Элементалисты. Ключ от всех замков

      Ветра разгоняли серые тучи, поднимаясь мощнейшими потоками высоко вверх, напоминая форму цилиндра. На трибунах наступило затишье, никто не смел даже закашлять или шмыгнуть носом. Эмили наблюдала, сжав в кулаках подол пальто, как Эдвард с суровым взглядом, под общим надзором колдовал заклинание. Дуэль началась в мимолетности секунды, Шон атаковал первым, слетев со своего места, резко доставая в рывке длинную шпагу. Как только острие оказалось у глаз Эдварда, он отпрыгнул в сторону, использовав свою стихию, телепортировавшись примерно на 20 ярдов.       Юноша задиристо водил лезвием, разрезая холодный воздух, отчего оружие издавало кричащие стоны. Дрожь проходила по рукам, а ладони покрывались по́том. — Я тебя поприветствовал, поклонился, — начал Шон, — а ты проигнорировал меры приличия. Вот вся ваша семейка Райтонов и их отношение к людям. — Заткнись! — Эдвард разразился криком, схватив правую руку и вытянув её вперед, он выпустил кружащий вихрь, напоминавший торнадо, устремившееся вперед. Земля вздымалась вверх буграми, там, где проходил магический поток.       Шон заприметил это и рывком рассёк направляющееся заклинание, развеяв в пыль остатки эманеции.       «Если так и буду тратить впустую свои заклинания, то никаких сил не останется, Шон выиграет…» — Эдвард пытался размышлять в короткий промежуток во время перемещения. — Блеск света! — Шпага противника засияла золотыми оттенками, энергия конусообразной струей наливалась к наконечнику. Как только оружие напиталось стихией, Шон сделал выпад вперед, выпустив на волю мощный луч, пронзающий насквозь препятствия.       Эдвард увернулся в сторону, но луч прожег его лодыжку, на том месте брюк зияла дыра, а кровь хлестнула из полученной, почти запекшейся раны. Охладив разрез своей стихией, маг ветра продолжил телепортироваться в окружающем пространстве, словно бегал по арене цирка от опасного льва.       Шон взмахивал шпагой, пытаясь ранить своего противника. Он не уставал, наоборот, даже успевал элегантно поправить рыжую прическу.       Оказавшись позади мага света, Эдвард выпустил птицу, по облику походившего на орла. Существо было создано из магии ветра, оно визгнуло и полетело прямо на мечника. Легким взмахом разрезав его, Шон не заметил, как маг ветра оказался высоко в воздухе, над ним. Схлестнув руки в форму замка, он наколдовал мощный взрывной удар, что направился волнами в мага света, тот в свою очередь успел увернуться, но ветер настиг его и сбил с ног, осадив несколькими царапинами на лице, а так же испачкав одежду.       Эдвард находился до сих пор в воздухе, подняв указательный палец руки вверх, он призвал град ветряных ударов, которые, как стая собак соскочили с тех мест, куда телепортировался парень. Эмили сразу поняла, что Эд перемещается не просто так. Как только он оказывался на траве, то быстро касался рукой до земли, оставляя след от рун. Он продумал всё с самого начала, просто не раскрывал карты своих способностей.       Руны на земле сияли и тут же потоками устремились к Шону, он резко поднявшись, начал наносить очень быстрые удары, блокируя каждую атаку. Зрители не поспевали за его движениями, как же он не уставал атаковать продолжительное время, ещё и отпрыгивать в сторону?       Хищная стая из ветряных потоков накинулась в одну кучу на Шона, подняв пыль и ошметки травы с землей. Эдвард слегка успокоился и показалось, лик его оставался невозмутимым. Но не так быстро, из образовавшейся пыли вынырнул неприятель. Его обезумевший взгляд и замаравшаяся одежда не сулили ничего хорошего. — Неплохо-неплохо, сын семейства Райтонов. Даже сумел повалить меня. Мне нравится наше сражение. Но я и так уже задержался с этим, хочется уже закончить, пока не пришли преподаватели! — Что ты задумал, Шон Флорд? — взгляд Эдварда стал хищным, как сокол. Он внимательно наблюдал за действиями недруга. Шон опустил шпагу вниз, воткнув острием в землю. Из неё полились, в разные стороны, световые струи, некоторые даже попали в защитную стены трибун. Эдвард уворачивался от каждой солнечной стрелы. — Небесные отражения! — Крикнул маг стихии света и каждая стрела превратилась в подобие Шона, с одинаковой внешностью и оружием. Оглянувшись, Эдвард не заметил, как одна из шпаг лезвием коснулась его плеча, затем руки и груди, оставив на них зияющие раны.       Пикируя вниз, маг ветра сконцентрировал свою боль в будущей технике. Подогнув под себя руки, он сложив вместе ладони в форме замка́. Накопившаяся стихия ветра вынырнула из оков, откидывая доппельгангеров и разрывая их на осколки при ударе. — Световые осколки! — Это была ловушка придуманная Шоном, осколки оставшиеся от клонов, образовали следующий приказам разрезающий призматический поток. Волна стекол ринулась в сторону Эдварда, оставляя на нём колотые раны и порезы. Он закрытыми глазами, старался нарисовать рунограммы защиты, что и вышло успешно. Жестами создав слабый щит, парень прикрывался от солнечного потока. Следуя взглядом, он видел, как испугались многие на трибунах. Эмили и Ли подпрыгнули на месте, легонько привстав. На их лицах читался страх, сжав зубы они смотрели, на страдания их друга. — С этим нужно что-то делать! Пора прекратить поединок, он ведь пострадает или погибнет! — Громко суетилась, ходя меж трибун Эмили. Она соскочила со своего места, чем привлекла общее внимание и побежала к ступеням. Бабочка ринулась за ней, остальные пытались опомниться, мешкая взглядами одновременно за своей подругой и битвой на арене.       Не успев добежать, к общей неожиданности, нагрянула золотая пыль, напоминающая песчаную бурю. Из смерча явилась уже всем знакомая Серафин. Она галантно избавилась от своей способности, лишь махнув рукой, золотая пыльцы осыпалась у ног. Золотая леди презрительно взглянула на эту маленькую девчушку с волнистыми бурыми волосами. — И куда же ты собралась, дурочка? Хочешь всё испортить? — Задала вопрос властная особа, толкая Эмили перед собой. Героиня почувствовала боль от наращённых ногтей на своей коже, даже сквозь теплое пальто. Уголки губ Серафин резко разошлись по сторонам, как швы у куклы. У элементалистки души на лице читался страх и ужас. — Пусти меня, эта битва — безумие! — Это дуэль, идиотка, они сражаются на смерть, за моё благословение. Тем более, родители давно мне сулят в мужья кого-то из них. Так мило. А ты, хочешь подпортить мне будущую репутацию, да я тебя уничтожу! — Как и Зои? Где твоя сестра? Что ты с ней сделала? Всё это неправильно! — Эмили презрительно сжала зубы, выплевывая накопившуюся ярость. — Как ты смеешь? Ничтожество… ох, погоди, это что я чувствую, — присмотрелась Серафин, щуря взгляд. Тут же меняясь в лице, она проговорила осторожно, — в твоих жилах действительно есть магия. А я думала, Академия приняла в свои ряды Данмея. Оказывается ты интереснее, чем на первый взгляд…       Она подняла руку над Эмили, будто пыталась призвать одно из своих заклинаний. Но не и моргнуть глазом не успела, как возле Эмили оказались Ли, Аарон, Каин, подоспевшая Шая и Сэм, который направил в сторону Серафин два пальца, средний и указательный, будто наставил пистолет, грозя более мощным заклинанием воды. Ребята стояли подле своей подруги, а улыбка у властной особы резко спала, превратившись в недоумение и странное чувство промелькнуло в её глазах. Неужели это был страх? Она боится тех, кто готов дать отпор ей? Позади Серафин образовался Рейзер, который кашлям заставил остальных обратить внимание на него. В руках, у него сияла руна льда.       Неожиданно со стороны произвёлся щелчок световой вспышки. Сначала ребята подумали, что это Шон применил одно из своих заклятий и внутренний страх дошёл почти до пика. Однако, это была девушка с алыми волосами, в милом розовом пальто, которая держала фотоаппарат. Когда все недоумевающие взгляды перекинулись на неё, то Жаннет лишь помахала им с улыбкой на лице.       Эмили неожиданно почувствовала себя храбрее, стоя рядом с близкими людьми. Поэтому топнув ногой, она сделала шаг вперед, остальные последовали за ней. На манер пугающего влияния, Серафин отступала назад, но и там ждал её сюрприз, в виде замерзшего пола.       Лишь раскрыв рот, пытаясь вымолвить подходящие слова, но увидев сопротивление слабых, Серафин послушно опустила ладонь. Она не двигалась и внимательно наблюдала за окружающими её мелкими муравьями. Все они для неё были ничтожеством, жалкими отбросами, родившимися из малонаселенных бедных провинций Лифа. Но больше, она ненавидела выскочку Эмили, появившуюся из ни от куда, ставшую общим обожаем. Серафин поглядывала на свою соперницу, легонько опустив веки. — СМОТРИТЕ! — Острый выкрик Ли, напугал всех, они перевели взгляды в сторону арены, где сражение ещё не закончилось.       Солнечный луч врезался прямо в щит Эдварда, разбив его на множество осколков, как зеркало. Парень повалился на землю, кашляя и хватаясь за места ран. Одним метнувшим взглядом ему удалось увидеть почти плачущего Рейзера, стоявшего в общей массе людей и лик остальных ребят, которые смотрели с ужасом на происходящее событие. Он не понимал, что твориться на трибунах, как там оказалась Серафин и почему другие прибегли к своим элементам стихий?       Эд почувствовал страх, настоящий страх смерти. Он переживал не только за свою жизнь, но и за жизнь своих друзей. Лик смерти отложился в его сознании в виде последнего вздоха близкого человека, когда видел умирающую Аврору Борей, как ей, с каждым днем становилось хуже. Элиас поражал постепенно её хрупкое нежное тело. А он смотрел и ничего не мог предпринять. Смотрел, как постепенно её внутреннее пламя гасло. Его чувства исчезли, оставив свободу для пустоты и одиночества.       Поднявшись, он призвал в менее пострадавшую руку меч, что сверкающий зеленовато-сероватым светом. Когда Шон приблизился ближе и начал атаковать острием шпаги, то маг ветра старался защищаться гладкой стороной оружия — где пролегало ребро жесткости. Шквал ударов нарастал и с каждым новым «уколом», контроль над мечом у Эдварда терялся. Его артефакт предназначался для удержания в двух руках, а сейчас черенок соскальзывал из липкой ладони. Шпага Шона же была — легче и удобнее, но слабее, поэтому ему приходилось больше затрачивать техник боя. Юноши не сдавались и снова и снова размахивали клинками, схлестывая их в боевом танце. Их единство поражало искры, разлетавшиеся по округе.       Но вот, силы были почти на исходе. Эдвард, запыхавшийся, еле стоял на ногах, он смотрел, как Шон не смеет щадить своего соперника и со смехом старается произвести фатальный укол, пронзить своей шпагой сердце Эда.       Поймав единственный удачный шанс, Эдвард заблокировал первые несколько ударов и когда Шон открылся ему, то рывком пошел в контратаку. Маг света признал свою оплошность, но времени отразить удара не было. Шпага не смогла бы остановить двуручный меч. Резко изменившись в лице, почувствовав страх, Шон пытался увернуться, но вдруг, Эдвард сделал выпад, наступив на белый сапог парня, не дав ему путь к отступлению.       С неимоверной яростью, Эдвард схватил в воздухе меч двумя руками, размахнувшись, нанёс мощный удар, который разрезом прошелся по груди его недруга и откинул на несколько метров магической волной. «Кха…» — лишь простонал Шон. Склонив колено, маг ветра не смог идти дальше, он облокотился на меч, смотря вслед встающему сопернику.       Шон с ужасом на лице поднимался, разбрасываясь ужасными словами, клеймя и чертыхаясь. Его глаза набухли кровью, с рта текла слюна. Этот парень совсем обезумел и проигрывать не желал. Подняв вверх шпагу, Шон закричал: — Взываю к тебе, мой фамильяр! Арлос! Небесное правосудие! — С небес обрушился луч света. Около полу-поднявшегося Шона с неимоверным громовыми раскатами явилось существо, оно раскинуло гигантские белые крылья, разбрасывая по округе перья. Арлос — напоминавший бога, мужчина в греческих одеяниях, с белоснежными орлиными крыльями, повязкой на глазах. В руках он держал весы и длинный меч. — ОБЛИК ДУХА!!! — Да воздастся грешникам новое правосудие! Увидьте, лик закона этого мира! — Арлос говорил отстранённо, беспристрастно и медленно с нотками жестокости. Его голос отзывался эхом по всей арене.       После окончания его слов, мощный свет разразился в округе, ослепляя всю трибуну, Эдвард лишь прикрылся рукой. Когда сияние прекратилось. На месте Шона образовался рыцарь похожий на тореадора. Он был одет в булатную серебряную броню, поблёскивающую на солнце, длинный плащ капоте, отходивший с правого плеча. На лице виднелась улыбающаяся маска, а её половину прикрывала длинная шляпа с пером, как у мушкетеров. Эмили дивилась увиденному. Сразу возникло множество вопросов. Но она беспокоилась за Эдварда. — Что… что это такое? — Спросила в пустоту. — Облик духа, глупая! — Напомнила, на этот раз, спокойно Серафин. — Когда элементалист призывает своего фамильяра, он может приказать ему единиться со своей душой и поделиться новой силой. Это ознаменует появление обличия духов. Оно удобнее, сильнее и практичнее и действует, пока фамильяр не истратит большую часть своих сил. Ты откуда такая выбралась, бездарная? — Нужно остановить это… — Говорила, будто не слыша Эмили. — Это уже не соревнования. Эд так погибнет. — Это просто начался второй раунд… — Посмеялась властная леди. — А почему Эдвард не превращается? У него нет фамильяра? — Жалобно спросила героиня, обращаясь ко всем. Она пыталась найти в них хоть долю помощи, необходимо было выручать их друга, но вот решении не приходило. — Есть, — начал Рейзер, слегка расстроенно, он говорил вытирая слезы, остальные вновь обратили на него недоумевающий взор, — у Эдварда есть фамильяр. Но он боится его призывать. Кажется он связан с очень плохим прошлым. И получение его было в раннем детстве, после утраты близкого человека. Рану, которую он получил, до сих пор не зажила. Я видел, какой он был расстроенный в раздевалке. Мне стало жалко смотреть на борющихся внутри него предрассудков и страхов. Я считаю, что его внутреннее сражение — шедшее из прошлого событие.       Задумавшись, Эмили вспомнила разговор про Аврору Борей и скорее всего — это и была она, тот самый близкий человек. На ум лезла одна страшная мысль: Эмили придумала насильно призвать фамильяра, дабы спасти их друга, либо излечить внутреннюю рану. Развернувшись в Серафин, она гордо проговорила: — Спасибо тебе за совет про душу, Серафин, а ты не так бесполезна, как кажешься на первый взгляд. — Это была словесная месть. Пытаясь, что то сказать в ответ, Серафин встретили пальцы Сэмюэля, до сих находящиеся в состоянии выплеска магической силы. — Ну и ладно, скоро ваш Эдди отправится в лечебницу. Похоже, на бал я отправлюсь с Шоном. — А Эдвард изначально не хотел побеждать, — проговорил громко Рейзер, — просто сейчас, мы спасаем своего друга.       Серафин не стала дослушивать и щелкнув пальцами, растворилась в золотой пыльце и улетела облаком. Эмили же в свою очередь, сев на дальнюю скамейку трибун, дабы её никто не нашел и не увидел, соединила два указательных пальца рук в одном направлении, создав между ними сгусток энергии. Сегодня ей уже приходилось отправляться в астральный мир, но сейчас, Огонёк поможет ей добраться до внутреннего мира Эдварда Райтона. Глубоко вздохнув, Эмили вышла из своего тела, а бабочка радостно защебетав отправилась на поле битвы.       С помощью своего фамильяра, Эмили способна отправлять свое сознание на расстояние. Так, когда Огонёк добрался до арены, он пытался пробраться сквозь бушующие потоки ветров, вызванные Эдвардом, дабы мечнику света стало труднее пробираться к своей цели.       Но это не помешало Шону. В облачении духов, его скорость стала куда быстрее, он становился единым со стихией света и оказавшись перед ничего не подозревающим Эдом, то тут уже устремил острие оружия прямиком в сердце парня. В этот момент, фамильяр-бабочка успел добраться до мага ветра и сел прямо на его спину. Сердце зрителей на трибунах замерло и наступила оглушительная тишина, каждый наблюдал за финалом этого поединка. Лезвие проткнуло Эдварда, но не прошло насквозь, оно вонзилось в медальон, который долгое время хранился спрятанным за воротом его рубашки. Эмили впервые увидела этот медальон только при первой встрече и изначально не обратила должного внимания на его значение.       Орудие прошло сквозь маленькую зеленоватую сферу, расположенную меж двух скрепленных оснований. Секунды длились слишком долго, и в конечном итоге время остановилось. Мощнейшая волна возникла из талисмана, она выбралась, как голодный хищник, откидывая ветрами всех, даже дошло до трибун. Энергетические потоки устремлялись из пораженной сфера в разные стороны, как будто вихри торнадо соединили с молниями.       Этот артефакт служил связующим звеном, между Эдвардом и его фамильяром. А вот кто его дух, Эмили смогла выяснить это, как только подобралась ближе к опустошенной душе. Как и ожидалось, у людей, чьи судьбы были подвержены трагичных событиям, внутри царила тьма.       Эмили шагала прямо, развивая своим легким-длинным платьем, фамильяр летел рядом, робко подергивая крыльями. Кажется, он тоже боялся грядущего. Глубоко в тьме, девушке удалось услышать плачь. Маленький ребенок поскуливал, сжавшись клубком, обвив рукам вокруг ног. Смело приблизившись ближе, Эмили хотела коснуться серых волос маленького мальчика. Но её отдёрнул иной голос: — Он страдает уже долго, думаю, это ещё не скоро закончится… — Откуда-то из темноты уверенно вышла красивая девушка. Эмили приметила в ней некие схожие черты с собой. Бурые завихреватые волосы опадали на плечи, некоторые локоны, завитые в косы, опускались из фиолетовой шляпы с белой каймой. Наряд, представлял собой девушку из высшего общества, длинное фиолетовое платье, с белыми отделками и розовыми лентами. Подол платья был выкроен из ярко-голубых цветков, лепестки которых плавно загнулись назад. — Мне больно смотреть на его страдания, что-то внутри не дает покоя, но я всем сердцем желаю, чтобы Эдвард смог продолжить свою жизнь без меня… — Вы… неужели, вы госпожа Аврора Борей? — Сразу же догадалась Эмили. Девушка смотревшая на неё покорно кивнула, почти кланяясь в реверансе. — А значит, этот меленький мальчик — душа моего друга. Но это так странно… — Может быть он и скрывал свои истинные эмоции за маской холодного безразличия или постоянного спокойствия, но внутри него всегда бушевала гроза. А я смотрела на него и обливалась слезами, что так поступила, предала его… — О чём вы?       Немного помолчав, Аврора рассказала правду о себе. Она была из бедного дворянского дома, семейство Райтонов не раз помогала Бореям в их делах. Госпожа Райтон, как только они переехали из Фонтоса и обустроились на новом месте, с удовольствием приняла в дом прислугу семьи своих знакомых. Аврора, вновь ощутила себя необходимой, её мечтой было помогать людям не жалея сил. Эти слова, словно стали проклятием для юной особы, которая не повидала толком жизнь.       Аврора познакомилась с маленьким мальчиком, Эдвардом, и так стала опекать его, посещала с ним различные мероприятия где только пожелал юный господин, как высокопоставленное лицо. Сначала он казался разбалованным ребёнком, ведь любое материальное он измерял в деньгах и пытался купить. Прислуге же приходилось исправлять зазнавшегося ребёнка. Как оказалось, он не смыслил в любви ничего, даже не представлял, что такое материнская ласка, ведь с раннего детства, госпожа Райтон не обращала на их чадо внимания, уделяя время больше копящимся книжным архивам в Шпиле Знаний.       Отцовская строгость строила из ребенка опасное существо, выбравшись в социум, он мог нанести ущерб любому. Это и происходило — он устраивал драки и различны разборки, считая, раз богат, значит обладает широкой полноты властью. Родители вновь прибегали к наказанию, запирая его одного в комнате. А посему, Эдвард шел поперек своим принципам, не слушая приказы родителей, ему хотелось узреть свободу, без книжных цепей и кандалов учёбы. Он сбегал из дома, а Аврора позволяла ему это, показывая безопасный путь, лишь держа палец у алых губ «только тише». Однажды, ей удалось даже выбраться вместе с этим маленьким ребёнком, он так крепко держал девушку за руку, словно боялся отпустить, а Аврора улыбалась ему вслед.       Они гуляли по аллеям поместья, проходя под цветущими деревьями, множество бело-розовых лепестков опадали на землю, напоминая хлопья снега. Аккуратно, босо ступая по дороге, Эдвард обнимал за руку свою прислугу. И как оказалось — влюбился, что было не свойственно для 8-ми летнего ребёнка. Аврора посчитала это лишь мимолетной влюбленностью, но мальчик сдаваться не планировал, стараясь получить её руку и сердце.       Кроме прогулок, Аврора, как и подобает прислуге, не только проводила уборку в поместье и руководила кухонными мастерами, но и обучала маленького наследника дома Райтонов. Вежливость, высокие манеры, этикет, а далее рунограммы, практика магии и чтение. Только её слушал Эдвард, не подпуска к себе ни одного зарубежного преподавателя, даже если он приезжал из такого великого и родного региона, как Оазис Фонтос, считавшегося одной из ключевой кладезью знаний.       Но рано или поздно, всё прекрасное заканчивается… Аврора стала замечать нечто странное, происходящее со своей стихией ветра. Она постепенно ослабевала, а на коже проступали странные темные венозные артерии. Состояние постепенно ухудшалось, за острым кашлем следовала слабость, и помутнее сознания. Элиас, как одно из древних заболеваний — прогрессировало сильнее, чем предполагалось. Ни родители, ни семья Райтонов не знали о происходящем. Лишь Эдвард, тот, кто находился часто рядом с леди Авророй, чувствовал, что-то не то, происходящее с его любимым другом.       Но вот наступил роковой день, когда на улице лил часами дождь и сверкала молния, Аврора при маленьком ребёнке потеряла сознание. Это стало пиком, сердце Эдварда словно подвесили на ниточки и сжимали со всех сторон.       Как только из портала прибыл врач с Лифа, он старался целительной стихией воды сделать возможное, идя на риск, но… заболевание распространилось глубже, а лекарства не существует от него до сих пор. Эдварда старались увести подальше от девушки, дабы он не заразился.       «Какая нелепость, мы привели в дом больную Элиасом, а если бы она заразила нас всех?» — лепетала матушка Глоссия.       «Это возмутительно, я сейчас прекращу все связи с Говардом! Пусть забирает свою дочь подальше от сюда!» — Строгий голос Корнифера разразился по всему кабинету.       Родители продолжали долго разговаривать, думая о себе, о своих амбициях, власти и деньгах. Эдвард смотрел на них, уповая слезами, он возненавидел каждого в этом доме. Любая форма жизни становилась для него отвратительным созданием, родившемся из пороков преисподней. Тени родителей словно превращались в жутких тварей, что обливались смехом, высовывая свои длинные языки сплетен. Он бежал, бежал далеко от этого кабинета, сворачивая на ходу вазы, картины и иную мебель, пока не оказался у комнаты Авроры. Он слышал её надрывистый кашель, внутри все сжалось, а на лбу выступили капли холодного пота, накатила тревога, как дрожащий лепесток с деревьев аллеи. — Эд-Эдвард? Эт…о ты? — Голос Авроры был тихим, поскуливающим, словно ветер открывает скрипучую дверь. Услышав её, на душе полегчало, прежний огонь задрожал в опустевшем теле. Мальчик приоткрыл дверь, пред ним было всё та же комната, заполненная стопками из книг, письменного стола, открытого окна с развивающейся белоснежной тканью и длинного дивана, на котором, сложив руки на своей груди, лежала Аврора. Эд тут же припал к ней, смотря такими невинными и детскими глазами на прекрасное создание. — А… времена… идут, а ты так и научился правильно садиться… в присутствии взрослых, присаживайся рядом… успокой моё сердце… — Госпожа Аврора, а… вы поправитесь? — Робко спросил Эдвард тоненьким голоском. — Ну конечно, глупыш, мне просто нужно немного… отдохнуть. Сил совсем не осталось… — Хриплый голос девушки гасил все внутреннее счастье и надежду на её будущее выздоровление. Она тяжело дышала, а каждый вздох отдавался чем-то скрипучим, разрезающим. — Врёте… вы мне все врёте! — Проскулил парень, слезы постепенно накатывали на его зеленых глазах, что напитались от магии. — Если ты и так… дальше будешь думать, то для тебя любой человек станет лгуном. Эдвард, повернись ко мне, посмотри мне в глаза, — мальчик медленно повернул тяжёлый взгляд, смотря с долей высокомерия, но позже, эмоции изменились на тревогу, — разве я тебя когда-либо обманывала? Нет. И ты это… это… прекрасно знаешь! Я выздоровею, вот увидишь, в твоём сердце. Я поселюсь в твоей душе, стану вечным стражем твой жизни, ты лишь помни все мои правила. Ну не плачь, мой хороший, не нужно лить слез, а то… и мне тоже станет грустно, смотреть на тебя… — «… Я нашел в вас нечто прекрасное, моя леди, моя прекрасная леди. Но вот подходит черед… заканчивать эту пьесу. Я закрываю ширму, дабы снять последнюю маску. Финал, без любви и пороков…» — Эдвард так и помнил эти строки из книги, когда парень в расцвете своих сил, использует на себе удушающее заклятье. Он не смог смириться с тем, что существует запретная любовь, что та девушка, которую он воспевал в своих серенадах, просто не посмотрела на него, специально отведя взгляд. — Ты всё-таки прочитал эту книгу, Эдвард… я горжусь тобой! Прекрасные строки, и чем-то окрашивают эту ситуацию… надеюсь, ты много для себя понял. — Аврора медленно протянула свою дрожащую руку, Эдвард крепко ухватился за неё и прижал к себе.       Слезы текли по серой коже, скатываясь крошечными шариками с костяшек и опадали на напольный ковёр. — Пока я находилась рядом, то и правда полюбила тебя.       Ты вырастешь прекрасным мужчиной, и найдешь такого чудесного человека, с которым свяжешь свою судьбу. Не горюй долго по мне, следуй вперед, раскройся для своих будущих друзей, стань для них щитом и мечом. Прощай… мой юный Эдвард Райтон… прощай…       Нежная рука легонько скользнула по щеке мальчика, лишь дотронувшись ледяными пальцами, наступила тишина. Аврора перестала дышать, её голова наклонилась на бок, а глаза помутнели, напитавших черной смолой. Кожа полностью разрослась темными венами, не оставив и живого места. Элиас забрал ещё одного человека. За окном грянул гром, так близко, что осветил комнату, показав необычную тень, которая тут же исчезла.       Внутренний мир Эдварда вдруг треснул на множество осколков, в каждом из которых отражались его страдания… крики… боль… Эмили смотрела на окружающий беспорядок, ступить не было места, стекла раздвигались по сторонам и кружились вокруг тела меленького мальчика. — Аврора, значит вы сохранили свое обещание, вы остались рядом с Эдвардом, в его душе. Но как сохранилось сознание? Только не говорите… — Эмили беспокоилась, время подходило к концу и необходимо решить проблему, отрезав корень зла. — Господин Эдвард воскресил меня…       Эти последние слова эхом отразились от стекол, заставив страдания прекратиться. Мальчик прекратил рыдать, он поднял свой взгляд и приметил двух прекрасных особ, которые были слегка похожи друг на друга. — Воскресил? Но, разве это не опасно? — Прочитав в старой книге опасное заклятье, он подверг свою душу на тысячи терзаний. Но обращение к темным силам не сулит ничего хорошего, сама догадываешься, каким существам принадлежать эти заклятья? — Подмигнув, уточнила Аврора. Эмили тут же кивнула в ответ, — Изучив несколько рун стихии крови, он призвал мой призрак, а после заключил контракт с моей воскресшей душой. Теперь, я стала его фамильяром и выполняю все его приказы. Но плата — часть жизни. А потому, теперь мы закреплены астральными кандалами. Скоро ты их увидишь! — Я пришла сюда, — строго начала Эмили, слегка повергнув в шоке девушку, — дабы призвать его фамильяра и спасти ему жизнь. Но теперь, я желаю спасти Эда от страданий и освободить вас!       Эмили подняла высоко руку, дабы применить свою стихию, белый огонь начал постепенно нарастать, но Аврора потушила его взмахом ладони. Эмили напряглась и подняв платье, отступила назад. — Эмили, пока Эдварду угрожает опасность, я приду на помощь вне всяких сомнений, но дабы освободить наши контракты, мой господин должен кое-что услышать. Найди моё письмо, которое я оставила перед своей смертью, в особняке Райтонов. Он ни разу его не читал, даже не знает о его существовании. Оно спрятано в моей бывшей комнате. Прошу, исполни последнюю мою волю.       Обернувшись на маленького мальчика, смотрящего со слезами на глазах и вернувшись обратно, увидев печальное лицо Авроры, Эмили задумалась. Раз она пришла исцелить своего друга, она выполнит это желание. Если это единственный выход, она постарается отыскать это потерянное письмо, дабы освободить две страдающих души. — Я найду ваше письмо, — Напоследок девушки поклонились друг другу и Эмили перенеслась обратно в своё тело, Огонёк вернулся чрез некоторое время, пока на арене не наступил взрыв. Добравшись до верхушки трибун, в запыхавшимся состоянии, героиня лицезрела гигантское торнадо, в котором находился Эдвард. На себя каждый ощущал магическую энергию, отчего по коже прошлись мурашки.       Когда ветер развеялся, то показался Эдвард, некая концентрация энергии ощущалось над его преобразившемся телом. Подступал слегка зеленоватый силуэт девушки, что соединялась магическим потоком с душой. То же самое было с Шоном, над ним в астральной форме парило крылатое создание. Только Эмили могла видеть сгустки этих частиц духовной энергии, они представляли собой эманецию, окружающую своих хозяев.       В руках у Эдварда был лук, налившийся зелёными оттенками. Свободный костюм-кимоно, расходившийся петлями на поясе и открытым пространством на груди, слегка оголяя спортивный торс парня. Шея была поражена механическим замком, в форме кандалов, а астральные цепи уходили далеко вверх, там, где находилась проекция Авроры. Спина покрывалась, на первый взгляд похожим, на плащ тканью. Как только, парень поднялся в воздух, его ткань раздвинулась за спиной и появились крылья, словно голограммы состоявшие из частиц стихии ветра. Натянув тетиву, Эдвард готовился ко второму раунду.       Ключ на шее Эмили засиял зеленым светом и она поняла, что знает, как освободить от оков её друга, но для начала, её придется отыскать то самое заветное письмо. Планы складывались успешно, пока не грянул гром. Дуэлянты приготовив свои оружия, стремительным шагом направились друг на друга, словно две стены, пока с небес не слетел луч света, попавший и оглушивший обоих студентов. Из светящейся воронки вышел Абрахам.       Он недовольным взглядом провел по окружающей трибуне, затем по лежащим рядом студентам. Его белоснежный плащ, сходивший с плеча и спины, развивался волнами, он долго раздумывал над происходящим, а потом громко крикнул, грубым голосом, дабы услышал каждый на арене: — ВЫ ЧТО ТУТ УСТРОИЛИ?