***
— А ты умеешь делать печенье? — Рюджин скептически посмотрела на девочку, подумав, что заходить издалека у Хван семейное. — Ну, допустим, — кивнула старшая, она давно не пекла ничего, потому что Черëн была большим фанатом выпечки и взяла это на себя. — Завтра в школе ярмарка, — Джису вздохнула, пнув камешек. — Я тоже хочу поучаствовать в ней. — И что от меня требуется? — Рюджин уже понимала, но всё ещё хотела услышать это от Джису. — Помоги мне испечь печенье, — протараторила Хван. — Пожалуйста? — Без проблем, — улыбнулась Рюджин и кивнула на подъехавшую машину. По приезде в квартиру Рюджин вновь увидела незнакомую девушку. Это уже становилось обыденностью. Шин задумалась о том, у скольких людей вообще были ключи от квартиры. И насколько странным это было, учитывая, что дверь закрывалась на пять замков. Рюджин недоверчиво поглядывала на девушку, пока Джису не хлопнула себя по лбу. — Совсем забыла. Рюджин, это Юна, она помогает нам с уборкой, — Джису представила девушку, и та наконец обратила на них внимание, вынув наушники из ушей. — Джису, привет! — большеглазая, коей её охарактеризовала в своей голове Рюджин, открыто улыбнулась. — Не ожидала тебя так рано. — Новая няня не опаздывает, — Хван пожала плечами, и пошла в свою комнату, оставляя их в коридоре. — Шин Рюджин, — немного нервно улыбнулась Шин, подумав, что ей пора привыкнуть наталкиваться на незнакомцев в этой квартире. — Шин Юна, — её улыбка была искренней и тëплой, из-за чего Рюджин немного расслабилась. Процесс приготовления печенья оказался не менее весёлым, чем приготовление пиццы. Юна, закончившая с уборкой, присоединилась к ним, давая некоторые советы. Рюджин узнала, что её мама была кондитером. Ещё она узнала, что девушка была младше неё, и практиковалась в качестве трейни в одной из крупных компаний. У них не было слишком много времени, потому что Юна собиралась поехать на занятия, но они всё равно успели повеселиться. Юна отлично вписалась в компанию «детей» и пообещала как-нибудь провести с Рюджин время вне рабочих часов. Рюджин посчитала, что это было бы здорово. Юна оказалась очень приятной девушкой, открытой, искренней и забавной. Конечно, первое впечатление могло быть обманчивым, но она не хотела об этом думать. У них вышло замечательное печенье, по их же собственным меркам, но разве что-то ещё имело значение? Всё оставшееся свободное время они провели за украшением разных по форме изделий самодельной глазурью, что вышло вполне сносно. И даже съедобно (Джису всё же решила съесть одно печенье напополам с няней). Сложив всё в пакет, Рюджин и Джису поторопились сделать задание, потому что обязанности никто не отменял. Шин сидела на краю кровати, прочитывая уже вторую по счёту сказку, но Джису и не собиралась засыпать. Что-то гложило её, но Рюджин не решалась спросить. Вдруг она всё ещё злилась, что няня рассказала маме то, что ей хотелось сохранить в секрете? Шин отвлеклась от книги, когда девочка вздохнула, поворачиваясь к ней лицом. — Рюджин? — тихо спросила она, сжав в руках края тёплого одеяла. — Да, Джису? — няня отложила книгу, уделяя всё внимание ребёнку. — Я могу попросить тебя о чём-то? — Рюджин кивнула, мягко улыбаясь. — Если ты не занята завтра… ну… в двенадцать… могла бы ты, просто в теории, прийти в мою школу? — Ярмарка в двенадцать? — девочка кивнула. — Хочешь, чтобы я пришла? — Да, — Джису вздохнула, присаживаясь в кровати. — Все будут с родителями, а я как всегда. — Не хочешь попросить маму? — Она всё равно не придёт, — настроение девочки переменилось. — И ты можешь не приходить, мне всё равно! Джису укрылась одеялом с головой, отворачиваясь от няни. Рюджин не имела в виду, что не придёт, она просто… хотела узнать, не хочет ли девочка, чтобы пришла её мама, но… это было глупым решением, очевидно. И, конечно, Джису хотела. Но, исходя из того, что Рюджин услышала, госпожа Хван не часто появлялась на таких мероприятиях, если вообще появлялась. И Рюджин могла буквально чувствовать обиду девочки, могла понять её. Но не знала, как ей помочь. — Хочешь, чтобы я дочитала сказку? — тихо спросила Шин, но девочка сохраняла молчание. — Тогда я буду на кухне, если что-то понадобится. Спокойной ночи, Джису. Рюджин вышла из комнаты и закрыла дверь, оставляя небольшой промежуток на случай, если она захочет позвать её. Джису выбралась из-под одеяла и оглядела пустую комнату. Ей хотелось плакать, но ей уже говорили, что она слишком взрослая, чтобы плакать. Она не помнила, кто именно это был, но слова запомнились достаточно хорошо, чтобы вспоминаться каждый раз в такие моменты. Её мама не плакала, почему она должна была? Ей хотелось быть как мама. Она старалась быть как мама. — И тебе спокойной ночи, Рюджин, — тихо ответила Хван, зная, что няня не может её услышать. Рюджин сидела на кухне, периодически бросая взгляд на проход, ведущий в коридор. Джису могла прийти, поэтому ей следовало учитывать это. Она жалела о своих словах. И о том, что не дала девочке знать, что придёт на ярмарку. Как она могла не прийти? Выбирая работу с детьми, Рюджин заведомо знала, что это всегда больше, чем просто работа. Будь то школьное учительство, дошкольное звено или та же работа няни — это не могло не становиться личным. Возможно, она была неправа в своих мыслях. Возможно, ей следовало держать дистанцию. Но это казалось ей неправильным, а Рюджин привыкла делать только то, что правильно. Это то, чему учили её родители. То, что говорили люди вокруг. Звук открывающейся двери заставил девушку вздрогнуть. Даже зная, что хозяйка должна прийти, Рюджин всё равно пугалась. Это было так по-детски, что ей становилось стыдно. Но она не могла ничего с собой поделать. Йеджи заглянула на кухню и, кивнув, удалилась. Рюджин могла уйти. Поехать домой, ведь её рабочий день закончился, мама Джису приехала, а она сама была уже собрана, но… она собиралась пожалеть об этом решении, но обида, разросшаяся в груди, в тот момент была громче голоса разума. И, когда Йеджи вошла в кухню, Шин начала говорить. — Вы думаете только о себе, госпожа Хван? — выпалила она, встречаясь с взглядом старшей. — Прошу прощения? — женщина выглядела безразлично, что окончательно вывело Рюджин из себя. — Ваша дочь… — она втянула воздух, который из-за стресса заканчивался быстрее, чем обычно. — Вы хоть иногда интересуетесь её жизнью? — На что вы намекаете? — женщина сложила руки на груди. — Да на то, что Джису даже не говорит вам ничего, потому что уверена, что это бесполезно! — Рюджин поражалась её отстранённости. — Вы в курсе, что она хочет заниматься танцами? Или про то, что её любимый цвет — чёрный, потому что ей нравятся чёрные коты? Или, что она ненавидит платья, но носит их, потому что вы покупаете? О, а про то, что она мечтает научиться плавать? И кататься на коньках? Хоть что-нибудь из этого? Йеджи молчала, ничего не выдавало её переживаний, кроме слегка участившегося дыхания. Она впервые слышала всё то, что перечислила Рюджин. — Я и недели в общей сложности не проработала с Джису, но почему-то мне кажется, что знаю её получше вас, — заявила девушка. — Завтра в полдень у неё ярмарка, на вашем месте, я бы нашла время прийти. Рюджин покинула квартиру, будучи всё ещё на взводе. Шин осуждала Йеджи. Знала, что не должна, но осуждала. Как она могла так беспечно относиться к дочери? Как она могла вот так легко упускать важные моменты в её жизни? Почему не заботилась о том, что именно она влияет на формирование Джису? Почему закрывала глаза на то, что девочке нужна мама? Уже на полпути к дому, Рюджин поняла, насколько глупо поступила. Это не должно было касаться её. Она не должна была лезть в их жизнь. Её работа — обеспечить досуг ребёнка, когда родители не могут сделать это. Не презирать их. Не читать лекции. Просто заботиться о ребёнке. Но разве это не было проявлением заботы? «Наезжать на мать так себе забота», — пронеслось в голове, и Рюджин захотелось провалиться под землю. Она ведь не знала обстоятельств их жизни. Не знала ровным счётом ничего. Но почему-то решила, что имеет право делать свои выводы. «Дура, ты сказала, что знаешь Джису лучше, чем её собственная мать!» — Боже, — простонала Шин, скатываясь по креслу. — Вы в порядке, госпожа? — водитель бросил взгляд через зеркало заднего вида, и Рюджин пришлось кивнуть с натянутой улыбкой. «Мне нужно искать новую работу», — подумала она, усмехнувшись. — «Во всём остальном полный порядок». Йеджи покачивала стакан в руке, разглядывая янтарную жидкость, перекатывающуюся за гранёными стенками. Она ещё долго оставалась на месте после ухода няни, обдумывая её слова. Хван знала, что была дерьмовой матерью. Знала, что не справлялась с самого начала, с первых проблем, возникнувших с рождением Джису. Понимала ли она, глупая восемнадцатилетняя девочка, что ждало её впереди? Уже тогда жизнь казалась невероятно сложной. Но с каждым годом Йеджи всё больше убеждалась, что памперсы и режущиеся зубы были меньшими из её проблем. Каждый год казался сложнее предыдущего. С каждым годом она всё больше сомневалась в том, что сможет пройти следующий уровень. Не сосчитать было все те разы, когда Йеджи готова была опустить руки. Все разы, когда она задавалась целью найти новую семью для Джису. Ей казалось, что кто угодно мог справиться с родительством куда лучше неё. Она часами сидела у кровати спящей дочери, думая о том, что всего шаг отделял её от решения. Но потом… — Это что за приведение? — Лиа появилась в проходе кухне, возмущённо оглядела подругу и отобрала почти пустой стакан, пряча бутылку в скрытый шкаф. — Ты с каких таких пор алкоголиком заделалась? — Я не… — Йеджи соскользнула со стула, почувствовав лёгкое головокружение. — Не алкоголик я! — Какой пример ты подаёшь Джису, а? — Лиа хлопнула подругу по руке, когда та потянулась к шкафу. — Да хватит говорить мне это! — взорвалась Йеджи, перестав контролировать громкость. — Я знаю, что херовая мать! Знаю! Лиа поджала губы, притянув старшую в свои объятия. Она сама с трудом сдерживала слёзы, чувствуя, как тело подруги потряхивается от беззвучных рыданий. Лиа махнула рукой, когда в проходе появилась сонная Джису. Девочка нахмурилась, указав рукой на маму, стоящую спиной, но старшая мотнула головой, вновь показав девочке жест, призывающий уйти. И Джису ушла, подумав, что сны у неё иногда всё-таки очень странные. Рюджин не могла уснуть до середины ночи, пока усталость всё же не взяла своё, погружая её в беспокойный сон. Она гадала, стоит ли ей написать госпоже и извиниться или лучше сделать это лично или… действительно начать искать новую работу. Как она успела так сильно привязаться к Джису за такое короткое время? Ей будет тяжело привыкнуть к новому ребёнку.***
На школьной территории к появлению Рюджин уже выстроились около десятка столов. Дети с родителями, с бабушками, дедушками, стояли за ними. Она заметила за угловым столом понурую девочку, даже не смотрящую на тех, кто ходил мимо. Шин нахмурилась. Йеджи не приехала. Конечно, Рюджин понимала, что она работала. И была уверена, что Джису тоже это понимала, но… это всё ещё ранило. Она аккуратно подошла к столу с обратной стороны и прочистила горло, чтобы привлечь внимание. Девочка неохотно повернулась и… то удивление и радость, отразившиеся на её лице, стоили всего на свете. — Рюджин! — она подскочила с места, уронив пластиковый стул, на котором сидела. — Ты пришла! Девочка сделала несколько шагов, и пришла очередь Рюджин удивляться. Джису стиснула её в крепких объятиях, заставляя сердце Шин в очередной раз таять. Девушке казалось, что этим незамысловатым действием она окончательно впустила её в свой мир. Сердце неприятно ёкнуло, когда события вчерашнего вечера всплыли в памяти. Если Йеджи всё же уволит её… Джису может ранить это. Рюджин не хотела, чтобы такое случилось. Она пообещала себе, что извинится тысячу раз, будет умолять госпожу не увольнять её, только чтобы защитить эту маленькую девочку от боли. — А можно и мне объятий? Шин вздрогнула от голоса, раздавшегося за спиной. Джису вскрикнула, отцепившись от девушки, и побежала к источнику звука. Рюджин боялась оборачиваться. Но всё же сделала это. Девочка крепко сжимала в объятиях высокую женщину. Ещё один строгий костюм, которого она не видела ранее, сидел идеально. Йеджи выглядела как обычно. Разве что… взгляд казался менее отсутствующим. Хван смотрела на макушку дочери, прежде чем подняла глаза, встречаясь с напуганной Рюджин. Хотела ли госпожа, чтобы она ушла? Стоило ли ей уйти самой? «Нет, нужно держать себя в руках ради Джису» — Госпожа Хван, — Рюджин сглотнула. — Здравствуйте, Рюджин, — женщина кивнула. И Рюджин подумала, что перегрелась на солнце. Потому что Йеджи улыбнулась. Определённо точно улыбнулась, вот, только что, смотря ей в глаза. Это ведь не могло быть галлюцинацией… или могло? — Мам, посмотри! — спустя секунду Джису уже тянула женщину к столику, на котором лежали печенья, глазурь на которых слегка подтаяла от жары. — Мы с Рюджин сделали вчера! — Выглядит мило, — женщина одарила дочь улыбкой. — Вы молодцы. — Давай сделаем такие на выходных вместе? — девочка смотрела на маму молящими глазами. — Я не умею печь, Джису, прости, — она погладила ребёнка по голове. — Позовём Рюджин! Рюджин, наблюдавшая за ними, вздрогнула. Она почему-то не ожидала услышать своё имя в их речи, словно её и вовсе не существовало. — Я думаю, у Рюджин есть и свои дела, — женщина бросила быстрый взгляд на девушку и тут же вернула внимание дочери. — Но можешь спросить её сама. Шин ещё больше удивилась. Чего она ждала? Что Шин откажет? — Рюджи-и-ин, — девочка схватила няню за руку, взявшись трясти её. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Но, к счастью Рюджин, к их столику подошли. И Джису отвлеклась на рассказ потенциальному покупателю о преимуществах её товара. Шин вздрогнула, почувствовав лёгкое прикосновение к своему запястью. Йеджи стояла слева от неё и, когда получила внимание, кивнула головой в сторону, призывая отойти. — Простите меня, пожалуйста, — как только они оказались на достаточном расстоянии, начала она. — Я повела себя неправильно, наговорила кучу глупостей, мне очень стыдно, не увольняйте меня, пож… — Рюджин, — прервала женщина. — Вы подумали по поводу следующей недели? На какое-то время Шин выпала из реальности. После всего, что она сказала, как повела себя, Йеджи просто… интересовалась её решением? Звучало, как бред. Может, она тоже перегрелась на солнце? Говорят, чёрный притягивает солнечный свет. А госпожа как раз в чёрном костюме. Иначе объяснить её поведение не получалось… Рюджин бы как минимум не захотела разговаривать с кем-то после подобного. — Госпожа, вы… — Я не держу зла, если вас так заботит вчерашнее, — вновь прервала Йеджи. — Я даже рада, что вы так заботитесь о Джису, что даже рискнули выговорить всё вот так мне в лицо. «Она сумасшедшая», — сделала вывод Рюджин, безмолвно пялясь на женщину. — Но больше так не делайте, — Йеджи слегка улыбнулась, заставляя сердце девушки ёкнуть. Почему какая-то простая улыбка оказывала на неё такое влияние? Возможно, дело было во всём этом отстранённом образе старшей. Но Рюджин не могла отвести взгляд, пялясь, как глупая рыбка в аквариуме. — Так что насчёт следующей недели? — голос Йеджи казался далёким, хотя стояла она всего в паре шагов от неё. — Я… думаю, что справлюсь. — Спасибо, Рюджин, — женщина кивнула. Ярмарка прошла хорошо. Йеджи даже пошутила, что надо было пропустить школьный этап и сразу отдавать дочь в бизнес, но та отметила, что одна бы просто сидела как обычно. И Рюджин смогла ощутить перемену в старшей Хван, она всё также улыбалась дочери, вела себя доброжелательно, но что-то было не так. В жестах, в движениях проскальзывало что-то, кричащее, что всё не в порядке. Джису убежала в класс, чтобы забрать вещи. Рюджин задумчиво смотрела на дверь школы, когда вновь почувствовала невесомое касание к своей кисти. Она перевела на Йеджи вопросительный взгляд, уже не удивляясь её способу привлечь внимание. — Спасибо, что сказали о ярмарке, — проговорила Хван, смотря мимо младшей. — Думаю, в следующий раз Джису скажет сама, — Рюджин улыбнулась и вновь повернулась к двери. В машине Йеджи было намного просторнее, чем в машинах такси, в которых они ездили. Рюджин подумала, что если в будущем смогла позволить себе машину, то выбрала бы что-то подобное. Они ехали в тишине, пока Джису не нарушила её. — Мам, ты приедешь сегодня пораньше? — спросила девочка. — Конечно, — Йеджи улыбнулась, не отвлекаясь от дороги. — Мы ведь должны отпраздновать твои успехи. — Обещаешь? — Конечно, — она бросила быстрый взгляд через зеркало. — Купите с Рюджин тортик. Хван высадила их возле магазина и тут же уехала, торопясь вернуться на работу. Они выбрали манговый торт, как Рюджин узнала, её любимый. На радостях Джису быстро сделала свои задания. Они смотрели какой-то мультфильм, когда Шин получила сообщение. Прочитав его, она перевела взгляд на девочку. И как она должна была ей сказать? — Это мама? — поинтересовалась Хван, заглядывая в телефон, но Рюджин успела его заблокировать. — Она уже едет? — Джису, мама очень хотела приехать пораньше… — Она не приедет? — девочка нахмурилась. — Ей нужно сделать кое-что на работе. — Она обещала! — девочка стукнула кулаком по кровати, сдерживая слёзы. — Джису… — Уйди! — Послушай… — Я хочу побыть одна! — Хорошо. Шин покинула комнату. Она уважала желание ребёнка побыть в одиночестве, но всё же оставила дверь приоткрытой, прислушиваясь. Рюджин слышала, как девочка шмыгала носом, и это было настолько грустно, что она боялась сама расплакаться. Шин переоделась и собрала свои вещи, когда увидела, что Джису уснула. Будить её она не рискнула. Услышав открывающуюся дверь, девушка пошла на выход. Йеджи молча смотрела, как она обувается. Она сжимала в руках ключи, которые не успела положить на полку и пыталась собрать мысли в кучу. — Рюджин? — Просто на будущее, госпожа Хван, — обернувшись, всё же решила сказать она. — Никогда не давайте обещаний, которые не можете выполнить. Дверь закрылась быстрее, чем Йеджи успела осознать смысл сказанных слов.