The Demiurge's Love

      Что такое любовь?       Это не важно. Между ними не может быть ничего такого. Опальное божество из захваченного царства и безумный диктатор чужой планеты.       Между ними не может быть вообще ничего.       Едва Локи попадает на Сакаар, ему, для начала поймав и вогнав в шею сомнительного вида диск, проводят экскурсию со спецэффектами и, недолго думая, отправляют на гладиаторские бои. «Посмотрим, не боец он точно, пушечное мясо, но, может, сгодится хоть на разогрев».       Магов часто недооценивают, это не новость, если в каком-то уголке вселенной и найдётся мир, не презирающий его истинную силу, то точно не в этой галактике. Но умирать так просто Лафейсон не собирается.       Кровавые битвы, вот что здесь в почёте.       Впрочем, с первыми тремя противниками трикстер справляется и без магии. Против него выставляют крупных, довольно опасных существ с очевидными для намётанного глаза уязвимостями. Ему не нужно использовать сейд и свою Силу против таких посредственных тварей. В Асгарде на подобных он охотился столетиями с клинком и удачей, а здесь можно выбрать любое оружие.       Первый соперник неповоротлив, но имеет на теле опасные защитные пластины, лучшая тактика — уворачиваться, пытаться обойти и воткнуть меч в шею.       Вторым противником становится огромный волк, возможно, даже йотунхеймский варг, и вот ему не стоит даже позволять к себе приблизиться. Несущегося на него мохнатого зверя Лафейсон поражает одним выстрелом. Три стрелы попадают в оба глаза и сердце, но здесь полётом толика магии всё же управляет, иначе такой точный выстрел мог быть только удачей.       Последнюю битву он, уже войдя во вкус, заканчивает жестоко, зрелищно, измазавшись в крови непонятного шипастого создания, с безумной улыбкой.       Вызывает чудовищное ликование у толпы.       Сразу после этого его бросают в круговую камеру к другим гладиаторам. Его... пленители отчего-то недовольны, не верят в происходящее. Локи только скалится.       А следующая схватка проходит иначе. Против него уже кто-то, гораздо более напоминающий разумное существо, да и зрителей явно больше. Маг не знает, сколько это всё будет продолжаться, однако выбирать ему не приходится. Или он убьёт, или убьют его. Другие варианты возможны, но кажутся менее предпочтительными.       Стоит отдать должное противнику, боец действительно способный, ему даже удаётся загнать трикстера в угол.       Только воздух рябит, и Локи исчезает, мгновением позже появившись за спиной соперника. Один удар, после которого судьбу этого неизвестного воителя уже не изменить: «Убей!» — ревёт кровожадная толпа на трибунах.       Колдун не мешкает ни секунды.       Убивает.       А затем разворачивается молниеносно, направляет один из окровавленных мечей в сторону балкона, нависшего над краем ристалища.       Там явно важные гости, это единственное застеклённое место для зрителей на всей арене. Изумрудный цвет глаз сменяется на красный, с такого расстояния лицо правителя легко угадывается зрением ледяного великана.       Лафейсон одним слитым движением втыкает клинки в твёрдую землю, а затем переносится прямо к Грандмастеру.       Такого поворота, кажется, не ожидал никто. Вживлённый в шею диск немедленно приходит в действие, мгновенно нагревая вены, и это уже не первый раз, когда трикстер благодарит свою истинную природу. Повреждённый участок тела покрывается охлаждающей синевой, не позволяя устройству сработать так, как оно должно. Больно, но терпимо.       Впрочем, если на него не работают местные способы сдерживания пленников, это вовсе не значит, что маг планирует совершать необдуманные поступки.       Он слишком хорошо чувствует, что существо перед ним не так просто. Точно пока не может сказать, что не так, магия, интуиция и разум кричат вразнобой, но зато трикстер видит, что сакаарец явно заинтересован, и не собирается упускать этот шанс.       — Локи. Полноправный король Йотунхейма.       — И почему это сокровище сражается на арене?       С тех самых пор маг обживается во дворце Грандмастера, в считанные дни став его фаворитом. Всё свободное время правитель планеты проводит с трикстером, они очень много говорят о других мирах, Локи способен привнести нечто новое в жизнь диктатора, давно не покидавшего свою планету.       Однажды разговоры сменяются поцелуями, ночи перестают быть одинокими.       Через время маг ловит себя на мысли, что не хочет это прекращать.       Он узнает всё больше о Грандмастере, и это, признаться, интригует. Его настоящее имя. Его рассказы о далёких планетах, которых давно уже нет. Его семья.       Что такое любовь?       Локи никогда не знал этого, но ему так спокойно.       И сейчас, лёжа в роскошной кровати в объятиях Грандмастера, он готов поверить, что это, возможно, очень похоже на любовь.       Прогулки по самым удивительным местам этой планеты, знакомство со всеми деликатесами, которые старейшина считает восхитительными, новые наряды в местном стиле, бесконечные подарки. И среди всех государственных забот, вечеринок, боёв и судов всегда найдётся время, которое они проведут только вдвоём.       Гаст позволяет ему всё, отдаёт всего себя, и этого настолько много, это настолько больше всего того, о чём принц-лжец мог мечтать, что кажется совершенным безумием, и маг действительно счастлив разделить его с правителем Сакаара. Никогда ещё его так не любили, никогда ещё он не был так нужен кому-то.       А потом на межгалактическую свалку выпадает Тор.       «Да я этого громилу знать не знаю». Самая первая, самая маленькая ложь, но именно она становится началом конца. Потому что за одной следует ещё одна. И ещё. Чародей собственными руками рушит хрупкое доверие, установившееся между ним и старейшиной.       Его ложь не вскрывается, пока нет, но меняется поведение, улыбки становятся фальшивыми.       Невыносимо.       Громовержец, ни при каких обстоятельствах не желающий отступить от своей цели спасти Асгард и всех жителей Золотого Города от Хелы. И маг, к своему ужасу, прекрасно его понимает. Как бывший правитель Девятимирья, младший принц асов и законный король йотунов, он не может позволить целому народу погибнуть из-за глупости Всеотца.       Узнавая ключи от ангара с кораблями, маг проклинает появившегося царя.       Он понимает, что после помощи асгардцам не сможет остаться здесь, потому просто делает то, что должен.       Очередная маска, искусная игра с сознанием, позволить наивному Тору думать, что Локи просто хочет убраться как можно дальше отсюда, сотрудничество с Халком, вдруг начавшим разговаривать, и не соответствующей своему званию Валькирией, намеренное будто бы предательство, включение тревоги и снова игра.       Хорошо, что каменный гладиатор находит Лафейсона раньше, чем пришлось бы выйти из роли и самому снять диск. Иначе нужно было бы придумать очередную ложь.       Огромный корабль, который разумно (в отличие от Отомстителей) выбирает трикстер, способен уместить в себя достаточно асгардцев. Возможно, всех выживших, если от них что-то осталось. Время здесь течёт иначе, и он не знает, сколько уже прошло для всего остального мира, есть ли шанс спасти ещё хоть кого-нибудь, но даже ради нулевой вероятности стоит попробовать.       И вдруг появляется Грандмастер.       Да, незамедлительная реакция на тревогу не должна быть удивительной, хотя революция спланирована, чтобы отвлечь, однако важно другое. Локи угоняет его корабль, а Гаст... Гаст просто смотрит, внимательно, выжидающе, и на дне родных карих глаз угадывается непривычная тьма. Внезапный холод сковывает тело и разум, но времени мало, думать о своих и чужих чувствах некогда.       Совесть? Серьёзно? В такой момент?       Остановившись, трикстер колеблется ещё секунду, а затем отдаёт своему новообретённому экипажу команду на взлёт. Он улетает, ни разу не оглянувшись, и только губы беззвучно шепчут имя старейшины в последний раз.       Что такое любовь?       Любовь — это ложь.