Ты была выдумана

Светлые волосы то и дело спадали на деревянный стол, закрывая собой старательно выводимые синими чернилами из какой-то импортной ручки цифры. Разницы между ручками производителя отечественного и этими самыми немецкими по её мнению не было. Разве что цвет чернил выглядел благороднее под тусклым желтоватым светом настольной лампы. Последняя цифра таки была дописана и тонкая тетрадь с зеленоватой обложкой закрылась. Ей всегда требовались пару минут, чтобы прийти в себя после нескольких часов нависания над противной мелкой клеткой. Ладони с силой давили на глазные яблоки, от чего на столе возникали чёрные пятнышки, отдалённо напоминавшие окрас леопарда, которого ей доводилось видеть в зоопарке столицы. Скрежет поворота ключа в замочной скважине отвлёк девочку от важного занятия и метнув быстрый взгляд на старенькие часы, она бросилась к входной двери с оглушительным криком, путаясь в собственных ногах. -Мама! - Босые стопы затопали по линолеуму на одном месте. На том же, на котором она прыгала каждый божий день, прежде чем забрать авоськи с продуктами из рук матери. -Привет. Милусь, опять глаза тёрла? - Девушка щёлкнула дочь по кончику носа и развела в стороны руки, демонстрируя отсутствие покупок - Прости, ласточка. Так устала сегодня, сил в магазин зайти не было. -Я сбегаю. Мила испарилась из коридора к шкафу с одеждой. Наряд для похода в магазин на углу дома модница выбирала так, словно собиралась в Большой театр. Мама же стягивала с себя ненавистные чёрные колготки, в которых худые ноги казались совсем уж тростниковыми палочками, не отрывая взгляд от своего ребёнка. Нацепив на себя невероятно модные джинсы, которые в России отчего-то прозвали варёнками и велюровую ветровку прямо на домашнюю майку с изображением фильма о каком-то затонувшем корабле, девочка побежала в магазин. Маленькая проказница смело прыгала во все лужи, образовавшиеся после нескольких дней беспрерывного осеннего дождя, пока на её пути не возникли железные перила. Не скатиться по ним, в глазах ребёнка, было страшнейшим смертным грехом. Примерно таким же, как обжорство, в котором её частенько обвиняла прабабка. Скудный выбор на витринах магазина глаз не радовал от слова совсем. За свои небольшие годы она видала ассортимент и получше. Вот только теперь довольствоваться приходилось малым. Денег, которые мама зарабатывала переводчицей и редкими уроками репетиторства, едва ли хватало на буханку второсортного хлеба, да пол литровую бутыль молока. Именно с таким набором в плетёной сумочке Мила и возвращалась со своего важнейшего задания. Невнимательность была одной из самых больших проблем девочки. Как раз из-за этой проблемы ей приходилось в очередной раз ждать, пока кто-то из соседей соизволит открыть ей дверь подъезда. Заветным спасителем оказался мужчина на вид лет тридцати, определённо в дорогом костюме и с зализанными чёрными, как смоль, волосами. Отдалённо он напомнил девочке маминого начальника. Статный, но с лёгкой придурью. Так о подобных персонажах говорила сама мама. -Красавица, ты время то видела? Чего сидишь здесь одна? - Мужчина перевёл взгляд на авоську у ног ребёнка и расплылся широкой улыбкой, демонстрируя идеально ровные зубы. В русой голове промелькнула мысль, что блестели они, как новенький унитаз. Однозначно новомодное веяние из Америки. Виниры, кажется - Ключи забыла что-ли? -Ага. Вы из этого подъезда? Пустите, пожалуйста. -Из этого. Пойдём помогу тебе. Лифт то года четыре уже не работает - Спаситель взял в руку авоську и пропустив девочку вперёд себя, зашагал по лестнице - А тебе на какой? -На девятый. -И мне на девятый. Не видел тебя раньше. -Мы с мамой недавно переехали. Раньше с прабабк...бабушкой в Белграде жили. -Ух ты, а папку в Сербии поди-кась оставили. -Неа. Папа у нас существо примитивное, ничего, кроме себя, не любящее. Ну это бабушка так говорила. -Жёстко она его, конечно. -Ага. Ещё говорила, что из-за таких, как он, страна и распалась. -Иш умная какая - Незнакомец хохотнул, сбив тем самым и без того слабое дыхание. Годы курения всё же давали о себе знать. Подъём на девятый этаж для него приравнивался к восхождению на Эльбрус - Сколько лет то тебе, красота? -Девять. Зовут Милана. Хожу во второй класс - Светловолосая девчушка и дальше бы продолжила рассказывать новому знакомому о себе всё и даже больше, чем того требовала ситуация, если бы они таки не добрались до нужного этажа. Дверь многострадальной сто восьмой квартиры открылась, словно по хотению девочки - Мама! -Мила, боже мой - Девушка кинулась обнимать ребёнка, упав костлявыми коленями на холодный бетонный пол подъезда - Ты хоть представляешь, как я волновалась? -Мамуль, не переживай. Я просто ключ забыла, а дяденька меня запустил. Только сейчас блондинка перевела взгляд за спину дочери и разглядела её сопровождающего. Мила каждой клеточкой своего тела почувствовала нарасстающее напряжение. Не успела она вымолвить и слова, как мама вручила ей в руки авоську и буквально затолкала внутрь квартиры. Без особых сопротивлений девочка поплелась в кухню. Сам себя ужин не накроет, а подслушивать взрослые разговоры у неё не было ни привычки, ни желания. Тем более она наверняка могла предсказать недалёкое будущее. Мама зайдёт в квартиру громко хлопнув и без того болтающейся на петля дверью, запрыгнет на подоконник, устроится в позу йога, возьмёт в руки тарелку и закидывая в рот макароны, будет буровить её испытывающем взглядом. Продолжаться молчаливая лекция о разговорах с посторонними будет ровно до того момента, пока девочка не закончит трапезу и не извинится за свою неосторожность. В чём-то мама всё же напоминала ей прабабушку. Несмотря на всю её доброту, манипулятивные методы воспитания изредка, да проскакивали. -Мам, ну извини. Я не специально. -Проехали - Девушка потрепала подошедшую дочь по макушке и махнула ей в сторону ванной комнаты - Беги мойся. Завтра в школу. Купание, наверное, одна из любимых процедур каждого ребёнка. Вот только Мила была не в их числе. Мытьё волос было наказанием. Но к огромному её сожалению наказание это было ежедневным и не зависящем от наличия провиностей. Таким же, как плетение косичек по утрам. Благо бабушка, которая словно пыталась стянуть глаза правнучки к вискам, осталась в Сербии, а мама разрешала ходить в школу с распущенными волосами. Хоть какой-то плюс от её нескончаемой работы. После принятия горячей ванны Мила засыпала также быстро, как и после многочасовых прогулок по летнему Белграду. Но если после этих прогулок, девочка спала до обеда, видя сладкие сны, то сейчас подъём был не позже семи утра и сны были не такие уж и приятные. Сегодня Мила слишком долго, по мнению мамы, собиралась в школу. То она никак не могла выбрать завтрак. Варенье с хлебом и молоком или же молоко с вареньем и хлебом. То через чур усердно подбирала оттенок белой блузки под сарафан. Именно сегодня разница между оттенками шампань и айвори была для неё пренципиальной. Как бы сильно её не торопили, собраться раньше половины восьмого, при том что уроки начинались ровно в восемь, а до школы нужно было пройти около двух километров, не представлялось возможным. Наконец собравшаяся Мила пристроилась за мамой, словно та была большим командиром и уже была готова вышагнуть за порог квартиры, как предвадительница стаи внезапно остановилась. Мила от неожиданности больно стукнулась лбом о спину матери. Девочка приподнялась на носочки, чтобы увидеть текст записки, оставленной кем-то в непрозрачных пакетах с продуктами. Ничего, кроме имени мамы, она прочесть не смогла. Но вот сама блондинка прочла текст, после которого была готова бежать из Москвы обратно в Сербию. Всего несколько неосторожных фраз вернули её на десять лет назад. "Ева, прости. Я хочу помочь тебе и Милке. Она - наш общий ребёнок."