_________________
Год назад.
Покои Авии были наполнены дикими криками, запахом крови и взволнованными бесами уже на протяжении нескольких часов. Дима слышал всё это из своей комнаты, сидя за письменным столом. Он представлял, как много лет назад всё то же самое пришлось пережить его матери, рожавшей его. Как она мучалась извиваясь в судорогах, истекая кровью и проклинала всех вокруг. Ему становилось жутко и неприятно, даже чуточку страшно от этих мыслей. Только сейчас демон осознал, почему так долго в смерти матери семейства винили именно его. Всякий раз, когда голос женщины стихал, он ждал, что из тишины послышится, наконец, плач его ребенка. Но по прошествии времени всё так же слышал лишь голос нелюбимой жены. Спустя ещё три часа в особняк прибыл Асмодей. Его известили о родах его дочери почти сразу, но загруженный делами, он смог прибыть только к вечеру. Он нервно, словно ураган, промчался мимо покоев роженицы и устремился прямиком к своему зятю. Когда железная дверь распахнулась, Дима, тут же подорвался с места: — Как долго это будет продолжаться? Верховный стоял в дверях, а глаза его пылали огнём ярости. — Простите, я не могу знать. — Идиот. Ты убил свою мать как только появился на свет, а теперь твой ребёнок мучает её. По телу пробегает россыпь неприятных мурашек. Это был очень больной удар ножом прямо в сердце Димы, что за многие годы уже превратилось в камень. Парень сдерживает ярость из-за всех сил, сжимая кулаки до хруста. Он пытается отвлечь себя, представляя в голове что-то приятное. Дима представляет звёздное небо, красивые закаты, уличных музыкантов на улицах Москвы, картошку фри и Костю, с которым связаны все эти воспоминания. Гнев сходит на нет. Крики снова затихают. Весь особняк погружается в тишину, но её резко прикрывает скрип открывающейся двери: — Господа… – хриплый голос беса-врача заставляет мужчин обратить свой взор на него, – Следуйте за мной. Они переглядываются, а в глазах старшего наблюдается беспокойство. Дверь в соседние покои была открыта: — Господин, приносим свои соболезнования, – бесы приклоняют колени перед Верховным, пока тот осматривает бездыханное тело своей дочери, – Госпожа и младенец не выжили. В этот момент земля из под ног Димы окончательно проваливается, забирая его с собой. Он ощущает свою ничтожность как никогда раньше. Страх накрывает с головой, когда Асмодей со всей силы отталкивает парня в стену. Из затылка младшего сочится кровь, а в глазах темно. В голове лишь одно:«Пора сваливать отсюда»
_______________
Он крепко держит Машу за горло, от чего девушка начинает хрипеть, пытаясь вырваться: — Смотри, Костик, она извивается, словно птичка! – он ухмыляется, улыбка похожа на оскал. — Стой, не нужно! — Что? Почему же? – он заводит длинные пальцы в её волосы и вдыхает их аромат, – Посмотри, как ей страшно. Наверное так же было страшно и твоим… — Заткнись! Демон тут же опешил, ослабив хватку. Он явно не ожидал от меня такой реакции. Опьянение как рукой сняло. Мне не хотелось, чтоб девушке кто-то навредил, даже если этим «кто-то» станет Дима. Она вся тряслась в его руках, дрожала, как осиновый лист. Но демон не отпускал. Наоборот, взгляд его сменился с игривого, на хищный. — Ты не оставляешь мне выбора… Он резко отталкивает девушку и она, теряя равновесие, чуть не переваливается через парапет. В последний момент ловлю её за руку замечая, что Дима испаряется в тёмной дымке. Когда Мария спустя время пришла в себя и поверила в мой рассказ о том, что демон не смог бы ей навредить всерьёз, она уехала домой. Мысли роились в голове и все они были о Диме. Мне было не интересно, что это был за спектакль с девушкой на крыше, здесь всё и так было понятно. Интересовало совсем другое. Интересовали длинные ресницы на глазах демона, что смотрели на мои губы. Его прерывистое дыхание и запах. Он точно уже не был тем самым мальчишкой, которого я повстречал на лесной опушке. Это был мужчина, а в его глазах, если приглядеться, можно было разглядеть вселенскую печаль. Дима всякий раз после своего ухода оставляет след на моём сердце и памяти. Возможно демон не старается этого делать, но это всегда происходит. Утром после вечеринки приехали уборщики. Они справились быстро, пока я ещё не успел собраться на работу. Утро выдалось безпохмельным, что не могло не радовать. Холодный душ позволил окончательно проснуться, а тренировка подарила бодрость на весь день. — Доброе утро. Голос, что заставил мурашки прокатиться от шеи до кобчика и обратно, раздался из-за спины, когда я, с повязанным полотенцем на бёдрах, перебирал одежду в шкафу. — Ты напугал меня. — Мне казалось, что ты не из пугливых. Вначале я не поворачивался лицом к демону, но после вспомнил, что вчера он позволил посмотреть в его глаза, медленно повернул голову. Дима стоял облокотившись об дверной косяк. Совершенно спокойный, без фальшивой помпезности и одетый в обычную одежду. — Так и есть. Просто не нужно подкрадываться со спины. Демон ухмыляется и садится в кресло, стоявшее напротив кровати: — Я хотел бы узнать у тебя, какого хера ты вчера не дал мне с ней расправиться? Молчу. Где-то внутри себя насмехаюсь над собой. Диму из вчерашнего вечера беспокоил именно этот инцидент, а не то, о чём размышлял я всю ночь. Он облокотился туловищем на колени и сцепил руки в замок. Демон явно ждал от меня объяснений. — Потому что она ни в чём не виновата. — Это был бы отличный ход, просто скинуть девчонку с крыши, – Дима говорит, а взгляд его блуждает по моему голому торсу, – это сильно бы расстроило Сергея Витальевича. — Мне всё равно. Она не виновата в грехах своего отца. Дима отводит взгляд в сторону, словно обдумывает мой ответ, а после встаёт с кресла и подходит вплотную. Демон выглядел озадаченным, размышлял о чём-то своём, потаённом, но рассказывать не решался: — Предлагаю поужинать сегодня. Ты и я. Как раньше. — Я согласен. И весь оставшийся день пришлось проживать ожиданием вечера. А когда он наконец наступил, то пришлось встать к плите, чтобы приготовить несколько блюд на двоих. Оставалось лишь верить, что демон не станет клянчить картошку фри после того, как съест двойную порцию жаркого. Со всем этим мне помогала Камила. Ей было всё равно для кого мы готовим, но она для чего-то расставила на столе свечи и пару ваз с живыми цветами. — У меня деловой ужин, зачем вся эта романтика? – я стоял у плиты краем глаза наблюдая, как стройная брюнетка сервирует стол. — Для делового ужина вы бы не позвали меня для декорирования, не так ли? — А вот и нет. Кто виноват, что я в этом не разбираюсь, а ты разбираешься? Девушка смеётся и её щёки розовеют: — В любом случае, уверена, что ваш гость оценит, – она ставит на стол последние элементы декора и отходит в сторону, рассматривая готовую композицию, – Вот и всё! Камила хлопает в ладоши и радостно улыбается, представляя вниманию потрясающе украшенный стол. Остаётся лишь выставить напитки и основные блюда с закусками. Брюнетка наспех собирает свои вещи и уходит, попрощавшись до завтрашнего дня, а мне остаётся лишь ждать, когда же явится мой таинственный гость. Дима не заставляет себя долго ждать. Ровно в восемь вечера, когда я только сажусь на своё место, он появляется на пороге, предварительно позвонив в дверь. — Я был уверен, что ты неожиданно выпрыгнешь из-за угла. Дима расплывается в улыбке, а я оцениваю его внешний вид: чёрная рубашка, пиджак и приталенные укороченные брюки. Волосы гладко причёсаны и разделены по пробору. В руках парня красуется трость, как аутентичный аксессуар. Он вальяжно проходит в квартиру, разувается и осматривается так, будто никогда здесь не был. — У нас что свидание? – парень смотрит на богато накрытый стол не сдерживая ухмылки. — Нет. Просто я не привык скромно принимать гостей. Думаю, во всём виновато моё кавказское гостеприимство. — Тут ты прав. Таких гостей как я, – он поднимает плечи и подходит к своему месту, – нужно удивлять. Хотя, удивить меня крайне трудно. Прежде чем усесться за своё место, открываю бутылку красного вина. Я не знал, пьёт ли Дима алкоголь, а тем более не знал какой у него вкус на вино. Однако, демон сразу же протянул руку с пустым бокалом, как бы намекая, что он должен быть наполнен. Стол был достаточно длинный, но со своего конца мне было отчётливо видно Диму. На фарфором лице играли блики от зажённых свечей. Обстановка, мягко говоря, выглядела романтично. Неудивительно, что парень принял ужин за свидание. Я бы тоже так подумал, увидев нас со стороны. — Признаюсь честно, я не голоден. Это фраза заставляет меня поперхнуться бордовым напитком. — Ты меня удивляешь всё больше. Может мне все-таки стоило заказать доставку фастфуда? — Нет, я как раз-таки оттуда. Дима широко улыбается попивая из своего бокала, а моё сердце странным образом покалывает. Взгляд демона, словно, раздевает меня, минуя одежду, и пробирается прямо внутрь мыслей и души. Немая пауза затягивалась и требовалось чем-то срочно её разбавить, пока он не зашёл слишком далеко. — Всё хотел узнать про твою жизнь. Какой она была все эти годы? Парень изменился в лице, но старался не подавать вида. Демон опустил глаза, задумавшись о чём-то личном, а затем опустошил бокал: — Много чего было. Плохого и хорошего. — А чего больше? — Скорее, плохого…________________
Асмодей не мог отойти от своей дочери. Он сидел у изголовья её кровати, не отпуская холодную руку и никого не пропуская в покои. Он заставил Диму сидеть в этой же комнате и наблюдать, как холодеет женщина, что не смогла явить на свет его чадо. Парню было противно и страшно. Он не знал, что ему приготовит судьба теперь, когда он перестал быть зятем Верховного демона. Оставалось ждать и надеяться на лучший исход. Прошло около пяти часов, прежде чем Асмодей, вышел из комнаты, грозным тоном приказав готовить тело к сожжению. Авия навсегда отправится в небытие без шанса выбраться оттуда. Бесы стали суетиться вокруг постели. Они перешёптывались между собой своими противными голосами. В подготовку входило снятие всей одежды с умершего, омовение и, наконец, одевание в наряд последнего пути. Бесы должны снять с неё все украшения, но внимание Димы привлекало только одно – кулон незримости. С его помощью его покойная жена могла быть в мире людей столько, сколько захочется и делать там всё, что вздумается не переживая за наказание. — Выйдите все! – голос Димы был громче обычного и навевал страх на прислугу, – Мне нужно попрощаться с ней. Все присутствующие тут же вышли из комнаты и демон остался с бездыханным телом Авии наедине: — Ты никогда не была хорошей женой, но была хорошим компаньоном, – он смотрел на Авию сверху вниз, не желая прикасаться к холодной плоти, – мне жаль, что всё так произошло. Он резким движением срывает с неё кулон и выходит из спальни не оборачиваясь. Это дарит молодому мужчине мнимую надежду на хоть какое-то будущее. Ведь теперь он мог вернуться на Землю. В его душе не было жалости. Он испытывал надежду и предвкушение перед открывающимися перед ним возможностями. Оттуда, из мира живых, его манил невидимый никому маяк. И на этот свет хотелось идти, бежать из-за всех сил. Дима боялся, что он может погаснуть в любую минуту. — Господин, – на пути быстро идущего демона возник бес с бумажкой в руке, – вам письмо. Дима взглядывает на него, выхватывает листок и безмолвно приказывает слуге удалиться.«Приношу свои соболезнования. Жду у себя. Немедленно.»
Печать и подпись Волака выглядели слишком официально для обычного вызова сына к отцу. Дима тяжело выдыхает и ненадолго откладывает посещение Земли, желая расправиться с насущными делами раз и навсегда. Дворец отца был пуст. Несколько слуг слонялись туда сюда не зная, чем заняться. Молчаливые своды дворца угнетали, вводили в дикую тоску и мрак. Где-то в глубине этих коридоров находились покои хозяина дома. Такого же угрюмого, как и его пристанище. Тихий стук в дверь заставляет взрослого демона поднять голову и взглянуть в сторону прохода. Дима заходит без особого желания, медленно вышагивая по мраморному полу. В помещении пахло затхлостью и книгами, которыми была заставлена бóльшая часть покоев. Дрова в камине потрескивали издавая единственные звуки в помещении. — Для чего ты меня звал? Парень выпрямился струной, позволяя смотреть на сидящего за рабочим столом отца сверху вниз. Волак, посмотрев на сына около минуты, поднялся, отмахнув свой плащ назад. Он стремительными шагами направился к Диме и через секунду щека парня загорелась адский пламенем. Казалось, что отпечаток ладони губернатора Ада ещё долго будет красоваться на белой коже младшего. Он мигом ухватился за неё не издавая ни звука. Это выглядело как немое кино с двумя актёрами, что всегда проживают жизнь на сцене. — Идиот. Ты не смог справиться даже с такой задачей, как произвести на свет дитя. Ты ни на что не способен. Внутри парня разгорался огонь. Он сдерживал его всеми силами, что в нём были. Дима сразу представил, как скоро избавится от этого всего и сможет жить нормальной жизнью, но у его отца были совершенно другие планы: — Ты завтра же отправишься в Коцит. Будешь там наместником от моего имени. — Кто дал такое распоряжение? – казалось, что на глазах младшего вот-вот выступят слёзы. — Я! – Волак снова подошёл вплотную к сыну, как змей кружится вокруг своей жертвы, – Или моего слова тебе недостаточно? Губернатор отошёл на несколько шагов в сторону, облокотившись руками на каменную ограду балкона: — Я никуда не поеду, – голос Димы казался невесомым, но в полной тишине его было прекрасно слышно. — Повтори? — Я никуда не поеду. Парень разделял слова, отчеканивая их как монетки и с каждым словом повышая тон. Страх, будто, покинул его голову. Если уж отец так поступает со своим ребёнком, собираясь отправить его в самый дальний угол Преисподни, то терять было уже нечего. Оттуда Диме всё равно не выбраться, даже с чудо-амулетом, который он сорвал с шеи своей покойной жены. Он накопил в изрисованных татуировками кулаках столько силы сколько мог, готовый обороняться. Время остановилось и перед мечтой стояла лишь одна преграда – его отец. — Я не хочу жить так, как жил ты. Я хочу чувствовать, любить и наслаждаться. Никто мне не помешает! – тон младшего зазвучал спокойнее, – Прости меня, папа. Уверенным шагом, отбросив все предрассудки и страхи, демон, в последний раз заглядывает в глаза разгневанного Волака и резко, со всей силы, толкает его в грудь. Как большой мешок, губернатор Ада переваливается через перила и, не до конца осознавая, что происходит, летит вниз с собственного балкона. В сердце младшего что-то защемляет. Он смотрит вниз несколько минут, удостоверяется, всё ли закончилось, а затем бежит к бесам, сообщая трагичную весть, не забывая о прискорбном виде. Как только в особняке началась суета, Дима тут же поспешил к порталу. Он не мог ждать не минуты и рвался к своему освобождению. Демон не страшился, что его отсутствие на похоронах отца могут неправильно расценить или, вовсе, заподозрить его в убийстве. В его руках был мощный артефакт. Он наспех скидывает одежду из этого мира, натягивает худи с джинсами и ступает в тёмное сияющее пламя, что через несколько секунд, буквально, выплёвывает его в мир людей, туда же, где портал закрылся в последний раз – окраина кладбища недалеко от столицы. Зной летней ночи тут же окутывает, навевая приятные воспоминания из прошлого. Становится жарко, но радость, расцветающая внутри, сглаживает весь дискомфорт. На лице парня расплывается улыбка. Он вдыхает полной грудью летний воздух, наслаждаясь видом и, сердце его, словно, становится человечнее. Первым делом он хотел найти Костю, увидеть его, хотя бы издалека, удостовериться, что тот в порядке и жизнь его течёт своим чередом. Внутреннее чутьё привело в центр города, к двухэтажному зданию. В клинике, где работал Гецати, всё ещё горел свет, несмотря на позднее время, а машина мужчины стояла на парковке. По телу Димы пробежался рой из холодных мурашек, а живот скрутило. Нервозность усиливалась с каждым шагом, что приближали его к автомобилю. Ему нравилась сама мысль о том, что он может нечаянно столкнуться с мужчиной. В голове производились сценарии встречи, волнительной и долгожданной. Из клиники кто-то выходит и Дима, машинально и не с привычки, скрывается за каменной колонной. Сердце бешено колотилось. Гецати быстрым шагом следует к машине и что-то заставляет его посмотреть в сторону засады демона. Дима чётко видит его взгляд в свою сторону, ощущает на физическом уровне, как карие глаза что-то высматривают в темноте уличной парковки. Ещё никогда за последние годы парень не был так близко к мужчине. Что-то непонятное, словно, душит его изнутри, а по вискам начинает бить. Страх сковывает, а тело не слушается. Ничего подобного с демоном раньше не происходило. В голове всплывает картина из прошлого: Новый Год, алкоголь, поцелуй. Ощущения похожие. Как только Костя отводит взгляд и садится за руль, Дима снова может двигаться и именно в этот момент он окончательно решает, что больше ни за что на свете не посмотрит в эти глаза, которые причиняют ему боль.________________
Свечи отбрасывали тени на его лицо. Было не понятно, раскаивается он в содеянном или же наоборот, хвастается всеми своими деяниями. Мне не хватало слов, чтобы выразить ту бурю эмоций, которая бушевала внутри. С одной стороны он убил отца и это непростительно, но с другой, что-то заставляло меня проявить жалость к демону. Он много пережил и натерпелся. Я даже представить себе не мог такую жизнь, совершенно не похожую на нашу, жестокую и безнравственную. О таком не прочитаешь в книгах и не увидишь в остросюжетном кино. Это за гранью человеческого воображения. — Теперь ты знаешь всё, – он подытоживает и, словно запивая внутреннюю боль, осушает бокал до дна, – что скажешь? Глаза Димы искали поддержки и успокоения. Ему явно хотелось, чтоб кто-то понял всю его обиду и оправдал поступки: — Я… Не представляю, что ты пережил, к счастью или к сожалению, – так же выпиваю вино до дна и понимаю, что хотелось бы чего-нибудь покрепче, – но ты справился с этим. — Я не мог иначе. Немая пауза повисла в воздухе давая возможность рассмотреть брюнета. Раньше его взгляд горел, светился, но теперь в нём лишь пустота, холод и отчаянье. Где-то там, за горизонтом миров Дима потерял этот блеск, что больше всего привлекал меня в нём. С террасы подуло. По прогнозу обещали дождь. По спине прошла лёгкая дрожь и это заставило оторвать взгляд от парня, и подняться, чтобы закрыть балконную дверь. Неторопливо иду в сторону цели, а взгляд демона ощущаю всем нутром. Будто прицел снайпера устремлённый прямо в затылок – один выстрел и жизнь оборвётся. Необъяснимое чувство скручивания в животе не отпускает. Оборачиваться, делать лишнее движение становится по-настоящему страшно. — Ты чего напрягся? Бархатистый голос звучит так близко, а в совокупности с обжигающим дыханием прямо в спину просто сводит с ума. Медленно разворачиваюсь и натыкаюсь на два больших чёрных глаза, смотрящие чуть снизу на меня. Дима, словно сам в испуге от всего происходящего, не двигается с места, только лишь громко дышит. Я всматриваюсь в эти два чёрных омута и на долю секунды проваливаюсь в непонятное состояние, как обычно это происходило на экстрасенсорных приёмах. Всё, что только что рассказал мне демон и то, чего он утаил, проскакивает, как киноплёнка. Словно я только что посмотрел трейлер к какому-то фантастическому триллеру. Демон всё понял. Он тоже увидел это в моих глазах. Парень подходит чуть ближе, опуская взгляд. Что-то блестит на его щеке, а после скатывается вниз по фарфоровым скулам. Не поднимая лица Дима утыкается в мою грудь, как маленький ребёнок. Руки непроизвольно поднимаются и смыкаются вокруг туловища демона. Все тревоги разом улетучиваются, забирая с собой страх и волнение. Казалось, что именно в этот момент мы оставили всё прошлое позади, в этих объятиях. Два испытанные жизнью человека, что изначально были врагами, дарили друг другу надежду на спасение.