Попробуй пожить в чужой шкуре

Сказать, что Дамиано в ахуе, не сказать ничего. В этой ситуации совсем непонятно, хочется ли Торкио переспать с ним или с собой, да и зачем вообще? Может быть, думает, что после этого всё прекратится, может, надеется, что Дамиано от него отстанет. Но Давиду же совсем другое нужно. — Почему? — интересуется вокалист. — Вдруг научусь себя принимать и понимать. Этот ответ Дамиано устраивает. Точнее вся ситуация его не устраивает, а вот этот ответ — абсолютно. Не хочется сейчас спешить, и это определённо ничего не исправит, но они смотрят друг на друга несколько секунд, и стена между ними постепенно начинает рушиться. Давид подаётся вперёд, снова касаясь своих губ. Итан не сопротивляется, отвечает, но всё ещё как-то зажато. Дамиано приподнимает его голову за подбородок и внимательно глядит в глаза. — Посмотри на себя, — говорит Давид, поправляя слегка растрепавшиеся длинные волосы. Торкио делает это как-то задумчиво и не с особым восторгом. — Ты знаешь, как сделать себе приятно? — интересуется Дамиано. Итан мотает головой. Вокалист старается не отчаиваться и продолжать, — Давай попробуем вместе. — предлагает он, снимая с себя одежду. Это очень странно, видеть перед собой именно своё тело, и Торкио смотрит на него всё ещё непонимающе, но Дамиано берёт его руку и кладёт себе на грудь, заставляя трогать. Итан ведёт по коже кончиками пальцев и изучает глазами его лицо. А Давид расслабляется и старается остро реагировать на все манипуляции. Он выдыхает, когда пальцы с нажимом проходятся по соску. — Поцелуй меня, — просит Дамиано, и Торкио слушается, снова касается его губ, а Давид направляет его ниже. Хочет, чтобы внимание сейчас уделялось не только губам. Шея оказывается очень чувствительным местом, и Давид откидывает голову, подставляясь под поцелуи и громко дыша. Ему нравится всё происходящее, только вот он переживает, что это что-то между ними испортит. Хотя портить там особо и нечего. Дамиано замечает, что Итан внимательно на него смотрит. Ему интересно. И это хорошо. Давид тянется вперёд, расстёгивая на Торкио рубашку, он тоже хочет доставить удовольствие, но займётся этим позже. Своё тело он знает идеально, а поэтому понимает, что с этой задачей точно справится, но сейчас у него задача другая. Итан отрывается от шеи и как-то мнётся. Дамиано пытается и дальше его направлять, но тот смотрит с какой-то осторожностью. Давид раздевается окончательно и ждёт дальнейших действий, передавая контроль в руки Торкио, парень наконец приближается, оставляя поцелуи на груди, слегка прикусывая кожу. Дамиано не понимает, что именно чувствует. Он видит себя со стороны, но он такой скромный и нерешительный, это вызывает диссонанс. Но если абстрагироваться от всего и понять, кто именно перед ним находится, то это слишком его увлекает. Дамиано сам изучает пальцами тело, показывает Итану, на какие участки обратить внимание. Он ощущает некую неловкость, но старается казаться уверенным. Конечно, всё же лучше было бы сближаться в первый раз именно в своих телах, а перед этим ещё и поговорить нормально, но такого шанса им может и не выпасть, поэтому Давид решает не думать в сослагательном наклонении, а сделать сейчас всё хорошо. Так, чтобы им обоим понравилось. Они достаточно причинили друг другу боли и явно достойны лучшего. Дамиано отстраняется. — Я схожу в душ, — говорит вокалист и, замечая в чужих глазах тревогу, обещает, — Ничего делать не буду, только ополоснусь. Давид вообще не понимает, куда они сегодня зайдут, потому что сам он без опыта с мужчинами, да и Итан, похоже, вообще без опыта. Единственное, что хорошо, когда перед тобой находится твоё тело. Дамиано собирает волосы в пучок, чтобы не намочить. Почему-то он сейчас тоже волнуется и, причём, достаточно сильно. Торкио ему открылся, и теперь Давид боится его сломать. Почему этот человек буквально за пару дней становится таким важным, Дамиано не понимает, точнее понимает, конечно, виной всему обмен телами, но помимо этого есть что-то ещё. Что-то в Итане, что он раньше не замечал. Но сейчас очень хорошо видно, что этот человек совершенно другой и его хочется узнать. Он возвращается в комнату, где сидит напряжённый Торкио. Давид на несколько секунд останавливается и хочет предложить вначале поговорить и во всём разобраться, только вот это сейчас будет максимально сложно сделать. Он наклоняется и снова целует, забирается на кровать, притягивая к себе Итана. Целоваться с собой ему нравится, Дамиано вообще самовлюблённый очень и не видит в этом чего-то плохого. — Ты хочешь что-то сделать? — предлагает он Итану. — Или я поведу? Парень пожимает плечами и расслабленно откидывается на подушки, передавая всю власть в чужие руки. Давид стягивает с него джинсы с бельём и седлает его бёдра, пальцами очерчивая линию челюсти, проводя по шее, цепляя сосок с пирсингом и дёргая до несильной боли. Он прекрасно знает, что его тело любит, и в данный момент рад, что может принести Торкио такое удовольствие. Итан дёргается и несдержанно стонет. А Дамиано продолжает его доводить: ёрзает на бёдрах, трогает кожу и изредка оставляет поцелуи на губах или щеках. Давид точно не готов сейчас к чему-то слишком серьёзному в плане сближения. Да он, наверное, даже минет не сделает, потому что не знает как. Не практиковался, а Итан вряд ли оценит, если он сейчас использует его как подопытного кролика. Дамиано спускается ладонью по телу, касаясь низа живота и ощущая, как Торкио часто и неровно дышит. Он сам тоже. Дамиано обхватывает рукой член. Вообще, так как они уже давно в телах друг друга, получается, взаимная дрочка у них уже была, наверное. Давид, честно, не знает, что в одиночестве творил Итан, он судит по себе. Дамиано делает всё так, как ему нравится: быстро, жёстко, резко. Эмоции на лице становятся другими, но заметно, что парень наслаждается. Вокалист придвигается ближе, прикасаясь своим возбуждением к чужому и обхватывая их вместе ладонью. Даже если после этого ничего не изменится, он точно не пожалеет о случившемся. Итан глубоко дышит, прикрыв глаза, и Давид понимает: он уже на грани. В принципе, в этом они солидарны. Дамиано чувствует, как Торкио кончает, и после этого сразу же расслабляется. Сам он отстраняется, приводя и себя к разрядке. В голове гудит, но парень быстро идёт в ванную, чтобы ополоснуть руки и чтобы подумать, что делать дальше. К Итану он возвращается только минут через пять, тот уже одетый и всё такой же напряжённый сидит на краю кровати. Давиду его жалко очень. Хочется поддержать, но он с каждым разом всё делает только хуже. — И как это, секс с собой? — интересуется Торкио. Он правда, кажется, думает, что это всё Дамиано затеял только ради себя. Вокалист хочет ему всё высказать, но решает пока что этого не делать. Он и правда сам даёт постоянно поводы так думать, и, ясное дело, что Итан не поверит, что у него правда есть какие-то хорошие намерения, а тем более — чувства. — Если бы это был я, я бы себя трахнул, — Давид не находит ничего лучше, чем намекнуть на слишком скромное поведение Торкио. Сам Дамиано и правда в постели поактивнее. Но если бы он сейчас сближался с Итаном в его настоящем теле, то это бы не вызывало такого диссонанса. Давид опять несёт какой-то бред и замечает, что это влияет на парня. Тот напрягается и морщится, ему явно противно обо всём этом говорить. Но заниматься вроде не было противно, либо вокалист просто очень плохо читает людей. — Когда всё вернётся на свои места, трахай сколько влезет, — грубит Итан. Дамиано вздыхает. И снова они начинают ругаться. Только вот такой исход был слишком предсказуем и ожидаем. — Не думаю, что всё вернётся в норму в ближайшее время, — Дамиано в своих словах уверен на все сто процентов. Итан смотрит на него со злостью. — Сделаешь что-то с моим телом, и тебе будет плохо, — предупреждает он. И куда делись все те открытость и доверие, которые царили между ними ещё несколько минут назад? Видимо, они никогда не смогут начать нормальное общение. И Дамиано огорчён, что всё снова катится куда-то не туда. — Не сделаю, — обещает Давид. Ругаться сейчас больше не хочется. Он понимает, что и так достаточно причинил Итану боли. — Я хочу прекратить нашу вражду. — заявляет Дамиано. Торкио лишь в ответ горько смеётся. Видимо, он догадывается, что это задача невыполнима. — Ты всё получил, что хотел? — спрашивает тот, намекая, что пора бы Давиду уже убираться. — Я хотел поговорить, но мы вроде всё обсудили и не только. — замечает Дамиано. Итан кивает. Но между ними всё ещё висит какая-то недосказанность и, если говорить честно, от слов лучше не станет, вероятнее всего, они снова поругаются, да ещё и похлеще, чем в прошлые разы. — Пойдёшь? — Итан уже целенаправленно его выгоняет, прямыми словами. Неужели он настолько его ненавидит? Всё же сближение сто процентов всё сделало только хуже. — Можно, я завтра приду? — Дамиано не знает, что они будут делать, но он хочет побыть с этим человеком. — Нет, — отрезает Торкио, выставляя его за дверь. Давид вздыхает. Он всё равно будет искать встречи с ним. Он приходит домой, прокручивая в голове все картинки произошедшего, снова идёт к зеркалу. Смотрит на своё тело и, честно, не понимает, почему Итан не может себя принять. Сейчас перед Давидом открыта возможность прекрасно изучить всё до малейшей черты. Он откидывает назад волосы, внимательно глядит себе в глаза. Они ещё такие невинные. Он проводит пальцами по родинкам на щеке, по губам, касающимся сегодня его собственных. Дамиано улыбается: такого Итана ему тоже нравится видеть. Давид понимает, что загоняет сейчас себя в ловушку: влюбится, а потом будет по этому человеку страдать. Всё ещё странно, что чувства он испытывает к парню, раньше такого не было, но и обмена телами тоже. Дамиано прикрывает глаза: перед ними картинки идеальной жизни. Будь они друзьями или парой, всё произошедшее, наверное, ничего не поменяло бы, а сейчас, чтобы не спалиться перед остальными, надо бы перенять поведение друг друга. Дамиано уверен, побарабанить он сможет, если это понадобится, но вот сидеть тихо, смирно и не быть в центре внимания — навряд ли, с этим у него сложнее. Он спускается взглядом ниже, в голове возникает мысль про секс перед зеркалом, но это он откладывает на попозже, сейчас касается бёдер, стараясь справиться со вспышкой ненависти к себе. Он правда урод, если доводил Итана до такого. Дамиано не знает, как всё исправить.

***

Итан разбит. Зря он соглашается на секс, теперь всё становится ещё сложнее. Он убеждает себя, что Дамиано нахрен не нужен, а всё это было нужно Давиду только чтобы потешить своё самолюбие. Торкио ненавидит этого человека, и ему очень сильно хочется причинить ему какую-то боль. И Итан знает, что может сделать, хотя Дамиано, вероятно, потом может мстить, но ему сейчас как-то уже пофиг. Торкио достаёт ножницы и подходит к зеркалу. Пора сделать Дамиано не таким привлекательным. Итан срезает волосы, дальше проходится специальной машинкой для стрижки, оставляя длину в два миллиметра. В отражении на него смотрит теперь какой-то скинхед. Но, сука, почему он всё такой же красивый?