Между мирами

Утро доброе. Вчера был тяжелый день, ничего не скажешь. Новые члены экипажа, их спасение — все это означало большие перемены в жизни Филипа. Если бы какой-то человек сказал ему, что с ним будет жить другая версия его и команды, он бы посоветовал тому психолога. Но сейчас ему самому пришлось поверить. Встав с кровати, которая когда-то принадлежала Смоллетту, но теперь была полностью во владении Филипа, как и каюта в целом. Бывший юнга начал нет, не приводить себя в порядок. Ему это вообще не нужно, ведь он был 24/7 в скафандре. Какие к черту утренние процедуры? Сейчас ему было нужно уговорить Эспаньолу пустить его на камбуз и попытаться что-то приготовить. И вот Филип уже спустился по ледяной лестнице. Благо все спали, как он думал. Кстати, он только сейчас заметил, что доктор и Амелия уснули вместе. Как он это заметил? Он совершенно случайно посмотрел через приоткрытую дверь. «Ох, ну что за милота. У них потом дети будут. Но почему-то будет рожать доктор. Хех.» — Филип мысленно посмеялся и направился в камбуз. И вот капитан Эспаньолы почти подошел к цели, а двери захлопнулись прямо перед его носом. Долго думать не пришлось, кто за этим стоял. Тот, кому сон не нужен. «Эспаньола! Впусти меня! Пожалуйста!» — на эти мольбы капитан получил лишь молчание. Даже скрежета металла не было. Филип около получаса пытался попасть на проклятую кухню, пробиться через железные двери, но у него ничего так и не вышло. Он уже хотел сдаться, как вдруг послышался скрежет металла, вой шестерёнок и едва уловимый запах машинного масла, который бил в чувствительные ноздри Филипа. И это точно был не корабль, это был… СИЛЬВЕР. Утро доброе, капитан Филип! — с улыбкой до ушей сказал киборг, который, немного хромая, дошел до бывшего юнги. — У вас, я смотрю, с кухней тяжкие отношения, — пират разговаривал с усмешкой в голосе. — Нет, она просто не любит, когда я готовлю, — облокотившись о дверь, ответил капитан. — И я её понимаю. Готовишь не очень хорошо, парниш. — Ну, радуюсь, что камбуз хотя бы не спалил, аха, — то ли от стыда, то ли от неловкости Филип отшутился. Сильвер прикрыл рот рукой, чтобы смехом не разбудить всех. — Думаю, пожар этот корабль точно не переживёт! Он или она столкновение с живым метеоритом еле выдержало, что говорить о пожаре? Когда усмешка в голосе пропала, Сильвер подошел к двери и решил поболтать с кораблем. — Утро доброе, Эспаньола! Открой дверь, и я обещаю, что научу твоего капитана, аха, готовить, и твой камбуз больше не будет вонять! Дверь открылась для киборга, и горе капитана. — Филип от этого мысленно разозлился. «Его ты знаешь чуть больше дня, и камбуз ты ему открыл, а меня знаешь сорок лет, но камбуз закрыл! Обидно, между прочим!» — но как не обижайся на Эспаньолу, в этом была своя логика. Всё-таки корабль уже заранее знал, что может случиться с камбузом, если его доверить Филипу, а вот на Сильвера у него была хоть какая-то надежда. И вот начался урок готовки вместе с Джоном. Всё это время капитан смотрел, как зачарованный, за всем, что кок творил с продуктами, и выполнял все указания с интересом пятилетнего ребёнка, будто он не картошку чистит, а из черной дыры сбегает. Но для Филипа это и вправду было как настоящее приключение, что-то из ряда вон выходящее. Знаете, за столько лет, проведённых почти в полном одиночестве, капитан успел сильно соскучиться по общению с кем-то. А что насчёт Сильвера? Реакция Филипа на любую мелочь смешила старого пирата. Хотя он не мог отрицать, что было что-то милое в том, как пришелец, даже за такой, казалось бы, не самой интересной работой, умудрялся радоваться и восхищаться всем, что происходит. И вот прошел какой-то час. Все были готовы, и завтрак был готов. Эспаньола, Б. Е. Н, Эрроу, Амелия, доктор — даже Джим, не особо любящий рано вставать, пришёл на приятный аромат. Казалось бы, всё прекрасно. Зачем Филипу волноваться? Но тут он заметил, что Джим буквально сверлит его взглядом.