Танец ворона и совы

Беговинск, Русия. 24 ноября 2023 года.

      Она понимала, что спит, и это было очень плохо. Почти во все осознанные сновидения так или иначе прокрадывалась магия. Соня никогда не училась специально видеть подобные сны, они пугали её. Но разве ж судьба и наследственность кого спрашивают…       Соня оказалась на парковке одного из торговых центров. Пара техников переругивалась, меняя вышедшую из строя гирлянду на окне, коренастый мужик перекладывал из тележки в багажник упаковки с шампанским и ящики с фруктами. Девчонка в куртке нараспашку и форменной футболке салона связи срывала плёнку с только что купленных сигарет. Всё тихо и мирно шло своим чередом.       Но низкое темнеющее небо давило на плечи, в воздухе витал едва уловимый запах пороха. На парковку заехала чёрная ауди. Далан вышел из машины, осмотрелся. Потом открыл заднюю дверцу. В то же время из старой лады с не заглушенным двигателем в двух парковочных местах от ауди выбрался мужчина в капюшоне и тёмных очках на пол-лица. Стал что-то доставать с заднего сидения. Никто не смотрел в его сторону, кроме Сони. Поэтому лишь она и закричала, увидев, как мужчина достал дробовик.       Никто её не услышал. Стоило Эрхану Тамановичу выйти из машины, как мужчина возле лады резко развернулся, уже приставив к плечу дробовик, и нажал на курок. Вспышка света среди пасмурного дня. По воздуху разлился гром. Соня не могла отвести взгляд от мужчины, который бросил ружьё и тут же прыгнул в машину. Ноги будто приросли к земле, а по щекам струились слёзы. Сон, всего лишь дурной сон! Эрхан Таманович лежал на асфальте. Он упал так, что его голову не видно было за колесом, но судя по красным и сизым ошмёткам на ауди, от неё мало что осталось… В воздухе повис тяжёлый запах крови и пороха.       Нет… Мамочка, пожалуйста, нет! Этого не может быть, этого не будет! Неправда-неправда-неправда… Соня ревела в голос, пока всё вокруг застилало белой густой пеленой. Зажмурилась, давясь рыданиями, а когда снова распахнула глаза, очутилась на одной из валашских площадей. Люди столпились вокруг деревянного помоста, на который затащили паренька с растрёпанными чёрными волосами.       Он гордо выпрямился, злобно ухмыльнулся разбитыми губами и вытянул связанные спереди руки. Показал сливающейся в безликую массу толпе непристойный жест. Соня вздрогнула, когда узнала в нём мальчишку Мичила.       — Ничего не хочешь сказать? — спросил некто в капюшоне и маске, закрывающей нижнюю часть лица.       — Ну вы чё, типа историю не учили? Без меня, ушлёпки сраные, знаете, что сказала Зоя Космодемьянская.       Его ударили, а он произнёс что-то ещё, но за шумом толпы Соня не услышала. А потом… Потом… На мальчишку накинули петлю! Сил не было смотреть… Охрипла от крика, но всё так же не могла сдвинуться с места, помешать безумию. Толпа вокруг гудела, перед глазами всё застлала белая пелена. Остались только звуки. Шум, смех, голоса… Чьё-то насмешливое:       — Поздно искать справедливость под крылышком у Албановых! Нет больше никаких Албановых!       Нет… Нет! Этого всего нет и не будет! Она не позволит этому сбыться! А голоса всё звучали… «Нет их! Ну, подумаешь, назначат другого». «Ну да, и отца, и сына того! Чтобы уж наверняка». «Род Албановых прервался». Её трясло, голова кружилась. Земля ушла из-под ног, Соня куда-то падала. Но вдруг кто-то ухватил её за руку.       — София!       — М-м-м…       Она ухватилась за протянутую руку как за спасительную соломинку. Пожалуйста! Пожалуйста, пусть её вытащат из этого безумия!       — София! — В голосе послышались приказные нотки. — Проснитесь, София!       Сон растрескался, рассыпался на осколки, в белой пелене вспыхнули синие искры. На мгновение возник образ синей птицы, как из сказки. И тут же Соня распахнула глаза, хватая ртом воздух. Всё ещё сжимала руку Эрхана Тамановича, а он смотрел на неё с беспокойством в снова засиявших в полумраке синих глазах. Живой. Живой…       — Вы кричали, но вас никак не могли разбудить. Теперь вы с нами?       — Д-да… Я… — Она наконец отпустила руку Эрхана, потёрла лоб. — Мне снилось…       Прикусила язык на полуслове. Нельзя говорить! Это только по убеждениям бескрылых смерть снится к долгой жизни. А на деле…       — Пророчество, вещий сон. — Эрхан Таманович не спрашивал, а утверждал. — С четверга на пятницу такое бывает и у обычных людей, что уж говорить про одарённых.       — Я не уверена… — попыталась отговориться Соня. — Возможно, просто кошмар. Да и вообще…       Нельзя рассказывать о таких снах! На самом деле, конечно, далеко не всегда молчание помогало, но вдруг? Не факт вообще, что сон вещий. Мичил из реальности вовсе не походил на того, кто не испугается смерти, не станет молить о пощаде. И зачем кому-то понадобилось бы убивать Эрхана Тамановича? Он же… Наверняка все знали, что он болеет, и уже не видели в нём угрозу. Ну точно, это никакое не пророчество. Рассказывать не о чем!       Но, похоже, Эрхан Таманович о многом догадался по тому, как Соня на него смотрела, когда очнулась. Он скосил взгляд на маячивших в дверях Карла и Боотура. Потом кашлянул и бросил через плечо:       — Ну что застыли? Принесите для Софии сладкий чай, ей надо прийти в себя.       Когда Карл и Боотур ушли, он одними губами спросил: «Я в том сне умер?».       Чёрт… И как не ответить на прямой вопрос? Ложь заметит. Соня обречённо кивнула и тоже одними губами ответила по слогам: «У-би-ли».       Эрхан Таманович чуть удивлённо приподнял брови. Такого он явно не ожидал. Но и не испугался… Просто принял как факт. Эрхан тяжело опустился на край кровати и тихо сказал:       — Плохо, что вы не смогли сами проснуться. Вы кричали, плакали, метались по постели, но не просыпались. Я так понимаю, прабабушка не успела научить вас контролю над пророческим даром.       — Угу… — Соня села, обняв колени. — Она собиралась, но умерла раньше. Предупреждала, что если не успеет, то надо найти другого наставника. Но у меня никогда не было каких-то супер-озарений. Так, ерунда. Иногда снилось, что уроки в школе отменят или родственник какой в гости приедет. И всё. Я забила на обучение, решила, что хватит базы.       — Не хватит. Вам нужно учиться. Бесконтрольный дар вредит вам самой в первую очередь. А то получите козу вместо грозы, как в той песне. Это в лучшем случае. Больше сбежать от себя и своей силы не получится, поймите. Будете учиться?       А у неё есть выбор? Понятно, что Эрхан прав, она сама испугалась, когда никак не могла проснуться, вырваться из кошмара.       — Да. Только вы это… — Понизила голос до шёпота. — Поймите, что сон был очень странный и непохожий на прямо пророчество. Зачем кому-то вас убивать? Там… Не знаю, ну прямо как в кино было. Внезапно, странно…       Соня всё так же шёпотом пересказала первую часть сна. Эрхан Таманович задумчиво цокнул языком, пробормотал:       — Как в кино, говорите… Как в кино.       Потом мотнул головой, добавил:       — Не бойтесь, София. Если что, попробуем переписать «сценарий». Я не пророк, но кое-чем помогу вам с магией, пока ищем подходящего наставника.       Поможет… А ведь по обычаям не должен, она чужая.       — Спасибо, но… Вы и так мне помогли. Не обязаны ещё и по части обучения со мной возиться. К тому же… Мы же типа природные враги.       Эрхан Таманович покачал головой и ответил ей чётко и медленно, как маленькому ребёнку:       — Природные враги — наши магические помощники или, если угодно, фамильяры. Мы — прежде всего люди. Один биологический вид. И, по-хорошему, должны помнить о человечности. Надо же хоть иногда делом подтверждать слово «sapiens». Я помогу чем смогу.       — Спасибо вам большое, — пролепетала Соня. Не хотела возвращаться к колдовству, но всё равно придётся, похоже. — Надеюсь, у меня что-то получится, и я помогу вам хоть чем-то. А то эти нападения на птичьих…       Она не договорила. Телефон завибрировал на прикроватной тумбочке и замигал индикаторной лампочкой среди чужих вещей, как бы требуя: «Эй, возьми меня! Тут что-то важное!» Значок сообщения на панели уведомлений вверху экрана показал, что ей кто-то написал в NameBook. Ой… Те, кто был у неё в друзьях, увидели, что она вчера была онлайн впервые за столько лет. Ну… Хватит бегать от знакомых и общения с ними.       Зашла в приложение и чуть не заплакала: сообщение от папы. Блин… Что там теперь? Он ругается и говорит, как мерзко она поступила? Или рассказывает, что скучал, и просит вернуться домой? Скорее открыла переписку, чтобы не гадать попусту. Dzhura Aleksandri: «Софика, дочка! Нам сказали, что ты сама вышла на связь, наконец-то. Надеюсь, ты здорова. В том, что ты рядом с хорошими людьми, я теперь не сомневаюсь. Будь очень осторожна! Мы ждали тебя домой, но сейчас на валашских землях непогода… Она откровенно нелётная тут, знаешь. Настолько, что мой кузен погиб из-за этого. Так что оставайся пока там, где ты есть. Береги себя, дочка. И свяжись с сестрой, она сейчас тоже в Русии, навещает нашу родню».       Непогода! Твою ж..! Непогода. Папа всегда так называл в переписках и телефонных разговорах политические или бандитские разборки. Упоминание, что погода именно нелётная — указание, что ситуация вышла из-под контроля и стала действительно опасной для многих.       Выходит, двоюродного дядю, бывшего городским чиновником, убил некто, пожелавший установить свои порядки? Кошмар! Они толком не общались, но… Вспомнился тот плюшевый медведь, которого ей дядя подарил на пятый день рождения. Игрушка была огромной, больше неё ростом. Дядя улыбался, видя восторг Сони… А теперь его нет из-за чьих-то разборок. И мама с папой остались там, в опасном ныне краю!       — София?.. — Эрхан Таманович коснулся её плеча.       Она всхлипнула, но тут же сильно прикусила губу, не давая себе разреветься из-за потери дяди и страха за родителей. Показала Эрхану сообщение и начала было объяснять, что это значит, но он остановил её.       — Я знаю, что на вашей родине творится что-то неладное. Мы с вашим отцом порой общались. Я и сказал ему теперь, что вы связались со мной.       — Мои родители в опасности! Как мне им помочь, подскажите? Я не знаю, может, им лучше сюда приехать? Хотя тут тоже всякие браконьеры и не пойми что…       Боотур принёс чай и сказал, что брат Далан уже едет к ним с новой информацией. Эрхан кивнул ему и велел проверить, когда сегодня ждать какого-то там курьера. Соня отхлебнула слегка приторный чай с мёдом, тепло медленно разливалось по телу.       — Я предлагал переезд вашим родителям, но они до последнего думали, что вы в любую минуту можете вернуться домой. Сегодня свяжусь с Джурвой и предложу снова. У нас пока ещё преступники не настолько осмелели, чтобы действовать так нагло, без опаски, хотя, думается, в Русии и Ромалии действуют те, кто всегда был заодно. Тяжело уезжать, оставляя позади могилы рода, но будем надеяться, что это не навсегда.       Да… Надежда — последняя опора человека. Хотя и без неё иногда встают после падения и идут вперёд на чистом упрямстве. Лишь бы родители согласились! Да, она сама сбежала, но держалась тем, что пусть близкие далеко, но они в порядке и им ничего не угрожает. А теперь…       — Спасибо огромное! Не знаю, как благодарить… Я сделаю для вас всё, что понадобится и что смогу!       — Пока не за что. И оставьте эту ерунду с услугой за услугу. Мы не на базаре. Просто вместе всегда легче, чем в одиночку.       Он поднялся и вышел из комнаты. Соня, допив чай, прикрыла глаза. А всё-таки не годится, чтобы человек, у которого и без неё ворох проблем, помогал просто так. У него наверняка много магических книг, надо будет поискать в них что-то об амулетах, подобных прабабушкиному. Вдруг амулет поможет Эрхану Тамановичу? Но сперва понять бы, как его активировать.       Соня повела затёкшими плечами и, отставив бокал, пошла в ванную. Выйдя в коридор, она увидела раскладушку. Мичил сидел на ней и широко зевал без остановки.       — Александри, ты чего вопила, будто тебя злые духи терзают? У меня в комнате их нет, я проверял. А ты взяла и сыграла ранний подъём.       — Извини, — пробормотала Соня. — Плохой сон просто…       Он лишь недовольно фыркнул в ответ, пригладив растрёпанные после сна волосы. Ну прямо как сердитый распушившийся воронёнок.       Соня, пока умывалась, всё думала, как же Мичил во сне попал в Ромалию и кому перешёл дорогу, раз его не тихо убрали, а вот так, демонстративно… Нет, точно ей снился полный бред! Если долго об этом думать, то и сбрендить можно. Лучше делом займётся и приготовит завтрак на всех.       Когда выходила из ванной, наткнулась на Карла, ждавшего своей очереди. Он привлёк её к себе, ткнулся острым носом в макушку.       — Порядок? Точно?       — Угу… Пойду я кашу варить.       Она выскользнула из забытых за столько лет объятий и пошла, почти побежала на кухню. Некстати вспомнилось, как сестра смеялась и приговаривала: «Ну да, ну да, вы друзья! То-то я на каждом углу вижу обжимающихся приятелей. А потом будет дружеский засос, да и дружбу сексом не испортишь, ага?» Да ну её! Никогда у них не заходило дальше дружеских объятий. Ну, если не вспоминать тот раз, когда… Соня мотнула головой. Не-не, это было давно и неправда.       На кухне умывался Мичил, не пожелавший ждать очереди в ванную. Уже с утра пораньше заткнул одно ухо наушником. Когда Соня спросила, из чего тут можно сварить кашу, он выплюнул воду, которой полоскал рот, и указал в сторону лоджии:       — Топор там, в ящике с инструментами.       — Ну я же серьёзно! Тут есть какая-нибудь крупа?       Он закатил глаза и ткнул в сторону одного из шкафчиков. Явно не оценил идею с кашей, потому что пока Соня насыпала в кастрюлю овсяные хлопья, уже сделал себе бутерброды. К ним заглянул Боотур:       — Так, сегодня уезжаем все вместе в деревню в четыре часа вечера, не опаздывайте.       — Вместе?.. Но я не могу, мне на выходных работать надо! Иначе начальница меня точно выгонит.       — Наш улахан суор сказал, что для тебя теперь главное — научиться контролировать дар. Съездим сегодня на твою работу, договоримся об увольнении без отработки.       Соня не успела ничего ответить, Боотур ушёл. Она так и замерла перед плитой, на автомате мешая булькающую кашу. Уволиться? Как же так?.. И жить ей пока негде, после серной шашки квартиру долго придётся проветривать. Раз — и ничего у неё нет.       — Но не могу же я сейчас жить в чужом доме, за чужой счёт… Я так не могу!       Сама не заметила, что сказала это вслух.       — Расслабь булки, сова, — фыркнул Мичил. — Тебя типа приняли в стаю. Иначе б не уложили на кровать, а отец не дал бы свою одежду, хах. Ну лан, пошёл я, жуйте свою стариковскую овсянку.       Снова зевнул, потёр лоб. Что, после гулянки голова бо-бо, во рту ка-ка? Может, «стариковская» каша помогла бы. Хотя, судя по помятому виду паренька, ему бы лучше гречки. Хороший из Мичила сегодня выйдет ученик, однако. Вслух Соня ничего не сказала, и без него было о чём подумать. Сова в «стае» воронов…       Пока он что-то искал в одном из шкафов, на кухню пришли Карл и Боотур, а Соня стала накладывать кашу в тарелки. Мичил взял бутылку минералки из шкафа и собирался уйти с кухни, но в проходе столкнулся с отцом.       — Ты поздно вернулся домой…       — Ну и чё? Приставленная тобой охрана постоянно меня пасёт, так что менты не загребут, не парься.       Эрхан Таманович вздохнул и, чуть помедлив, ответил:       — Я «парюсь», что ты мало спал, а это плохо влияет на здоровье.       — Ну чёт не понял, какие ко мне претензии? Учусь нормально, денег на херню у вас не прошу и по клубам не снаркоманился. А кроме этого чё хочу, то и делаю! И всё у меня в норме, дай пройти.       — У тебя болит голова, а только что съеденное просится наружу. Хорошая норма. Тебе ещё весь день в школе сидеть, давай помогу.       Эрхан шагнул навстречу и потянулся было к сыну, а тот вдруг отшатнулся и заорал как бешеный:       — Не прикасайся ко мне! Сколько можно повторять, что нехер меня лечить?!       Соня замерла у плиты, держа на весу большую ложку, которой раскладывала кашу. Мичил окинул всех злобным взглядом, рыкнул:       — Нашли бы другого целителя, суки! А то ж в глаза долбитесь и будто не видите ничего. Ну да… Удобно устроились, это ж не ваш отец! Да пошли вы все!       А выходит, Мичил всё-таки по-своему любит отца. И не так уж не прав в обвинениях… Вот только Соня не знала, что с Эрханом, когда звала его, и от Беговинска он жил ближе всех из знакомых.       Мичил вылетел из кухни и, чуть погодя, хлопнул входной дверью. Эрхан побледнел и стал извиняться за сына. Соня собиралась хоть как-то его утешить, но их всех прервало возвращение Далана, который прошёл на кухню прямо в куртке и ботинках.       — Уф… Я уж торопился как мог. Наш спец за ночь управился с телефоном, а ещё я связался с парнями из команды Карла. Что сказать… У меня, как водится, две новости: хорошая и плохая.