из самых больших состояний во всем мире. Тэхён же старался даже не дышать, чувствуя, как сердце, бьющееся в груди загнанной птицей, норовило пробить ему грудную клетку и убежать куда-то в район ранее обсуждаемой Арктики. Он чувствовал тяжелую ауру стоящего за ним Чонгука, краем глаза видел его позу и поворот головы, откровенно дающие понять, что Чон смотрит на него, но Тэхён боялся даже вдохнуть, мысленно проклиная себя за то, что промолчал, уже не говоря о том, чтобы найти в себе смелость обернуться.
— Судя по реакции господина Чона, — все же сдавленно заговорил Манхи, не заметив, как вздрогнул Тэхён из-за обжигающе холодной капли пота, скатившейся по его спине, — он об этом не знал.
— Не знал, — сипло признался Тэхён, — и если бы вы не появились, то никогда бы не узнал, — выдал он, к концу фразы вымещая в слова свое раздраженное отчаяние.
— Сомневаюсь, что теперь господин Чон сочтет ваш банк надежным местом для хранения своих денег, — нападая, недовольно осудил Манхи, впиваясь высокомерным взглядом в Тэхёна.
— Думаю, мы договоримся о способах моральной компенсации, — выдал Тэхён, не вкладывая в свои слова никакого смысла и говоря их лишь для разбавления тишины, поэтому вздрогнул, как от пощечины, когда Гисон выдал презрительно-насмешливое:
— Омеги, — сказал он, обдав Тэхёна недовольно липким взглядом.
— Думаю, — резко выдал Чонгук, делая несколько шагов вперед, останавливаясь непосредственно рядом с Тэхёном, — что в таком случае в вашей проверке действительно нет никакого смысла, — указал он, не моргая, смотря на проверяющих, как можно незаметнее выпуская доминантные феромоны, создавая довлеющую обстановку в комнате.
— Думаю, — выдал Манхи, желая парировать Чону, но непроизвольно позволив голосу дернуться на более высокое звучание, — что нам стоит проконсультироваться с руководством и вернуться, — уверенно кивнул он, поднимаясь на ноги, позволяя своему стулу откатиться от него.
Забрав свои вещи, проверяющие, не прощаясь и не дав себя проводить, вышли из переговорного зала, позволяя воздуху в комнате накалиться еще больше. Смотря на Чона, во взгляде которого плескалась острая злость, Юнги опасался даже сглотнуть накопившуюся слюну, думая, что звук будет слишком громким для помещения, где не дышал никто, кроме самого Чонгука, в выдыхаемом воздухе которого ярко слышались тихие утробные вибрации.
— За мной, — рвано выдал Чонгук, кивком указывая Юнги и Югему на выход, сразу же делая последний небольшой шаг к Тэхёну: — Езжай домой, — проговорил он, положив ладонь на высокую спинку кресла и слегка склонившись к омеге, сразу после поспешно выходя из комнаты, заставляя Юнги и Югема тоже поторопиться.
*****
Повинуясь указанию Чонгука, Тэхён, не чувствуя своего тела, встал и направился на парковку, веля Сынмину ехать в «Ури». Дойдя до квартиры исключительно на автопилоте, он, только стоя посреди гостиной, позволил себе вдохнуть воздух полной грудью, в ту же секунду закашливаясь от поразившей его сознание мысли, что Чонгук мог иметь в виду не эту квартиру, а дом его родителей в Тэгу. Потерянно осмотрев пространство квартиры, Тэхён замер, не зная, имеет ли он позволение находиться здесь. Дернувшись в сторону гардеробной, думая, что он имеет право хотя бы собрать вещи, Тэхён замедлил шаг, вновь останавливаясь, вспоминая и понимая, что практически все имеющиеся у него вещи были куплены им не на собственные деньги, а с карты Чонгука. Оглядев себя, Тэхён горько усмехнулся, замечая, что даже надетые на нем джинсы и бело-зеленый свитер были куплены по совету Ушика и за деньги Чонгука.
Подойдя к «своей» половине кровати, Тэхён нерешительно присел на ее край, начав стаскивать со своих пальцев кольца, после вынимая серьги, откладывая все украшения на прикроватную тумбочку. Уперев локти в колени, Тэхён склонился, накрывая лишенными блеска драгоценных металлов ладонями нос и рот, повержено прикрывая глаза, чувствуя, как наружу вместе со слезами рвется сардонический смех, разъедающий грудь, душащий горло и сковывающий голос, позволяющий лишь хрипеть между вдохами воздуха, нужного для новой волны дурного смеха, который жертвы выпускают из себя перед тем, как палач опускает занесенный над шеей топор. Болезненно-злым жестом смахивая с щек не останавливающиеся слезы, Тэхён до боли кусал губы, с отчаянием понимая, что сам, своими же руками испортил всё, что между ними с Чонгуком успело построиться на зыбкой почве сексуального желания. Чувствуя жжение в груди, Тэхён взвыл, глуша рыдания, ладонью зажимая себе рот, окончательно осознавая, что предал то доверие, которое ему оказал Чонгук, и вспоминая, что предатели живыми из семьи не уходят.
Вернувшись в гостиную, где оставил свой телефон, Тэхён нашел номер аппы, но, борясь с собой несколько минут, вновь заблокировал телефон, откладывая его в сторону, осознавая, что не сможет скрыть отчаяния, пропитавшего всё его естество, а он не хотел, прощаясь, оставить в памяти аппы вину за то, что не смог помочь. Обессиленно опустившись на диван, Тэхён провел ладонью по обивочной ткани, грустно улыбаясь и с щемящей болью в задней части горла вспоминая, сколько хороших минут и часов он провел здесь, разделяя их с Чонгуком, часто в итоге тут же сливаясь с ним в страстном танце их тел. Теперь пятна смазки, которые он там боялся оставить, казались Тэхёну такой мелочью. Ведь сегодня случилось то, из-за чего он потерял альфу, которого не хотелось терять до конца своих дней.
«Ну в принципе, так и будет», — гадким тоном выдал внутренний голос, подбрасывая воспоминания о том, что омегу главы, предавшего своего альфу и семью, своими руками должен убить именно глава, показывая всем и каждому, что исправляет допущенную им ошибку.
Саданув по сидению дивана ребром кулака, Тэхён шумно втянул воздух, про себя думая о том, как это несправедливо. Он не хотел его предавать, он хотел сделать как лучше, он хотел защитить, но кто теперь поверит его словам, когда правда вылезла наружу самым отвратительным из способов, исказив его образ в глазах Чонгука до безобразного уродства.
Просидев на диване до захода солнца, Тэхён остался ждать Чонгука в темноте, цинично размышляя о том, что так он хотя бы не во всей красе сможет рассмотреть разочарование в черных глазах альфы. Когда же входная дверь щелкнула, оповещая о возвращении Чонгука, Тэхён глубоко выдохнул, на вздохе поднимаясь, чувствуя боль в мышцах от долгого нахождения в одной позе.
Закрыв за собой дверь, различая силуэт Тэхёна в темноте коридора, Чонгук поочередно наступил на пятки туфель, марая задник, и стремительным шагом двинулся вперед, скидывая пальто с плеч на пол. Буквально врезаясь в Тэхёна, Чонгук впился в его губы поцелуем-укусом, крепко обнимая одной рукой его по талии, а второй удерживая его за волосы, не давая отстраниться.
— Чонгук, — позвал его Тэхён, резко повернув голову, разрывая поцелуй, тотчас облизывая губы из-за привкуса крови на них, но осекаясь в дальнейших словах, уловив красный отблеск черных глаз.
Не услышав продолжения, Чон вновь притянул голову Тэхёна к себе, вплетая вкус крови в глубокий, вылизывающий поцелуй, разделяя их губы лишь на мгновение, чтобы рваным движением сдернуть с Тэхёна кофту.
«Прощальный секс — это даже неплохо», — горько подумал Тэхён, обвивая шею Чонгука своими руками и расслабляясь под его требовательными, грубыми ласками. Подхватив Тэхёна под бедра, Чонгук развел его ноги, усаживая его себе на талию, продолжая целовать до боли в легких из-за нехватки кислорода. Раскрыв глаза лишь на секунду, чтобы сориентироваться в пространстве, Чонгук шагнул в сторону спальни и, поддерживая Тэхёна за спину, мягко уложил его на постель, нависая сверху.
Рвано хватая крохи воздуха меж слиянием их губ, Тэхён привычным движением стягивал с Чонгука галстук, выдергивая один его край, отбрасывая тканевую ленту в сторону, сразу после просовывая руки между их телами, подрагивающими пальцами едва справляясь с мелкими пуговицами, чтобы потом резко, до треска ткани, выдернуть край рубашки из-под ремня и дернуть полы в разные стороны, вынуждая оставшиеся пуговицы силой выскочить из петель. Усмехнувшись в поцелуй, Чонгук сильнее вжал Тэхёна своим весом в постель, заводя свои руки над его головой, самостоятельно раскрывая манжеты и скидывая рубашку, которую, как и все остальные его вещи, нужно будет сжечь.
Нехотя разрывая их поцелуй, чувствуя боль, иголками впивающуюся в легкие из-за потока воздуха, Чонгук поднялся с Тэхёна, начиная расстегивать ремень, не отрывая взгляда черно-красных глаз от распластанного омеги, изгибы тела которого будили в Чонгуке самых страшных демонов.
— Раздевайся, — гулко бросил Чонгук низким голосом, скидывая с себя одежду и помогая омеге избавиться от своей.
Поймав ладонь Тэхёна в свою, Чонгук поцеловал подрагивающие и едва слушающиеся пальцы, переворачивая его, ставя на четвереньки, сразу же снимая пленку с его железы. Рвано выдохнув, Тэхён переступил с колена на колено, шире разводя ноги, и сдавлено выдохнул, когда Чонгук пристроился сзади, с силой собирая плоть на ягодицах, удерживая за нее в одной позиции. Толкнувшись во влажное раскрытое нутро, Чонгук с жаром выдохнул, выпуская промеж губ протяжный стон и сгибаясь, чтобы поцелуями покрыть линию позвонков, оставляя особенно долгий поцелуй на железе. Выпрямившись, Чонгук переложил ладони на талию Тэхёна, двигая того навстречу своим толчкам, с ходу задавая неистовый темп, заставляя кожу их тел краснеть от ударов плоти о плоть и покрываться смазкой, выплескивающейся из омеги при каждом движении наружу.
Выбросив руки вперед, Тэхён сильнее прогнулся в пояснице, практически ложась грудью на постель, пальцами хватаясь за покрывало на особо сильных толчках, постанывая и вскрикивая каждый раз, когда узел заходил внутрь и с пошло-влажным звуком покидал его тело, оставляя его петлю ни с чем. Захныкав, желая почувствовать разрядку, Тэхён просунул одну руку под свое тело, дотягиваясь до собственного члена. Но сделав лишь пару движений, Тэхён выпустил плоть из пальцев, подчиняясь ладони Чонгука, обхватившей его запястье и вернувшей его руку в изначальное положение.
Протяжно выдохнув, Тэхён подавился воздухом, когда Чонгук с силой собрал его ноги, плотно прижав их друг к другу, придавив снаружи своими бедрами, удерживая даже ступни ступнями. Не понимая происходящего, Тэхён попытался обернуться, но Чон навалился сверху, собирая его под себя, в одну ладонь заводя перекрещенные запястья, стискивая их под грудью Тэхёна, а растопыренные пальцы второй руки запуская в черные волосы, утыкая того лбом в постель и фиксируя в таком положении.
— Чонгук, — с испуганными нотами позвал его Тэхён, чувствуя полную обездвиженность, которую уже в следующее мгновение усугубил пойманный в петлю узел, запирающий его на непродолжительное время.
Однако стоило Тэхёну протяжно выдохнуть, прикрывая глаза, как он пронзительно вскрикнул, чувствуя обжигающую боль чуть ниже шеи, запоздало, из-за туманящих разум ощущений, понимая, что его плоть вдоль позвоночника пронзили мощные клыки.
«Покрыл», — про себя бросил Тэхён, теперь осознавая причину странной позы и пытаясь расслабиться, надеясь, что так пекло на его спине не будет столь нестерпимо разъедать его тело.
Аккуратно вогнав выдвинувшиеся верхние клыки в специальные углубления под омежьей железой, Чонгук вжал нижние клыки в плоть, фиксируя Тэхёна в одной позе, чувствуя острое жжение в деснах, когда хранимый под железой токсин мгновенно поднялся по его клыкам и стал затягивать их внутрь, вырывая из десен и растворяя эмаль на конце, перемалывая зубы в белую краску и стараясь как можно быстрее добраться до капсул с альфьим ядом, нужным, чтобы усмирить, пригладить все ворсинки на железе, покрыв их черным блестящим цветом и альфьим запахом. Мысленно прося прощение у Тэхёна за приносимую острую боль, Чонгук продолжал держать в голове трехцветный образ, выпуская доминантные феромоны, надеясь, что это поможет и ему подчинится сама их природная сущность. Клыки быстро растворялись, утопая в чужой плоти, с силой вытягивая за собой из глубины десен другие клыки: более мощные, крепкие, но уже не имеющие в себе яда и не растворяющиеся под омежьим токсином. Почувствовав жжение на деснах, отчего к белому цвету примешалась кровь, Чонгук дернул уголками губ, позволяя своей крови течь внутрь открытой раны, добавляя в черно-белый рисунок всполохи и вкрапления алого.
Только тогда, когда новые клыки были полностью вытащены наружу, заменив растворившиеся зубы в углублениях под железой, а десны перестали кровоточить из-за прекратившего свое действие токсина, Чонгук стал осторожно вынимать клыки из чужого тела, чувствуя, как углубления мгновенно закрываются, навсегда растворяясь под кожей. Оставив извиняющийся поцелуй на идеально ровной железе, источающей теперь их смешанный запах на постоянной основе, Чонгук с сожалением подумал о том, что зря не включил свет, желая увидеть узор, покрывший запаховую железу, всем и каждому рассказывающий о навечно несвободном статусе омеги. Рвано выдохнув, когда петля отпустила его узел, он с аналогичной бережностью вышел из Тэхёна, постепенно убирая давление с его тела, отпуская его из-под себя.
Резко выпустив воздух через рот, Тэхён сдавленно прошипел, выпрямляясь, чувствуя, как болезненно мышцам дается каждое новое движение после довлеющего напряжения. По привычке желая облизать зубы, он замер, нащупывая во рту остроту, которой раньше не было.
«Я читал, что доминантные альфы могут ставить сколько угодно меток», — пронеслось в голове голосом Ынжина воспоминание, добавляемое насмешливым голосом Чонгю: — «Пока не пометят его».
Еще раз проведя языком по зубам, убеждаясь в том, что его клыки удлинились, давая ему недолгое право на ответную метку, Тэхён резко выпрямился, оборачиваясь. Различая в темноте лишь очертания, он выбросил вперед руку, толкая Чонгука в плечо, слегка поворачивая, чтобы тот завалился вбок, падая спиной на кровать, а не мимо. Перекинув через него ногу, Тэхён уселся на его пах, торопливо склоняясь, сдергивая пленку и резко впиваясь в железу под ключицами. Свистяще втянув воздух из-за неаккуратно вогнанных зубов, Чонгук упрямо сжал губы, замирая, но кладя ладонь на затылок Тэхёна, удерживая того, чтобы он не вытащил клыки раньше времени, позволив временному яду передать омежий запах и повторить на железе альфы узор, который он только что оставил на омеге.
Чувствуя, как под его кожей, внутри железы и за ее пределами яд пробивает себе дорогу, создавая линии, которых раньше не было, Чонгук терпел, стараясь даже не дышать, чтобы не спугнуть Тэхёна, зная, что второго шанса завершить начатое природа им не даст. И несмотря на то, что Чон еще не знал, смог ли он подчинить своей воле природную краску, он хотел иметь на своей коже то же изображение, что смог нарисовать на коже Тэхёна, позволяя яду отравлять свои плоть и кровь, делая его недоступным для всех остальных омег этого мира. Только ощутив, как клыки Тэхёна стали уменьшаться, Чонгук отпустил черные волосы, с шумным выдохом-стоном выпуская наружу боль от огня, которым яд-клеймо выжигал на нем метку. Повинуясь инстинктам, Тэхён высунул язык и стал слизывать кровь, оставшуюся на железе из-за резкого пробития плоти, с удивлением замечая, что под его движениями углубления от зубов затягивались и выравнивались, позволяя краске перетечь и в эти места.
Сев на Чонгуке, Тэхён облизал губы, в свете луны хмуро отмечая, что поставленная им метка имеет совсем другую форму, нежели та, которой обладала железа Чонгука.
— Что за… — выдал он, резко вскакивая с альфы и в два прыжка достигая стены, хлопая по выключателю, озаряя спальню ярким светом.
Прошипев от неожиданности, Чонгук вскинул ладонь, прикрывая глаза, не видя того, как Тэхён подошел ближе, потрясенно смотря на то, как на ключицах Чонгука, вскинув крылья, парила черно-белая птица с красным горлом и бордовыми глазами.
«Ласточка», — пронеслось в голове Тэхёна, заставляя его потрясенно опуститься на самый край постели рядом с талией Чонгука, несмело прикасаясь к железе, ворсинки которой покрыли ее ровным гладким слоем, забивая ее телесным цветом, чуть более темным, чем оттенок кожи Чона, в местах, не подходящих для воспроизводимого рисунка.
— Судя по твоему лицу, — едва заметно улыбаясь, несмело заговорил Чонгук, убравший руку от глаз, — у меня получилось.
Переведя растерянно-изумленный взгляд на довольные глаза Чонгука, Тэхён улыбнулся, подаваясь вперед, прижимаясь своими губами к его губам в поверхностном давящем поцелуе.
— Я думал, ты меня убьешь, — признался Тэхён, выдыхая на его губы.
— За что? — оторопев, спросил тот, заводя черные пряди за ухо Тэхёна. — За то, что спас меня и семью? — мягко улыбнувшись, уточнил Чон.
— О чем ты? — растерянно выдал Тэхён, недоуменно смотря на альфу.
— Ты голоден? — поинтересовался Чонгук, поднимаясь, вынуждая Тэхёна тоже встать с него. — Я вот жутко, с утра ничего не ел, — сказал он, чмокая омегу в губы и вставая на ноги, протягивая ему ладонь в приглашающем жесте. — Давай поужинаем, а потом поговорим.
— Может, хотя бы оденешься? — сконфуженно предложил Тэхён, вкладывая свою ладонь в чужую и поднимаясь под силой тянущей руки.
— Что из этого ты не видел? — посмеялся он, все же поднимая с пола свои хипсы и надевая их, громко хлопнув резинкой о кожу. — Повторить моё макгуксу? — спросил он уже из кухни, впрочем, сразу доставая нужные ему ингредиенты, приступая к готовке, по звуку понимая, что Тэхён ушел в ванную.
Воровато оглянувшись, оставив воду закипать, Чонгук быстрым шагом дошел до коридора, распахивая дверцу шкафа, рассматривая метку, которую совсем недавно гладил омега, широко улыбаясь и понимая, что он смог оставить на спине Тэхёна не аморфный узор, который получали меченные омеги, а настоящий рисунок, идеально тому подходящий. Одернув себя и убрав с губ счастливую улыбку, Чонгук закрыл дверцу, поспешно двигаясь в сторону кабинета, доставая из скрытого в книжном шкафу сейфа небольшую красную коробочку. Оставив ее на кухонном острове, Чонгук вернулся к готовке, краем уха улавливая тихий звук воды, доносящийся из ванной.
Раскладывая порции на тарелки, Чонгук под нос мурлыкал на ходу придумываемую мелодию, невольно периодически касаясь пальцами железы, ровность которой была непривычна, но очень приятна.
— На самом деле я не уверен, что смогу хоть что-то съесть, — проговорил Тэхён, выходя из спальни, завязывая пояс на красном атласном халате с черным обрамлением, надетом на еще слегка влажное тело. — Слишком уж перенервничал, — тихо добавил он, садясь за остров, смотря на свою порцию.
— Прости, — проговорил Чонгук, подходя ближе, — я должен был сказать что-то еще кроме слов про дом, — догадавшись о причинах волнения, продолжил Чон, — но я даже мысли не допустил, что ты мог принять мою злость на свой счет.
— Что это? — гулко спросил Тэхён, замирая на стуле, замечая красную коробочку.
Повернув голову в направлении взгляда Тэхёна, Чонгук самодовольно улыбнулся и выдал:
— Не думаешь же ты, что решение о метке было спонтанным? — спросил он, по взгляду Тэхёна понимая: «думал», сразу же дотягиваясь до коробочки и открывая ее, показывая тому два кольца, выполненных в одном стиле, но совершенно разных. — Я уже давно их заказал, практически сразу же, как смог по твоим кольцам узнать размер, они просто ждали своего часа.
— Почему, — пылко начал Тэхён, осекаясь и продолжая с неуверенностью: — Почему твое кольцо такое простое, — выдал он, сводя брови, смотря на идеально ровное платиновое кольцо, — когда мое все такое, — неопределенно поведя рукой и перебрав пальцами в воздухе, рвано сказал Тэхён, не зная, как емко описать второе кольцо, увитое узорами с вкраплением бриллиантов и изумрудов. — Это же как-то, — не закончил он, так и не подобрав слов.
— Ты уверен, что оно простое? — хитро поинтересовался Чонгук, взглядом указывая на кольцо и предлагая взять его.
Хмуро взглянув на Чонгука, Тэхён дотянулся до его кольца, поднося ближе и замирая на середине движения, замечая такой же узор, как и на своем кольце, но выполненный на внутренней части обруча.
— Это руны, — пояснил Чонгук, подходя еще ближе, склоняясь над плечом Тэхёна, тоже заглядывая внутрь кольца. — Древний язык викингов, здесь записана союзная клятва принадлежать друг другу до конца вечности.
Покрутив кольцо и присмотревшись, Тэхён действительно заметил, что витиеватые линии складывались в знаки и символы, переплетаясь в слова и фразы.
— Почему викинги? — спросил Тэхён, продолжая держать его кольцо в своих пальцах.
— Мне очень близка их семейная философия, — ответил Чонгук, тотчас продолжая: — Ты никогда не задумывался над тем, почему у альф-викингов, которые вечно были в походах, вырастали достойные сыновья, сменяющие их в строю воинов, так же доблестно сражаясь, как их аппы до этого? — получив в ответ отрицательное мотание головой, он пояснил: — Потому что их омеги были еще более великими воинами, которые, к тому же, управляли своими городами, одинаково прекрасно спасая их от голода и нападений. Поэтому я всегда понимал, что если я желаю процветания семье Чон, то обязан взять в супруги только того омегу, который способен стать мне ровней и даже лучше.
— Тогда ты ошибся, — напряженно выдал он, желая положить кольцо обратно.
— Нет, — возразил Чонгук, закрывая пальцы Тэхёна, оставляя свое кольцо в его ладони. — Я не ошибся. Ты с первых слов меня поразил…
— Про аквариум? — хмыкнул Тэхён, слегка поднимая уголки губ.
— Про аквариум, — подтвердил Чонгук, — про дельфинов и акул, про то, почему ты все же согласился на стажерство и на встречу со мной. Всё, что ты говорил мне в тот вечер, было каким-то иным. Ни один омега не вел себя так со мной, ни один из них никогда не ощущался мной как ровня. Я привез тебя домой, решив довериться инстинкту, который гудел во мне, запрещая вести тебя в номер, где были все остальные. Мой внутренний зверь довольно урчал даже от мысли о том, что ты окажешься действительно в моей постели. А когда ты дал вдохнуть твой запах, — выдал он, выпуская протяжный стон.
— Слез с одной зависимости и сразу залез на другую? — тихо посмеялся Тэхён, вспоминая слова Хосока.
— Именно, — признал Чонгук. — Ты даже себе не представляешь, как сильно я тогда хотел не ошибиться, хотел, чтобы это была не просто твоя молодость, дающая тебе уверенность и свободу, а чтобы в тебе действительно был тот самый пока неоформленный Хаос…
— «Хаос»? — перебил его Тэхён, озадаченно уточняя.
— Есть концепция мироздания, — заговорил Чонгук, вглядываясь в заинтересованно-настороженные глаза, — где Хаос — это инертная материя, в которой сокрыт огромный потенциал и возможности. Теос — это закон, принципы и правила. И если к Хаосу приложить Теос, то это должно породить Космос, то есть новый прекрасный мир. Мне нравится такой взгляд на жизнь, потому что эта идея истинна не только для вселенной, но и для любых других вещей. Ты плыл по течению, — отметил Чонгук, касаясь губами плеча Тэхёна и вновь возвращая внимание его глазам, — соглашался на всё, что давала тебе жизнь, — замолчав, Чон, понизив голос, уточнил: — что давал тебе я. Ты даже не пытался грести, но стоило тебе оказаться в рамках, под действием правил, под действием Теоса, как всё начало меняться.
— Кодекс семьи Чон, — со знанием дела выдал Тэхён, кивая.
— Лишь отчасти, — мягко улыбнувшись, не согласился Чонгук, — кодекс — это лишь текст, эти правила нужно еще понять и принять, но я говорю о куда более глубоких вещах. Заставить подчиниться можно кого угодно, просто у этого будет разная цена и длительность действия, но мне нужно было не это. Я ждал, чтобы твой Хаос сам принял Теос как естественные правила жизни, чтобы твой Хаос проснулся и стал действовать, на инстинктах понимая, как в этом Теосе быть и как с его помощью создать Космос.
— Это сложно, — выдохнул Тэхён, просяще смотря на Чонгука.
— Ничего сложного, — одобрительно пожурил тот. — Я ждал того, чтобы ты в полной мере почувствовал себя моим омегой, омегой главы, принял этот статус не на словах, а на деле, признал, что семья Чон — это твоя семья, и ты готов вкладывать себя в семью, ведя ее за собой в новое будущее. Сегодня ты это сделал.
— Подожди, — растерянно и обескураженно выпалил Тэхён, тяжело выдыхая, взглядом бегая по пространству, не имея сил смотреть в блестящие довольством глаза Чонгука, — о чем ты говоришь? Мне просто не понравилось то, как Намджун со мной разговаривал, и я просто, — делая акцент на повторяющемся слове, выдал он, все же возвращая свой взгляд к глазам Чонгука, — поинтересовался, как можно не допустить того, о чем он говорил. Я понимал, что не могу прийти к тебе, не могу сказать плохо о том, кто с тобой дольше, чем я живу, поэтому сделал всё за твоей спиной, воспользовался твоим доверием просто потому, — задыхаясь своими словами, говорил он, чувствуя горечь отчаяния на языке, — что хотел не позволить ему, хотел проучить, если уж быть честным.
— Тэхён, — вздохнув, обратился Чонгук, — ты просто еще молод, будь у тебя больше опыта, то ты бы понял, что ты так поступил не из-за самолюбия, а потому что почувствовал опасность.
— Ну да, — несогласно хмыкнул Тэхён, цокнув языком и мотнув головой.
Подцепив лицо Тэхёна под подбородком, Чонгук вновь повернул его к себе и выдал:
— Когда омег обижают, и это задевает их трепетную гордость, то они дуют губки и жалуются своим альфам, — беззлобно усмехаясь, протянул Чонгук, — чтобы те их защитили, наказали виновного, а они бы потом, вскинув вверх прекрасный носик, снисходительно посмотрели бы на публично наказанного и приниженного обидчика, который бы обязательно принес им извинения, — посмеявшись тому, как скривились губы Тэхёна, Чон продолжил: — Ты мог сделать так же, Намджун бы извинился и, по крайней мере, публично бы заткнулся, но тебе это было не нужно, тебя интересовало лишь то, чтобы в вверенном тебе банке не возникло проблем, которые скажутся на мне и на всей семье, — выдал он, видя, как брови Тэхёна задумчиво сошлись на переносице. — С этим тоже будешь спорить?
— Мне всё же кажется, — сконфуженно заговорил он, опустив взгляд от неловкости, — что ты преувеличиваешь мои заслуги.
— Не скромничай, — поощряюще заметил Чон. — Югем рассказал мне, что ты очень серьезно скорректировал их изначальную версию, делая ее настолько реалистичной, что даже проверяющие сегодня в неё поверили, — проговорил он, довольно отмечая смущенный розовый оттенок на щеках Тэхёна. — Тем более, — продолжил Чонгук, стирая с лица улыбку и переходя на серьезный тон, — то, что ты сделал, действительно спасло всех нас, — сказал он, ловя взволнованный взгляд Тэхёна. — Да, твоя схема прекрасна, они бы ничего не добились, — повторил Чон, давая понять, что не отказывается от ранее сказанных слов, — но это не помешало бы им мучить нас проверками, заморозками счетов, вызовами клиентов на допрос и прочим. Это бы все вылилось в скандал и проблемы с репутацией, что, сам понимаешь, не очень желательно. Поэтому-то мы поехали за ними, — пояснил он, выпрямляясь и опускаясь на соседний стул, сев лицом к Тэхёну. — До работы они, конечно, не доехали. При себе у них уже был весь комплект заготовленных документов на конфискацию моих денег, на арест имущества и его последующую конфискацию, на мой арест и твое задержание. Так что, если бы ты не отмыл мои деньги, то мы сегодня не метками обменивались бы, а прощались лет минимум на тридцать.
Поднеся руку к лицу Тэхёна, Чон согнул пальцы, костяшками нежно касаясь его щеки, смотря на его лицо любующимся взглядом, наслаждаясь тем, как тот прильнул к его руке, оставляя легкое прикосновение губ на запястье.
— Чон, — с придыханием выдал Чонгук, польщенно протягивая: — Тэхён.
Смущенно засмеявшись, Тэхён наморщил нос и, дразня, проговорил:
— Для того чтобы я стал Чоном, нам еще нужно зарегистрировать союз, — заметил он, игриво улыбаясь.
— Уже, — легко отозвался Чонгук, перенимая его настрой. — Я дал такое распоряжение, еще когда только ехал домой, так что наш союз уже оформлен, документы завтра утром привезут сюда, подпишем их, дадим сфотографировать наши метки, потому что регистрация день в день была именно по причине выставления обоюдных меток. Поэтому фактически ты уже «Чон Тэхён», и неважно, что документы ты поменяешь чуть позже.
Поведя головой, чувствуя странную смесь смущения и радости, бурлящую в груди, Тэхён вспомнил о кольце в своей ладони, раскрывая ее и беря металл в пальцы. Вновь повернувшись к Чонгуку, уже протянувшему ему левую руку, Тэхён выдал:
— Я, конечно, не против, — сразу же поспешно заметил он, беря ладонь Чонгука в свою и легко надевая кольцо ему на безымянный палец, — но не совсем понимаю такую спешку, — закончил он, в ответ протягивая свою левую руку, неотрывно наблюдая за тем, как его блестящее драгоценными переливами кольцо оказалось в крепких пальцах и стало приближаться к его руке.
— Не дрожи, — взволнованно посмеявшись, радостно попенял Чонгук, крепче перехватывая ладонь Тэхёна и бросив на того горячий взгляд, чтобы уже в следующее мгновение надеть на того ответное кольцо, склоняясь к его руке и целуя символ их союза. — Теперь я точно могу быть спокойным и уверенным, — весомым тоном начал он, глубоко заглядывая Тэхёну в глаза, — что если со мной что-то случится, то семья Чон не осыплется пеплом вокруг моей могилы, — сказал Чон, крепче сжимая дрогнувшую ладонь и продолжая с большей твердостью: — ты не дашь ей упасть, удержишь ее, сохранишь и передашь потом нашему сыну, которого ты и без меня сможешь воспитать великим главой.
— Вот обязательно было? — бросил тот, выдергивая свою ладонь, невольно касаясь большим пальцем драгоценного ободка, будучи не в силах поднять блестящий от влаги взгляд на Чонгука. — Зачем ты такое говоришь? — рвано выдал Тэхён, смахивая слезу, ощущая щекой еще непривычное кольцо. — Я не хочу переживать подобное, — отчаянно выпалил он, вскидывая пылкий взгляд на альфу.
— Я тоже не хочу для тебя подобного, — примирительно проговорил Чонгук, подаваясь ближе и беря его ладони в свои, непроизвольно цепляясь взглядом за их кольца, — но это один из возможных вариантов, и я не могу его отмести, просто игнорируя вероятности, — склонившись чуть ниже, заглядывая в опущенное лицо Тэхёна, пытаясь поймать его взгляд, он твердо заговорил: — Я приложу все усилия, чтобы этого не произошло, я клянусь, что буду до последнего возвращаться к тебе, — пообещал тот, добавляя после небольшой паузы: — но сегодняшний день очень явно показал, что может случиться всё, что угодно, и мы должны быть к этому готовы.
— Это всё Сангхун? — тихо спросил Тэхён, касаясь кольца на пальце Чонгука.
Тяжело вздохнув, Чонгук потерянно выдал:
— Лучше бы это был он.
*****
25 ноября 2023 года. Суббота.
Следуя за Чонгуком, Тэхён поглядывал по сторонам, стараясь не выказывать рвущееся наружу любопытство: в катакомбах, о которых ранее Чонгук лишь оговаривался, он был впервые и не мог даже вообразить масштаб сети туннелей, если те позволяли перемещаться по всему городу. Свернув в очередной коридор, в котором уже стал слышен гул голосов, Тэхён невольно выпрямил спину, протяжно выдыхая и выкидывая из взгляда всякие эмоции. Стоило идущему на полшага впереди Чонгуку войти в просторный зал, оформленный в песчаном цвете, где даже выполненные на манер небольшого амфитеатра трибуны создавали пустынную атмосферу, как все присутствующие обернулись к ним, замирая лишь на мгновение, дабы уже в следующую секунду почтительно склониться, выказывая уважение уже двум официальным главам. Как бы вчера Тэхён ни просил Чонгука повременить с признанием, тот был непреклонен, пользуясь своим наушником и сообщая всем членам семьи о том, что отныне семью Чон он возглавляет не в одиночестве, а вместе с супругом Ким Тэхёном, взявшим его фамилию.
Весомо и протяжно кивнув, принимая их поклоны, Чонгук нашел взглядом Юнги, стоящего в центре арены, который сразу же едва заметно помотал головой в отрицательном жесте. Обернувшись к Тэхёну, Чонгук положил ладонь ему на талию и, оставив легкий поцелуй у виска, проговорил:
— Иди к Чимину, — сказал он, вовремя находя взглядом омегу, но в последний момент останавливая практически шагнувшего от него Тэхёна. — Ты точно уверен, что хочешь остаться? — спросил Чонгук, сразу же продолжая: — Это будет очень неприятное зрелище.
— Уверен, — без сомнений ответил Тэхён, более не говоря ни слова, посчитав, что вчера он привел достаточно доводов.
— Хорошо, — отозвался Чонгук, принимая его решение, легонько подталкивая его под спину и отходя к центру арены.
Заметив Тэхёна, Чимин расплылся в довольной улыбке, превращая глаза в полумесяцы, и хлопнул на свободное место рядом с собой.
— Какой же ты красивый, — радостно протянул тот, за плечи с силой обнимая Тэхёна.
— Да такой же, как и раньше, — удушливо выдал он, выпутываясь из стальных объятий.
— Ничего подобного, — взволнованно выдал Чимин, внимательно вглядываясь в его лицо. — Вас, обоюдно меченных омег, сразу видно, у вас взгляд другой, — выдал он, потирая пальцы правой руки между собой, силясь подобрать слова, — уверенный, что ли, мол, всё, сучки, хер вы моего альфу получите, даже если течные перед ним ляжете, — протянул он, со знанием дела показывая Тэхёну указательный палец в наставническом жесте.
Тихо посмеявшись, Тэхён прикрыл рот ладонью, тотчас подпрыгивая от неожиданно сильных объятий с другой стороны. Расслабившись, поняв, что это Джин, Тэхён положил ладонь на его локоть, слегка похлопав, прося отпустить.
— Поздравляю, — оживленно протянул Джин, сразу же перехватывая ладонь Тэхёна с кольцом, придвигая ее ближе к глазам, рассматривая украшение, восторженно вздыхая, протягивая его ладонь к Чимину, давая возможность и тому полюбоваться.
— Чонгук всё в своем стиле, — благодушно цыкнул Чимин, посмотрев в глаза Тэхёна, — он как-то узнал, что в далеких предках у него наследил какой-то викинг, и всё, теперь считает это своей природой.
— Ну справедливости ради, — легко заметил Джин, — скорее всего, именно этот викинг и принес в его род доминантный ген, в те годы в Азии доминантов было слишком мало, когда же у викингов практически каждый был доминантом. В общем-то, не так уж и беспочвенна его привязка к их культуре.
— Да какая разница, — бодро отмахнулся Чимин, — главное, колечко улетное, сам, наверное, эскиз рисовал, — предположил он.
Пожав плечами, Тэхён не стал ничего отвечать: о том, что Чонгук хорошо рисует, он выяснил совсем недавно и то — случайно, а уж о происхождении кольца тем более ничего не знал.
— А зачем нас собрали-то? — спросил Чимин, поворачиваясь к Тэхёну. — Ты же наверняка знаешь, — указал он, подпихнув его локтем.
— Знаю, — признался Тэхён, отводя взгляд, останавливая его на мрачном Чонгуке, смотрящем на основной вход, через который еще приходили люди. — Но не имею права говорить.
— Ну и ладно, — фыркнув, протянул Чимин, наигранно отворачиваясь, подпирая щеку кулаком.
Выждав оставшиеся пять минут до назначенного времени, за которые нужные люди всё же пришли, Чонгук кивнул альфам у входа, давая команду о закрытии двери. Прекратив участие в разговоре, Чонгук поочередно посмотрел в глаза практически каждому, кто стоял в центре арены, взглядом показывая в сторону трибуны. Понимая главу без слов, все слегка кланялись и молча отходили, пока в итоге на арене не осталось четыре человека.
Бросив взгляд на Чонгука, безмолвно спрашивая разрешения, Юнги сделал широкий шаг назад, отходя за линию арены, останавливаясь у ее границы.
— Что происходит? — настороженно спросил Намджун, оглядываясь, замечая за собой только Джена и видя взгляды с трибун, направленные на них.
— Юджен, — обратился Чонгук к омеге, вздрогнувшему за спиной Намджуна, — ты ничего нам объяснить не хочешь?
— Господин Чон, — опасливо начал тот, делая шаг из-за плеча Намджуна, чтобы оказаться в поле зрения главы, беглым взглядом посмотрев на Кима, — я не понимаю, о чем…
— Неправильный ответ, — хлестко перебил его Чон, требовательно смотря в лицо омеги.
— Чонгук, — твердо позвал его Намджун, бросив быстрый взгляд на Джена и заслоняя его собой, замирая без слов на середине движения из-за вскинутой ладони.
Не переводя взгляда на Намджуна, Чонгук повернул ладонь, размеренно сгибая и разгибая пальцы, указывая Киму отойти обратно. Сделав мягкий, по-хищному тягучий шаг к Джену, в такт отшагнувшему Намджуну, Чонгук осмотрел омегу с ног до головы и заговорил:
— Мне даже интересно, — едко хмыкнул он, — послушать твою версию, потому что я еще верю, — насмешливо отметил Чонгук, — что ты озвучишь мне что-то более внятное, чем желание получить доступ к большим деньгам.
— Я… — начал Джен, кусая губы и боязливо посматривая на Чона и просяще на Намджуна, — я ничего не делал.
Тяжело вздохнув, Чонгук сокрушительно покачал головой, переводя тяжелый взгляд на Намджуна, который, несмотря на его указание, уже открыл рот.
— Чонгук, — вновь проговорил он, делая вид, что не понимает причину ожесточившегося взгляда Чона, — объясни, пожалуйста, в чем ты обвиняешь моего секретаря? — спросил Намджун, на мгновение замолкая, растерянно отвлекаясь на ироничный хмык Чона. — Мы же в судебном зале, значит, его вина должна быть серьезной.
— Его вина серьезна, — ответил Чонгук, признавая, что разговор придется вести с помощью и через Намджуна. — Вчера в банк к Тэхёну пришли проверяющие, — начал он, переводя взгляд на Джена и озвучивая: — Ким Манхи и Кан Гисок, — уточнил Чон, отмечая то, как дрогнули пальцы Джена и тот сжал их в кулак. — Оба достаточно близкие родственники Ким Юджена.
— И что? — парировал Намджун, выдыхая воздух через нос, демонстративно облегченно усмехаясь. — Ты знал, что у него родня в органах, это не новость. А проверки — это их должностные обязанности, они ведь…
— Вот только, — с холодной суровостью надавил Чонгук, впиваясь взглядом в Намджуна, — они слишком много знали о том, как именно я выводил деньги из банков и перегонял их в «Вибанк». Они очень четко знали, что именно нужно искать и какие схемы, придуманные тобой, Намджун, — тоном подчеркнул он, — нужно проверять.
— Но, судя по тому, — заговорил Намджун, разводя руками в сторону, — что с банком всё в порядке, то они ничего не нашли.
— Они не нашли, — с нажимом парировал Чонгук, — потому что Тэхён почувствовал неладное и отмыл все деньги семьи. А еще они ничего не нашли, — продолжил он, вновь переводя свой взгляд на омегу, — потому что решили поехать с семьями отдохнуть за город, но так как поездка была спонтанной, то хороших отелей уже не было, — говорил он, видя, как бледнело лицо Джена. — К сожалению, им достался ужасный сосед, психованный наркоман, который на сделанное ему замечание о шуме просто изрезал всех в соседних номерах.
— Нет! — выкрикнул Джен, рвано хватая воздух, сделав шаг к Чону, а после отшатнувшись. — Вы не могли их убить!
— Я их и не убивал, — с напускной снисходительной надменностью заметил он. — Это сделал сосед-наркоман, который затащил тела в свой номер и рассадил их на стульях, на полу, на кровати, ведя с ними увлекательные беседы, — протяжно рассказывал он, пристально смотря в глаза Джену. — В отеле номера не проверяют, пока за них заплачено, так что, думаю, в понедельник выяснятся детали жестокого убийства. Хотя, — протянул он, задумываясь, — может, и раньше, там, наверное, должно быть очень много трупного яда.
Зажав рот ладонью, Джен издал булькающий звук и, не сдержавшись, обернулся, падая на колени и выплевывая на пол содержимое желудка.
— Вот только понять не могу, — цинично продолжал Чонгук, — какой толк был в их прихо… — замолчал он, замечая, как Джен приложил ладонь к низу живота.
Сделав резкий, широкий шаг к омеге, Чонгук взял того за волосы, наклоняя его голову вперед и без церемоний сдергивая пленку с железы, сразу же пуская по помещению смешанный аромат.
— Какого… — хрипло выдал Чонгук, принюхиваясь, ведя носом по воздуху и не веря своим рецепторам. — Дьявол, — зло процедил он сквозь зубы, отталкивая голову Джена, брезгливо стряхивая ладонь и поворачиваясь к Намджуну, вцепившись в того взбешенным взглядом. — Так вот почему ты хотел оформить банк на него, почему после настаивал на переоформлении, — со злым прищуром смотря на Намджуна, чье лицо выражало только суровое несогласие, цедил Чон. — Хотел его обезопасить, чтобы я не смог с ним ничего сделать, когда бы правда вскрылась, — гневно выдал он, — чтобы не смог убить, потому что банк со всеми деньгами отошел бы его родне не из семьи, — осмотрев Намджуна с ног до головы, Чонгук с чувством отметил: — Никогда бы не подумал, что ты окажешься по другую сторону и решишь меня подставить, чтобы прикрыть свою ошибку.
— Он не ошибка, — упрямо заявил Намджун, выдерживая отливающий красным тяжелый взгляд Чонгука, — и я не собирался тебя подставлять, — выдал он, поправляя себя: — мы не собирались. Но да, — кивнул он, — это должна была быть гарантия его безопасности, я просто хотел защитить своего омегу и ребенка.
— Твой омега уже родил тебе двоих сыновей, — хлестко напомнил Чонгук.
— Знаешь, — невесело усмехаясь, выдал тот, — то, что ты веришь в одну любовь на всю жизнь, даже позволяешь обоюдные метки, — указал он, кивая на грудь Чонгука, — то это не значит, что остальные такие же. Я и в двадцать понимал, что в жизни может быть всякое, и оказался прав. Старые чувства остыли, появились новые, тем более у меня альфы, — заметил Намджун, уточняя: — как появятся свои, поймешь. Джен же ждет омежку, как я мог…
— Мог что? — перебил его Чонгук, раздражаясь от неуместной нежности, отражающейся на лице Намджуна. — Поставить их ниже своей семьи? Ниже своего законного супруга, родившего тебе в союзе двух сыновей? — напирал Чон. — Ниже, чем семью Чон? Ниже меня или ниже высшего приоритета всей семьи — моего омеги? Ну же, Намджун, — скабрезно протянул Чонгук, слегка склонив голову вперед, — насколько высоко ты позволил себе его поставить, раз посвятил его во все детали плана и позволил ему рассказать это родственникам не из семьи, которые пришли к Тэхёну, уже имея при себе документы под конфискацию всех денег и имущества, под мой арест и задержание Тэхёна? — не получив ответа, Чон колко выплюнул: — Ради мимолетного увлечения ты чуть не разрушил всё то, что начал строить еще мой адед.
— Не смей, — понизив тон, потребовал тот, — они не увлечение, они моя семья! — повышая голос, выдал он.
— А мы тогда кто? — раздалось за спиной Намджуна.
Резко обернувшись, Намджун сразу же нашел Хэвона, стоящего в третьем ряду, напряженно вытянувшего руки вдоль туловища и сжимающего кулаки, при этом смотрящего на него твердым взглядом.
— Хэвон, — начал Намджун, делая шаг и осекаясь, понимая, что видит на трибуне не только старшего, но и младшего сына, стоящих рядом с его родителями и родителями Джина.
— Как ты посмел? — рьяно выпалил Намджун, поворачиваясь к Чонгуку. — Как ты посмел их сюда привести?
— Ты разве забыл? — безразличным тоном уточнил Чонгук, разводя руки в стороны, намекая на назначение помещения. — На допрос того, кого обвиняют в предательстве, приглашают всех родственников в семье, чтобы те сами узнали правду, а не мстили потом за выдуманные идеалы.
Суетливо обернувшись, Намджун забегал лихорадочным взглядом, выискивая того, кого не заметил рядом с сыновьями.
— Я здесь, дорогой, — сладким тоном проговорил Джин, выходя из-за спины Чонгука и останавливаясь рядом с главой. — А я еще всё думал, — иронично протянул он, — как такое могло случиться, проверял инъекцию, думал, что где-то напортачил, что теперь у нас резко возрастет рождаемость в семье из-за моей ошибки, а ты, получается, просто поставил инъекцию позже нужного? — спросил Джин, смотря в глаза мужа, слыша в протяжном выдохе ответ. — Вот только неужели у тебя в голове даже мысль не мелькнула о том, что меня в этот период лучше не трогать? — резко выпалил он. — Или чувства остыли, и ты забыл, что я вообще-то тоже омега?
— То есть, — начал Джен, перебегая взглядом с одного на другого, не скрывая на своем лице переход от растерянности к несогласному возмущению.
— Если он тебе рассказывал, что между нами ничего нет, то он безбожно врал, — пакостливо усмехаясь, заметил Джин, продолжая неотрывно смотреть в глаза Намджуна, выискивая в них хоть каплю вины, но встречая лишь прямой взгляд в ответ. — Я хотел на дне рождения объявить, еще и омега, — сокрушенно хмыкнул он, — а ты, оказывается, другого ждал, когда наш так, неучтенная случайность, — упавшим голосом закончил Джин, чувствуя боль на задней части горла от рвущегося наружу хрипа.
Недовольно сведя брови, скривив и поджав губы, Намджун начал:
— Джин, — резко выдохнул он его имя, — пос…
Понимающе усмехнувшись, качнув головой, мысленно отвечая себе на все свои вопросы, Джин завел руку за спину Чонгука, выхватывая приделанный к его поясу пистолет, благодаря эффекту неожиданности получая мгновение форы, пока Чон повернулся в сторону пустой кобуры, которого хватило, чтобы снять предохранитель и выстрелить Джену в живот. Видя всё, как в замедленной съемке, Джин со злым оскалом еще раз нажал на курок, в этот раз попадая в голову из-за согнутой позы, краем глаза замечая, как метнувшийся к Джену Намджун отшатнулся, зажмуриваясь из-за брызг крови, и повернулся к нему. Не дав тому обронить ни слова, Джин перевел дуло пистолета на Намджуна, выпуская сразу две пули в сердце и одну — в голову.
Глухой звук упавшего тела разнесся по безмолвному помещению, где от стен еще фантомно отражались выстрелы, порождая звон напряжения. Развернувшись к Чонгуку, Джин взял пистолет за дуло и, боком ощутимо припечатал его к груди Чона, который прижал его за рукоятку к телу.
— Даже извиняться не буду, — сказал он, бросая на Чонгука непримиримый взгляд и направляясь к двери, которую перед ним без просьб открыли охранники.
Взяв пистолет в руку, Чонгук обернулся, провожая Джина взглядом, боковым зрением отмечая, как последовательно вскочили Тэхён с Чимином, сбегая по ступеням и бросаясь вдогонку.
— Что с телами делать? — спросил Юнги, подходя к Чонгуку, обходя натекшие лужи крови.
— Авария, — сразу же сказал он, убирая пистолет, поставив его на предохранитель, и повернувшись к телам, тоже отступая от приближающегося грязно-красного края. — Джен за рулем, не справился с управлением из-за выкидыша, машина слетела с дороги и взорвалась. Тело Джена кремируйте и отдайте родственникам.
— Господин Чон, — не своим голосом обратился к нему омма Намджуна, подходя ближе и опускаясь на колени рядом с сыном, не жалея светлые брюки, — позволите ли вы нам похоронить сына? — обратился он, ладонью касаясь мертвой груди.
Переведя взгляд на трибуны, видя, как сыновья Джина жались к отчаянно обнимающему-прижимающему их одеду, как старшие альфы потерянно опустились на сидения, не видя перед собой окружающего мира, Чонгук приглушенно ответил:
— Пока нет, — сказал он, допуская то, что Джин может хотя бы ради сыновей согласиться на захоронение на семейном кладбище. — Его в морг, — указал он Юнги, неотрывно смотрящему на раны на груди Намджуна, — на его место в машину кого-нибудь найдите, — закончил он.
— Сделаю, — пустынно ответил Юнги, доставая сигареты.
*****
26 ноября 2023 года. Воскресенье.
— А ведь я догадывался, — едва слышно проговорил Джин, устало моргая и притираясь к груди Тэхёна, на которой лежал.
Догнав тогда Джина практически у выхода из катакомб, Тэхён с Чимином едва остановили его, усмирив отбивающегося от них омегу только на пару. Переговариваясь взглядами и полуфразами, Тэхён с Чимином желали отвезти Джина в «Ремдаон», но тот, разобрав их рваные фразы, потребовал отвезти его домой. Бросив растерянный взгляд на Чимина, Тэхён вопросительно вскинул брови, обреченно выпуская воздух, когда Чимин панически пожал плечами, смотря на него широко распахнутыми глазами. Решив все же послушать Джина, уже не вырывающегося из его рук, но напряженно сжавшегося между ними, Тэхён кивком попросил нагнавшего их, но державшегося в стороне Сынмина сопроводить их в машину.
С опаской открыв дверь квартиры, Тэхён боязливо посмотрел на мрачно молчавшего всю дорогу Джина, опасаясь его реакции на место, где он жил с Намджуном. Едва слышно выдохнув, когда Джин без истерики вошел внутрь, Тэхён нахмурился, понимая, что в квартире не пахнет их запахами, а лишь чистящими средствами. Переведя недоуменный взгляд на Чимина, показав ему машущий жест под носом, Тэхён, не дождавшись внятного ответа, пошел за Джином, который на кухне открывал бутылку вина.
Взглядом указав на Джина, Чимин в воздухе очертил полукруг у своего живота, вопросительно пожимая плечами.
— Джин, — рискнув, позвал его Тэхён, подходя со спины и не спеша протягивая руку к бутылке.
— Ах, да, — потерянно выдал тот, — вы же тоже будете пить со мной, кровь же нужно не только пролить, но и выпить ее, — болезненно посмеявшись, он достал еще фужеры, всучая их в чужие пальцы, и двинулся в гостиную, где сел на диван, выставляя свой бокал и бутылку на журнальный столик.
Налив себе фужер, Джин залпом выпил его, проливая часть на подбородок. Скривившись и передернув плечами, Джин вновь стал наполнять фужер, в этот раз разливая вино на три бокала, добавляя в перечень подставленные Чимином и Тэхёном фужеры.
Решив, что они не имеют права на нотации, а могут лишь уменьшить количество выпитого алкоголя Джином, омеги сели рядом, молчаливо выслушивая воспоминания, потоком полившиеся из Сокджина после второго бокала. В итоге, сев глубже на диван, утопая в мягкой подушке, выполняющей роль спинки, Тэхён затянул ноги на диван и уложил Джина себе на грудь, гладя его волосы. Отставив посуду и бутылку подальше, Чимин пристроился к Джину сзади, обнимая его и укладывая голову тому на спину чуть выше поясницы, продолжая вслушиваться в его слегка охрипший голос.
— Догадывался, но не хотел верить, — уже уставшим языком и губами продолжал Джин, когда стрелки на часах близились к четырем часам утра. — Везде и всюду был Джен, — выдал он, сморщив нос. — Джен то, Джен это. Но я оправдывал его тем, что он просто доволен помощником, просто рад после прошлого криворукого Чанбина. Потом он перестал снимать пленку, — горько признался Джин. — Он объяснил это тем, что Хэвон уже взрослый, может омега появиться, и будет неправильно, если на него будет цепляться запах другого альфы. Бред, я знаю, — проскулил он, — но я готов был поверить даже во всемирное облысение ежиков, лишь бы не признавать правду.
— Почему ты нам не сказал? — спросил Чимин, оставляя поцелуй на позвоночнике Джина и вновь прижимаясь к нему щекой. — Мы бы просто убрали Джена, и проблемы бы не было.
— А еще он стал постоянно сюсюкаться, — скривившись, продолжил Джин, не слыша слова Чимина. — Чонгук с Юнги еще всё время смеялись над нами, что мы прям сахарная парочка, я даже стал верить в это, а он, наверное, с ним так общался или боялся имена перепутать. Я думал, что у нас всё хорошо, идеальная семья, — зло фыркнул Джин, — а оно вон как, — утирая слезы, чувствуя боль от раздраженной кожи, выдал он. — Правда, всё равно не понимаю, — раздражаясь, заводился Джин, — как он дальше жить собирался? На две семьи с разницей в несколько этажей? — фыркнул он.
Взглянув на Тэхёна, продолжающего гладить волосы Джина, Чимин несмело начал:
— Джин, прости, что говорю, — выдал он, ловя на себе печальный взгляд Тэхёна, — но не будешь ли ты жале…
— Нет, — перебил тот, отрицательно елозя головой по груди Тэхёна. — Да, — с чувством выдал он, — сейчас в голове роятся мысли о том, что надо было поговорить, узнать, спросить, но в чем смысл, Чим? У него не было для меня слов, которые бы меня устроили, он вполне осознанно сделал ребенка другому омеге, даже забыв о том, что я тоже способен понести. Он думал лишь о том, что хочет ребенка от Джена. Представляешь? — выдохнул Джин. — Он перестал видеть во мне человека, омегу. Даже не понимаю, как трахать-то продолжал, только если Джена представлял, — протяжно выдыхая, предположил он. — И если бы они остались живы, то я бы не смог, — отчаянно протянул Джин, — правда бы не смог, — всхлипнул он, прикрывая глаза и слегка вздрагивая от того, как Тэхён аккуратно коснулся щеки, утирая влагу. — Я переживу его смерть, приму и смирюсь, причем вы даже не представляете, как мне было легко в тот момент, я даже раскаяния не чувствую за убийство троих. Но вот видеть их потом вместе, еще и с ребенком — это страшно, — указал он. — А если бы он еще перестал общаться с нашими детьми? Если бы не захотел бы даже увидеть нашего омегу? Как такое пережить? Я просто-напросто в один из дней в окно бы вышел, — заметил Джин, задумываясь. — Или попытался бы его вернуть, как дурак, позорясь и унижаясь, отчего бы опять вышел бы в окно. Я его правда любил, а он меня так унизил, просто растоптал, что я не мог иначе, мне было так больно. Единственное, — сказал он, умолкнув из-за дрогнувшего голоса, — я теперь не знаю, как смотреть в глаза Хэвону и Хаюну, я на их глазах убил их аппу. Пусть он остыл ко мне и влюбился в другого, но он был их родителем, а я их его лишил. Я даже сбежал оттуда эгоистично, оставив их там…
— Они у твоих родителей, — рассказал Тэхён, добавляя для посмотревшего на него Чимина: — Чонгук сказал, — пояснил он, взглядом указывая на наушник.
— Я ужасный омма, — сокрушаясь, проговорил Джин, шмыгая носом. — Я даже не подумал о них в тот момент, упиваясь своей местью.
— Ты имел на нее право, — хмуро сказал Чимин, не зная, что добавить, потому что не мог представить, как себя поведут сыновья. — Ты оставишь его? — спросил он, прикладывая ладонь к выпирающему животу.
— Я не знаю, — ответил Джин, выдыхая, — срок уже практически неабортируемый, — начал он рассуждать.
— Но ты же знаешь, что это не помеха, — заметил Чимин.
— Знаю, — кивнул он на слова Чимина, после вновь возвращаясь к его вопросу. — Но я не знаю, это же и мой ребенок, это же примерно то же самое, что я сейчас решу отдать Хэвона и Хаюна в детский дом за то, что их аппа ошибся в привязанности, — горячась, говорил Джин. — Это же бре… — не закончил он, замирая, слыша щелчок замка входной двери.
Скованно поднявшись с Тэхёна и сев на диване, Джин с опаской посмотрел в сторону коридора, прислушиваясь к тихому шелесту одежды. Напряженно поднявшись, он боязливо шагнул, судорожно выдыхая, останавливаясь в зоне гостиной, просматриваемой из коридора. Первым омму заметил Хэвон, снимающий с Хаюна куртку, замерев на месте, бережно осматривая его внешний вид. Проследив за взглядом брата, Хаюн обернулся и, резко выпутавшись из не до конца снятой куртки, побежал к омме, с разбега влетая в него, обнимая за талию.
Поймав плачущего сына, красный нос которого утыкался в него, Джин плакал вместе с ним, подрагивающими пальцами касаясь сотрясающейся спины Хаюна.
— Нам больно, омма, — сипло от пролитых слез, проговорил Хэвон, ловя виноватый взгляд Джина, — мы никогда не могли даже подумать о том, что аппа нас променяет. Но мы обещаем, — с чувством выдал он, подходя ближе, — что мы станем твоей опорой и не позволим тебе хоть раз допустить мысль, что мы такие же плохие альфы, как наш аппа.
Притянув сына за шею, Джин прижал его к себе, целуя его влажные щеки и глаза, без устали прося у них прощения…