Департамент Романтики

Гэвин поплотнее укутался в любимую кожанку. С третьей попытки зажигалка наконец высекла огонь, и демон прикрыл глаза, довольно затягиваясь. Он хорошо помнил, когда начал курить. Там, в мире людей, все через одного были подвластны этой губительной привычке. Люди курили, когда нервничали, когда становилось скучно, во время обеденного перерыва с коллегами и после секса, не вставая с постели. Вот только сигареты медленно, но верно убивали рабов привычки. Земные жители и так хрупкие донельзя, и Гэвину было невдомек, зачем сокращать и так слишком малое количество лет, отведенное для жизни. Вот ему, например, горьковатый терпкий дым абсолютно ничем не вредил, ведь его тело намного крепче какого-то там человеческого. Гэвин жалел своих земных подопечных. Так мало радостей они находили в жизни, и почти все они либо вредили здоровью, либо карались законом. В Департаменте временами было непросто найти, где побыть наедине со своими мыслями. И крыша — исключение. Гэвин пришел сюда лишь потому, что почти все сотрудники разошлись по домам, а в свою пустую квартиру ему возвращаться не сильно хотелось. Как только они успешно справились с заданием, купидона уволокли на ковер к начальству, а Гэвин уже по привычке сел писать отчет. Фаулер все равно потребует для архива, а такой выстрел стоило описать во всех деталях, Ричард заслужил. Что, если он теперь пойдет на повышение? Станет архангелом-купидоном и свалит из Департамента прямо на небеса к таким же, слишком расчудесным для этого бренного мира созданиям? Гэвину дадут нового напарника, а с Ричи они будут видеться раз в сто лет на собраниях. Купидон будет носить новую форму — белоснежный костюм, расшитый золотом, и станет еще горячее и недостижимее, чем когда-либо. Будет смотреть на Гэвина снисходительно и свысока, даже не вспоминая о том, что между ними было. Ну и пусть. Тогда Гэвин с легкой душой переведется в пекло, поближе к Люциферу. Его не раз звали сменить место работы, ибо чертей и демонов уже было гораздо меньше, чем грешников, и адские задницы горели в нескончаемом дедлайне. Гэвин всегда словно разрывался на две части. Одна его половина была за то, что каждый человек заслуживает шанс все исправить. А вторая — что грешники заслуживают наказания, и любая добродетель есть подавление своих истинных желаний и порывов в угоду лицемерию и желанию казаться лучше, чем ты есть на самом деле. Люцифер всегда призывал следовать своей сущности что ангелов, что демонов. Если ты небесное создание, то твори добро и причиняй справедливость любыми методами — цель оправдывает средства. Если ты рожден геенной огненной, то через твои когти и клыки будет дано возмездие греховным душам. Бери что хочешь, упивайся своими желаниями и страстями, потому что в этом и есть твоя суть. Ричард одним своим присутствием уравновешивал две эти противоречивые стороны своего напарника. Гэвин смотрел на него. Следовал за ним. Возможно, при этом действуя против своей природы. И будь его чувства взаимными, так бы продолжалось и дальше. Но нужно было смотреть правде в глаза. Даже если купидон останется работать в Департаменте, Гэвин просто не сможет задушить в себе ненавистные чувства, пока объект его любви каждый день маячит перед глазами. Ветер не смог скрыть шорох приближающихся шагов от необычайно острого слуха демона. Чуть заостренное ухо дрогнуло, улавливая знакомую походку. Гэвин сделал еще одну затяжку и, не оборачиваясь, спросил: — Что тебе нужно, Ричард? Шаги остановились. — Я искал тебя. — Зачем? — Мне нужно сказать тебе кое-то. Гэвин, я… — Не утруждайся, — перебил его демон. Он все так же стоял спиной, боясь, что если обернется и встретится с Ричардом взглядом, то не сможет вымолвить и слова. Лучше решить все прямо сейчас, оторвать пусть и по живому, но быстро. — Я не обижаюсь на тебя, — продолжил Гэвин, вертя в руках сигаретную пачку. Как хорошо, что он надел капюшон. Демон чувствовал, как проявившиеся из-за волнения рога задевают его края. — И мне не нужно твоих извинений или обещаний, что такого больше не повторится, что мы будем и дальше с тобой работать душа в душу и радостно болтаться на первой строке лучших работников месяца. Мне не нужно твое сожаление. Потому что я ни о чем не жалею. — Я тоже, — сказал купидон, повысив голос. Гэвин думал, что у него хватит сил продолжить, но эти слова заставили его замолчать. — Я не жалею, о том что между нами произошло. Потому что это был самый лучший день в моей жизни. — Лжешь, — выдохнул демон, не веря ни единому слову. Все внутри него сопротивлялось, потому что Гэвин все это время готовил себя к худшему. Ричард не сдавался. — Я не жалею, что ты стал первым, к кому я что-то почувствовал. И мне жаль, что это причиняет тебе боль так же, как и моя нелюбовь. Мне бесконечно жаль, что я понял все это так поздно. Но я все еще помню эти чувства, Гэвин. И я их верну. — Ты меня не знаешь, — покачал головой демон. — Я не такой, каким кажусь рядом с тобой, и даже не такой, каким хочу быть. Тот выстрел затуманил твой рассудок, Ричи. Подожди еще с недельку, и все пройдет. — Почему ты так говоришь? Я думал, ты будешь рад услышать, что не безразличен мне. Ты так уверен, что я слеп и не вижу дальше своего носа, но это не так. Ричард подошел совсем близко, Гэвин чувствовал спиной его тепло. Чувствовал, что начинает сдаваться. — Ты намного сильнее, чем думаешь, — теперь голос купидона раздавался у самого уха, отчего по телу побежали мурашки. — И в тебе гораздо больше добродетели, чем ты готов показать. Я вижу, как ты день изо дня борешься со своей сутью, защищая людей вместо того, чтобы наказывать. Исправляя и наставляя вместо того, чтобы оставить их в одиночестве бороться с судьбой. И я каждый день тобой восхищаюсь. Прости, что никогда не говорил этого, но я всегда чувствовал, что только рядом с тобой я способен на все. Резко развернувшись, демон скинул капюшон, являя напарнику почерневшие глаза с горящими краснотой зрачками, небольшие рога и заметно удлинившиеся клыки. Длинный хвост нервно бил по земле, но демон не ощущал этого. Он вскинул взгляд, с каким-то темным удовольствием видя растерянность на лице купидона, и прошипел: — Ну что, Ричи, я все еще нравлюсь тебе? Все еще хочешь быть рядом? — демон отступил, давая напарнику возможность получше себя рассмотреть. Это ангелы считались великолепными и прекрасными созданиями, демоны же никогда в эту категорию не входили. Гэвин по обыкновению считал свой истинный облик некрасивым, отталкивающим и не показывал его никому. Сейчас же, смотря на Ричарда почти с вызовом, он ярко ощутил отчаянье и то, что сейчас сам испортит свой возможный шанс на хоть какое-то счастье. Вот только довольствоваться малым демон не собирался. Либо все, либо ничего. И он лишь потрясенно выдохнул, когда его притянули в объятия. Опешил, не зная, что ему делать — оттолкнуть или обнять в ответ, поэтому просто стоял столбом, как идиот, и хлопал черными глазами. — Если это самый весомый аргумент, — сказал купидон в макушку напарника, чуть царапаясь щекой об его острый рог. — То мой ответ все тот же. Я хочу быть рядом с тобой и снова чувствовать к тебе то же, что и ты ко мне. Поэтому… Ричард немного отстранился, ровно на расстояние втиснувшегося между ними пистолета. Купидон направил свое оружие на себя, прямо напротив сердца. И Гэвин поспешно ухватился за него, пытаясь не дать Ричарду совершить ошибку. — Нет! — Гэвин попытался сдвинуть его руку, да вот только хватка была стальной и дуло не сдвинулось ни на миллиметр. — Гэвин, послушай, — Ричард притянул его к себе, так, что они соприкасались лбами, и заглянул в глаза. — Я не знаю, что произойдет, если я выстрелю. Но я готов проверить, ради тебя, ради того, чтобы дать тебе все то, чего ты заслуживаешь. Я еще помню, каково любить тебя. И больше всего во Вселенной, желаю вернуть это чувство, потому что пустота медленно уничтожает во мне все хорошее и живое. — Ричи, — потрясенно прошептал демон. — Я не могу. — Можешь, — с нажимом ответил купидон. — Помоги мне, Гэвин. Я сделаю это, только если ты позволишь. Если позволишь мне любить тебя. Гэвин чувствовал, как дрожат руки напарника. Он зажмурился, смаргивая влагу, что тут же потекла по щекам. Ричард стер ее большим пальцем, почти невесомо касаясь губ демона своими. — Пожалуйста, — прошептал купидон. — Позволь мне тебя полюбить. Не давая себе передумать, Гэвин поцеловал его коротко и отчаянно. Затем поудобнее положил свою руку поверх руки купидона, обхватывая пистолет. Вдох. Ричард улыбается, глядя ему прямо в глаза. Выдох. Гэвин не слышит ничего, кроме стучащего пульса в висках. Вдох. Они вместе спускают курок. Выстрел.