Жизнь без любви–это не жизнь.

***

Мужчина подкусил сухие губы, нахмуренно взглянул на остальных. Те кивнули и поспешили удалиться. Только девочка в кимано вежливо поклонилась обоим, многозначительно оглядела оставшегося на месте брюнета и тоже удалилась. Они остались совершенно одни. Мужчина подпер ладонью подбородок, будто что-то всопмнил, а потом проделал несколько жестов на языке глухонемых. Юноша вытер рукой дорожки слез с лица, затем с непониманием поглядел на него. — Ясненько,–задумчиво протянул мужчина. Помолчав немного, он продолжил: — Наверное, немного страшно потерять голос?–он грустно усмехнулся, поглаживая юношу по костяшкам пальцем,–Ну да ладно,–он говорил убаюкивающим голосом, выводя на руке пациента какой-то иероглиф. — Придется начать всё с самого-самого начала,–он вежливо кивнул с улыбкой. — Меня зовут Дазай Осаму,–наконец нараспев представился странный молодой человек, пожав безвольную ладонь юноши. Он кротко кивнул, ожидая ответ на свой главный вопрос. — А ты у нас Накаджима Ацуши,–Дазай потянулся к носу Ацуши и ласково щелкнул его бинтованными пальцами. По крайней мере, это заставило его вымученно улыбнуться. — А ты, оказывается, настоящий везунчик, Ацуши-кун–выжить в аварии и отделаться только амнезией и потерей памяти,–Дазай мечтательно улыбнулся и взглянул куда-то вверх, на белый потолок: — Вот бы мне попасть в аварию и не выжить! Ах, благодать!–восторженно воскликнул Осаму, в его глазах прямо-таки зажглись шальные огоньки суицидника. Накаджима вжался в кровать, найдя такую тягу умереть до жути странной. Да и само его положение было тоже странным. Попасть в аварию и выжить?–Везение, не иначе, но потерять вместе с этим всё, что с тобой связано и голос–настоящее проклятие. «Вот она, цена за моё спасение»,–с грустью подумал он, нахмурившись. Неловкое молчание стало их верным спутником только на несколько минут. Послышались три стука в дверь, а затем вошёл улыбающийся мужчина в белом халате–врач. — О, значит, Монака не врала... И в правду, очнулся,–тихо прошептал он, пройдя вглубь палаты. — Поздравляю, молодой человек, вы выжили,–с доброй улыбкой на лице протянул врач пряча руки в карманы медицинского халата. Ацуши лишь кивнул с грустной улыбкой, поджав губы и устало ущипнув себя за переносицу. — Я бы хотел осмотреть вас. Не возражаете?–улыбка с лица работника больницы пропала также внезапно, как и встал Дазай, разминая спину. За рукав его неожиданно схватил Ацуши: неужели его просто так оставят? Было похоже, что да. Дазай с удивлением взглянул на него. — Ну-ну Ацуши-кун, жди меня, и я вернусь,–хихикнул Осаму, погладив Накаджиму по голове. Пальцы юноши сами расжались под мерными поглаживаниями. Руки Дазая были такими теплыми, хоть и в бинтах. «На Дазая это было не похоже»,–он не до конца знал Дазая, совсем не знал его, но понимал–происходит что-то особенное, что скоро изменит его жизнь снова, уже в который раз подряд за его короткую жизнь. Ацуши прощально кивнул, проводив его взглядом до двери. Его шаги были слышны в коридоре, когда доктор пощелках перед ним пальцами: — С вами всё в порядке? У вас щеки красные,–дотронулся врач, спрашивая так, будто никогда не знал, от чего могут гореть щеки. Ацуши отвел взгляд, прикладываясь холодными руками и судорожно выдохнул.