My favorite nanny

      Неспешное течение реки Намган всегда успокаивало Рюджин. Она с детства любила убегать к берегу и часами сидеть у него, подбрасывая камешки в безмятежные воды. В той части, где река ещё не была со всех сторон застроена многоэтажками, где единственной переправой через неё был старый мост, в детстве казавшийся самым большим препятствием; там, где когда-то можно было увидеть рыбаков, приветливо машущих руками, и детей, бегающих вдоль берега; только там Рюджин могла вновь почувствовать себя дома. Ей казалось, что стоит ей закрыть глаза, и она вновь услышит восторженный голос папы, поймавшего особенно большую рыбу. Почувствует едва уловимый запах начинающей цвести реки. Ощутит, как холодная, почти ледяная вода, омывает босые ноги, и после услышит выговор от мамы, потому что ступни нужно держать в тепле. Воспоминания казались такими яркими раньше, но теперь Рюджин с сожалением замечала, как прошлое постепенно ускользало от неё. Она не была в Чинджу больше года. В последний раз пообещала себе больше никогда не возвращаться. Этот город казался ей чëрной дырой, затягивающей всё, что попадëтся на пути. И она не хотела стать очередной жертвой этой неконтролируемой стихии. Большие города нравились ей, и хотя Чинджу с каждым годом, да даже с каждым месяцем становился всё больше и больше, он всё ещё был отголоском прошлого. Она с тоской поглядывала на пустой берег. Никто больше не приходил рыбачить на эту реку, словно все забыли, как это делать. Словно в этом не было нужды. И под нуждой Рюджин понимала совсем не физическое, скорее что-то более высокое, тот азарт, ту радость… впрочем, ей пора было домой.       За небольшими прибрежными домишками уже возвышались многоэтажки, давившие своей тяжестью на тех, кто не желал покидать обжитые места. Семья Шин переехала в новостройку, когда Рюджин ещё училась в школе. Она поднималась по знакомым ступеням, думая о том, сколько воспоминаний они хранили. Вот она впервые поднималась, чтобы увидеть их новую квартиру. Уже через мгновенье бежала по ним в слезах из-за ссоры с братом. Ещё один миг, и Шин перепрыгивала через ступеньку, чтобы поскорее сообщить, что поступила в Сеул. Прошло не больше секунды, и Рюджин медленно поднималась, перебирая в руках связку ключей. Успели ли они поменять замки? Или, быть может, вовсе давно уехали, не сказав ей ничего? В последний раз она разговаривала с мамой… не могла вспомнить. Возможно, последним был тот раз, когда она приехала на день рождения отца, чтобы узнать, что его даже не было дома.       Замок поддался, и девушка зашла в квартиру, с порога чувствуя неприятный запах. Источник его быстро нашëл сам себя. — Кто там ещё припëрся? — шатающийся мужчина вывалился в коридор, зажимая между зубов сигарету. — Рюджин-а? — Боже, Ëльсам, ты всю квартиру прокурил, — она помахала рукой перед носом, будто это могло помочь. — Сестрëнка, тебя не узнать! — присвистнул он, вынимая дымящуюся отраву изо рта. — Дай я тебя обниму! — Да не дай бог, — она отшатнулась, закашлявшись. — Проспись, оппа, только сигарету потушить не забудь. — Уже уходишь? — он махнул рукой, и пепел посыпался на пол. — Не появлялась тут хренову тучу лет, и снова сбегаешь? — Я проведаю маму, — девушка вновь кашлянула. — Выглядишь как дерьмо, Ëльсам.       Рюджин вышла за дверь, всё ещё покашливая от сигаретного дыма. Брат что-то кричал ей вслед, но она быстро вышла на улицу, вдыхая свежий воздух всеми лëгкими. Она изначально понимала, что из брата ничего не выйдет. Мама ещё делала на него ставки, но… что можно было ожидать от человека, продавшего собственную обувь, чтобы купить пива? Дома, к тому времени, продавать уже было нечего. Мама хранила оставшиеся ценные вещи в своей цветочной лавке и, насколько Рюджин знала, сама почти жила там.       Небольшое отдельно стоящее здание не вписывалось в картину бетонных гигантов, но мама отказалась продавать эту землю. Это было единственной отдушиной женщины. — Секундочку!       Голос раздался откуда-то из глубины помещения, когда Рюджин вошла внутрь. Ей всегда нравилось то, как там пахло. Смесь разных цветов создавала неповторимый аромат. — Чем могу пом…ах! Рюджин? — женщина схватилась за сердце, натянув на нос крошечные очки. — Здравствуй, мама, — она улыбнулась, сделав шаг навстречу. — Какая же ты красавица!       Рюджин оказалась в объятиях матери, давно казавшихся ей неестественными. Но она улыбалась, чувствуя, как сморщившиеся от старости руки поглаживают её поясницу. Шин была почти на голову выше матери. — Как ты, мама? — спросила девушка, когда оказалась свободна. — Пока не умерла, как видишь! — пошутила женщина, но сердце неприятно кольнуло от такой шутки.       Рюджин почувствовала себя эгоисткой. Может, зря она уехала вот так, решив оставить прошлое позади? Её мама совсем постарела за последний год, и девушка знала, что Ёльсам сыграл в этом не последнюю роль. — А папа?.. — Ай, снова на заработках, — махнула рукой женщина. — Как будто это нам хоть когда-то помогало.       Рюджин хотела поспорить, защитить отца, но не могла. Поначалу его поездки действительно приносили деньги, но потом он просто пропадал месяцами и возвращался ни с чем. Мама говорила, что он завёл себе любовницу. И Рюджин, та маленькая Рюджин, ненавидела их обоих за это. — Сегодня устроим ужин в твою честь! — женщина хлопнула в ладоши. — Надо только позвонить твоему брату, чтобы прибрался в квартире… — Думаю, он тебе сейчас не ответит, — Шин поджала губы, вспоминая состояние мужчины. — Уже виделась с ним? — Рюджин кивнула. — Горе нашей семьи!       Рюджин не стала ничего комментировать. Любовь к брату давно иссякла, и ей совсем не было стыдно за это. Она никогда не понимала, почему должна любить кого-то только из-за родственных связей. Поэтому не чувствовала к старшему ничего, кроме презрения.       Весь день Рюджин провела в лавке матери, помогая с чем-то, что не требовало особых знаний и умений: пересыпала землю из мешков в горшки, срезала шипы у роз, протирала пыль, убирала паутину из углов, куда мама не могла дотянуться. Потом она оплатила продукты для ужина, и они вместе пошли в квартиру, назвать домом её у Рюджин больше не поворачивался язык.       Сонный мужчина сидел на кухне, докуривая сигарету. Увидев их, он кивнул, потушил окурок и бросил в пепельницу. — Ай, позорник, иди хотя бы штаны надень! — ругала его женщина, махаясь тряпкой. — Я у себя дома, имею право, — он откинулся на спинку кухонного диванчика.       Рюджин прошла к окну и отворила его, пропуская в квартиру свежий воздух. Пока женщина готовила еду, на кухне стояла неловкая тишина. Они давно стали друг другу чужими, говорить было не о чем. За скромным столом расположились втроём, аппетита у Рюджин не было, поэтому она лишь гоняла еду туда-сюда по тарелке, создавая видимость какой-то активности. Мама о чём-то без умолку трещала, и Шин подумала, что неловкая тишина была лучше, чем ещё более неловкие попытки заполнить её. — Рюджин-а, ты к нам надолго? — она повернулась на упоминание своего имени, но не успела ничего ответить. — У соседки вырос такой красавец сын, ай как хорошо было бы вам поженится, детишки были бы прекрасными! — Мам… — Какие детишки? — Ёльсам усмехнулся с набитым ртом. — Она же у нас лесбиянка. — Ай, скажешь тоже! — мать хлопнула его по руке, покачав головой. — Не напоминай ей об ошибках юности, со всеми бывает.       Рюджин чувствовала себя некомфортно. Конечно, они не могли не вспомнить того времени. Как они не понимали, что никак не помогают своими словами забыть ей о совершённых глупостях? Она уже нормальная. Им не нужно было беспокоиться об этом. — Давай завтра сходим познакомимся? — предложила женщина. — Возьму выходной в лавке, будем налаживать твою личную жизнь! — Позаботься лучше о жизни Ёльсама, — перевела тему Шин. — Ему ведь уже двадцать семь. — Ай, да кому он нужен такой болван? — Не будь грубой, мама. — А из-за кого я такой, а? — вспыхнул мужчина. — Не ты ли спихивала на меня свою дочь с самого детства? Ёльсам, присмотри за ней. Ёльсам, сделай с ней уроки. Ёльсам, ты не можешь пойти туда, кто останется с Рюджин? — Сынок… — Это вина вас обеих! — стукнул по столу он, заставляя их вздрогнуть.       Рюджин молчала. Ей нечего было сказать в своё оправдание. Да и оправдываться не хотелось. Она давно отделалась от того чувства вины, которое было рядом с самого рождения. Ей потребовались годы, чтобы понять, что она не виновата в том, что родилась. Что нет её вины в том, что семья жила бедно, в том, что у её брата не сложилась жизнь. Она была всего лишь ребёнком. — Мне пора на поезд, — Шин встала из-за стола. — Как? Уже?       Рюджин соврала. Она купила обратный билет на воскресенье, но оставаться в этом месте больше не могла. Всё же, не зря она уехала. И не зря не появлялась всё это время. Может, это и было эгоистичным. Но положить свою жизнь на попытки собрать семью Шин не хотела.       Она шла по направлению к вокзалу, понимая, что это опасно. Но меньше всего хотелось сейчас ехать в душной машине, с душащими мыслями о собственной жизни. Несколько часов прошли незаметно, огни города сопровождали её весь путь до станции. Телефон разрядился, и девушка надеялась зарядить его на зарядной станции, пока не заметила, что оставила свой провод дома, в Сеуле. Делать было нечего, поэтому она просто ждала всю ночь на жёстком сидении вокзальной станции, наблюдая за уходящими и приходящими людьми. За воссоединяющимися счастливыми семьями, и за печалящимися расстающимися парами. Вокзал жил своей жизнью, как и всегда. Утром она всё же попросила у какой-то девушки провод, и та любезно согласилась дать ей его. Они поболтали немного, узнав, что едут в одном и том же поезде. Бэ Джинсоль оказалась второкурсницей Сеульского университета, изучающей философию. И девушки долго смеялись, обсуждая философское значение их встречи, а после обменялись номерами телефонов, согласившись встретиться когда-нибудь. Рюджин нашла её очаровательной. Девушка показывала ей фотографии своей собаки, оставшейся в Чинджу, говорила, что намеревается забрать её, как только переедет из общежития. Рассказывала, что любит читать гороскопы, но не особо верит в них. И обещала Рюджин сделать ей подборку образов, подходящих её цветотипу. Бэ была милой во всех пониманиях, и она искренне радовалась, что попросила провод именно у этой незнакомки.       Понедельник начался для Рюджин рано. Она приехала в квартиру Хван к девяти, потому что Джису в этот день оставили дома, а Йеджи намеревалась уехать в аэропорт уже в десять.       Хмурая девочка смотрела мультфильмы на планшете, пока её мать вместе с Лией ходили по квартире, пакуя оставшиеся вещи. Переодевшись, Рюджин подошла к Джису. — Чем хочешь заняться сегодня? — спросила она, и Джису, вздохнув, отложила планшет. — Не знаю, я бы хотела погулять с тобой и Лией, но она снова работает, — девочка показала язык вошедшей на кухню Лие. — Маленькая бука! — блондинка показала язык в ответ и снова скрылась в коридоре.       Следом на кухню пришла Йеджи. Она передала Рюджин документы на машину и ключи, сказав, что так будет удобнее, чем ездить по десять раз на такси. Шин немного переживала, потому что не ездила с тех самых пор, как сдала на права, но Лиа поддержала её, сказав, что будет рядом и подскажет, если что. Рюджин нравилась Лиа. Женщина была какой-то… своей? Шин не знала каким словом описать её, но рядом с Лией складывалось впечатление, что они не познакомились неделю назад, а знают друг друга уже, как минимум, тысячу лет. Несмотря на свой статус, она оставалась простой. Рюджин была в шоке, когда Черён сказала ей, что подружка её начальницы большая знаменитость в западной части мира. Она никогда не сказала бы по Лие, что та обладала таким влиянием. — Гостевая спальня занята Лией, поэтому вы останетесь в моей, — проговорила Йеджи, заставляя Рюджин хмуриться.       Ей было некомфортно занимать хозяйское место. Не проще ли было им поменяться местами? Лия, по крайней мере, была подругой. Рюджин не хотела бы, чтобы в её спальне спал кто-то малознакомый. — Не смотри так, я не буду прыгать туда-сюда, — словно прочитав её мысли, прокомментировала Лиа.       Дав ещё несколько указаний, Йеджи отправилась к выходу. Джису долго не отпускала маму, переживая. Это был первый такой опыт для всех троих. Рюджин не могла сказать по виду госпожи, насколько она волновалась, но сам факт волнения был очевиден.       Йеджи быстро обняла Лию, кивнула Рюджин, и наконец покинула квартиру. И только когда дверь за Хван закрылась, Джису расплакалась, вцепившись в руку няни. — Эй, всё будет хорошо, — Рюджин присела на корточки, погладив девочку по голове. — Знаете что, — Лиа, стоявшая в паре шагов от них, обратила на себя внимание. — Раз уж вы обе сегодня халтурите, предлагаю поехать со мной на работу. — С тобой?! — девочка удивилась. — Да, я сегодня читаю лекцию в одном крутом местечке, — Лиа улыбнулась, потрепав Рюджин и Джису по голове. — Что скажете? — Да! Да! Да! — Джису запрыгала вокруг Лии, отпуская руку Рюджин, и девушка поднялась на ноги. — Похоже, у меня нет выбора, — Шин улыбнулась, наблюдая за девочкой. — Тогда… — Лиа посмотрела на apple watch последней модели, красующиеся на руке. — У вас есть примерно полчаса, чтобы собраться. Джису, надень то, что я подарила тебе вчера, хорошо? И, Рюджин… зайди в мою комнату, подберём тебе что-нибудь.       Шин не стала спорить. У неё с собой было не так много одежды, да и… ей было бы неловко выбрать что-то неподходящее. Хотя, брать чужую одежду тоже было неловко… Но раз уж это мероприятие Лии, стоило позволить ей командовать. На улице стояла прохлада, несмотря на начавшееся лето, поэтому Чхве подобрала им образы с рукавами в одной цветовой гаме. Рюджин она дала белую мягкую рубашку, простую чёрную кофту с высоким горлом (Рюджин совсем необязательно было знать, что Лиа позаимствовала её из гардероба Йеджи) и чёрные брюки с широкой резинкой. Себе же выбрала контрастное чёрное боди, с квадратным вырезом, открывающим вид на ключицы, и белые брюки. Джису со своим оверсайзным брючным костюмом идеально вписывалась в их команду. — Просто и со вкусом, — оглядев их, проговорила Лиа. — Рюджин, ты везёшь, кто-то угнал мой каршеринг, потому что я забыла продлить бронь.       Ей было немного нервно, но выбора не оставалось. Они сели в припаркованную неподалёку машину Йеджи, и Рюджин тяжело вздохнула. Ей казалось, что одним взглядом она может сломать что-то на приборной панели, но Лиа её успокоила, пошутив, что она и сама боится трогать что-то у Йеджи в машине. По крайней мере, ей не одной было страшно. К счастью, доехали они спокойно. Лиа, сидящая на переднем сидении, указывала дорогу, а Джису слушала музыку в наушниках, не отвлекая взрослых. Они остановились перед внушительным зданием, и Рюджин нахмурилась. Где-то она видела это место… — Добро пожаловать в тренировочный центр агентства JYP Entertaiment. — Какое оно большое, — проговорила Джису, задирая голову вверх.       Лиа уверенно повела их внутрь, останавливаясь у администрации, чтобы получить пропуска. — Я написала, что буду с сопровождением, — Лиа кивнула на няню с девочкой, смущённо разглядывающих всё вокруг. — Это моя подруга и племянница. — Удачи вам сегодня, госпожа, — девушка за стойкой кивнула, передавая три пропуска. — В комнате отдыха есть всё необходимое, но, если что-то ещё понадобится, наберите единицу на стационарном телефоне. — Спасибо, хорошего дня.       Лиа забрала пропуска и вручила их своему «сопровождению». Поднявшись на этаж, номер которого Шин не разглядела, они прошли по коридору и зашли в комнату, где было несколько диванчиков, большой стол с водой, разными снеками и чаем, висели большие зеркала и телевизор. Рюджин никогда не была в местах вроде этого, Джису, судя по реакции, тоже. Лиа спокойно скинула сумку на один из диванчиков, открутила крышку у взятой со столика бутылки и сделала несколько глотков, после чего поставила её обратно.       Лекция Лии прошла, по мнению Рюджин, прекрасно. Они с Джису сидели в зале, и наслаждались ею вместе с другими девушками. Это больше было похоже на встречу подруг, собравшихся поболтать о моде, с оговоркой, что подруг было порядка сотни. После девушки подходили к Лие, чтобы поблагодарить, спросить совет или просто пообщаться. Нескольких девушек Чхве даже пригласила пройти отбор в своё агентство. — Юна! — Джису бросилась в объятия подошедшей к ним девушки, удивляя остальных трейни и Лию. — Джису, милая, ну знакомь нас с твоей подругой, — Лиа очаровательно улыбнулась, поставив локоть на стол, устраивая подбородок на ладони. — О, Рюджин, привет! — Юна с яркой улыбкой помахала девушке, подошедшей, чтобы отлепить Джису от младшей Шин. — Похоже, я одна не в теме, — обиженно бросила Лиа. — Шин Юна, — девушка протянула руку.       Но вместо того, чтобы пожать её, Лиа приподнялась, оставив мягкий поцелуй на костяшках. Кто-то из наблюдающих за ними ахнул, и Юна опустила голову, стараясь скрыть румянец. — Рюджин, — она подманила к себе девушку, пока Юна и другие трейни развлекали Джису. — Откуда вы обе знаете её? — О, — Шин улыбнулась. — Она работает на госпожу Хван. — Да-а, — хмыкнула Лиа. — У Джи определённо хороший вкус на девушек.       Рюджин пропустила последнюю фразу мимо ушей, отходя к Джису, которая требовала её внимания. — Расскажи им ту историю про зоопарк! — попросила девочка, схватив няню за руку, это уже вошло в привычку, и Рюджин совсем не жаловалась. — Вы не слишком молоды, чтобы быть мамой? — скептически спросила одна из трейни. — О, нет, я её няня, — Рюджин неловко улыбнулась. — Но Джису сказала… — начала девушка, но Юна шикнула на неё, позже объяснив слова младшей Хван.       Рюджин с Джису вернулись к Лие, которая уже разговаривала с группой девушек. Джису потащила Юну за собой, рассказывая ей об успехе на ярмарке. Лиа тут же переключила своё внимание на них, попрощавшись с другими трейни. — Юна, не хочешь пообедать с нами? — предложила Лиа. — Не могу, к сожалению, — Шин виновато улыбнулась. — Я занята до шести. — Тогда ждём тебя в семь на ужин в квартире Хван, — пригласила её старшая. — Если у тебя нет других дел, разумеется. — Я постараюсь прийти.       Юна ушла вперёд, а Лиа осталась ненадолго, обсудить что-то с организаторами лекции. Джису и Рюджин тоже остались, и пока младшая довольно носилась по огромной аудитории, старшая пыталась немного успокоить её. В конечном итоге, Хван спокойно уселась только после того, как упала и ударила колено. Но травмы хватило на пять минут, прежде чем боль прошла, а обида забылась, и девочка вновь принялась носиться туда-сюда, пока Лиа наконец не закончила своё общение. На обед решили идти в Макдональдс. Потому что Джису захотела туда, Лиа была готова выполнить любое желание девочки в качестве извинения за то, что так редко находила время появиться в Корее, а у Рюджин просто не было выбора. До машины компания дошла с трудом. Шин давно не чувствовала себя настолько объевшейся, но Джису продолжала пихать в неё пищу похуже излишне заботливой мамочки, пока еда за столиком не кончилась. И когда после всего этого девочка захотела ещё и заказать мороженое (с условием, что Лиа и Рюджин будут есть его тоже), они почти насильно утащили ребёнка из кафе. Лиа сделала несколько звонков, перенося запланированное на следующую неделю, потому что уже успела пообещать Джису, что постарается быть дома побольше. Хван уговорила отвезти её на игровую площадку, ну, как уговорила… поставила перед фактом, что они туда едут. Девушки немного поиграли с ней там, пока на площадке не появилось несколько ребят. Тогда Лиа и Рюджин отошли в сторону, давая девочке возможность провести время со сверстниками. Конечно, костюм, надетый на Джису, не особо подходил для такого рода занятий, но кого это волновало? Ребёнок был счастлив, это главное. А костюм можно отстирать или вообще купить новый. Ужин готовили втроём. С Лией готовка стала более организованной и менее грязной. Рюджин была только рада, она чувствовала, что уже не в состоянии заниматься уборкой. А их с Джису кулинарные мучения обычно заканчивались полнейшим хаосом, устранять который в основном приходилось Рюджин. Джису, конечно, была не против помочь, но в силу возраста могла сделать не так много.       Юна прибыла с небольшим опозданием и позвонила в дверь, решив, что открыть своим комплектом ключей в этом случае было бы невежливо. Джису вновь повисла на девушке.       За ужином Лиа несколько раз отвлекалась на телефонные звонки, но в целом была вовлечена в общую беседу. В очередной раз, когда Лиа отвлеклась, на звонок, разговор младшей троицы ушёл в школьное русло. — А когда я пойду в среднюю школу, мне придётся делать домашние задания? — спросила девочка, перебирая в руке палочки. — Да, и их будет куча, — предупредила Юна. — Не-е-ет, — Джису уронила голову на стол, вызывая смех старших, они-то знали, что домашка в средней школе — меньшая из проблем. — Я отвлеклась на секунду, а ребёнок уже пытается проломить головой стол, — Лиа вернулась на кухню, усаживаясь. — Что вы с ней сделали? — О, Лиа! — оживилась девочка. — Ты училась с мамой в школе, расскажи что-нибудь! — О-о-о, — Джису посмеялась, складывая руки на стол. — Хван убьёт меня за это. — Ну, пожа-а-алуйста! — Джису надула губы, треся перед лицом сложенными в молящем жесте руками. — Впрочем, когда я её боялась…? — улыбнувшись, Чхве приступила к рассказу.       К концу её повествования Джису валялась под столом, держась за живот от смеха, Юна смущённо улыбалась, а Рюджин сидела в культурном шоке. Кто же знал, что госпожа Хван способна на вещи, о которых простой человек и думать бы не стал. Особенно Рюджин понравилась история про то, как Йеджи забралась посреди ночи в школу и через компьютер администратора заменила фоновый экран на всех компьютерах на скриншот электронного письма директора, писавшего, как он хорошо отдохнул в Майами на украденные у школы деньги. В письме, по словам Лии, были описаны весьма красочные подробности отдыха, которые она, ввиду наличия маленького слушателя, опустила. После этого провели расследование, директора уволили, а Йеджи так никто и не раскрыл. Это не было смешным случаем, но показывало обострённое чувство справедливости, о котором Лиа говорила в самом начале. Йеджи открылась для неё с другой стороны.       Юна засиделась допоздна, и Лиа вызвалась подвезти её до дома. А Рюджин с трудом уложила перевозбуждённую насыщенным днём Джису. Девочка без умолку болтала, рассказывая разные истории, и после каждой обещала няне, что та была последней.       К возвращению Лии Джису уже спала. Рюджин же оттягивала этот момент настолько, насколько могла. Она не привыкла спать где-то, кроме дома. Не привыкла спать в чужих кроватях. Ночь была беспокойной. Всё было другим: постельное бельё отличалось по качеству и пахло кондиционером для белья, на котором Рюджин с Черëн обычно экономили, сама кровать была огромной, в сравнении с крошечной постелью Шин. Шторы совсем не пропускали свет, что создавало полную темноту, к которой она также не привыкла. Ко всему прочему, Рюджин не могла расслабиться, думая о том, что она всё ещё на работе. Неделя обещала быть тяжёлой.