***
— Он выживет? — первым решает нарушить молчание Гимли, в то время как стоящие чуть поодаль вместе с Леголасом хоббиты скорбно молчат, предчувствуя самое худшее. — Да. — Это единственная вещь, в которой сейчас сомневаться не приходилось. Боромир спал, тёмные волосы разметались по подложенному ему под голову свёрнутому плащу. Однако будет ли рад спасённый такой жизни, пока оставалось только гадать.***
Боромир не знал, спит ли он или уже мёртв. Больше похоже на тяжёлый сон без сновидений, хотя, строго говоря, ему никогда раньше не приходилось умирать, чтобы наверняка знать, как ощущается посмертие. Поэтому на свой страх и риск он решил открыть глаза. Стояла глубокая ночь, тишина которой нарушалась лишь шелестом ветра в кронах деревьев, а темнота — костром. Не было нужды приглядываться, чтобы сразу сказать, что сгорбившаяся перед ним фигура принадлежала Арагорну. — Уже проснулся? Боромир не знал, как Арагорн понял это даже не оборачиваясь, но продолжать лежать на земле было бессмысленно. Он попытался сесть, но тут же упал обратно. — Как долго я спал? — В голове было мутно и странно, словно после тяжёлого забытья во время сильной болезни. Арагорн всё-таки повернулся к нему и устало приподнял уголки губ в намёке на улыбку. — Приблизительно день. Ты очень нуждался в отдыхе. — В его взгляде было что-то такое, чего Боромир не мог прочесть, но он слишком устал для задавания вопросов. — Получается, мы уже отстаём. Фродо и Сэм… — Знаю, — печально нахмурился Арагорн, и Боромир почувствовал, как вина крепкой хваткой сдавила горло. — Планы изменились. Мы больше не можем сопровождать Фродо, но у него по-прежнему есть Сэм, и более надёжного попутчика, чем он, не найти. Единственное, что мы можем сделать, это постараться отвести от них внимание врага. — Он потянулся, чтобы обнадеживающе коснуться его руки. Всего лишь лёгкий мазок пальцами, но Боромиру показалось, будто его ударило током. — Поэтому мы направляемся в Гондор, — подытожил Арагорн. — Но… — Боромир предпринял ещё одну безуспешную попытку подняться. — Мы начнём собирать там силы. Твой отец… — Поможет нам, — закончил фразу Боромир, измождённо откидываясь назад. — Когда выдвигаемся? — Как только тебе станет легче. — Значит, завтра. — Ему претила сама мысль стать обузой для отряда, особенно после произошедшего. Он должен помочь всё исправить, а не добавлять поредевшему Братству ещё трудностей. — Посмотрим, — уклончиво ответил Арагорн и мимолётно коснулся его лба, словно проверяя, нет ли лихорадки; в голове Боромира промелькнула праздная мысль, что детские сказки об исцеляющих руках короля действительно правдивы, прежде чем он погрузился в мирный сон без сновидений.***
На рассвете следующего утра они вновь тронулись в путь. Арагорна, казалось, нисколько не удивляло поразительно быстрое выздоровление Боромира, а сам Боромир если и был встревожен этим фактом, то не подавал виду. Гимли и хоббиты, которые вряд ли знали, сколько требуется человеку на восстановление от тяжёлого ранения, привычно болтали с Боромиром, шутя и посмеиваясь; облегчение от спасения друга явно утешало их после потери Фродо и Сэма. — Ты беспокоишься о них? — спросил Леголас. Арагорн вздрогнул и повернулся к нему. Всматриваться в противоположный берег реки больше не имело смысла. Не тогда, когда было очевидно, что хоббиты сели в лодку. — Разумеется. Но сейчас мы никак не можем им помочь. — Его взгляд скользнул к спине Боромира, укрытой серым плащом. Оставалось надеяться, что он не заметит количество новых дыр на своей одежде, которые не было возможности заштопать. — И о Боромире? Вопрос застал Арагорна врасплох. — Я рад, что он по-прежнему с нами, — тактично произносит он. Но Леголас явно не собирался так быстро сдаваться: — Расскажи, как тебе удалось вернуть его к жизни. Арагорн безрадостно рассмеялся. — Раз ты видишь моё непосредственное вмешательство, то, бьюсь об заклад, ответ тебе уже известен. — Тогда расскажи хотя бы ему. От одной только мысли об этом желудок Арагорна неприятно сжался. Если быть предельно честным, то он вчера действовал, влекомый отчаянием и жадным эгоизмом. Он не хотел терять ещё одного члена Братства после Гендальфа. Он не хотел терять Боромира. — Обязательно расскажу. Продолжать замалчивать произошедшее было весьма соблазнительно, но абсолютно бесчестно. Если он это не сделает, то как сможет смотреть ему в глаза дальше? Он подошёл к Боромиру тем же вечером, когда они разбивали лагерь для ночлега. Весь день они шли на юг вдоль леса и теперь остановились в пересохшем русле реки, где можно было без опаски разжечь огонь. Простая трапеза из наловленной неподалёку рыбы практически не прерывалась разговорами. Первым на часах стоял Арагорн в компании закутанного в плащ Боромира, устало сидевшего на песчаном выступе старого берега. Они долго молчали, прислушиваясь к отдалённому треску костра. Арагорн достал трубку, но не спешил раскуривать её. — Когда-то здесь текла река, — отметил Боромир, не иначе как пытаясь развеять затянувшуюся паузу. — Да, — Арагорн встал напротив собеседника, тщетно всматриваясь в потонувшее в ночных тенях лицо Боромира. — Не могу назвать точное время, но когда-то течение было действительно могучим, раз пробило настолько глубокое русло. — Думаю, это происходило задолго до времени людей. — Очень может быть. Несмотря на довольно тёплую ночь, Боромир сильнее завернулся в дорожный плащ. Невозможно выскользнуть из лап смерти и ещё какое-то время не чувствовать её холодящее прикосновение. — Порой меня посещают ужасные мысли, что близится конец человеческой эпохи, — со вздохом признался Боромир. — Что, если для Гондора уже слишком поздно? — Я в это не верю. И не поверю вплоть до последнего момента, — Арагорн опустился на песок рядом с ним. — Но даже если это случится, то мы встретим её конец вместе. — Сомневаюсь. Меня не покидает чувство, что я должен был умереть вчера. Арагорн сделал паузу. Сейчас самое время. Он никогда не испытывал сложностей с плетением кружева слов, но конкретно сейчас заготовленные фразы казались ему истлевшей бечёвкой, из которой нельзя сделать ничего вразумительного. — Тебе правда было суждено там погибнуть. Боромир поднял на него непонимающий взгляд. — Тогда почему смерть всё-таки обошла меня стороной? — Я использовал… древнюю эльфийскую магию. Успел привязать тебя к этой жизни до того, как ты полностью ускользнул в небытие. — Полностью? — нахмурился Боромир, уже наверняка догадываясь, какой ответ за этим последует. — Ты был мёртв или близок к этому, когда я тебя нашёл, но подобные детали сейчас неважны. Главное, теперь ты жив. И не поступи я так, то мы бы с тобой здесь не разговаривали. — Но, дай угадаю, всё не так просто. — Именно. — Арагорн протянул руку, и Боромир молча обхватил её пальцами. — Я привязал тебя к жизни путём привязки к себе. — И что это значит? — Ты жив потому, что жив я, — коротко пояснил Арагорн, чувствуя, как с каждым новым словом говорить становится всё труднее. — Теперь мы связаны… в самом прямом смысле. Плечи Боромира опустились, но в этом действии не чувствовалось безысходности. Скорее он, избавившись от гнёта неизвестности, наконец расслабился. — Значит, я буду жить, пока ты не умрёшь? — Или наоборот. Ты не используешь мою жизнь, Боромир. Как я сказал ранее, мы и наши жизни теперь навсегда связаны в одну. — Понятно, почему я что-то чувствую всякий раз, прикасаясь к тебе. — Так же, как и я, — пальцы Арагорна оказались ободряюще сжаты. — Но и это ещё не всё. — Неужели? Мне казалось, основное уже сказано. «Если бы», — с горечью подумал Арагорн. Основное ещё даже не начиналось. — Ты ведь знаешь, что эльфы женятся только один раз в жизни? Так вот… эти чары служат им свадебной клятвой и подтверждением исключительной серьёзности намерений. Правда в сегодняшнюю эпоху мало кто из них решается на такой шаг. — К чему ты клонишь? — Мы теперь женаты. Боромир в замешательстве отпрянул назад, выпустив руку с такой прытью, словно она была из раскалённого железа. — Женаты? — Да. — Арагорн стыдливо опустил голову. Реакция Боромира говорила сама за себя. А чего он, собственно, ожидал, поднимая столь неоднозначную тему? Что сын наместника с радостью согласится стать консортом ещё даже некоронованного короля? — Поверь, Боромир, я сделал это исключительно ради спасения твоей жизни. Нам нет нужды вкладывать подобные смыслы в связь; это эльфы рассматривают её как брачные узы, но мы-то люди и… — Я не против. Он, кажется, ослышался или… — Я не против, — с нажимом повторил Боромир, по-прежнему не отрывая взгляд от земли. — Роскошь жениться по собственному выбору недоступна сыну наместника. Отец рано или поздно подыскал бы мне пару, а я мог лишь надеяться, что это будет именно супруг, ради… ради которого мне не придётся переламывать себя. Арагорн изумлённо приподнял бровь. — Как понимаю, со мной у тебя таких проблем возникнуть не должно? — Да, — неожиданно легко признался Боромир. — Но как ты сказал, нам нет нужды звать это женитьбой… если тебе не хочется. Думаю, моего отца устроит подобный расклад. — Не дожидаясь ответа, он перекатился на другой бок, всё ещё опираясь на песчаную стену, и с головой укрылся плащом. Весьма сомнительное решение, учитывая, что скрыть собственное бодрствование от человека, с которым вы разделяете душу, абсолютно невозможно.