Департамент Романтики

В дверь снова постучали. Ричард перевернулся на живот, накрывая голову подушкой, и приглушенно выругался в матрас. Незваный гость даже не думал уходить. Стук повторился, и ангелу все же пришлось встать с постели и пойти открыть, потому что из всех, кого он знал, такой настойчивостью мог обладать только его дорогой брат. Коннор с порога кинулся ему на шею, затараторив сбивчивые извинения. — Ричи, прости меня. Я так перед тобой виноват, — пробубнил он в плечо купидона. Заторможенный со сна Ричард не сразу смог понять, о чем он говорит, а когда до него дошло, брат уже отцепился и вовсю хозяйничал на кухне, гремя чашками и шурша коробками с чаем. — Шесть утра, — упрекнул его Ричард, шлепая босыми ногами в сторону ванной комнаты, чтобы умыться и хоть немного прийти в себя. Пока он занимался утренними процедурами, Коннор сообразил нехитрый завтрак и уже сидел за столом в ожидании. — Ты со смены? — Ричард уселся, окидывая сонным взглядом несколько тостов с джемом на тарелке (один надкушенный) и чашку чая с жасмином. — Да. Подумал, что пора попросить прощения, — Коннор немного сутулился, нервно комкая в руках кухонное полотенце. — Прошло три дня, а ты так и не вышел на работу, я решил, что лучше дать тебе время побыть одному. Но потом передумал. Ангел вяло усмехнулся, отпивая из чашки. Он использовал отгулы, которые не брал с момента поступления на работу, потому что не знал, что делать и как вести себя с Гэвином после того, что между ними произошло. — Я не хотел, чтобы все так вышло, — Коннор выглядел обеспокоенным и таким виноватым, что Ричард не выдержал, ведь печальные глаза брата никому и никогда не оставляли шансов. — Я не злюсь, — заверил его купидон. — Потому что ты не можешь, — покачал головой инкуб. — Я вот думал, что было бы, разозлись ты хоть раз по-настоящему или хотя бы вполовину, так сильно, как следовало бы. — Ничего хорошего, — ответил Ричард, отставляя чашку. Есть не хотелось. Хотелось забраться обратно под одеяло и просидеть в своем уютном коконе еще хотя бы пару дней. Такое глупое, почти детское желание. — Но я даже не обижен, если тебя это так беспокоит. Сначала, конечно, было непросто, слишком много всего навалилось, чтобы я понял, что чувствую. Но выбило меня из колеи не это. Знаешь, до того выстрела я считал себя лучше других, совершеннее и неуязвимее благодаря отсутствию сильных эмоций. А потом ко мне пришло осознание, — Ричард сделал паузу, будто слова давались ему с трудом. — Я понял, что это я дефектный. — Это не так, — поспешил возразить инкуб. — Я не знал, чего был лишен, пока не почувствовал. — Гэвин спрашивал о тебе. — Как он? — Как пыльным мешком ударенный. Работает допоздна, понабирал дополнительных смен, синяки под глазами размером с мое либидо. Ричи, вам нужно поговорить. Ричард не представлял, как ему начать этот разговор. «Привет, прости, что я воспользовался тобой, чтобы утолить внезапно разгоревшуюся похоть». «Хэй, мы можем сделать вид, что ничего не произошло, потому что мне нравится с тобой работать?» Чем больше вариантов возникало в голове, тем ужаснее они звучали. — Поговорить о том, как после выстрела день за днем во мне угасали чувства к нему? О том, каким пустым и разбитым я себя теперь ощущаю? Или, может, о том, что я никогда не смогу полюбить, потому что небеса дали мне силу соединять сердца, но не любить самому? Коннор порывисто обнял его, и Ричард понял, что окончательно выдохся. Купидон возненавидел собственную сущность и злился на Вселенную за несправедливость. А если бы не импульсивность брата, то он бы так и жил дальше в неведении. Никогда бы не почувствовал того, что чувствует к нему его напарник. Не узнал, какой горячей может быть его кожа, а губы сладкими на вкус. Воспоминания уже казались немного далекими, словно все произошло не с ним. И Ричард боялся, что через какое-то время снова остынет настолько, что решит, что все это незначительное, не стоящее внимания. А он еще предлагал Гэвину найти себе другое увлечение. Какой же идиот. Коннор гладил его по волосам и говорил, что все будет хорошо, что Рич со всем справится, ведь он такой сильный. Спустя какое-то время купидон мягко отстранился. Брат мог стоять так долго. До подросткового возраста они часто спали в обнимку. И даже после того, как родители расселили их по разным комнатам, так как считали, что таким разным мальчикам нужно свое пространство, они все равно еще долго бегали друг к другу ночами, если кто-то из них болел или видел кошмары. Ричард уже забыл это успокаивающее ощущение кого-то родного рядом. — Как там Хэнк? — решил перевести тему купидон. — Все хорошо, — счастливо вздохнул инкуб, снова усаживаясь напротив. — Наконец-то обратил на меня внимание. Вчера мы гуляли по Небесной Аллее, это очень романтично. Надо ли говорить, что я уже придумал дизайн костюмов на свадьбу и имена для наших детишек? Ричард улыбнулся, чувствуя, что его наконец-то отпускает. — Детишек? — Не говори, что не знаешь. Я могу менять свое тело, следуя желаниям объекта страсти и своим собственным желаниям тоже. Поэтому и инкубы, и суккубы могут выносить и родить детей, — немного смущенно улыбнулся Коннор. — Я правда не знал. — Мы не распространяемся, — заговорщицки прошептал инкуб, будто их мог кто-то услышать. — Хэнк пока тоже не знает. Но ему понравится. Ричард тут же представил брата с небольшим округлым животом и подумал, что его избраннику понадобится все его ангельское терпение. — Обещаешь поговорить с Гэвином? — попросил Коннор. — Чем бы ни закончился разговор, будь с ним откровенным. Я уверен, вам есть что сказать друг другу. Конечно, им есть о чем поговорить. Только вот захочет ли разговаривать Гэвин, который, без сомнения, понимал, что тогда произошло. Как и то, что у них с Ричардом нет будущего. Что Вселенная не оставила им шансов. Когда за Коннором закрылась дверь, Ричард особенно остро ощутил пустоту квартиры и свое одиночество. Оно всегда с ним было? В квартире купидона был минимум необходимых вещей, а в коридоре все еще стояли несколько картонных коробок. Руки все не доходили их разобрать. Ричард не выращивал цветы, так как, по сути, ответственное отношение распространялось только на работу, и ему не хотелось, чтобы растения завяли, когда он будет регулярно забывать за ними ухаживать. Если завести животное, то ему тоже будет требоваться забота и внимание, а Ричард здраво оценивал свои силы и осознавал, что у него нет времени даже на аквариумных рыбок. Командировки иногда затягивались надолго, и ни одно живое существо не заслуживало такого хозяина. Ричард собирался провести наедине со своими мыслями еще хотя бы день, но начальство вызвало его раньше. У Департамента намечалась крупная операция, которая требовала его непосредственного участия. Поэтому наспех переодевшись из удобных домашних вещей в такую же удобную, словно вторая кожа, униформу, купидон отправился на работу. Опенспейс встретил его привычным гомоном десятков голосов, писком приходящих на терминалы уведомлений, и растерянно-удивленным взглядом зеленых глаз демона-напарника. — Привет, — поздоровался купидон, подходя к его столу. Гэвин тут же развернулся к Ричарду, откладывая какие-то бумаги. Хэнк опять заставил очередной отчет выстрадать, изверг? — Привет, — чуть натянуто улыбнулся демон, по всей видимости, мигом растеряв все красноречие. — Я не знал, что ты сегодня придешь. Только вышедшая из столовой Тина, увидев их, тут же направилась обратно, делая вид, что забыла там что-то очень важное. Неужели девушка думала, что они будут обсуждать что-то серьезное посреди офиса у всех на глазах? Еще как думала, потому что выглянувшего из той же двери, показывающего подбадривающий «класс» Коннора, чья-то цепкая рука тут же затащила за шкирку обратно. Ричард перевел взгляд на напарника, подмечая его уставший вид, покрасневшие глаза и легкую щетину на лице. Гэвин выглядел так, будто считал себя хоть в чем-то виноватым. Ричарду хотелось рассказать ему все, начиная с того, как он жалеет о своем поступке, заканчивая тем, что это был, наверное, лучший вечер и секс в его жизни. Вот только купидон так и не смог понять, было это из-за выстрела или потому, что на месте его случайного любовника оказался именно Гэвин. От необходимости что-то говорить Ричарда спасло разом прилетевшее на все включенные терминалы сообщение. В нем значилось, что в конференц-зале через десять минут будет срочное собрание. Пришлось всем побросать свои дела и проследовать в обозначенное место. Когда все расселись и затихли, архангел Фаулер быстро обрисовал суть очередной проблемы, Дамокловым мечом нависшей над вселенским равновесием. Сформировав рабочую группу из желающих, архангел поручил командование Ричарду, который, удивившись такому повороту, забыл спросить, что от него вообще требуется. Но в группу входил Хэнк, который одобрительным кивком дал понять, что поможет, если потребуется, и купидон немного расслабился. Совсем немного, потому что когда все-таки выяснилось, зачем его вызвали, Ричард не смог скрыть недоумения. — Мне нужно сделать что? — переспросил он, когда все разошлись, и осталась только их немногочисленная группа, получающая персональные распоряжения от начальства. — Я согласен, что прошу слишком многое, — кивнул Фаулер, разворачивая большую карту на столе. — И пойму, если ты откажешься, потому что по контракту ты не обязан стрелять в уже влюбленного человека. Но сомневаюсь, что кто-то кроме тебя сможет выполнить эту работу. — Я правильно понял, — сказал Хэнк задумчиво, — что Ричарду нужно выстрелить так, чтобы выбить пулю другого купидона из сердца? Обступившие стол сотрудники взволновано переговаривались. Сам Ричард не представлял, как он должен такое провернуть, ведь одно дело просто стрелять в сердце, а другое — своими руками убить в ком-то любовь. — Да, — кивнул архангел, — Утром отдел предвиденья предоставил отчет, в котором говорилось, что через месяц, может, быстрее, смотря как сложатся обстоятельства, вот этот мужчина, — он выложил на стол фотографию. — Сделает предложение своей подруге, а когда они отправятся в свадебное путешествие на своей машине, случится большая авария, в которой погибнут не только они, но и еще куча ни в чем не повинного народу. Мы должны помешать случиться большой катастрофе, потому что в списке погибших много значимых для благополучия Вселенной людей, и еще…там автобус, полный детей. Мы уже взвесили все за и против, посоветовались и решили, что одно разбитое сердце — это лучший вариант. — Почему не два? — подал голос молчавший до этого Гэвин. — Я имею в виду, почему стрелять только в мужика, если можно убить обоих зайцев сразу. Тогда девчонка не будет мучиться и страдать, что ее кинули. — Этот вариант мы тоже прорабатывали. Но не все так просто, как нам иной раз хотелось бы. Видите ли, если разбить оба сердца, то наши подопечные довольно быстро найдут себе новую пару. Но, судя по предложенным вариациям будущего, ничего хорошего из этого не выйдет. Он, — палец указал на фото мужчины. — Разведется уже через несколько месяцев, и впадет в тяжелую депрессию с наркотической зависимостью. А она, — на стол ложится второе фото. — с вероятностью восемьдесят семь процентов будет встречаться с неблагополучным мужчиной с садистскими наклонностями, потеряет первого ребенка и не сможет справиться со своей жизнью в дальнейшем. Все заинтересовано слушали. Сотрудники Департамента переживали за каждого своего подопечного, и делать счастливым одного в ущерб другому никто бы не стал. Кроме таких вот конкретных случаев. — Но если получится воплотить наш план в действие, — продолжал Фаулер, — то все останутся живы. Да, эта девушка. Хлоя. Она будет сильно страдать, но архангел Камски возьмет ее под свою опеку и позаботится о ее благополучии. Для ее парня сейчас тоже кого-то подбирают, и его демон-хранитель уже в пути, он присоединится к нам чуть позже. Самая сложная часть работы все-таки остается за Ричардом. У нас есть четыре плана. Основной, на случай удачного выстрела, и еще три запасных, если ничего не выйдет. — Я сделаю все, что смогу, — сказал Ричард. — Сколько у меня есть времени на подготовку? — Нисколько, — вздохнул Хэнк, поглядывая на принесенные из отдела предвиденья песочные часы, отмеряющие время до судьбоносного события. Там осталось совсем немного, считанные часы. — Выдвигаться нужно сейчас. Один выстрел, дальше мы все сделаем сами. Только скажи, что тебе нужно. Ричард задумался. — Мое оружие не подойдет, сила выстрела недостаточна для такого маневра. Я могу получить лук и стрелы? — Думаю, что да, — кивнул Хэнк. За его спиной взволнованной тенью маячил Коннор. — Я метнусь наверх, скажу, что у нас ЧП. Пусть стряхнут пыль со своей бесценной реликвии. Тем более что мы уже почти полвека ничего у них не просили. Что-то еще? — Нет, мы с Гэвином справимся. Хорошо, что Ричард не мог впасть в панику. Именно это он бы сейчас и сделал, не вернись к нему обычное хладнокровие. Пока они с напарником взбирались на крышу одного из бизнес-центров, Ричард думал о том, что, кажется, Вселенная все-таки поступила мудро. Возможно, он появился на свет именно для этого момента. И его чувства такие, потому что иначе, ничего бы не вышло. Но никто не знает планов мироздания на одного конкретного купидона и одного конкретного демона. Даже отдел предвидения не мог узреть судьбы небожителей и жителей преисподней, только судьбы людей. Ричард размышлял, чем бы он смог пожертвовать ради того, чтобы Вселенная подарила ему способность чувствовать и любить. А у него ничего и не было. Купидон понял, что отдавал всего себя работе — служению людям, совершенно ничего не получая взамен. С этими невеселыми мыслями он устраивался на позиции, пока Гэвин высматривал в бинокль их цель. Отсюда открывался отличный вид на входную дверь в небольшую кофейню, из которой вот-вот должен был выйти объект. — Приготовься, — коротко бросил демон. Купидон быстро проморгался, тем самым снимая напряжение с глаз. Стянул с макушки ярко-розовые очки, надевая их на глаза, и прицелился. — Все получится, Ричи, — сказал Гэвин, наблюдая за происходящим через стеклянную витрину и пытаясь успокоить скорее себя, чем напарника. Объект расплачивался на кассе, вот-вот собираясь выходить. Дверь открылась. Звякнул висящий над входом колокольчик. Купидон со всей силы натянул тетиву, вглядываясь через розовые стекла очков, которые позволили увидеть человеческое сердце, пульсирующее за ребрами, и застрявшую в нем пулю любви. Развернул мощные, белоснежные крылья, обеспечивая себе лучшую устойчивость и поглощение отдачи от предстоящего выстрела. Задержал дыхание. Его рука не дрогнула, когда он отпускал тетиву, и стрела с чудовищной скоростью метнулась, пробивая грудную клетку человека насквозь. Она все-таки выбила пулю, пригвоздив ее к ближайшей стене и тут же пропадая вместе с ней бесследно. Мужчина удивленно схватился за грудь, будто там что-то резко заболело. Сделал несколько глубоких вдохов, расслабляясь, когда, по-видимому, отпустило. И пошел дальше, даже не подозревая, как круто изменится его жизнь в ближайшие несколько дней.