Возмездие низвергнутых Архонтов

      Тёплый луч летнего солнца мягко коснулся румяной щеки мирно спавшей Люмин. Утро было раннее, тёплое и очень ленивое. Не желая подниматься с мягкой и убаюкивающей постели, девушка натянула на помятое лицо одеяло и перевернулась на другой бок. Она надеялась ещё немного поспать, но прерванный сон отказывался возвращаться, взбудоражив беспорядочные мысли.       Лёжа с закрытыми глазами, Люмин невольно прислушивалась к звукам гостиницы. Где-то прямо у неё за стенкой ругались мужчина с женщиной, наверху кто-то словно намеренно тяжело топал, отчего скопившаяся на потолке пыль легко осыпалась. В коридоре тоже оставалось неспокойно. Постояльцы зачастую проходили мимо, скрипя старыми половицами. Вчера, думалось Люмин, было безмятежнее. Даже Паймон, никогда не отказывающая себе во сне, пробудилась. Девочка сидела на краю кровати и, покачивая ножками, разглядывала подаренный торговцем куб с разноцветными секциями. Вообще сложно было сказать, что эту головоломку отдали им задаром. Перед этим Путешественнице пришлось принести мужчине жареного цыплёнка и несколько лоскутов шёлковой ткани, взамен получив информацию и этот куб.       Прошло полгода с момента, как Люмин и Паймон покинули Ли Юэ. Тогда они ещё не знали, что их ждёт в землях Гидро Архонта, а могли лишь догадываться. В очередной раз поиски ответов затянули их во внутренние проблемы региона, решить которые стоило немалых трудов. Не всё, по правде сказать, вышло так, как задумывалось. Изменения по-прежнему тревожили Фонтейн, но они были неизбежны. Люмин невольно втягивалась в проблемы чужих ей земель. Глубоко в душе она устала. Устала от вечных, почти безрезультатных поисков, от боли, что причинял ей очередной конфликт, от опасностей, от бесконечных переживаний. Всё это выматывало девушку и подругу, но иначе достигнуть цели не было возможности. Люмин давно бы бросила поиски брата, как это сделал он, но не смогла бы спокойно жить дальше, так и не найдя ответы.       — Надо сегодня дойти до кузнеца и забрать меч, — не открывая глаза, пробубнила Люмин.       — Думаешь, его уже починили? — живо отозвалась Паймон и вспорхнула с постели.       — Мы его два дня назад отдали. Думаю, должны были.       Недолго Люмин пролежала в постели. Решив, что больше не уснёт, она поднялась и вместе с подругой покинула скромные апартаменты. За завтраком они почти не говорили. Рот Паймон был занят пережёвыванием вкусной и сытной еды, а голова Люмин — лёгким беспокойством. Вчерашняя глупая ссора с хозяином гостиницы тревожила её. Настроение уставшей девушки было испорчено ещё днём. Взбудораженный разум только и искал повода сорваться на ком-нибудь, а тут хозяин решил поднять оплату в два раза якобы за то, что они своим присутствием доставляют ему проблем. В какой-то мере это действительно было так. Путешественница перешла дорогу многим опасным людям. Врагов у неё было достаточно. Но двадцать тысяч моры за ночь — это сущий грабёж.       «Либо оплачиваете, либо проваливаете», — крутились в голове Люмин слова Сильрана.       Мужчину не волновало, какой вклад вносила Люмин в его родину, не волновало, что она за личность. Её это совсем не удивляло. Девушка уже привыкла к такому отношению от некоторых индивидуумов. Сколько добра не сделай, всегда найдутся те, кто недоволен.       Перекатывая в тарелке уже остывшую фрикадельку, Люмин хмурилась от мрачных мыслей.       — Если не хочешь, я доем, — заинтересованно наклонив голову, вмешалась в её размышления Паймон.       Девушка с лёгкостью поделилась остатками своего завтрака. Как только деньги были уплачены, они вышли на покрытую туманом улицу. Утро уже во всю царствовало над столицей Фонтейна. Жаркое солнце скрылось за высокими каменными постройками, создавая хоть какую-то освежающую тень. Свернув за угол пятиэтажного, сложно сконструированного дома, Люмин бросила взгляд в сторону просторной, дышащей свежестью мостовой, украшенной фиолетовыми цветами и зеленью.       — После кузнеца зайдём к Катерине? — заметив, куда обращён взгляд подруги, подхватила Паймон.       — Да. Вдруг есть какие изменения.       — Вот уж да, — взмахнув пальчиком, Паймон словно пригрозила невидимому спутнику. — Два месяца никаких вестей. За это время можно было бы письмо написать, да даже не одно.       В ответ Люмин лишь тяжко вздохнула. За полгода Сяо написал лишь четыре письма. По одному на каждый месяц, но ей и этого было достаточно. Каждое из них она хранила надёжнее, чем мору. Они приносили в её сердце какую-то радость и толику тоски.       Утренняя суета бурным вихрем накрыла город. По многолюдным улочкам пробраться к кузнецу оказалось не так просто. С Люмин и Паймон часто сталкивались люди и высокие роботы, совершенно не обращая внимания на чужеземцев. В любом городе Тейвата это было вполне привычным делом, подружки уже давно не гневались.       Дома столицы тут плотной стеной смыкались друг с другом и, утекая вверх, превращались в многоярусные элементы огромного механизма, связанные системой водных каналов, питавших город, как сосуды живое существо. Заблудиться в этом лабиринте не составляло труда, с чем Люмин не единожды сталкивалась, но вскоре запомнила, как от гостиницы добраться до значимых для неё мест.       Влажный и жаркий климат изнурял до сих пор непривыкшую Люмин. Кожа быстро становилась липкой, а волосы закручивались спиральками и быстро спутывались. Никакой ветер не мог разбавить душный воздух, в котором с непривычки даже дышать порой становилось трудно.       Добравшись до кузнеца, подружки забрали свой заказ, заметив, что мужчина отлично справился с работой. Когда-то отколотый от мощной атаки осколок вновь слился с лезвием, словно никогда не покидал его. Люмин иногда подумывала купить новый меч, но её останавливали воспоминания. Это оружие прошло с ней половину Тейвата, оставив незабываемый опыт. Он уже стал неоспоримой частью её.       Расплатившись за отменную работу, Люмин и Паймон отправились к Катерине. Возникшая в груди надежда заставила Путешественницу беспрестанно теребить подол светлого, украшенного белыми рюшами платья. Она молилась, чтобы в этот раз визит принёс то, чего так долго ждала.       — К звёздам и к безднам. Рада вас видеть. Решился вопрос с морским чудищем?       — Да! Он таким оказался маленьким, что Паймон его совсем не испугалась. К тому же манеры его были весьма приветливы, — отозвалась девочка и хихикнула.       Люмин глянула на подругу с приподнятыми бровями. Паймон забыла упомянуть, как завизжала, когда увидела огромные острые зубы.       — Разумеется. Паймон уже ничего не напугает, — улыбнулась Путешественница и повернулась к Катерине.       Девушка мялась на месте, не решаясь задать волнующий её вопрос. Каждый день секретарь разочаровывала отказом, и Люмин боялась, что это повторится вновь.       — Скажи, никакие письма не приходили? — выручила подругу Паймон.       — К сожалению, на имя Люмин ничего не приходило.       Тяжёлый комок в горле сковал Путешественницу. Она невыносимо скучала по Сяо, по его, бесспорно, ценной улыбке, прямым рассуждениям, решимости, даже по суровому взгляду. Девушка часто вспоминала его, особенно ей нравилось воспроизводить растерянное лицо Адепта, когда тому приходилось вести беседу с незнакомыми людьми. Когда-то необъяснимо чем заинтересовавший её Якса со временем проник в сердце так глубоко, что Люмин не могла отпустить его. Она не помнила, в какой момент отстранённый Адепт вызывал в ней симпатию. Это произошло так неожиданно, что девушка уже не могла остановить своё волнующееся сердце. Всё произошло быстро и уже необратимо.       Спрятав напряжённые вспотевшие ладони за спину, Путешественница спросила:       — А есть ли какие-нибудь новости из Ли Юэ?       Катерина пустила задумчивый взгляд куда-то мимо Люмин.       — Миллелиты смогли выловить грабителей, что на протяжении трёх месяцев терроризировали торговцев. Нефритовый дворец планируют расширить. В гавани сгорел дом из-за испорченного фейерверка. Недалеко от Разлома появилась шайка разбойников, что убивала рабочих, при этом ничего не воруя. Их уже разыскивают.       Ничего, что хотела бы услышать Люмин. Никаких новостей от друзей. Все словно сговорились.       — Спасибо, Катерина.       С тяжестью на сердце Путешественница вернулась в гостиницу. В небольшой входной комнате она столкнулась со Сильраном, что не упустил возможности напомнить об оплате. И без того дурное настроение окончательно испортилось. Девушка пообещала через час оплатить эти злосчастные двадцать тысяч моры и скрылась в своей комнате.       — Не переживай, Люмин, наверное, у него сейчас много работы. Может, письмо затерялось где-то, — успокаивала Паймон, поглаживая плечо подруги.       — Я понимаю, но два месяца — это довольно много. За это время уже три моих письма наверняка дошло.       Успокоить Люмин Паймон не удалось. Она немного покрутилась вокруг задумчивой подруги и вновь взялась за куб, передвигая его составляющие так, чтобы сложился многогранник. Изобретатель этой головоломки однозначно вдохновился бесконечным механическим массивом, что обитал на северо-востоке Инадзумы.       Пока Паймон была занята увлекательным занятием, Люмин подошла к столу и взялась за листок. Она решила написать ещё одно письмо, но перед этим в который раз достала из тайничка послания от дорогого её сердцу Адепта.       Люмин сотню раз перечитывала его письма, выучив каждую строчку, каждый знак. Она много раз представляла, как он сидел за столом и вдумчиво выводил иероглифы. Как нахмуренные брови сдвигались над сосредоточенными глазами. От его писем веяло сухой мятой и жгучим ароматом пылающего цветка, прямо как от него в последний день их встречи.       Развернув каждое из них, она быстро пробежалась по ранним посланиям. На чуть смятой бумаге вырисовывались неровные, издёрганные иероглифы и местами оставленные чёрные кляксы. Почерк Сяо был трудно читаем чужому глазу, но Люмин знала каждый изгиб символа. Прочитав первые три письма, девушка особенно внимательно взялась за четвёртое.       «Твои письма вносят в мою жизнь хоть какое-то разнообразие. Мир вокруг меня словно зациклился. Я не понимаю, вчера вёл беседу с Чжун Ли или же уже прошла неделя. Я хотел…       Моё существование не меняется, оттого мне особенно приятно читать, как много событий происходит у тебя. Я благодарен тебе за то, что ты делишься со мной своими переживаниями, идеями и мыслями, но явно не всё умещаешь в письмах. Наверное, не хочешь загружать меня своими проблемами. В последнем письме я заметил, как изменилось твоё настроение. Тебя гложет что-то, а я не имею возможности даже узнать.       Недавно я задумался о понятии «расстояние». Вроде бы кажется, что в пределах Тейвата оно ничего не значит. Один человек может обойти его вдоль и поперек за свою короткую жизнь не единожды. Я тем более. Но все мои перемещения ограничены. Я сам связал себя рамками. Всё это неважно. Сейчас мне кажется, нас разделяет целая вселенная. Я не чувствую твоего присутствия в этом мире.       В Ли Юэ ничего не меняется. Тебе не за чем торопиться. Я жду твоего возвращения на Праздник морских фонарей. Надеюсь, к этому времени со всем будет покончено. Благополучный исход… У меня есть для тебя подарок. Он лежит в моей комнате в тумбочке. Достанешь его оттуда, когда вернёшься, если меня не будет. Надеюсь, тебе понравится. Храни его, когда… Если тебе понравится, буду рад, если станешь его носить. Думаю, он хорошо подойдёт твоим глазам».       Люмин провела ладонью по лицу, словно снимая накопленную усталость. Было не похоже, что Сяо надумал прекратить общение или же держал на неё какую-то обиду. Писал Адепт немного, но он никогда не отличался болтливостью. Своими делами юноша ни разу не делился с ней, обходя стороной тему своего бремени. Девушка не видела повода погружаться в молчание. Люмин смотрела в неровные иероглифы и водила пальцем по бумаге, словно так письмо могло сказать гораздо больше.       Окутанный тоской взгляд Путешественницы упал на оберег, что когда-то подарил Сяо. Она едва ощутимо прикоснулась к тёмным жемчужинам, и уголки её губ печально дрогнули. Девушка хорошо помнила тот день, когда он вручил ей его в руки. Получить подарок от Адепта являлось великой честью, но на тот момент она была счастлива, что это сделал именно он. Прикусив задумчиво губу, Люмин глянула в окно. Блестевший на лучах солнца широкий залив легко покачивался, прибивая к берегу плавающих птиц.       — Паймон, может, нам отправиться в Ли Юэ? — не отрывая взгляда, выдала Люмин возникшую мысль.       — Но мы же должны быть на суде.       — Знаю, но вряд ли наше присутствие что-то решит.       Люмин поднялась со скрипучего стула и осторожно убрала письма. Какая-то тяжесть сковывала её сердце, словно вот-вот что-то должно было произойти. Она вздохнула и, присев на кровать, спрятала озадаченное лицо в ладони.       — Мне неспокойно. Я понимаю, что у него свои дела, но так долго нет вестей… В Фонтейне пока затишье.       — Так и скажи, что хочешь увидеть его, — хихикнула девочка. — Паймон не против. Тут слишком напряжённо. Паймон сама отругает его за такое долгое молчание. Он познает, что значит расстраивать мою Люмин. К тому же в «Ваншу» очень вкусно кормят.       Путешественница подняла голову и улыбнулась Паймон. Ей было приятно слышать, что она поддерживает её. В последние время девочка жаловалась на усталость и нехотя соглашалась куда-нибудь пойти, и Люмин радовалась, что новый поход не заставил её недовольно что-то бубнить.       Наполненная решимости Путешественница спешно собрала рюкзак и вместе с подружкой спустилась к хозяину гостиницы. От блестевшей в руках моры его настроение вмиг переменилось. Он любезно принял оплату и сквозь зубы попрощался.       Первым делом путешественницы решили дойти до суда и сообщить о своём уходе. Мужчина, что вёл почти все судебные дела в Фонтейне, не очень радостно встретил эту новость. Он немного посетовал, но отговаривать их не стал.       Покинув здание суда, Люмин и Паймон направились к торговым лавкам. Девушка хотела приобрести какую-нибудь диковинку и подарить её Сяо. В отличие от друзей, он не имел возможности путешествовать и лично познавать мир, оттого Люмин посчитала, что ему было бы интересно хотя бы коснуться мест, где сам никогда не был. Её привлекла головоломка, созданная из нескольких изогнутых железных элементов. Перемещая их относительно друг друга, можно было получить сферу. Как заверил продавец, эта головоломка очень популярна среди жителей Фонтейна. Она успокаивала и помогала отвлечься от внешних проблем. Люмин купила её, кинжал с красивой рукоятью и гравировкой, несколько амулетов для друзей, что должны были приносить удачу, и пару книг местных писателей. Больше взять девушка ничего не могла, боясь, что тяжело будет в дороге.       Перед тем, как окончательно уйти из столицы Фонтейна, Люмин и Паймон перекусили в закусочной. Как обычно бывало перед долгим походом, ими завладело лёгкое волнение и возбуждение. Они разговаривали прямо во время еды, делясь интересующими их темами.       Когда солнце миновало полдень, путешественницы уже стояли у пирса и договаривались с моряками. Никакой из прибывших в Фонтейн кораблей не плыл до гавани Ли Юэ, зато им удалось отыскать небольшое судно, через пару часов отправляющееся в столицу Дендро Архонта. Оттуда до Ли Юэ рукой подать.       Капитаном корабля был мужчина зрелых лет по имени Зайдан. Он зачастую переплавлял рыбу и прочих морских гадов в Сумеру. Команда у него была небольшая, но каждый из моряков работал слаженно, как механизм. Путешественница не сразу поняла, как приветливый и добродушный капитан может контролировать более молодое поколение. Её вопросы сразу развеялись, как только корабль тронулся с места. С командой мужчина был строг и бескомпромиссен. Подружки из любого конца судна слышали его громкую ругань, если один из матросов совершал оплошность.       Люмин не любила плаванья, особенно по буйным водам в порывистый ветер. Её сильно укачивало, отчего она не знала, куда себя деть. Девушка держалась за загаженные птицами бортики, прикрывая желтоватое лицо ладонью. Живот сильно крутило, как будто там взрывались вулканы, желая выбросить съеденную скудную еду. Не счесть, сколько раз желудок Люмин вывернул своё содержимое. Ни вода, ни свежий воздух не помогали ей справиться с морской болезнью.       — Возьми, — протягивая чёрствый сухарь, проговорил Зайдан. — Только не жуй его. Леденцов ни у кого нет.       Девушка с благодарностью приняла сухарь и положила в рот.       — Как же вы попали в столицу, если так страдаете?       — Ей всегда было так плохо, — вмешалась Паймон. В отличие от подруги, девочка умела парить в воздухе. Ей было всё равно, что творится под ногами у людей. — По пути в Инадзуму Люмин стало так плохо, что она позеленела. Думала, мы не доплывём.       — Ничего, скоро войдём в русло реки, и станет легче. Можешь попробовать вздремнуть в каюте. Всё равно мы прибудем не раньше, чем ночью.       От сухаря Люмин стало немного легче. Придерживаясь за борт, она вместе с Паймон добрались до каюты. Грязные, пропахшие сыростью и рыбой лежанки покачивались от волн, прижатая к стенке чёрной сеткой посуда в унисон звенела. Такая неспокойная обстановка сильнее скручивала живот Люмин, но она нашла в себе силы лечь в лежанку. Паймон не стала уподобляться её примеру, не желая пачкать свой белоснежный костюм.       — Мы переночуем в Сумеру или сразу отправимся в Ли Юэ? — поинтересовалась Паймон, приложив пальчик к подбородку.       — Я думаю, нет смысла искать место для ночлега на пару часов. Сразу отправимся, если мне не станет хуже.       Люмин выпустила страдальческий стон и перевернулась на бок. Почувствовав, что так стало немного легче, она прикрыла болевшие глаза. Уснуть девушка смогла лишь после чая, который ей принёс один из матросов. Он ненадолго успокоил её живот и, уловив момент, она погрузилась в поверхностный сон под задорное пение моряков. Люмин надеялась, что когда проснётся, они уже будут в окрестностях Сумеру.