Воспоминания.
– Тилль! Ты не знаешь, где у нас коробка с медикаментами? – Крича из своей спальни, выдал Цвен и после зевнул. – Ну как обычно, Рих. В ванной комнате. – Тот зашел в его комнату, для того чтобы взять свою зарядку от телефона. – Спасибо. – Гитарист бодро встал с кровати, оделся и мигом помчал до ванны. – Стой! А тебе зачем? – Да у меня шприцы закончились, хочу взять отсюда немного! – Залетая в ванную, громко сообщил гитарист. – Что?! Какие нахрен шприцы?! – Линдеманн быстро взял зарядку с тумбочки и поторопился к другу. Позже, когда он был на месте, увидел, как Круспе сидел на закрытом белом унитазе и с помощью медицинского шприца колол что-то в ногу. – Что ты нахуй делаешь?! – После того, как Цвен закончил процедуру, Тилль мигом подбежал к нему, швырнул зарядку куда-то в сторону и силой выхватил пустой шприц. – Все нормально, успокойся. – Младший спокойно посмотрел на друга и молчал. – Может, объяснишь?! Или мне самому догадаться?! – Старший развернулся в сторону мусорки и выбросил использованный шприц. – Успокойся для начала. – После эти слов Рихард скрестил руки на груди и стал ждать, когда тот остынет. – Я спокоен… – Выдыхая, нервно проговорил Линдеманн, присев на корточки. И повторил вопрос: – Что только что это было? Круспе сначала помялся, но потом ответил: – Из-за того, что нога ужасно болит, особенно, когда я хожу или сгибаю ее мне приходиться колоть обезболивающие препараты. – Пиздец… – Вокалист прикрыл свое лицо большими ладонями, после опустил голову и резко откинул ее назад, тем самым показывая большую тревожность. – Тилль, все будет хорошо. Сегодня мы поедем к врачу и этого больше не повториться, обещаю. – Гитарист присел рядом с другом и обнял его. – Теперь ты стал зависеть от препаратов, это ужас какой-то…– Обнимая в ответ, буркнул в теплое плечо Цвена. – Ну почему ты такой... – Старший поднял голову, чтобы посмотреть в глаза виновнику неприятности, после стал гладить макушку головы. – Эй! Мы опаздываем, что вы тут?!... – В этот момент в проходе появился Пауль, он посмотрел на них двоих и затем осекся. – Эм… Собирайтесь быстрее. – Протараторил он и в ту де минуту убежал в свою комнату. Одеваться. – Ландерс, извини! Я не специально! – Выбираясь из приятных объятий, прокричал в след Хайко Тилль и после этого подал руку другу. – Что это с ним? – Вставая с кафеля, произнес Круспе. – Да это. Потом объясню. Пошли одеваться, а то мы уже реально опаздываем.***
На часах в телефоне было 11:30. Ребята в это время были в Стокгольме и ехали в двух такси по незнакомым обворожительным улицам. К сожалению, несмотря на лето, этот город не мог похвастаться жаркой и солнечной погодой, как душная и жаркая Мальта. Поэтому пришлось одеться потеплее: согревающие куртки, мягкие шарфы и, конечно же, приятные свитера спасали в холодный, как лед, погоду. Климат был влажным и поистине вредным, каждое лето не обходилось без грозы или обычного дождя. В этот раз был тот самый подходящий момент, когда шел мерзкий ливень. Спустя несколько минут, участники стояли в холле перед главным лифтом и обсуждали дальнейшие действия. Оливеру пришлось заселиться вместе с Лоренцем так, как Шнайдер не горел желанием спать в одной кровати с ним, Пауль напросился к Рихарду, а Тилль был рад жить с Кристофом.***
– Рих, я так рад, что ты разрешил с тобой разделять номер. Спасибо. – Ландерс посмотрел на младшего, разбирая свои вещи. – Пожалуйста, – Тот ему ответил взаимной улыбкой, но она тут же исчезла с его лица. – Слушай, а почему именно со мной? – Застывая на миг и перебирая все возможные варианты зачем именно Пауль принял решение с ним временно жить. Он смотрел куда-то в пустоту, а затем перевел свой взгляд на ритм-гитариста. Старший помялся, но опосля ответил: – Ээ… Просто мне с тобой хорошо, поэтому и заселился. – Он глядел лид-гитаристу прямо в душу, будто хотел что-то откопать сокровенное, то что было нельзя рассказать или объяснить, от такого у Круспе по спине пробежали тревожные неприятные мурашки. – Со мной…? Хорошо…? – Цвен невольно округлил глаза и встал в ступор, он не знал и не понимал, как на это реагировать. – Ну да, с тобой интересно. – Тот положил свою одежду в комод и вместе с полотенцем пошел в ванную комнату. Рихард проводил его вопросительным взглядом и после стал доставать из сумки рубашки. – Ему со мной интересно… Это хорошо… – Смущенно улыбаясь, проговорил гитарист. Мечтательно улыбаясь, неожиданно для себя, он впал в легкую эйфорию влюбленности, ему было в тот мелочный момент очень весело, а в животе запорхали уже почти мертвые бабочки. Стало очень тепло на душе, вроде обычный ответ, но он был чем-то большим для Круспе, эти слова как будто означали, что ничего не потерянно и нужно действовать… Но, как? Через примерно час, ритм-гитарист вышел из ванной. Его голова была очень мокрая, а по красивой шее тонкими струйками текли и спускались ниже по худоватому торсу горячие капли воды. – Чего смотришь? – Хайко подошел к деревянному комоду, выбирая себе пушистый свитер. – Да ниче… – Цвен поднял выразительные глаза, дабы посмотреть на приятеля, но тут же запнулся, опустив смущенный взгляд в телефон. Там в иной раз была написана и опубликована опять лживая статья про группу «Rammstein» от старой «доброй» желтой прессы, ну любят они писать про них всякую хуйню, которую хотелось стереть или сжечь к чертовой бабушки. – Ты что-то сказал? – Пауль обернулся в его сторону, выворачивая в это время зеленую водолазку. Рихард все-таки смог поднять тяжелую голову на его вопрос, но сразу же пожалел, видя такого музыканта. По еле-заметному прессу стекали маленькие капельки воды и спускались вниз, к полотенцу, которое прикрывало только пах. Младший смотрел на это и не мог оторвать глаз. Это тело так притягивало и манило. К нему хотелось прикасаться, трогать. Трогать спину, шею и, конечно, худые ноги, костлявые бедра. От таких навязчивых мыслей гитарист стыдливо покраснел. – Ты чего заболел? Весь красный, как помидор. – Сквозь очаровательный смех, сказал Ландерс и надел боксеры, а после и водолазку. – Да так.. Навыдумывал всякого. – С нервной улыбкой произнес Круспе и снова стал глядеть на статью. – Тут опять про нас хрень пишут, сам посмотри. Пауль надел узкие джинсы и затем подошёл к другу. Взял его телефон, там был какой-то левый сайт, который не внушал никакого доверия. Помимо этого, там была настрочена странный заголовок: «Неужели самая нацистская группа под названием «Rammstein» пришла к своему концу? И что же случилось самым главным скандальным немецким недо–гитаристом Рихардом Свеном Круспе, куда он пропал?!» – Не обращай внимания. Ты же знаешь, они кучка идиотов, которые хотят нас вывести из себя. – Пауль положил свою теплую руку на плечо лид-гитаристу и отдал телефон. Своим прикосновением он чувствовал, как все мышцы были напряжены, каждая клеточка горела и полыхала от злости. – Я не могу. Они каждый раз пишут всякую дичь, и им все сходит с рук. Меня это достало. – Тот встревоженно посмотрел на старшего, но быстро поменялся в лице. Его взгляд вмиг смягчился, невольно улыбнувшись краешками губ, проговорил: – Ты чего так улыбаешься? Я тебе о таком рассказываю, а он лыбится. – Просто ты так мило злишься, что не удержался. – Ладно. Мне, наверное, нужно спускаться вниз к Тиллю, а то он злиться будет. – Цвен аккуратно убрал теплую руку приятеля и приподнялся с огромной застеленной кровати. – А куда вы с ним едите? Я надеюсь ненадолго… – Последние слова Хайко пробормотал как-то неуверенно. После встревоженно перевел взгляд на друга, который уже подходил к двери. – Мы с ним просто едем к врачу, надо ногу осмотреть. – Тогда можно я с вами поеду? Пожалуйста. – Ритм-гитарист тут же сдвинулся с места и невесомо коснулся его на первый взгляд сильной руки. – Хорошо. – Отвечая на приятное прикосновение, Рихард смело и решительно берет Ландерса за запястье и чуть позднее выходят из номера.Спустя 7 минут.
Они были в холле. Там их уже ждал Линдеманн. Он даже, не интересуясь, почему Хайко поедет с ним, бегло перевел глаза на их руки, которые мягко переплетались между собой, и мило улыбнулся. Выходя из отеля, члены группы сели в заказанное вокалистом такси. Рассказав дальнейшую дорогу, направились в сторону дорогой больницы. В машине было достаточно тепло, поэтому ребята сняли себя ненужные куртки, ведь поездка будет долгой. Незаметно ото всех Пауль решил наплевать на все и легонько приобнял Цвена, который сидел рядом с ним и в это время внимательно глядел в окно. По нему было видно, что ему было некомфортно от такой непростой ситуации, потому что, если у него будет очень серьезная болячка, добром это точно не кончится и придется заплатить сполна. Музыкант не хотел подвергать других членов огромным жесточайшим проблемам или того хуже – банкротству. Хайко осторожно положил руку на плечо друга и устремил свою голову на второе мощное плечо, которое было ближе. Сделал вид, что уснул. Внезапно вздрагивая, второй гитарист повернул голову, чтобы посмотреть, что случилось. Когда увидел сопящего Ландерса на плече, сразу искренне заулыбался и в ответ приобнял того за талию. Позже эту очаровательную картину увидел Линдеманн через зеркало, которое висело прямо над лобовым стеклом, и еле видно улыбнулся, чтобы не привлекать внимания водителя.***
Прошли почти четыре часа, и троица наконец-то добралась до места назначения. За то время, пока они ехали, Ландерс успел два раза сладко поспать на затекшем плече Рихарда, а Тилль смог триста раз выругаться у себя в мыслях, поняв, что они едут не в том направлении. Расплатившись, ребята надели теплые куртки и вышли навстречу из серого тусклого такси. Рассматривая новую местность, первым делом их привлекла та самая больница. Она находилась на окраине города и была самой лучшей. По словам пациентов, здесь самое современное оборудование и очень вкусно кормят. Ну, в наше время без этого никак, особенно Цвену. Ведь если плохая еда, значит и больница ужасная. Было даже и такое дело, что он сам готовил себе поесть, приговаривая «эту гадость есть не буду. Я плачу огромные деньги, чтобы вы меня вылечили, поэтому я заслужил хотя бы раз поесть нормально». И тушил свежие овощи на сковородке в комнате для персонала. Перед тем как зайти все-таки в эту больницу, от которой веяло болью и очередными страданиями, они решили покурить и вновь обговорить всю эту ситуацию со злосчастной ногой. – Ну что, Рих? Точно все обдумал? – Выдыхая горький дым, спросил его Тилль. Он опирался спиной об большие металлические перила и иногда посматривал на свои новые «Chelsea». – А у меня есть выбор? Ты же сам говорил, что это большая необходимость идти проверять ее. – Рихард затянулся и отдал сигарету Хайко, который в это время стоял рядом с ним и сжимал его ладонь от настороженности. – Точно, необходимо. Я надеюсь, ничего серьезного не будет, но уже не уверен в этом. – Вокалист усмехнулся и затем же потушил сигару об металлический мусорный бак. – Ладно, пойдемте. Я думаю, нас заждались. – Он подождал, когда Хайко докурит и после направились к дверям больницы. Зайдя в небольшой вестибюль, их сразу же встретил медбрат. Он был одет в белую медицинскую куртку на застежке и темно-синие брюки. – Герр Линдеманн, вас уже заждался доктор Гирдхер. – Извините, мы задержались по личным причинам. Проводите нас пожалуйста в кабинет. – Да, конечно. – После этих слов они пошагали к длинному и скучному коридору. – Ух ты. Ты, оказывается, умеешь вежливо говорить. – С усмешкой произнес Цвен, он шел позади вокалиста рядом с серьезным Паулем. – Ну конечно я умею. А ты чего опять таким стервозным стал? Хочешь в последний раз поязвить, потому что потом будет не до этого? – Шепотом ему ответил тот, так как он шел практически близко к медбрату и не мог ответить громко. – Ой, давайте не будем ругаться. Сейчас не время. – Проговорил нервно Ландерс и сжал руку лид-гитариста еще сильнее, чтобы тот нагнулся до его роста и персонально шикнул ему в ухо. – Ай… – Прошипел младший. – Да ладно тебе. Пусть последний раз это сделает, реально ведь у него не будет такой возможности. – Сквозь тихий смех ответил ему вокалист. – Ну вот мы пришли. – Медбрат чуть-чуть пошатнулся назад и скромно улыбнулся. – Спасибо. – Далее Линдеманн постучался, и они зашли в кабинет на которой висела табличка «хирурга».***
– О, мой дорогой друг, Тилльхен! Я вас уже заждался. – Торжественно поприветствовал доктор Гирдхер. Он встал со своего удобного на вид кресла и пошел к вокалисту, чтобы обнять его. От такого неожиданного момента два гитариста с начало удивились, а потом покосились друг на друга. – Я тебе тоже рад видеть, друг. – Он слегка приобнял его и потом отстранился. Тот сделал тоже самое. – Ну что? Где твой лучший друг, у которого с ногой все хреново? – Доктор взглянул на Хайко. Гитарист посмотрел тому в глаза в ответ, но с какой-то неприязнью. Томный долгий взгляд врача задержался на музыканте. Он как будто пожирал его глазами. Пошатываясь, Пауля словно молния поразила. Внутри образовался неприятный горький осадок и какой-то незнакомый страх. «Что все это не просто так или что-то плохое точно случится». – Решил строгий голос в голове. – Это вы обо мне? – Резко выдал Цвен и вопросительно посмотрел на Гирдхера. – Так это ты? Ничего себе, я тебя не узнал сразу. – Весело проговорил доктор и подошел к нему поближе, чтобы пожать руку. Но вместо этого «случайно» провел указательным пальцем по тыльной стороне свободной кисти, которая в это время была на расстоянии вытянутой руки, пожимая ее. Хайко заметил это, из-за чего его ладонь сильно сжалась, чтобы не отпустить вторую руку лид-гитариста. Но, к сожалению, этой силы не хватило, и доктор чуть ли не силой выдернул руку Круспе. После Гирдхер все таки вывел того вперед, чтобы его осмотреть. – Так-так… Тебе стоять не больно? – Немного – А если я сделаю вот это…– Хирург присел на одно колено и поднес свою ладной к колену Цвена. После сильно сжал его. – Ай, блять! – Рихард тут же согнулся от невыносимой боли и резко убрал на ощупь мягкую руку. – Все-все, я только проверить. Сейчас ещё ее проверим и тогда пойдем уже осматривать в другом месте. – Гирд стал водить ладонью по икре туда-сюда и иногда ее щупал. От такого Круспе чуть-чуть смутился. Вроде он просто проверяет, но как-то нежно что ли. – Не больно? – Доктор приподнял голову, всматриваясь внимательно в голубые глаза, чтобы посмотреть на реакцию. – Неприятно… – Тот в ответ посмотрел на него. «И как бы на этом моменте можно было не смотреть на меня и не продолжать насиловать мою бедную ногу, но нет, нужно же на меня засмотреться.» – Подумал недовольно гитарист. Этот неловкий момент решил прервать Тилль, у которого вся эта ситуация не вызывала удовольствия. – Слушай, Гирд. Может, ты его уже нормально осмотришь? Просто у нас сегодня дела. – Он боковым зрением покосился на ритм-гитариста, который в тот момент просто смотрел на это все, нервно прикусывая до боли нижнюю губу. – Конечно. Вы можете ехать, а мы с твоим другом пойдем обследоваться. – Хирург встал на ноги, после этого поправил свою черную рубашку и белый, как снег медицинский халат. Потом посмотрел с улыбкой на Цвена. – Точно нет смысла ждать? – Переспросил его друг, приподняв правую бровь и положил две руки на свою еле видную талию. – Да. Это будет долго, поэтому езжайте. Я позвоню, когда можно будет его забрать. – Серьезно высказался доктор, идя к выходу. – А сейчас выходим из кабинета, мне закрыть его надо. Мы пойдем в другое место. – Выходя из помещения, сообщил хирург. За ним следом вышли и все остальные. – Рих, ты только позвони потом, пожалуйста. – Тревожно проговорил Ландерс, беря снова за правую прохладную руку Рихарда. – Обязательно. – Тот аккуратно накрыл своей ладонью тыльную сторону кисти, но потом быстро убрал его руки и взглянул на врача, который в это время пристально наблюдал за происходящим и ухмылялся. – Ладно, Гирд, мы пойдем. Был рад повидаться. – После этих слов он позвал рукой Хайко, и они пошли дальше к выходу. – Я тоже! – Хирург крикнул уходящим. Затем направился к кабинету, в котором проводились тщательные осмотры травм. Лид-гитарист последовал за ним. Позже Круспе уже спокойно лежал на кушетке, а рядом с ним стоял Гирдхер, проводил тщательно пальпацию надколенника. – Больно? – Он надавил на колено пальцем, посматривая на него. – Да… – Сцепляя зубы низко, почти хрипя, невольно простонал Рихард, жмурившись от боли. – Хорошо… – Доктор на секунду убрал свою теплую руку, но потом продолжил. Приступил к оцениванию состояния внутренней части колена и спускаясь ниже по изгибу. – А сейчас? – Снова надавливая на изгиб и неприятно проводить рукой, спросил хирург и глянул на Цвена, чтобы увидеть реакцию на его действия. – Да! – Крича, ответил гитарист. Он выгнулся в спине и с большой силой вцепился своими пальцами в края кушетки. Было видно, что ему очень больно. Но Гирдхер не остановился, а наоборот, продолжил делать это с большой силой. Его завораживало такое состояние, и ему хотелось, чтобы тот кричал еще сильнее и громче. – Гирд, хватит! – Рихард молниеносно взял себя в руки и резко отдернул свою больную ногу. Похуй было, что в тот момент она ныла. Нужно было себя спасать в первую очередь, а то добром это точно не кончится. – Полегче… Очень больно было? – С удивлением на лице спросил его доктор. – Ну нет блядь, так приятно, что решил поорать от наслаждения. – Цвен сел на кушетку так, его ноги свисали вниз, показывая недовольную физиономию. «Какого черта?! Он придурок или психопат?!» – Возмущался в голове Круспе. – Извини… Меня случайно заклинило, не услышал… – Хирург вдруг осекся и просто понимающе глянул на музыканта, но позже взял деревянный стул, который стоял около окна и присел. – Тааак… Я тебе назначу дополнительное обследование, поэтому оставайся пока что в больнице… – В его голосе слышался очень грустный тон и волнение. – Мне кажется, что у тебя периартрит. – Он снова взглянул на пациента. – Ясно… Конечно, Рихард не знал, что эта за хрень такая. Но понимал по виду этого «чудного» доктора, что это плохо. – Получается, если все будет, как вы предполагаете то я не смогу выйти на сцену? – На его лице не было никаких эмоции, он выглядел, как статуя - без жизненная, мрачная и холодная. – Да. Мне жаль. – Гирд осторожно положил свою горячую ладонь на оголённое и невыносимо ледяное колено гитариста, аккуратно поглаживая его. Тот это заметил, но убирать руку не стал. – Гирдхер, а как вы давно знаете Тилля? –Внезапно поинтересовался Круспе, смотря тому прямо в загадочные зеленые глаза. Тот сначала удивился такому вопросу и даже в какой-то степени смутился, но позднее ответил: – С Тилльхеном? В баре, это был понедельник. Он поранил руку об стеклянный осколок бокала и поэтому я взялся за то, чтобы ее обработать. – Не отводя взгляда, ответил ему хирург. – А что было после этого? – Мы… – Гирдхер вдруг помутнел и из-за этого даже убрал руку с колена. – Это неважно. – Чуть мешкаясь, он встал со стула и направился к двери, которая выводила из этого кабинета. – Хорошо, если это личное тогда не буду углубляться. – Опуская голову к полу, выдал Цвен. – Нет. Это не личное, просто мы с тобой не настолько еще близки, чтобы я такое рассказывал. – Как только он произнес эти слова, доктор выдохнул. – А теперь нам нужно позвонить ему и рассказать, что ты остаешься у нас. И что я отвожу тебя в отдельную палату. – Хирург взял в руки свой неприметный телефон и стал бегло набирать номер вокалиста. – Ладно. Позднее, когда врач все-таки не смог связаться с музыкантом. Они уже стояли около двери, которая вела в ту самую палату, где гитарист проведет следующий месяц уж точно. – Блин. Все ни как не могу до него дозвониться. Ты пока заходи, я потом зайду. – Спокойно сообщил Гирдхер, указывая на ручку двери рукой. Круспе непрекословно послушался его и зашел в палату. Когда тот ушел, доктор отошел от белой двери и начал снова набирать немецкий номер в телефоне. – Алло? Мы закончили. У него хронический периартрит, а это непростая ситуация, поэтому он останется у нас. – Наконец-то связавшись, серьезно сообщил хирург. – Ты уверен, что все настолько плохо или это опять твои игры, Гирд? – На том конце провода четко слышался басистый голос обеспокоенного Линдеманна. – Ох, кто-то занервничал или мне показалось? – Гирдхер засунул свою левую руку в карман медицинской куртки, ядовито улыбаясь. – Не делай глупостей, прошу. Вспомни, что было в прошлый раз. – Голос в телефоне резко стал каким-то более жестким и грубым. – Да не переживай ты. Не трону я твоего друга. А то вдруг в полицию пойдете и заявление напишите. Я же знаю, что вы это можете сделать, герр Линдеманн. – Последние слова хирург проговорил, четко ссылаясь на шепот и ехидно ухмыльнулся. После, не дожидаясь ответа, завершил разговор, посматривая на ту самую белую дверь и позже развернулся, чтобы идти к стойке регистрации.