Очень простая просьба…

Думаю, что нет ничего приятнее, чем просыпаться с любимой девушкой. Особенно если она предпочитает спать, закинув на тебя ножку и медленно посапывая в твою шею. Конечно, тело немного ломило от того, что я почти не двигался. Все это, лишь бы не разбудить Грейнджер. Сегодня был выходной, поэтому я не видел смысла ее будить. К тому же прервать этот волшебный момент было равноценно преступлению. Солнце дарило ее волосам медные отливы, на окнах были узоры от сильных ночных морозов. В общем, все было идеально. Может, именно в такой атмосфере мне бы стоило ей признаться? Меня немного отвлекал стояк. В общем, наверно, много мужчин признавались в любви именно с ним, но хотелось бы подарить еще не до конца искушенной Гермионе красивый момент признания. С другой стороны, учитывая наш вчерашний вечер, разве это могло бы ее смутить? Испортить момент мог бы только рыжий говнюк. С Грейнджер вчера творилось что-то странное. Она так и не сказала, но я почему-то чувствую, что без его участия не обошлось. После нашего примирения я был в такой эйфории, что просто перестал уделять наблюдению за ним должное внимание. Но чисто логически я понимал, что скорее всего его любопытство в отношении моей ведьмы никуда не пропало. Я ловил ухмылки, что он посылал мне, когда находился к ней особенно близко. Ему нравилось играть со мной в гляделки, как бы мысленно намекая, что Гермиона сейчас с ним, что он уделал меня. Придурку точно было плевать на ее чувства, он ведь даже не слушал ее увлеченные рассказы об учебе, не видел, как она иногда краснела. Очевидно, в круг его интересов входила лишь моя реакция на их близость. Утонув в своих мыслях, я и не заметил, что Гермиона проснулась и сама активно изучала интерьер комнаты. — Доброе утро, Малфой, — она начала медленно сползать с кровати, — извини, что я так уснула, усталость. Она подошла к окну и стала разглядывать рисунки на окне. И я осознал, что вернулась та самая неловкость, которую я надеялся уже никогда в нашем общении не встретить. — Доброе утро… Я решил тебя не будить, сегодня же выходной и все такое… Чем планируешь заняться? — Я пойду в Хогсмид. — Сегодня прекрасный день, чтобы прогуляться. Тебе составить компанию? Это был достаточно рискованный шаг с моей стороны, потому что вдвоем в Хогсмид по традиции ходили именно парочки. А потому приглашение всегда трактовалось очевидно — свидание. Я был уверен, что она поймет, и это уже станет хорошим началом для моего признания. После такого похода многие возвращались в школу уже официальной парой и потому мне слишком сильно хотелось заполучить эту возможность. — Ох… Это достаточно мило, но у меня уже есть планы… И ты наверняка пойдешь с Забини, Пэнси и Ноттом. — Это секретные планы, Грейнджер? — я не должен был говорить так раздраженно, но мое сердце уже предчувствовало, что она скажет, а потому я не был способен хоть как-то сдержать волну всех этих эмоций. — Я пойду с Роном… — С Уизли и Поттером? — мне хотелось верить, что я все надумываю. Что на самом деле она просто хочет провести время с друзьями, как и десятки раз до этого. — Нет, мы должны пойти вдвоем, — она наконец прекратила активное изучение окна и повернулась ко мне, — в общем, кажется все идет по плану… И я благодарна, что я теперь… ну как бы готова. В общем, я хочу, чтобы это был ему подарок на Рождество… и это было бы романтично и все такое. Во время этого содержательного монолога она не смотрела мне в глаза, заламывала пальцы. Я же в свою очередь чувствовал, что мне в горло заливают расплавленный свинец. Внутри все раздирало от боли. Молодец, Грейнджер. Ты и правда очень целеустремленная. Вижу цель — не вижу препятствий, да и вообще ничего не вижу. Я решил, что мне нужно покинуть эту комнату. Видимо, вновь я ее уже не увижу. Зато ее увидит этот рыжий уебок. Особо ничего не объясняя, я прошел к двери и, уходя, весьма непринужденно сказал: — Рад, что смог помочь, Грейнджер. Да, непринужденно закрыть дверь у меня уже не получилось. Возможно, звук от хлопка был слышен даже в подземельях Слизерина. Я не хотел никуда идти. Только не смотреть, как Грейнджер и рыжий придурок мило шушукаются в окружении снега и волшебства. От этих мыслей меня уже тошнило. Поэтому увидеть воочию, как он ее лапает и целует, я готов не был. Зато у меня был прекрасный план. Принять холодный душ, дабы смыть с себя события ночи, а также забрать у Нотта ящик с алкоголем на все случаи жизни, чтобы забыть события всего этого учебного года. С душем все прошло весьма успешно, не считая нескольких минут безумной жалости к себе. Проблемы начались, когда я направлялся за своим волшебным напитком от тоски и встретил ебаного Уизли. Вот такое везение, не правда ли? Можно было бы просто убить его. И это было бы весьма гуманно, без лишних мучений, которых он на самом деле заслуживает. Я честно планировал просто пройти мимо него и Поттера. Это было бы правильно, если учесть, что их было двое, а я один. Но о какой логике вообще сейчас шла речь?! — Мерлин, Уизли? Ты еще здесь? В Хогвартсе что, забывают выкидывать всякий мусор? Я ждал, что он набросится на меня. Будет причина хотя бы надавать ему магловским способом. И убрать эту ухмылку с его рожи. Но он не стал. Просто посмотрел на меня и с необычайным удовольствием проговорил: — У меня нет на тебя времени, хорек. Знаешь, так много планов. Время с Герми, например. Она тебе не сказала? У нас намечается весьма пикантное времяпрепровождение. — Мразь! — я достал палочку с явным намерением лишить его парочки конечностей и переломать все кости. — Мистер Малфой! — почти проревела Макгонагалл. Она подлетела ко мне, словно коршун. — Я надеюсь, мне показалось?! Чтобы староста школы бросался такими словами и доставал палочку для весьма очевидных целей — немыслимо! Не то чтобы я боялся Минерву. Просто попытайся я сейчас продолжить начатое и отправить несколько заклинаний в рыжего, она меня как минимум бы обездвижила. — Конечно, показалось, профессор. Я лишь хотел показать Уизли несколько базовых гигиенических заклинаний. Видимо, он не освоил их в младших классах. — Как заботливо с вашей стороны, мистер Малфой. Но впредь прошу подобным не заниматься. Это мое последнее предупреждение, — деканша Гриффиндора выжидающе на меня смотрела, видимо намекая, чтобы я покинул место стычки. — Благодарю, профессор, — сказал я и направился к подземельям. — Я передам Гермионе привет, Малфой. Хотя вряд ли у нас будет свободное время, чтобы вспоминать о тебе. У нее вообще теперь не будет времени на тебя! — крикнул мне вслед этот рыжий урод. Его Минерва почему-то подавлять не стала. Столкновение сделало меня еще более безумным. Так что не здороваясь и сметая все на своем пути, я бесцеремонно залез в вещи Тео и забрал оттуда пару бутылок огневиски. Уменьшив их и сложив в карман, я отправился в башню, где и планировал провести весь сегодняшний день. В общем, все остальное было как в бреду. Я вернулся в башню, был один стакан, потом второй, потом я без спроса проник в комнату Грейнджер, чтобы изучить все ее фотки и книги. Мне же уже не побывать в этой комнате. Потом стаканов уже не было, я пил из горла. Не то чтобы я не понимал, что просто утопая в алкоголе, я не сказать чтобы получу облегчение. Но мне правда стало очень тяжело. Мне даже стало по-детски обидно. Я не понимал, почему проведя столько времени со мной, она все равно тянулась к этому придурку. Почему она пошла против своих принципов ради него. Я не хотел верить, что она его любит. Потому что сам не видел ни одной здравой причины испытывать к мудиле хотя бы симпатию. Вот и подарок на Рождество, да, дорогая? Будешь ему отсасывать, какая самоотдача. Как оригинально в конце концов! Мне стало грустно от того, сколько времени я потратил на размышления о презенте девушке, которая, видимо, воспринимала меня, как искусственный член для отточки своих сексуальных умений. В общем, пока количество выпивки уменьшалось, я сначала ненавидел себя, потом Уизли, потом Грейнджер. Но ее долго ненавидеть не вышло, потому я еще потратил уйму времени на то, что корил себя за плохие мысли о ней. Как итог: две бутылки полностью выпиты, фотка Грейнджер с рыжим сожжена, а я валяюсь в облаке из подушек. — Малфой? — я не сразу понял, был ли это фантомный голос или реальный, поэтому остался лежать неподвижно. — Малфой! — голос Грейнджер стал куда более настойчивым и недовольным. — Что за бардак ты устроил! — Уходи, Грейнджер, — ответил я, поняв, что виновница всех моих страданий действительно вернулась в башню. — Это моя комната, если ты не заметил! — Ох, ты наверно хотела сказать: «Моя и тупого Уизли», — я и близко не собирался покидать теплое местечко. — Ты просто вдребезги пьяный, — она подошла к кровати и, сложив руки, оценивающе на меня посмотрела. — Спасибо за констатацию факта, дорогая. Может, скажешь мне о том, чего я не знаю? Например, как там твое свидание? — я просто прыскал ядом, пока все это проговаривал. — Это не твое дело. Вставай и иди отсыпаться в свою комнату, — Грейнджер, видимо, уже была зла, — мы поговорим завтра. — Ох, я не хочу ждать завтра. Уже почти 20:30, время следующего урока, знаешь? Давай поучимся глубокому горлу. Ты же наверняка хочешь сосать не хуже шлюх с Лютного переулка. — Мерлин, ты просто отвратителен! Я не хочу тебя больше видеть. Даже не смей подходить ко мне! — Я что, больше тебе не нужен? Мое обучение не прошло зря? Уизли уже успел оценить все твои навыки?! — наверно, в глубине души я понимал, что говорю отвратительные вещи, но мне было так больно. Это очень эгоистичное желание, когда ты хочешь, чтобы ей тоже было также. — Я ненавижу тебя! Рон бы не стал меня оскорблять, он любит меня. И сказал, что хочет быть вместе! — Гермиона, ну ты же не глупая. Он не может любить тебя! Он любит только иметь легкодоступных девиц. Он обратил на тебя внимание, чтобы насолить мне! — я уже встал и активно жестикулировал. — Насолить тебе и как же?! — Потому что он не слепой, Грейнджер! Он видит! Видит, что я люблю тебя! По-настоящему люблю! — я стал подходить к ней ближе и ближе, дотронулся рукой до ее волос. — Я люблю все в тебе. Как ты улыбаешься, как сжимаешь губы, когда недовольна. Я люблю твои глаза, твой острый ум, — я почти перешел на шепот и собирался потянуться за поцелуем. Однако в ответ я получил лишь звонкую пощечину. Оправившись от нее, я заметил, что она плачет. — Убирайся отсюда! Мне не нужен весь этот пьяный бред, ясно?! Я хочу быть счастливой и я знаю, что Рон сделает меня такой! — я собирался ее успокоить, но она лишь ударила по моей руке. — И глупая я лишь потому, что думала, что чувствую что-то к тебе! Я уеду из башни, и ты меня больше не увидишь! Я стоял ошарашенный от ее реакции. И безусловно от слов, что я мог ей нравиться. Возможно, я даже приоткрыл рот и был будто статуя. Она же смотрела на меня, вся разъяренная и заплаканная. В один момент она сказала: — Не хочешь уходить? Я уйду сама! Гермиона развернулась и просто убежала прочь, а я так и остался стоять в ее комнате. Один.