***
Дима прощается с Олегом, нервно крутя в руках полученные ключи от квартиры. Это странно. Олег сдержал свое слово и просто дал ему… свободу, вручив связку ключей. На что он рассчитывает? Мог ли уже догадаться, что Дима собирается сбежать и просто подстроил все? А если его на этом поймают и за этим недоосвобождением последует ужасающее наказание? Олегу то все просто сделать, связи в мафии, друзья в правительстве и в других сферах, известность в узких кругах дает просто необъятный разгон для всего. Ему нужно уйти как можно скорее, пока не пришел какой-нибудь очередной долгожданный клиент. Он прекрасно помнит законы Москвы и знает, как слиться с толпой, чего делать не стоит, а что напротив не привлечёт внимания. Этот город — его среда с рождения и это играет на руку. Поэтому на этот счет можно не париться. Быстро хватает удобную и достаточно теплую одежду, натягивая на себя джинсы, кофту и джинсовку. Он уйдет и ему никто не сможет помешать. Или он не Матвеев.***
Дима быстро, но как можно небрежнее выходит из подъезда не привлекая лишнего и крайне нежелательного внимания, сразу направляясь в сторону дороги. Ну, по идее. Потому что пока что ориентиром служит лишь шум проезжающих машин. Вообще, он еще не продумал что будет делать дальше, но так же ему было немного не до этого с сомнениями о том, сможет ли для начала вообще покинуть подъезд. Ну серьёзно, кто знает какие уловки подготовил Олег? Не мог же тот просто уйти, дав все возможности для беспрепятственного выхода? Правда, нигде не было ничего подозрительного, да и не стоит забывать, что он уже на улице… Дима машет головой, отгоняя все мысли. Нечего сейчас сомневаться, когда есть чуть ли не единственная возможность стать свободным, потеряв звание секс-раба. И возможно через некоторое время, когда удостовериться что стал походить на нормального, свяжется со своими родителями. Но ни за что не пойдет к ним сейчас. Нет. Они заслуживают другого. Если заявится к ним в таком состоянии — сделает хуже. И себе, и им. Потому что отец просто не поверит в то, что его сын стал обычной шлюхой, а мать будет скрывать разочарование в нем за улыбкой. Ведь по другому и быть не может. Он просто неудачник, вот и все тут. Дима облизывает пересохшие губы, пытаясь утихомирить гулко бьющееся сердце. Это понимать больно. Больно до рук, сжатых в кулаки, прикушенного языка и нехватки дыхания. Но это правда. А себе он привык не врать. (Даже зная, что это очередная ложь) Выходит к дороге, попадая в несущуюся куда-то толпу людей. Это хороший знак, поскольку так его сложнее будет найти и поймать. Значит, можно выдохнуть и отпустить свои переживания по крайней мере на этот счет. Ну, это хоть что-то, — усмехается, замечая рядом с собой девушку с маленьким грудным ребенком, пытающуюся спустить коляску одной рукой. — Извините, давайте я помогу, — подходит тут же, даже не думая себя останавливать. Все же побег побегом, а воспитание никуда не денешь. Да и он не может просто взять и пройти там, где может помочь человеку. Девушка благодарно кивает, удобнее перехватывает ребёнка, намекая что помощь нужна только с коляской. Дима без лишних вопросов осторожно спускает ее с небольшой лестницы. Видимо заходили они в этот магазин пока ребенок спал, а сейчас проснулся и отказался лежать, — думает мимолетно, поворачиваясь обратно к девушке. Та замирает удивленно, поднимая на него глаза и внимательно осматривая — Дима? — моргает неуверенно, заставляя испуганно застыть — А, ты меня не помнишь уже наверное, — смеется неловко, даже как-то напряжённо — Я Ира, ну помнишь? Игнатенко, мы учились вместе до восьмого. Дима новыми глазами осматривает девушку перед собой, вспоминая бывшую одноклассницу. И впрямь она. — Да, помню, привет, — улыбается нервно, пытаясь понять, как в переполненной Москве умудрился встретить именно ее. Видимо, за это стоит благодарить его «удачу». — Ты куда-то спешишь? — Ира уточняет любопытно, желая узнать о странно ушедшем из школы бывшем однокласснике побольше. Теряясь, он не успевает сказать что вообще-то да и уже должен идти, но она это молчание воспринимает по-своему. — Я сейчас мужу Артема отдам и буду свободна, не хочешь прогуляться? — Не уверен, я хочу кое куда съездить еще, — на ходу придумывает, желая отвязаться от любопытной одноклассницы. Повезло хоть, что она бета и не может почувствовать его испуганный запах. — Куда собираешься? — продолжает давить, не желая оставаться без ответов. Дима неуверенно моргает, быстро вспоминая какое место можно назвать — На Воттаваару хочу съездить, вспомнить что там, да как, — заканчивает неуверенно, замечая вмиг загоревшиеся глаза девушки. — Я там недалеко проезжать буду, к семье еду, — сообщает довольно, радуясь неожиданной компании. Все же, вдвоем веселее будет. Дима испуганно вздрагивает от мысли о том, что ему придется ехать кучу времени в закрытой машине в компании по сути незнакомки. Но с другой стороны, он помнит что Ира любопытная, но очень добрая и надежная, так что возможно все не так уж и плохо. Да, в его планах не было поездки в горы, но и планов у него не было в принципе, о чем забывать все же не стоит. И это возможность вырваться из душного продажного города… — Поехали, — выдыхает, уже проклиная себя за эту авантюру.***
Уже в машине быстро врет о том, что по связям перевелся в зарубежную школу в Китае, отучившись последние года там, дабы не подставляться перед Ирой. Ну серьезно, что еще сказать? «Да меня тут в сексуальное рабство взяли в течении пяти лет, из-за чего Олег все же решил уйти в семейный бизнес и сейчас уже примерно год как почти всем заправляет, ну а я просто сбежал, после чего он меня по случайности нашел»? Она ж его в психушку сдаст и глазом не моргнет. Ира удовлетворенно кивает и сама начинает говорить обо всем. Семья, ребенок, муж, выпускной, заочка в институте и много-много историй из жизни. Некоторое время в поездке они молчат, а в некоторое опять начинают разговаривать. Редкие остановки, дабы заправить машину и купить немного еды, довольно приятная компания и различные немного размытые виды из окна. Дима к концу поездки расслабляется, растекается по сиденью и вслушивается в одну из историй Иры про ее беременность, посмеиваясь. — Ну, вот мы и приехали, — она останавливается, немного грустно сообщая. Не хочет опять терять связь потому что в это время почти невозможно встретить таких людей, как Дима. Таких же добрых, отзывчивых, комфортных и просто… чудесных мало. Даже слишком для этого мира. — Можешь дать свой номер? — он спрашивает неуверенно, сразу же пугаясь своих неожиданных слов. Вообще в принципе пора бы уже удивляться своему поведению, ему вот ни сколько не свойственному. Потому что всего неделю назад он бы и под угрозой расстрела не сел в машину с кем-то, зная, что ехать нужно больше десяти часов. Но это было до того как жизнь с Олегом за такой, казалось бы, малый срок его изменила. По другому же и не скажешь. Просто теперь он вновь видит в людях… людей, а не чудовищ. И не знает что об этом думать, поэтому просто посылает куда подальше все сомнения, мысли и переживания. В конце-то концов, сейчас он свободный человек, разве нет? — Да, конечно, — Ира радостно улыбается, устало хрустя спиной, и тянется к своему маленькому записному блокноту, уже успев узнать, что Дима своей телефон сломал не так давно. И он с удовольствием поддерживает эту свою очередную маленькую ложь, принимая сложенный несколько раз листик с номером. Не говорить же, что намеренно оставил телефон в приступе паранойи? Это звучит странно даже в мыслях. Прощается, желает удачно доехать и отходит в сторону, подальше от проезжей части, уже прекрасно видя гору вдалеке. — Ну что же, здравствуйте приключения, — усмехается нервно. Во что превратилась его жизнь в последнее время? Раньше жил себе, ненавидел всех альф, боялся спать и мечтал поесть лишний раз, да побывать на согревающем солнышке. А сейчас что? Сбежал от того, к кому мечтал попасть все пять лет, от возможного нахождения своей семьи и может, даже любви. И ради чего? Только из-за своих тараканов. — Нет, — шепчет, отрицательно мотая головой. Ради Олега. Потому что тому давно бы уже пора отпустить сломленного, использованного и отвратительного его и найти подходящую пару. Какую нибудь умную, красивую, полностью здоровую и непроблемную. Но точно не его. Не почти что убитого под тяжестью реальности, познавшего все горести и находящегося на пороге самоубийства Диму. Олегу стоит начать налаживать свою жизнь, а не хвататься за прошлое. Поэтому Дима уверенно поднимает глаза, направляясь вперед и только вперед. Так будет лучше. И у него остались воспоминания о счастливом дне, чего ему хватит с головой. Главное — не забывать эти любимые серо-голубые глаза, а с остальным можно как нибудь справиться.