***
Дима дергается в сторону, услышав тихое жужжание машинки рядом со своей шеей, после чего берет себя в руки. Они с Олегом сейчас в тату салоне, который находится не так уж и далеко от парикмахерской. Прошло уже часа три с момента их прихода (но это не точно, он не знает точное время — часы находятся под неудобным углом, а Олег пошел за перекусом) — нанести контур татуировки на одну руку успели, сейчас мастер работает над плечами. Хорошо хоть, что пришел он зная чего хочет и с набросками эскизов. Но все равно придется в дальнейшем сюда вновь наведаться. А вообще, сегодняшний день точно войдет в топ пять самых значимых дней его жизни. Все эти изменения, не только внешние, но и внутренние, явно наталкивают на перемены. Скажи ему кто-нибудь месяца три назад, что он будет сидеть, вслушиваться в тихое гудение машинки и выбирать из каталога какое пирожное хочет, а после еще и альфу за ним отправлять — он бы послал этого шутника куда подальше. А теперь вот ждет свое малиновое Панна-котта и кофе по-венски. Какая жизнь, однако, изменчивая штука. Олег рядом оказывается, свой кофе потягивает, ложечку пластмассовую вручает и открывает коробочку с десертом, как бы невзначай держа его на идеальном расстоянии с той стороны, которую не забили. — Веселитесь здесь? — спрашивает насмешливо, поднимая бровь на документальный сюжет про дельфинов. — Розовые дельфины находятся на грани вымирания и едят людей, — Дима произносит невозмутимо, отправляя ложечку с десертом в рот. Мастер хихикает рядом, вытирая лишнюю краску. Олег своим кофе давится, пытается откашляться, не двигая рукой, и хрипит что-то про водные выступления. — Что же, на сегодня все, продолжить можем через недельку, — девушка отходит от них на пару шагов, каким-то полотенцем лицо протирает, снимая перчатки — лучше делать постепенно, чем переборщить. Олег кивает, сразу записать просит и втягивает ее в легкий разговор, узнавая все нюансы заживления, советы и запреты.***
Дима вскакивает, чувствуя тяжесть внизу живота. Руку прижимает, в панике пытаясь понять, что происходит. Сейчас ночь: он не так давно ел, спасибо Олегу, да и каким-то насильственным действиям не подвергался, поэтому вариантов причины все меньше и меньше. Только спустя секунду затуманенным ото сна мозгом понимает, что живот… не болит. Скорее тянет, внутри сгорает все, но не неприятно, а словно в возбуждении. Замирает, вперившись взглядом в темную во мраке комнаты стену. На лбу мигом испарина появляется, а ладошки потеть начинают до такой степени, что их приходится о пижамные штаны вытереть. — Нет, нет, только не это, — выдыхает, догадываясь что именно происходит. Течки у него не было уже год, хотя при нормальных обстоятельствах она должна быть каждые шесть месяцев. Он не чувствовал себя в достаточной безопасности, был голоден, да и в ужасных условиях. И знал как именно обычно проводят течку другие ребята в том отвратительном месте. Было два варианта: хозяйка или запирала омегу в малюсенькой каморке, не удосужившись даже еды дать или, самый худший, продавала так называемый балласт. Второе исполнялось при очень редких обстоятельствах. Обычно то были молодые ребята, у которых в постояльцах числились безумные, но в то же время богатые… монстры. Самого Диму всегда запирали — в самом начале конечно пытались продать, но он укусил потенциального покупателя, а после уже его цикл канул в небытие и по итогу в том месте у него течка была всего шесть раз. Внутренний омега в грудной клетке воет, скребется и требует свою пару, не оставляя выбора. Он маленькими шагами, словно пытаясь оттянуть неизбежное, идёт к двери, то и дело замирая. Дима понимает, что Олег не навредит — знает, верит, доверяет, но какой-то иррациональный страх все равно сковывает, оплетая ледяными путами. Сглатывает, руками трясет и уверенный взгляд поднимает, по памяти идя в комнату альфы. Времени, к сожалению, не так уж и много. Через пару часов его телом завладеют инстинкты омеги, а разум отключится, поэтому решать и обсуждать надо все сейчас. Он решает не стучать и не шкребстись потерянным котом в дверь, вместо этого сразу за ручку дергает, открывая. — Олеж, — зовет, облизывая вмиг пересохшие губы. В нос ударяет словно в разы усилившийся запах мяты и муската, заставляя глотнуть набежавшую слюну, сжав кулаки. Ему требуется буквально секунда для возвращения самообладания. — Олеж, — повторяет громче, подходя ближе. Он не боится, не сомневается в своей паре, поэтому даже мысли плохой не допускает. Олег глаза распахивает, сразу принимая вертикальное положение. Дима замечает как чуть сонный взгляд по нему пробегается, выискивая все, что выбивается из обычного состояния или то, что может навредить. — Солнце? — Олег тянет обеспокоенно, замечая руку, прижатую к животу и смущенные глаза. На кровати отодвигается, одеяло откидывает, движением руки призывая сесть рядом. Он не думает ни о чем, не придумывает лишний раз, лишь ждет терпеливо, пока парень с силами соберется. Дима кивает благодарно, рядом присаживается осторожно, поясницей опираясь на его сложенные ноги. Ему неловко говорить о подобном. — У меня течка начинается, — признается на выдохе, прикрывая глаза. Олег в лице не меняется, лишь положение меняет, обнимая за плечи и поглаживая слегка. — Это плохо? — уточняет просто, готовый к любому ответу — Если что, у меня есть достаточное количество подушек и одеял, а чего нет и заказать можно, — продолжает, не дожидаясь ответа. Дима улыбается слабо, к нему поворачивается — Я к тому, что мы пара, — шепчет, легко целуя в уголок губ — и, если ты не против, я хотел бы провести ее с тобой. — Ты уверен? Омега кивает, не задумываясь. Он готов. Наверное. Олег самый близкий друг, человек, да и вообще чуть ли ни его родственная душа, как он может сомневаться? А тихий голосок в голове как-то странно хихикает, напоминает, что сомневаться должен как раз-таки альфа. Это же Дима был подстилкой для бесчисленного количества людей. Он отмахивается от этой мысли, вздрогнув. Это не его вина, не его выбор и это не должно сказываться на настоящем. — А ты уверен? — все же решает уточнить в ответ. Олег фыркает, в ответ целует — Конечно, уверен.***
— Подушек достаточно? А одеял? Сейчас еще закусок принесу… о, точно, и воды. Сок какой хочешь? Шоколадки, батончики или что-нибудь посерьёзнее? Хотя, все сразу возьму лучше, — Олег замирает, на секунду перестав суетиться вокруг сидящего у него на кровати омеги — фрукты не сегодняшние! Сейчас закажу, сухофруктов еще может? — Олеж, я не умираю, — Дима напоминает насмешливо — если что, еда на кухне есть, идти не так уж и далеко. — Подожди минутку, сейчас хотя бы основное возьму, — решает, признавая поражение. Олег понимает как со стороны выглядит, но он же беспокоится и хочет как лучше. И так же знает, что Дима тоже знает и… наверное, все же стоит прислушаться к нему и выдохнуть. — Это первая течка, которую я провожу с омегой, — признается, потерянно смотря за хихикающим парнем на кровати. — Это первая течка, которую я провожу с альфой, — Дима поддерживает, чуть алея щеками. Они оба срываются на смех, то ли от нервов, то ли от бурлящего в крови нетерпения, но это полностью убирает любое напряжение, что не может не радовать. — Так, ты за батончиками и водой, а я в душ, пока думать еще могу, — Дима распоряжается, намеренно загоняя как можно глубже любые мысли о неподобающем поведении и всяком таком. Ему сейчас не до этого. В данный момент он счастливый омега, готовый провести течку со своей парой. — Как прикажите, ваша честь! — Олег шутливо честь отдает, на пятках разворачиваясь. Дима ему вслед смотрит мгновенье, с кровати встает и плетется в ванную, прекрасно зная, что будет проклинать себя потом, если не примет душ. Течка — это… грязно. Наверное, это самое подходящее слово. Во время нее начинает выделяться естественная смазка, куча пота, и, нередко впоследствии, много крови. Он не проводил их с другими людьми (за что искренне благодарен), но знает по рассказам других людей, да и своим ощущениям тоже, что главным хозяином тела становится зверек в груди. А это значит, что он станет скорее животным, нежели человеком. Однако всего этого не случится без чувства защищённости, и, если есть, пары рядом. Холодные капли воды немного приводят в чувства и позволяют чувствовать себя человеком — разум уже стал потихоньку затуманиваться. Дима прохладными пальцами проводит по лицу, чуть надавливая на закрытые глаза. Все сомнения и страхи подавляет как может, понимая, что если не сейчас — никогда больше. Ему нужно взять себя в руки и наконец полностью стать парой Олега. Он кивает себе уверенно, руки в кулаки сжимает, выходя из душа. Кидает мимолетный взгляд на свое отражение в зеркале, останавливаясь, поражённый. Понимает, что ему нравится то, что он видит. Аккуратно подстриженные черные волосы прилипают к бледному лицу, змеи темных татуировок оплетают шею и плечи, придавая какой-то потусторонний вид словно белоснежной коже. Осматривает себя, кивает довольно и улыбается неуверенно. О, так вот о каких ямочках Олег как-то упоминал. А они и впрямь милые, — отмечает, накидывая на бедра полотенце и выходя прям так: с взлохмаченными волосами, стекающими по голому торсу каплями воды и легкой улыбкой.***
Олег сидит неловко на кровати, продолжая края футболки теребить, то и дело поглядывая на свои домашние штаны. Дима ничего не говорил о том, что делать. Нужно раздеваться? Или лучше одежду оставить? Они будут еще говорить, или сразу все начнут? А может на всякий случай смазка нужна? Тогда ее купить надо! Олег сам себе мысленную пощечину дает, приводя в чувства, а то бред уже пошел. Дима сказал, что у него течка начинается, а он тут про покупку смазки думает — ну что за дела? Ведет себя как какой-то школьник. Еще не хватает «Как заниматься сексом с объяснением смотреть онлайн» в строке запросов в Google. — Ты уверен? — Дима заходит плавно в комнату, чуть покачивая бедрами, ненамеренно привлекая внимание. Течка явно начнется в ближайшее время. Олег проводит взглядом по подтянутой груди, темным волосам, немного вьющимися на концах от воды, тонким ногам, останавливаясь в районе полотенца и сглатывая набежавшую слюну. Дима красив, прекрасен, божественен, и просто… столь привлекателен, что даже не верится, что он не какая-никакая ожившая скульптура величайшего из мастеров прошлых веков. В полумраке комнаты он не может заметить ни одной резкой или лишней черточки: все настолько симметрично идеально, что заманивает, глаз отвести не позволяет. Только наткнувшись на непонимающий взгляд понимает, что забыл ответить — Да… в смысле, конечно готов! — кивает часто-часто, ругаясь на себя. Ну серьезно, как школьник. Дима улыбается мягко, с затаенным весельем головой качает, присаживаясь рядом на кровати с разбросанными кое-как подушками и одеялами. Он потом с ними разберется — гнездо сделает уже его омега. Сейчас гораздо важнее наконец получить то, что принадлежит ему и только ему. К Олегу тянется, за руку хватает цепкими пальцами, нежно целуя. — Начнем? В ответ получает неловкий кивок. Альфа явно не знает куда деть руки: на талию их положить кажется каким-то сильно напористым движением, притягивать к себе ближе парня тоже как-то сильно… резко будет. Он уже жалеет, что все-таки не загуглил что и как. Дима усмехается в поцелуй, отстраняется, щелкая его по носу — Не бойся, я скажу, если что-то пойдет не так. — Что ж, это успокаивает, — Олег выдыхает, улыбается благодарно и зарывается рукой во влажные волосы, все-таки притягивая к себе. Омега мычит одобрительно, рассеивая все сомнения, ладонями ему в плечи упирается, чуть отталкивая и сразу мешающуюся футболки задирает, давая сигнал ее снять. Олег подчиняется тут же, вещь от себя куда-то в сторону откидывает, неловко пошатнувшись и завалившись на спину. Дима этим сразу же пользуется. На бедра чужие садится плавно, пальцы одной руки переплетает с более крупными и мозолистыми от постоянного использования оружия, а другой выводит на крепкой груди различные узоры, то и дело целуя в уголок губ, не давая углубить поцелуй. Олег выдыхает, чувствуя в районе своего подбородка влажный язык, пока кожа покрывается мурашками. Это служит довольно весомым предупреждением о том, что сознанием Димы начинает завладевать его внутренний омега. Не то чтобы это было чем-то удивительным в преддверии течки, но видит бог, он рассчитывал на чуть большее количество времени. Дабы не лежать размазней — одним резким движением меняет их местами, чуть сильнее сжимая переплетенные с его пальцы. В такой близости у него есть возможность рассмотреть парня еще более внимательней: он замечает маленький шрамик под подбородком, вспомнив, что появился тот после одной из их прогулок. Диме тогда лет семь было, залез на качели и свалился с них, ударившись. Сейчас и не видно почти этот шрам — он превратился в тоненькую полосочку. Это воспоминание почему-то заставляет его отпустить все нервное напряжение, сковавшее конечности и выдохнуть. Он внезапно понимает, что Дима не стеклянный и уж кто, а его внутренний альфа ни за что не сделает того, что даже чисто теоретически может навредить. Олег склоняется, мягко кусает нежную кожу плеча, заставляя омегу одобрительно выгнуться навстречу. — Ты уверен? — спрашивает обеспокоенно, понимая, что возможно это последняя возможность убедиться. Дима кивает несколько раз, голову назад откидывает, доверительно открывая шею и стонет тихонько, поощряя чужие действия. Альфа начинает медленно покрывать нежную кожу мягкими поцелуями и редкими укусами, игривыми, от которых не останется ни следа. Он позволяет себе пройтись языком по гладкой груди, собирая родной запах, в котором сейчас сандал выделяется чуть сильнее привычной ванили. Олег не знает как правильно доставлять удовольствие омегам, поэтому действует по наитию, прислушиваясь к своему внутреннему зверю. Тот метаморфическим хвостом машет довольно, как щенок, готовый запрыгнуть на хозяина и вылизывать родные руки в знак любви. Он конечно себе такого не позволяет, но любовь свою все равно показывает во всем: взглядах, нежных прикосновениях и даже дыхании, согласный дышать только смешением их феромонов. Освежающая мята и чуть резковатая ваниль дополняют мускат и сандал, смешавшиеся друг с другом, а нижние ноты творят что-то невероятное. Олег замирает у красноватых от возбуждения бусин сосков, нежно обводя ореол вокруг одного языком, а второй чуть сжимая пальцами. Дима в ответ воздух ртом хватает, свободной рукой в его волосы зарывается прижимая к себе ближе, не в силах сопротивляться своим желаниям. Да и с чего бы ему? Это его пара, впервые в жизни все так, как надо. Он глаза распахивает, не заметив, что успел зажмуриться от удовольствия, Олега хватает и на спину роняет, поменяв их местами. — Моя очередь, — выдыхает в губы. Вперед поддаётся, зубами немного прикусив чужую нижнюю и целует глубоко, пока руки своей жизнью живут и стягивают такую лишнюю в данный момент одежду. Домашние штаны и боксеры вместе с ними летят куда-то в сторону, забытые в тот же миг. Пальцами проходится по крепкой шее, накаченной груди, замирая над сердцем. Дима замирает, пытаясь почувствовать биение органа сквозь кожу, даже понимая, что это, скорее всего, напрасная попытка. Что-то внутри него требует услышать, почувствовать мерные толчки. Он нерешительно склоняется, чуть съезжая вниз. Такое чувство, словно ему жизненно необходимо убедиться в чем-то. Олег смотрит на него удивительно ясным взглядом, улыбается уголками губ и расслабляет плечи, немного запрокинув голову, давая полную свободу. Дима прижимается к сильной груди, вслушивается изо всех сил, прикрыв глаза. Он слышит. Слышит чужое чуть сбитое дыхание, солоноватый запах пота и его. Размеренный стук. Такое чувство, словно бешенный, сильно ускоренный и громкий. Выдыхает, губами кожи касается, шепча слова благодарности за то, что Олег рядом, любви и восхищения. Этот стук, вперемешку с рваным дыханием и усилившимся запахом мяты и муската кажется лучшим в жизни. Этот момент тоже получает отдельное место в его памяти. Возможно это игра затуманенного разума, но ему на мгновенье кажется, что он чувствует биение сердца под своими губами. Внезапно что-то соленое капает на кожу и только тогда омега замечает, что это его слезы. Свободной рукой пытается их смахнуть, но они все капают и капают, заставляя всхлипнуть от иррациональной обиды на них. Олег его тут же к себе выше подтягивает, обнимает успокаивающе, свободной рукой вытирая слезы. — Эй, ну ты чего? — спрашивает мягко, губами касаясь макушки — Я здесь, я рядом. Дима кивает рвано, сглатывает, задирая голову наверх, в попытке успокоиться. — Я просто, — сбивается на всхлип, прежде чем продолжить — не верится, что вот ты, живой и так близко. Еще и не против того, что бы провести со мной течку, это сильно… неожиданно и воодушевляющие. Олег кивает понимающе, продолжает мягко обнимать, давая минутку чтоб прийти в себя. — Все в порядке, я в порядке, — Дима отстраняется, улыбается слабо, взглядом показывая всю свою благодарность и любовь. Боже, за какие подвиги и свершения ему досталась такая пара? — Хочешь продолжить, или повременим? — Олег уточняет, доставая стоящую у кровати упаковку вишнёвого сока и протягивая его омеге. Он специально принес такие вот упаковочки от Фруто няни с трубочками, потому что читал, что ослабший во время течки организм лучше воспринимает натуральные продукты. А что может быть натуральнее детского сока? Да и пить его удобно. Дима прокалывает специальное отверстие острием трубочки, несколько глотков делает, отставляя упаковку в сторону. — Продолжим, все в порядке, — повторяет, поворачиваясь к альфе и целует нежно. Неспешно пробивается языком через отступившие губы, кромку зубов обводит, немного больше внимания уделяя удлиннившимся из-за запаха течного омеги клыкам. Олег отвечает, ловя несколько капель вишневого сока, глаза закатывает нежно, обратно откидываясь на спину и роняя за собой Диму. Тот фыркает, занимает свое прежнее место у него на бедрах, решает долго все не растягивать и сразу ниже спускается, оказываясь на коленях. По лобку языком проходится, чувствуя жестковатые темные волоски, рефлекторно дернувшееся тело придерживает за бедра, давая Олегу пару мгновений. Еще раз по тому же месту проводит, слабо прикусывает кожу, из-за чего мурашки пробегаются, и сразу ниже ведет, переходя на давно вставший член. Выгибается так, чтоб удобнее было, чуть ерзает на чужих ногах, чувствуя под собой маленькое количество вытекшей естественной смазки. Ну, Олег вроде не возмущается. Тот ртом воздух хватает, одеяло в пальцах сжимает, все еще намереваясь дать омеге свободу в действиях. Дима головку облизывает, особое внимание уделяя уретре. Рукой яйца перебирает осторожно, чувствуя на губах солоноватый вкус предэякулята. Отстраняется как-то сильно быстро, не может себя сдержать и носом утыкается в лобок, жадно вдыхая густой запах муската. — Готов? — уточняет в последний раз, то и дело ерзая. Собственное возбуждение уже давно растеклось по всему телу горячей волной, а родной запах только усиливает его. От него контроль ускользает постоянно, но он не мог позволить себе сразу наброситься на Олега. Тем более — в их первый раз. — Всегда. Дима кивает, втягивая альфу в поцелуй. Тот их сразу местами меняет, оставив в качестве опоры одну руку, а второй неуверенно обхватывает напряженный член, делая на пробу пару толчков. Протяжный стон губами ловит, смотря как омега головой машет и бедрами подмахивает. — Давай. — приказывает, понимая, что сдерживаться получается все меньше и меньше. Диме безумно не хватает чувства заполненности, пустота ощущается болезненно — он уже чувствует, что колечко мышц то и дело сокращается в попытке найти узел. Олег подчиняется, член отпускает, нежно проведя большим пальцем по головке и обещая самому себе, что еще вернется к нему. Руку тянет ниже, к ягодицам, сразу раздвигая их и обводя колечко мышц, собирая естественную смазку. Ему почему-то становится любопытно узнать какая она на вкус и он не находит причин себе в этом отказывать. Палец облизывает, собирая капельки языком, распахивая глаза от неожиданности. У него во рту остается привкус соленого, но одновременно с этим и какого-то сладковатого… микса. Ладно, этого он точно не ожидал, но это довольно вкусно и тянет попробовать еще, распробовать, вылизать до капли. Дима под ним выгибается, прижимаясь членом к его и мычит, явно требуя к себе еще больше внимания. — Можно? — Олег уточняет, терпеливо дожидаясь ответа. У омеги язык заплетается, поэтому тот просто кивает, давая согласие вообще на все, хоть и не совсем понимает что альфа имеет ввиду. Олег решает оставить все эксперименты для другого раза, видя состояние своей пары. Легко целует в уголок губ, медленно вводя один палец, отслеживая реакцию. Дима хнычет, ниже насаживается, не показывая никакого дискомфорта, поэтому он так же аккуратно водит второй, после чего раздвигает пальцы на манер ножниц. Еще больше смазки вытекает с тихим хлюпаньем, давая понять, что переживать не стоит. Природа позаботилась о подготовке омег на время течек, но Олег не мог не убедиться. Он ни в коем случае не хочет причинить даже малейший дискомфорт своему возлюбленному, не хочет напомнить не такие уж далекие времена и не хочет, чтобы Дима думал, что от него ему нужен секс. Олег сделает все для его безопасности и комфорта. В данный момент от него требуется поддаться своим желаниям и удовлетворить омегу. Кто он такой чтобы отказываться? Дима шепчет что-то невнятно, пальцами за его плечи и ребра цепляется со всей силы, к себе ближе тянет, утыкаясь носом в ключицы. Запах родной вдыхает как наркотик, не в состоянии остановится, задницей по простыням елозит, чуть всхлипывая от словно горящего внутри тела. — Олеж, — стонет, кусая до крови, оставляя свою метку. — Сейчас, мой милый, сейчас, — Олег в ответ шепчет, медленно толкаясь в напряженное колечко мышц. Омега под ним дышит загнанно, в спине выгибается, стараясь стать как можно ближе, одна из рук падает устало на кровать, слабо сжимая простыни тонкими пальцами. Олег входит до упора, замирая на секунду. Склоняется к лицу возлюбленного, начиная целовать вообще все: кончик носа, уголки губ, зажмуренные в удовольствии глаза и лоб с испаренной. Боже, какой Дима красивый, восхитительный, идеальный. — Люблю, — шепчет, смотря в затуманенные похотью потемневшие глаза.***
Олег стоит чуть в стороне от кровати, накинув домашние штаны, и смотрит влюблённо как омега копошится. Подушки перекладывает, одеяла сворачивает, обматывая вокруг, некоторые его свитера и футболки осторожно укладывает сверху, превращая обычную кровать в уютное гнездо. Было решено занять его комнату, из-за пропахших им вещей. Не то чтобы он был против или что-то в этом духе. Наоборот. Еще пару лет назад он перестал мечтать о том, что когда-нибудь застанет подобную картину. О Диме тогда не было ничего слышно, мир вокруг был серым, пустым и бессмысленным, а такие интимные моменты в различных фильмах были не солью — ядом. Все другие омеги казались обычной массовкой, бесхребетным мусором. Впрочем не только омеги, а вообще все, кроме близких людей. Семьи. То время было адом. Дима останавливается, видимо закончив, к нему оборачивается, призывно вытягивая руку. Сейчас его сознание лишь наполовину ясное, поэтому движения медленные и усталые, но это все же лучше того, что бывает, когда течку проводишь без альфы. Кости ломит безумно, вечный огонь внутри тела, такой силы, что хочется когтями с самого себя скальп снять, только б это прекратилось, и вечно уплывающее куда-то не туда сознание. Он содрогается от воспоминаний, мурашки покрывают разгоряченную кожу, а омега в грудной клетке шипит неодобрительно. Олег тут же к нему подходит, осторожно ложится в гнездо, верно истолковав жест рукой, и на себя тянет, обнимая за талию. Между ними повисает уютная тишина, которую прерывает лишь тихое мурлыканье, непроизвольно издаваемое омегой и заставляющее его улыбаться счастливо. Он вспоминает как, словно несколько лет назад, Дима пытался его возбудить, мурлыча. Тогда это было неправильно, ощущалось чужим и каким-то инородным. Сейчас же, лежа в теплом гнезде, прижимая к себе разгоряченное нагое тело и вдыхая запах их смешанных феромонов, Олег понимает, что все так, как надо. Наконец-то все правильно.