Красно-жёлтые дни

Цой ещё больше опешил, после такой просьбы. Этот бедный, несчастный, по факту, ребёнок, умоляла его о помощи. Его - человека, которого видит первый раз в жизни, с которым знакома максимум два дня, но с полным ощущением того, что знала его всю жизнь.           — Чем же я тебе помогу... Лина? — сократил её имя, но девушка даже не обратила на это внимания.            — Я понимаю, изменить мою жизнь в глобальном плане, вы не сможете. Но помогите мне пожалуйста с учёбой, а конкретно с вашим предметом. — Новикова наконец-то отстранились от мужчины. — Я ничего не понимаю, у меня скоро экзамен. А если мама узнает, что у меня плохие оценки и если я вдруг не сдам, то... — девушка умолкла, а потом посмотрела на учителя, точнее в его глаза. Карие, почти, что чёрные. В них сейчас читалось сожаление и... тоска, что-ли. — Прошу вас,  позанимайтесь со мной, как репетитор. Я заплачу сколько вы скажете... — на этих словах Виктор её перебил.             — Ты, что?! Какие деньги?! — возмутился Цой. — После уроков пойдём ко мне домой и я с тобой позанимаюсь, совершенно бесплатно.               — Нет, лучше ко мне, а то если мама узнает, что меня дома нет... То сами понимаете. — мужчина согласился и они разошлись по своим кабинетам.                               ***           К концу учебного дня погода на улице совершенно испортилась. Начался сильный ливень, с порывистым ветром, поэтому идти домой пешком было — не вариант. Они встретились вновь уже у ворот школы, приняли решения ехать на автобусе.            По пути не решались заговорить друг с другом, да и после тех откровений, у Полины вообще не было желания начинать диалог. Теперь ей стало настолько неловко: она излила душу, в этом нахлынувшем и не контролируемом порыве, можно сказать незнакомому человеку, обнимала его с таким трепетом, словно являлась его близким. И осознав всё это, щёки Новиковой слегка залились багровым румянцем.               — Остановка: квартал Возраждения, 4. — голос проводницы вывел из раздумий ученицу.                 — Наша. — сказала девушка и они вышли из автобуса.              Виктор рассматривал местность, которая окружила его. Ничем не примечательный, серый район. Небольшая детская площадка, со ржавеющими, от времени и проливных дождей, качелями, находилась в центре, а вокруг неё пошарпанные дома. На лавочках рядом с подъездом, в который вела его Новикова, сидели представители низшего социального слоя. На земле, рядом с ними, валялись пустые бутылки из под пива, а с некоторыми даже использованные шприцы.            Мерзкое, отвратительное чувство заполнило грудную клетку мужчины от увиденного. Осознание того, что Полине, каждый день, приходится видеть всё это, вызвало ещё большую жалость к ней. Удивительно, как она вообще ещё сохраняла в себе понятия нравственности, морали и не скатилась в эту бездонную, безвылаздную пропасть.           Внутри подъезда картина была не лучше. Под лестницой, именно в тот момент, кололись два мужчины. Уловив движение, они резко прекратили процесс и устремили свои помутнённые взгляды в сторону Новиковой. Заметив это, Цой приобнял Полину, как бы защищая её от этой мерзости. Увидев, что девушка была не одна, маргиналы разочаровано продолжили своё занятие.             — Какой этаж? — всё также не отпуская ученицу, спросил мужчина.              — Мы уже почти пришли. — поднявшись на третий этаж, Новикова подошла к квартире под номером 12. Замок щёлкнул в замочной скважине и дверь открылась. Они прошли внутрь.                Прихожая квартиры была намного привлекательнее, чем сам этаж снаружи. Обувь хозяев аккуратно стояла в ряд, а верхняя одежда висела на крючках. Сняв куртки и разувшись, Полина вошла в кухню, а после неё Виктор.                В глаза мужчины сразу бросилась та самая стена, с вмятинами, от летящей в неё посуды. Проходя мимо, он коснулся её. Следы были свежими. А так, мебель в комнате была ещё не старой, по сегодняшней моде. Тёмно-шоколадный и бежевый оттенок был у выдвижных ящиков, холодильник, как принято, белый, а газовая плита, от времени, стала практически чёрной. На столе, покрытом молочной скатертью, стояла ваза с фруктами и конфетами. Далее шёл длинный коридор, который разделялся на четыре прохода: в ванную, в спальню родителей, в зал и в комнату Новиковой.               — Виктор Робертович, вы пока раскладывайте всё, что нужно. А я чай сейчас сделаю. В ванну — налево, а ко мне — направо. — мужчина кивнул и прошёл по указанному маршруту.               Уборная была средних размеров: в углу стояла чугунная ванна, с белым покрытием, раковина такого же оттенка, зеркало и унитаз. В целом, ничего необычного. Помыв руки, Цой вошёл в комнату Полины.                 Конечно, она намного отличалась от всех других. В ней царила своя атмосфера. У левой стены стояла кровать, на которой лежала гитара. Рядом находился стол, на котором были учебники, тетради, но внимание Виктора привлекла одна книга.                — Преступление и наказание. — прочитал в слух названия произведения. Он читал эту книгу ещё в семнадцать лет и, увидев её вновь, слегка взбудоражил свои воспоминания. Продолжая осмотр помещения, Цой заметил рисунки, висевшие над кроватью. Они были самыми разными: и портреты, и пейзажи, и натюрморты. Но все они, почему-то, были написаны в тёмных оттенках и отдавали пессимизмом.          «Неудивительно. — подумал учитель. — При такой то жизни.»           Но главным достоянием комнаты было — фортепиано. Крышка его была приоткрыта, а на пюпитре стояли ноты.              — Гайдн, симфония номер 103. — мужчина нажал на клавишу, она издала звук ноты фа. Конечно же, он не умел играть на этом инструменте, хотя очень хотел научиться. Его так завораживали эти прекрасные мелодии, исходящие от фортепиано или рояля. Они словно погружали Цоя в какое-то другое измерение, в котором мало, кто мог побывать.               — Виктор Робертович, чай готов. — крикнула Новикова, тем самым, вывела мужчину из раздумий.                — Иду.                               ***                — Ты очень красиво рисуешь. — сказал Цой, отпивая чай из кружки.               — Спасибо большое. Я просто художественную школу заканчивала, ещё дома. — имея в виду свой родной город, Бессарабию. — Поэтому, более менее, умею.               — И музыкальную тоже, я так понимаю. Пианино у тебя же непросто стоит. — Полина подтвердила это предположение, кивнув головой.               — Да, восемь классов в прошлом году закончила. Сейчас, вот, хочу гитарой заняться. Правда пока плохо выходит. — слегка ухмыльнулась.                — Могу тебя сразу заверить, что гитара намного легче, чем пианино. Просто первое время нужно подождать, пока пальцы к струнам привыкнут, а потом сможешь любую мелодию сыграть.                 — А вы умеете?                — В детстве ещё отец показал пару аккордов, а потом сам начал потихоньку брынчать, сочинять что-то. — внезапно Полина нахмурился, опустила чашку с чаем на блюдце и посмотрела куда-то в даль пустым взглядом.                  — Всё в порядке? — поинтересовался Виктор, увидев странное поведение Новиковой.                    — Да, просто... У меня такое чувство, что это всё уже было. — девушка даже не заметила, как погрузившись в свои мысли, встала из за стола и стала ходить по комнате. — Я как будто бы знала это... — Цой вопросительно на неё посмотрел. — Ну, как будто бы знала, что вы скажете сейчас о музыке... Знала, как начнётся разговор — потом резко обернулась, пересеклась с мужчиной взглядом. — У вас же ещё группа была... Палата №6, помойму.           Тут уже нахмурился Виктор. Он встал, подошёл к Полине и спросил:              — Откуда у тебя эта информация? — Новикова отрицательно пожала плечами. — Эта группа существовала тогда, когда я был таким, как ты. О ней вообще никто не знает.              — Клянусь, я... Я просто помню это... Помню, что где то читала об этом....Меня как будто что-то связывает с вами, но  но я не знаю, не помню что...          — Как такое может быть... — переосмысливя услышанное, сказал Виктор. — Странно всё это. — немного помолчал. — Ладно, пойдём заниматься.                                ***            Урок пролетел незаметно, время было около пол пятого вечера. Дождь за окном то прекращался, то начинался с новой силой. Вдалеке гремел гром, а небо затмевало, пробивающееся солнце. Удивительная погода Петербурга, всё таки.            — На сегодня достаточно, я думаю. Завтра подойдёшь ко мне, ответишь школьную тему , а потом я проверю вот это задание. — мужчина указал на, исписанный им, тетрадный лист. Девушка кивнула, в знак согласия. — Чтож, пора прощаться.               — Подождите, может всё таки на автобусе поедете. Зачем по такой погоде вам пешком идти, ещё заболеете. — переживала за учителя Новикова. — Я сейчас расписание посмотрю, помойму, «22-ой» должен пройти. — Полина вышла в коридор, вытащила из ящика записную книжку и стала искать нужную ей страницу. — Да, есть на 17:00. Вы успеваете. — констатировала факт.                — Ну раз так, у меня есть ещё полчаса, может, тогда, прогуляемся, до остановки? — посмотрев на часы, сказал Цой.                — Я не против. — накинув на себя куртки, взяв с собой портфель и зонтик, они вышли из квартиры. В подъезде больше никого не было, только валялись шприцы, а на улице, под лавочкой, прячась от дождя, сидел, прижимая к себе хвост, рыжий котик — Мурзик. Но, как только, он увидел, как открылась дверь, сразу же вбежал внутрь, в тепло.                 — Люблю такую погоду. — сказал Виктор, переступая лужи. —Успокаивает.                 — Да... Только если без молнии и сильного ветра. — подметила девушка.                  — Лина... — вновь скорашенно обратился к ней. — Ты не против, если я буду тебя так называть?                   — Нет, вообще нет... Наоборот, ко мне так никто никогда не обращался. — Виктор слегка улыбнулся, но потом вновь стал серьёзным и задал свой первоначальный вопрос.                   — Ты хотела бы вернуться обратно, домой? — имел в виду Молдову. Немного помолчав, думая, как ответить, Новикова сказала:                   — Скорее всего... Всё таки там мои родственники, друзья, родная школа... Теперь и папа.. — последнее произнесла тише.                   — А он разве не здесь похоронен?                      — Нет... — Полина вздохнула. — Когда уже сделали вскрытие и пришло время решать, где будут проходить похороны, приехал папин брат, дядя Ион. Он сказал, что хочет отвести тело в Бессарабию. Всё таки это их родина, да и сами они молдованцы. А мама уже ничего не могла сделать, поэтому согласилась. И прощались мы с отцом здесь, а официально, он похоронен там.                   — Но разве вы не могли  приехать туда, хотя бы на прощание? — спросил с неким изумлением Виктор.                     — На этот вопрос, мама мне не даёт ответа. Скорее всего, она уже тогда познакомилась с отчимом, и он её просто не отпустил. Хотя, это может быть только моим предположением... — резкий порыв ветра неприятно подул в лицо, заставляя нахмурится. — А так, Бессарабия —это хороший город. — перевела тему разговора. — Там...Я не знаю... Человек намного свободнее, что-ли... Свободен от обстоятельств, от разных ситуаций. Да и люди там другие... Не такие, как здесь... Они более открытие, искренние, как мне кажется... А в Петербурге всё какое-то серое... Люди хмурые, злые, напряжённые, какие-то отталкивающие... Все куда-то спешат, не замечают ничего. Мне они, если честно, не особо нравятся.                  — А я тоже такой? — вдруг спросил Цой, остановишись и посмотрев девушке прямо в глаза. Новикова, на удивление самой себе, сделала тоже самое.             Всё таки было в Викторе что-то, что цепляло Полину. Его азиатская внешность, необычная причёска, стиль одежды, сразу выделяли Цоя из серой, однообразной Петербургской толпы. Он был оригинальным мужчиной. Конечно же, на него невозможно было не обратить внимание. Виктор просто манил к себе своей энергией.               — Нет... Вы совершенно другой человек, не похожий ни на тех, ни на других... Вы какой-то... Загадочный, своеобразный... Не такой, как все... По крайней мере, мне так кажется. — мужчина ухмыльнулся, а потом, всё также с улыбкой сказал:                 — Может быть ты и права. — после он глянул на свои часы, оставалось десять минут до приезда автобуса. Они попрощались друг с другом и разошлись в разных направлениях.               Зайдя в дом, девушка сняла свою куртку, повесила на крючок зонт, а туфли поставила под батарею, чтобы те за ночь высохли. И она уже собиралась войти в кухню, как заметила на тумбочке чужую вещь, которой не было там раньше.                — Ключи... О Боже! — воскликнула Новикова. Осознание масштаба проблемы пришло в секунду. Цой, скорее всего, уже сел в автобусе, даже не подозревая о том, что что-то забыл. Скорее всего, он вынул ключи по привычке, когда снимал куртку. Но спокойствие это умозаключение не прибавляло, ведь в дом к себе, как приедет, мужчина попасть всё равно не сможет. — Что же делать?! — рассуждала Полина вслух. — Я даже не знаю его адрес, номер дома. Как до него теперь добраться?! Сука. — долго думать девушка не стала, а вновь оделась, схватила ключи и побежала обратно, в надежде, что автобус немного припоздает.               Почему то именно сейчас, когда Виктор уже стоял на остановке, в ожидании, ему резко захотелось покурить. Прощупывая карманы куртки, а потом и джинс, учителя немного смутило отсутствие любой выпуклости внутри выемок. Как будто бы чего-то не хватало. Сигареты и зажигалка быстро нашлись. Автобус уже показал свои фары и медленно приближался к месту назначения, но вдруг:                — Чёрт... Ключи. — осознание пришло к Цою также резко и неожиданно, как желание покурить. Транспорт уже практически подъехал и открыл свои двери, для того, чтобы впустить мужчину внутрь. Но вместо этого, Виктор развернулся и побежал в сторону дома Новиковой.                   Дождь усиливался с каждым их шагом, бежать становилось всё тяжелее. Небо затянулось непроглядной, чёрной пеленой. В некоторых местах стала сверкать молния, как ножом, беспощадно разрезая, ещё недавно, голубое небо. Наконец, повернув за угол многоэтажки, они вновь увидели друг друга. И один, и вторая были промокшими, практически до нитки.                  — Виктор Робертович, вы забыли. — протянула ключи учителю, дрожащей рукой от холода и бега, когда подошли ближе.                   — Спасибо... Правда сегодня они мне уже без надобности. Домой я всё равно не уеду. — горько усмехнулся, продолжая стоять под дождём.                    — Почему? — удивлённо спросила Полина, даже не понимая, глупость своего вопроса.                       — По расписанию это был последний автобус, на который я опоздал. Следующий прийдет только завтра. — девушка поджала губы и стала думать о том, как помочь мужчине.                     — Ну... Тогда оставайтесь у меня. Всё равно вам больше некуда идти. А завтра утром поедете первым автобусом.                     — Но, как же...                     — Не переживайте, мама сегодня в ночную, а отчим в Москву уехал на два дня. — ответила на ещё не заданный вопрос Виктора. После чего они отправились в обратном направлении, домой.                                  ***            — Виктор Робертович, вы снимайте одежду, я её на сушилку повешу, совсем всё таки промокли. — мужчина протянул в руки Новиковой полностью мокрую куртку. Но это было не единственной вещью, с чего падали дождевые капли на пол. Штаны, футболка, носки - абсолютно всё сохраняло в себе, накопившиуюся влагу. — Нет, так дело не пойдёт. — сказала Полина, осматривая Виктора. — Всё снимайте, а я вам халат сейчас дам. — и девушка скрылась в глубине родительской спальни. А в это время, Цой прошёл, по уже известному маршруту, в ванную.            Помыл руки, снял с себя футболку и взглянул на своё отражение в зеркало. Волосы были полностью мокрыми, поэтому хаотично располагались на голове. С них слегка стекала вода, но это было не критично. Взяв в руки полотенце, Виктор начал сушить волосы, потерая их об ткань. Вдруг дверь комнаты приоткрылась и из-за неё выглянула рука, держащая халат.              — Спасибо. — сказал мужчина, взяв предмет. После, переоделся, досушил волосы и прошёл обратно в кухню. Там уже во всю шло приготовление к ужину. Полина металась от плиты, к холодильнику, из-за чего даже не заметила, как за стол сел гость. Цой стал наблюдать за ней: девушка тоже сменила одежду на более домашнюю, но это не переставало придавать ей красоту, или даже эстетичность. Она по-хозяйски обращалась с кухонными приборами, умело чистила, резала овощи, но каждый раз, держала в руке очень опасно нож. В любой момент он мог соскочить и вонзиться прямо в руку Новиковой, но видимо, её это мало заботило.               — Аккуратней. — сказал Виктор, когда лезвие вновь приблизилось слишком близко к коже, в районе вен. Девушка резко обернулась на голос.                  — Вы уже здесь. — она улыбнулась, когда заметила «новую» причёску Цоя. Теперь его волосы распушились и были похожи на взрыв макаронной фабрики. — Сказали бы, я вам фен дала. — но мужчина на это лишь отмахнулся.              Время было 20:22            Поужинав макаронами с сыром, решили готовиться ко сну, ведь завтра им двоим надо было рано вставать. Сходив в душ, Полина пошла готовить спальное место учителю, пока тот был в уборной. Постелила она ему в зале, на большом, вместительном диване, белой простынёй, пледом и подушкой, а после, ушла к себе. Переоделась в свою ночную рубашку, собрала портфель и стала читать, как приручила её мама, вечерние молитвы. Небольшое отступление. Да, семья Новиковых, а раньше Руссу, была христианами. Когда только родилась Полина, её сразу же окрестили именем Аполлинария, что значит «солнечная». И каждое воскресенье, ещё тогда, маленького, грудного ребёнка, водили в церковь на причащение. Тем самым, с детства, приучали к вере в свою религию. А потом, с возрастом, мама учила дочь молитвам, причём самым разным. Так происходило и по сей день. Конец отступления.            Помывшись, почистив зубы и выйдя из ванны, проходя мимо комнаты Новиковой, Виктор услышал, как девушка говорила в пол голоса:               —...да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь... —подошёл чуть ближе и облакотился на дверной косяк. Полина стояла на коленях, перед висевшими иконами, крестилась и продолжала шептать.               «Верующая...» — подумал Цой, а после прошёл к себе. Его предположение подтвердилось, когда он увидел полку, которая была полностью заставлена самими разными иконами святых. Сам Виктор относился к религи спокойно: хотя он не носил креста, не ходил в церковь, а атеистом, как таковым, себя не считал. Поэтому, увидя, что семья Новиковых была чуть ли не фанатиками христианства, немного смутило мужчину. Но для себя он сделал вывод, что это не его дело, осуждать людей за то, что они исповедуют, кому и как.            Когда свет в комнате потух и Цой уже лёг на диван, в дверном проёме показался силуэт.               — Спокойной ночи, Виктор Робертович. — тихо сказала девушка, боясь разбудить учителя.                — Спокойной, Лина... — так же ответил и закрыл глаза, слыша, отдаляющиеся шаги в коридоре.                                 ***           Внезапный стук в дверь и громкие, знакомые, мужские крики заставили проснуться их посреди ночи. Полина резко встала с кровати и чуть ли не побежала к двери. Уже в тот момент, её руки начали потихоньку трястись и холодеть от страха, а сердце биться в три раза быстрее.              «Неужели он всё таки не уехал...» — промелькнуло в мыслях девушки.              — Кто это? — спросил лохматый от сна Цой, выйдя в коридор. Он уже надел штаны, но оставался с голым торсом, чтобы первым открыть дверь незнакомцу.               — Отчим... — тихо, даже испуганно произнесла, затем вновь послышались крики. — Так... Оставайтесь здесь, не выходите. Он пьян, я его быстро сейчас уложу и всё... — и скрылась в коридоре, а Виктор продолжил стоять в дверном проёме зала, аккуратно наблюдая за происходящим.                 — А вот и я! — весело крикнул Игорь Михайлович, войдя внутрь. Как и предполагала Новикова, он был пьян, но на удивление, очень весёлым. — И где моя жёнушка? Дочурка? Встречайте папку! — продолжал в такой же манере, по-идиотски улыбаясь во все тридцать два. — Радуйтесь, кормильца повысили до замдиректора! Эй... — похлопал девушку по плечу. — Сваргань чё нибудь мне, по такому поводу. А я себе сейчас водочки налью. — и довольным прошёл в кухню.             Боковым зрением Полина видела, как Цой прекрасно наблюдал за всей этой картиной, от чего ей хотелось просто провалится под землю. Ей было до ужаса стыдно, что ему приходилось всё это видеть. Но чтож тут поделаешь...                — Ну, за меня, как говорится! — и за один раз Игорь Михайлович осушил свою рюмку с водкой, следом стал наливать ещё одну. После закусывал солёными огурцами, капустой. Новикова, как обычно стояла рядом и тупо смотрела куда-то в стену, не желая пересекаться взглядом с мужчиной.               Пропустив ещё рюмок шесть, отчим наконец оторвался от процесса и посмотрел на девушку... Но.. каким-то другим взглядом, не таким, как обычно... игривым, что-ли. Он поманил её к себе пальцем, она подошла.             — Какая ты у меня уже взрослая, красивая... Замуж скоро придётся отдавать... А ты даже не с кем не встречалась, не целовалась, уж тем более не спала... Но хочешь, попробуешь всё и сразу? Не переживай, маме я ничего не скажу... Будет наш маленький секрет. — Игорь Михайлович коснулся в начале её руки, аккуратно, даже нежно, чем в прошлые разы. Далее медленно стал подниматься вверх. Его внимание привлекла обнажённая грудь Новиковой, которая находилась под её ночной рубашкой и немного просвечивалась. От увиденного руки мужчины резко притянули Полину ближе к себе, за талию, а пальцы начали тянуться к брителькам, желая непременно стянуть их.             Девушка сразу же дёрнулась, отдалилась от отчима на безопасное расстояние, убрав его руки с себя.               — Не трогайте меня. — сказала грубым тоном. Это был первый раз, когда она смогла так ему ответить. Но все эти телодвижения, слова, отказ, конечно, не понравились Игорю Михайловичу. Взгляд его сразу же переменился, как и хорошее настроение, а после было следующее:                  — Ты чё, сука, совсем чтоли берега попутала?! Ты хоть понимаешь с кем ты говоришь, каким тоном, дрянь?! — и резким движением руки швырнул в Новикову пустую бутылку водки. Та вовремя увернулась и тара громко разбилась об стену. А в следующее мгновение, отчим быстро подошёл к девушке, пока она приходила в себя, вцепился в её руки крепкой хваткой, тем самым обездвижев, и уже хотел ударить её по лицу, как вдруг его самого резко схватили со спины на удушающий приём. От такой неожиданности, Игорь Михайлович отпустил Полину и по-рефлексу стал пытаться высвободиться из этого захвата.              Цой же потянул его назад, тем самым, перекрывая дыхание ещё больше. Но отчим Новиковой был достаточно крепким мужчиной, по сравнению, с Виктором, поэтому быстро вырвался. И вот, он уже хотел нанести ответный удар, но из-за большого количества выпитого алкоголя, Игоря Михайловича стало качать из стороны в сторону, голова начала кружится и в конце концов, он упал. А через несколько секунд послышалось тихое посапывание.              — Уснул. — сказал учитель, подойдя к мужчине поближе.               — Так... Господи. — Полина взяла себя за голову. — Надо... Надо его в спальню отнести... Нельзя же так оставлять.                 «После такого, можно было и в подъезде заставить ночевать.» — подумал про себя Цой, но вслух говорить эти мысли не стал. Они вдвоём подхватили под руки Игоря Михайловича и перенесли в комнату, на кровать. Девушка даже не стала его раздевать, а лишь накрыла пледом и закрыла дверь в родительскую спальню.                — Ты иди, ложись, я сам осколки уберу. Где у вас веник? — спросил, оглядывая кухню.                 — Нет... Не надо, Виктор Робертович... Я сама. — но мужчина, на эти слова, аккуратно положил руки на плечи девушки, тем самым, останавливая, посмотрел ей в глаза. Она была совсем потерянной. — Лина, пожалуйста, иди к себе. Всё хорошо, я уберу. Где веник? — в этот раз сказал более утвердительней. Новикова спорить не стала, а лишь кивнула, в знак согласия, и жестом показала, где находится нужный учителю предмет, а после скрылась в комнате.               Когда же всё было сделано, Цой выключил свет в кухне и направился к себе, перед этим заглянул в комнату девушки. Она сидела на кровати, поджав к себе колени и смотрела в окно. Лунный свет падал на её лицо, от чего ей приходилось слегка морщиться. Нет, Полина даже не плакала, а просто думала о том, что будет с ней дальше, в будущем, лет через десять. Сможет ли она стать человеком, найти своё место в этом мире. Или всё таки возьмётся за лезвие, или же спрыгнет с девятого этажа. Боже мой, как же ей хотелось покончить наконец со всем этим и быть рядом с папой.  Уже не раз она представляла свои похороны: её тело в гробу, рядом плачет мама, виня себя в её смерти, родственники, пара старых друзей и красивые венки вокруг. А отчим даже не прийдет на «отпевание», под предлогом уехал куда-то в командировку. Но... Боже, эти мысли были так отвратительны.            Из-за потока таких раздумий, девушка даже не заметила, как кровать, рядом с ней скрипнула, не дёрнулась, когда её обняли со спины и поцеловали в макушку. Но она прекрасно слышала биение своего сердца, сердца Виктора и как они вместе дышали в унисон.                — Это не закончится ни-ко-гда. — тихо сказала. — Он всё также будет пить и бить, — горько усмехнулась. — А мама всегда будет его поддерживать. — ей становилось каждый раз так горько от этого осознания. Полина не хотела в это верить, но обстоятельства говорили обратное. — У меня есть только ты. — наконец она повернулась к Цою лицом. Вновь эти карие, бездонные глаза, которые смотрели прямо в душу. Девушка чувствовала, что их что-то связывает, но она не помнила что.                Виктор аккуратно коснулся её щеки, кажется, он тоже, мысленно понимал, что может быть, в прошлой жизни, они были, как то связаны друг с другом. Ведь его сразу чем-то привлекла Полина, начиная с её полного имени. Аполлинария. Где то он его слышал, но точно не в Петербурге. Тогда где? Мужчина не мог дать на этот вопрос ответ, да и сейчас было не до этого.               Новикова обняла его, прижалась так близко, как могла. Руки её зарылись в волосы учителя, а он, так же, как и тогда в медпункте, гладил её по спине. Потом отстранился и поцеловал в щёчку. В тот момент, у обоих в груди что-то ёкнуло, но виду не подали.               — Я тебя не брошу, вытащу отсюда и уедем далеко-далеко.                — Правда? — с искренней, наивной надеждой спросила Полина. Но вместо ответа, Цой вновь поцеловал её, только теперь уже в губы. Это было так неожиданно, что Новикова слегка дёрнулась, но не отстранилась. Чувство полноценности стало присутствовать и у одной, и у второго. Они были вместе, но не понимали почему, так как всё это было очень и очень странно.