***
— Вы хорошо поработали, мальчики, — с нежностью говорит им цзе, подсев к ним на диван. — Но постарайтесь в следующий раз ничего не разрушить. Вэй Усянь немного ёжится. Этот тон он узнаёт прекрасно, и это лёгкое, словно пёрышко, касание — тоже. Цзян Ваньинь, по другую сторону от Цзян Яньли, мелко вздрагивает и напрягается По их телам пробегает лёгкий разряд тока. — Да, цзе! — выдыхает Цзян Ваньинь прежде, чем та смогла бы послать по их телам более сильный, но скорее неприятный разряд. Рук девушка не убирает, но более не пытается использовать на них силу, а только обхватывает их ладони и нежно-нежно сжимает. — И в следующий раз будьте осторожнее. Не хочу, чтобы взрыв коснулся и вас. Послушные, они соглашаются — а после разговор плавно переходит с темы работы на нечто более простое, и они обсуждают кино, которое смотрели на днях, а после вспоминают об ученических годах — и забываются совсем. Диван под ними уютный, часы на стене тихо-тихо отмеряют секунды, а за окном, подхваченные ветром, плывут жёлто-красные листья.***
Их следующее задание, словно назначенное в качестве мести за ту бетонную стену, — работа под прикрытием. Вэй Усянь вечно поправляет тугой галстук, который так и хочется стянуть с шеи, а Цзян Ваньинь, стоящий поодаль — рукава, которые царапают кожу. Неженка. Одетые в дорогие костюмы люди снуют по бальному залу, танцуют и ведут неинтересные беседы о политике, своих семьях или распускают слухи, в то время как другие греют свои жадные до новостей уши или ищут пассию на вечер-другой. Впрочем, Вэй Усянь должен признать: вино здесь отменное. «Улыбка Императора», которой гордится весь Цзяньху, должно быть, не иначе, как напиток Богов. Вэй Усяню стоит найти того Бога, который покровительствует виноделию, и оставить ему в каком-нибудь соответствующем храме подношения. — Система взломана, — тихо говорит Цзян Яньли. Этот тон говорит об одном: их цзе ужасно сильно занята, напряжена и сосредоточена. — И где цель? — спрашивает ещё тише Цзян Ваньинь, в это время поправив воротник и поморщившись. — Чёрт, кто шил это дерьмо? Цзе, скажи его имя, и я лично оторву этому кутюрье руки! Вэй Усянь тихо смеётся и отпивает из бокала. Отвернувшись, он поглядывает на гостей: платья, костюмы, пышные, словно из Старой Англии, наряды. В толпе безымянных лиц, в которых нет совершенно ничего интересного, он вдруг замечает кого-то совершенно отличающегося от других. Белоснежно-голубой костюм вспышкой проносится сквозь толпу, а шелковистые волосы — длинные, густые на вид и, наверняка, очень мягкие! — вздымаются на быстром шаге. Вэй Усянь даже не знает, что конкретно зацепило его в том мужчине — но, быть может, всё дело в золотистом оттенке глаз, который он словил на себе за миг до, и изящные черты лица, которыми не обладает никто другой в этом разношёрстном зале. В горле вдруг пересохло, и он отпивает вина, чувствуя странный зуд под кожей. Музыка на миг замирает, заглушается — а после взрывается фейерверком звуков вновь. И, в конце концов, это чувство знакомо ему. Так бывало с ним только… — А-Ин? Моргнув, он кашляет в кулак и вновь поправляет галстук. Удавка, в самом деле. Должно быть, та перекрыла ему кислород, а как следствие — он увидел простой причудливый мираж, нарисованный воображением. Божественный. — Вэй Ин пришёл сюда определённо ради выпивки, — бормочет в наушник Цзян Ваньинь. — А-Чэн, — предупреждает она. А затем вздыхает и говорит уже многим нежнее: — А-Ин, тебе нехорошо? Мы можем всё прервать… — Нет, — тихо произносит тот, немного отступив от людей. — Всё в порядке. Просто галстук жмёт. — О, да, я тебя прекрасно понимаю. — Мальчики, — вздыхает Цзян Яньли вновь. — Второй этаж. Налево. Направо. Два пролёта. Вторая дверь справа. И они слушаются. Оставив бокал, Вэй Усянь в десятый — или сотый? — раз поправляет удавку и направляется к лестнице. Сила приятным холодком проходит по его запястьям и ласкает пальцы, но он отзывает её: не время. Лестницы здесь длинные, но хотя бы не витиеватые. Когда-то в начале своей работы им пришлось прорываться в дом, в котором все лестницы буквально вились вокруг высокой балки, и в тот раз Вэй Усянь, впервые в жизни, переломал себе целых четыре ребра, а Цзян Ваньинь — руку. Неудачное падение. Кроме того, каждый из них схлопотал сотрясение. Радовало только то, что они смогли выполнить задание на буквально последнем издыхании и обездвижили всех до последнего, прежде чем приехал Цзинь Цзысюань. Второй этаж полнится коридорами. Украдкой оглянувшись с высоты на зал, он замечает Цзян Ваньиня, который медленно направляется в его сторону, собираясь присоединиться чуть-чуть позже, но не замечает того человека в голубом. В груди его селится вовсе не разочарование. Все двери тут, как и во многих других зданиях, абсолютно одинаковы, но у него есть указания цзе, которым он следует беспрекословно. Налево. Направо. Вторая дверь справа. Пролёт. Ещё один. Тени танцуют на потолке, когда он подходит к двери ближе. Позади него уже стоит Цзян Чэн, на кончиках пальцев которого играют искры. Ведомые многолетним опытом работы вместе, они распахивают дверь, но не успевает Вэй Усянь сделать что-либо, как замирает, а одна-единственная тонюсенькая молния пронзает обивку дивана прямо возле головы трупа.***
— Итак: это было не самоубийство, — заключает Не Минцзюэ, оперевшись спиной о кухонную столешницу. Самое прелестное в штабе — это то, что им позволяют здесь украшать и переделывать это место под их нужды. Так, они спроектировали, заказали и установили здесь потрясающую широкую кухню, расставили барные стулья на целых шестнадцать человек и установили потрясающее светодиодное освещение, которым пользуются, на самом деле, не так уж и часто. — Это было убийство, — подмечает Цзян Ваньинь, отпив из своей кружки. — Знаешь, красивое такое. Одна пуля в лоб. Эстетично даже? — А-Чэн, — вздыхает Цзян Яньли. Не Минцзюэ пронзает мужчину строгим взглядом, но отворачивается почти в то же мгновение и хмурится больше. Качнув свисающей со столешницы ногой, Вэй Усянь задумчиво мычит. Сюэ Ян лениво и довольно громко потягивает свой ужасающе сладкий коктейль. — Нам оказали услугу, — произносит он, втягивая напиток вновь. — Давайте оставим как есть? Убит так убит. — Он душил своих врагов, — мрачно подмечает Цзян Ваньинь. — Их у него нет, поэтому мы не можем оставить это дело в покое. — Да на кой чёрт этот труп вам сдался? Сдох и сдох. — Да затем… — Мы всё проверяли, — прерывает назревающий спор Не Минцзюэ. — Ша Ли славился своей жестокостью, врагов он убивал. Среди гостей не должно было быть никого из них. В результате его не только убили, но и забрали документы. Сюэ Ян безразлично жмёт плечами и вновь громко потягивает свой сладкий напиток. — Нам какое дело? Ну забрали пару бумажек, нам что, тоже было нужно их заграбастать себе? — Это действительно могут быть личные дела группировок, — тихонько говорит Цзян Яньли, сложив руки на столе. — Но что, если у того было что-то действительно важное? Этот человек много играл в азартные игры и мог кому-то задолжать. Кроме того, он убил нескольких наших агентов и мог найти на нас что-то важное, А-Ян. Представь, что в его руках было твоё личное дело. Тот недолго думает и вновь пожимает своими худощавыми плечами. — Да и пусть. — Ты безнадёжен, — вздыхает Цзян Ваньинь. Не Минцзюэ вскидывает руку. — Не столь важно, какие документы у него были. Важное другое: это происходит не впервые. Моргнув, Вэй Усянь возвращает внимание к разговору и смотрит на начальника. — Не впервые? — За этот месяц это уже пятый случай, — соглашается Цзян Яньли. Пальцы той, едва коснувшись клавиатуры, за неведомое мгновение набирают то, что ей нужно, и она показывает дела другим. — Видите? Каждый раз одно: одна пуля в лоб. И этот неизвестный каждый раз забирает документы. Воцаряется мрачное молчание. Цзян Ваньинь потягивает свой кофе, а Вэй Усянь присматривается к фотографиям и описанию дел. Действительно: почерк один и довольно эстетичный. Кем бы человек ни был, он — профессионал своего дела. — Пора объявлять красный код, — мрачно заключает Не Минцзюэ.***
Эти случаи происходят всё чаще, и теперь Вэй Усянь с Цзян Ваньинем, которые удачным образом избегали таких неожиданностей, вдруг попадают в эпицентр всего. На последнем задании, когда они должны всего лишь заехать в один мотель и заглянуть в гостиницу похотливого старика, Вэй Усянь ловит себя на мысли, что они не иначе, как прокляты. В номере валяется труп. Ожидаемо. Они стоят снаружи. Участок оцеплен, постояльцы на допросе. — Мне начинает казаться, что это совсем не случайности, — хмурится Цзян Ваньинь, скрестив руки на груди. Во взгляде того полыхают молнии. — Чёрт, мне надо платить за аренду, а этот мудак забирает у меня работу. Вэй Усянь почти не слушает того: взгляд цепляется за далёкие стволы деревьев и голубую вспышку, мелькнувшую меж листьев.***
— Цзе, — тихо произносит Вэй Усянь, подсев за рабочий стол к сестре. — Не могла бы ты найти мне кое-кого? Не уверен, что это вообще возможно, — он неловко закусывает губу. — Это какое такое у тебя задание невероятное? — спрашивает Цзян Ваньинь, отложив на миг телефон. Цзян Яньли с нежностью накрывает его руку своей и кивает. — Сделаю всё, что в моих силах, А-Ин. Просияв, Вэй Усянь коротко и скупо — у него, в конце концов, нет подробностей, — описывает человека, которого видел на том роковом торжестве. Это даже сложно назвать описанием: золотистые глаза, бело-голубой костюм, длинные чёрные волосы, изящные черты лица… Если сестра сможет найти что-то… Было бы понятнее. Цзян Ваньинь хмыкает и соглашается: найти кого-то только по этому невозможно. В мире существует так много людей, что… — Его зовут Лань Ванцзи, Лань Чжань… — проговаривает Цзян Яньли едва ли минуту спустя. — Учился в Оксфорде… Родился в Китае, переехал в пятнадцать в Америку. О, у него живут кролики, такие милые! Так… Жены нет, детей нет, но он числится в списках на усыновление… Хочет кого-то забрать из приюта? Благородно. У него есть старший брат – Лань Сичэнь, были одни неудачные отношения — парень решил встречаться с ним из-за денег… Телефон со стуком падает на пол, а Вэй Усянь сидит и глупо смотрит на экран, на котором одно за другим мелькают окна различных сайтов и — о, Небеса! — досье полиции! И даже ФБР! Их сестра — это жуткая, страшная, поражающая до глубины души женщина. Цзинь Цзысюань, который всё это время наблюдал за ними молча, присвистывает. — Милая, почему я не знал, что ты можешь быть… такой? Тот неопределённо разводит руками, вдруг растеряв все свои красноречивые слова. Цзян Яньли оборачивает к нему и одаривает своего мужа нежной улыбкой, однако в глазах её Вэй Усянь видит всполохи искр. — Спасибо, А-Сюань, — кивает она, а после переводит взгляд на Вэй Усяня. — На самом деле, я кое-что нашла на твоего странного парня, — произносит она, резко развернувшись к экрану. Пару взмахов изящных пальцев, и на экране всплывает здание, принадлежащее Гусу Лань. — Он — сын почивших девять лет назад Лань Цзиньхуа и Лань Цинхэна. Цзян Ваньинь тотчас вскакивает с дивана и подходит к столу. Вслед за ним поспевает и Цзинь Цзысюань. Лица обоих искажает напряжение. Вэй Усянь и сам замирает. — Погоди… Он — глава Гусу Лань? Цзян Яньли качает головой. — Главой является Лань Сичэнь, его старший брат, а Лань Ванцзи его правая рука. Ох.. А-Ин, думаешь, это его рук дело? Цзян Ваньинь и Цзинь Цзысюань переводят взгляды на Вэй Усяня, а тот молчит. —————————— На какой-то миг они все погружаются в тишину и всматриваются в красивое, высокое стеклянное здание, расположенное в самом центре Шанхая. На редкость прекрасное место, спроектированное умелыми руками архитектора, но скрывающее в себе множество тайн и опасных людей.***
Тени вечера играют на стенках стеклянного здания Гусу Лань. Снаружи виднеются тысячи горящих окон: время работы ещё не подошло к концу. — Пропуска… готовы! Помните план? — звучит голос цзе в наушниках. — Пробраться, найти главу Гусу Лань, врезать и свалить, — цитирует Цзян Ваньинь, закатив глаза и шагнув в сторону многоэтажного здания. — А-Чэн… — Нам нужно пробраться и допросить их, — серьёзно произносит Вэй Усянь, нахмурившись. — А если они уже знают о нашем приходе? В конце концов, мы работаем с ними много лет. Цзян Ваньинь странно смотрит на него, ведёт плечом, но ничего не спрашивает и не говорит, а цзе молчит по ту сторону. Позади них проносятся машины и живут своей жизнью другие люди: обычные, ничего не знающие о такой стороне их мира, свободные и со своими проблемами. А перед ними — здание Гусу Лань — корпорации, которая находится по центру между преступным миром и законом. В штабе никто не любит эту корпорацию, и даже Не Минцзюэ предпочитает лишний раз не связываться с ними, но в этот раз случай выходит за рамки дозволенного. — На данный момент ничего подобного нет, — тихо проговаривает цзе, и он слышит тихий-тихий стук клавиш. — А-Ин, если есть что-то, любая причина, по которой ты не хочешь идти туда… — Ты ещё скажи, что твоё женское чутьё говорить о том, будто он влюбился в того, кого видел мельком только раз. — А-Чэн, — раздаётся её грозный голос. — А-Ин, не слушай А-Чэна. Ты же знаешь, что я всегда поддержу тебя, верно? Опустив взгляд на асфальт, он некоторое время молчит, а после кивает. — Да, конечно. Идём. Вэй Усянь проходит к зданию первым и проходит по пропуску курьера. Уже после того, как оказывается в лифте, он слышит чертыхания Цзян Ваньиня, который вообще-то хотел пойти первым. Проигнорировав брата, Вэй Усянь смотрит на то, как мелькают одна цифра за другой. Длинный коридор. Здесь никого нет, поэтому звуки его шагов эхом отскакивают от стен и оседают на полу, на котором выложена глянцевая плитка. Дверь. Ручка. Вдох. Коснувшись наушника, он незаметно отключает связь. Пусть цзе знает, где он находится — на крайний случай, этого достаточно. Открыв дверь, Вэй Усянь заходит внутрь и тут же прикрывает ее за собой. Петли даже не скрипят. Хорошие, добротные. За столом сидит Лань Ванцзи, который тотчас поднимает на него взгляд. Оглядев его с ног до головы, мужчина встаёт со своего места и подходит к Вэй Усяню почти вплотную — их разделяет не такое уж и большое расстояние; кабинет небольшой, но вместительный. — Лань Ванцзи, значит, — произносит он, припав к двери спиной. Рука находит ручку. Щёлкает замок. Лань Ванцзи замирает всего на миг, но, стряхнув с себя минутное колебание, продолжает идти к нему и подходит, встав непозволительно близко. Вэй Усянь практически ощущает его дыхание на собственных сухих губах. — Ты узнал. Утверждение. Разумеется. — А ты молчал, — подмечает Вэй Усянь. На том сейчас идеальный белый костюм и галстук голубого цвета с вышивкой в виде облаков. Лань Ванцзи хмурится. — Рано. Раздраженно фыркнув, он хватает Лань Ванцзи за галстук, наматывает на кулак и притягивает мужчину к себе. В иной раз он утонул бы в золоте этих глаз, но не сегодня. Здесь и сейчас он отчаянно пытается сосредоточиться на миссии, задаче, цели и том, что перед ним не Лань Чжань. И выходит это, признаться, скверно. Просто ужасно. Внутри него полыхает целый пожар чувств, а сила — собственная и чужая — щекочет его изнутри и снаружи. — А мне казалось, что мы прошли этап доверия. Лань Ванцзи изящно выгибает бровь в вопросе и не двигается, позволяя Вэй Усяню эту оскорбительную, пренебрежительную вольность. В иной раз — да и сейчас, он признаёт, — мысль о том, что у него в руках такая власть, сводит с ума. — Не припоминаю, чтобы ты рассказывал о своей работе. Это… справедливо. — Хорошо. Тогда нам пора перейти на доверие? Лань Ванцзи хмурится вновь, но лицо его вопреки ситуации кажется даже нежным. Влюбленным. Ох, Вэй Усянь успел за пару лет изучить этот взгляд и лицо так хорошо, что сможет прочитать, кажется, любую мысль этого мужчины без всяких затруднений. — Не сейчас. — Лань Чжань… — Нет. — Лань Чжа-а-ань. — Нет. Выдохнув, Вэй Усянь тянет того на себя сильнее и почти прижимается к уху мужчины губами, опаляя его дыханием. Он знает, как это действует на Лань Ванцзи, и чувствует эту сладкую дрожь, которая искрами щекочет всё его тело. — Расскажи мне, Лань Чжа-а-ань, — сладко, певуче тянет он, скользнув другой рукой под хлопковую рубашку. Ах, так непрактично надевать белый… — Расскажи. Разве я не заслуживаю доверия? Наушник дрожит, и он слышит матерный поток. — Вэй Усянь, гребанный мелкий гремлин, где твою задницу носят черти?! Проигнорировав голос брата — а после взволнованный — А-Ли, он едва прикусывает мочку уха мужчины. С уст того срывается судорожный вздох. — Вэй Ин, — хрипит мужчина. На грани. О, Вэй Усянь прекрасно это видит и чувствует. Поддавшись ближе, он трётся об очевидное возбуждение другого своим и мурлычет на ухо, так и не отстранившись. — Доверие, Лань Чжань. Тогда и я расскажу о своих задачах, хочешь? Разве не должен Гусу Лань с нами сотрудничать? Тот выдыхает — и в раз прижимает его к стене, утробно зарычав. Дыхание замирает в горле, и он практически стонет, но прикусывает губу и не даёт звукам сорваться с уст. Не сейчас. Нет. Работа. Он должен помнить о задаче, а уже потом, как только они решат этот вопрос доверия, они смогут заняться более приятным делом. Жарким. Опаляющим. Ужасно порочным. Возможно, даже прямо здесь, в кабинете Лань Чжаня, где нет никаких камер и хорошая звукоизоляция. Потрясающая, сказал бы Вэй Усянь. Звуков снаружи не слышно, и здесь не слышно даже гудения кондиционера. — Доверие? — хрипло переспрашивает Лань Ванцзи, двинув бёдрами. — Хорошо. Секунда, другая — и шею на миг опаляет горячее дыхание, а по коже скользят едва уловимые губы. Желание скручивается чуть ниже, а едва уловимые нити чужой светлой ци приятно щекочут его кожу. Ласкают. Глаза закрываются сами собой, и он ждёт, чтобы ощутить, как этот великолепный рот захватит в плен кожу его шеи. И всё в миг исчезает. Вэй Усянь жалобно хнычет против воли и недовольно смотрит на Лань Ванцзи. — Сам начал, — произносит тот, поправляя галстук. — Ты просил доверия. Я расскажу. Да. Точно. Он сам просил, верно? Забудьте, что он говорил. Здесь и сейчас он хотел бы получить нечто совершенно иное. Но дело есть дело. Вздохнув, он следует за Лань Ванцзи и плюхается на довольно удобный, но небольшой диванчик. Мягко. Пожалуй, этот диван подошёл бы им в самый раз. А Лань Ванцзи тем временем садится рядом, выпрямляет спину и смотрит на него. Вэй Усянь с удовольствием замечает, что глаза мужчины потемнели на тон или даже два и гордится проделанной работой. Видеть, как медленно сгорает в своей страсти Лань Ванцзи — настоящая эстетика искусства. По-лисьи сощурившись, Вэй Усянь в раз перелезает через колени мужчины и прижимается телом, вальяжно обхватив его шею руками. — Итак. Лань Ванцзи… Поэтому ты не говорил своего вежливого имени, а сразу назвал личное?.. — шепчет Вэй Усянь, едва двинув бёдрами. Лань Ванцзи укладывает руки ему на талию и чуть сжимает. О, этот жест Вэй Усяню очень хорошо знаком. Пожалуй, их разговор не слишком затянется. — Сначала хотел уладить дела корпорации, — признаётся тот, прищурившись. — И думал, что сбежишь. Вэй Усянь, отвернувшись, тихо фыркает, а после запускает пальцы в шевелюру мужчины. Голоса, беспрерывно звучащие в наушниках, он пропускает мимо ушей. Недовольство Цзян Ваньиня интересуют его сейчас меньше всего. — Сбегу? От такого Небожителя? — он едва тянет того за пряди и слышит довольное шипение в ответ. — И какие это были дела? Внезапно он слышит какой-то странный шум по ту сторону связи, а после — грохот. Моргнув, он все же пытается сосредоточиться на звуках, как дверь в помещение неожиданно дёргается, а после — замирает. Раздаётся тихий стук. — Вэй Ин. Моргнув, Вэй Усянь послушно слезает с мужчины и, скинув обувь, вальяжно и по-хозяйски забирается на уютный диван Лань Чжаня, пока тот, бросив на него в последний раз жадный взгляд, подходит к двери и открывает ту. В помещение заходит Цзян Ваньинь, а за ним — Лань Сичэнь, досье на которого они нашли заранее. Вэй Усянь не был знаком с ним лично, но знает со слова Лань Ванцзи, который много рассказывает о своём брате Лань Хуане. Ах, так много лжи. Цзян Ваньинь замолкает, а после злобно трясет руками, указывая в его сторону. — Ты!.. Ты заодно с ними, да?! — А-Ин?.. — звучит беспокойный голос сестры. Выдохнув, он нажимает на незаметную маленькую кнопку на наушнике. Ладно, теперь цзе может услышать. — Не заодно. Вообще-то, я пытался соблазнить младшего, пока ты был занят старшим. Ах, этот вечер стал бы многим лучше, если бы ты не дал себя поймать, Чэн-Чэн. — А-Ин, — вздыхает Цзян Яньли. — Ты отключал связь? — Ага, — признается Вэй Усянь. — Была причина. Не волнуйся. — Знать ничего не желаю, — раздраженно откликается Цзян Ваньинь. — Эй, сними с меня кандалы. Лань Ванцзи тем временем садится обратно на диван, внешне не переменившись, однако Вэй Усянь замечает лёгкую тень самодовольства, поселившегося в его взгляде. Лань Сичэнь же послушно снимает с Цзян Ваньиня наручники и отходит, а после садится на стул для гостей за столом и приглашает присоединиться к нему другого мужчину. Младший брат внешне напряжен, а вот Вэй Усянь чувствует себя здесь даже немного расслаблено. — Возвращаясь к теме, — произносит он, обернувшись к Лань Ванцзи, — какие дела? — Ванцзи? — тут же вмешивается Лань Сичэнь. Между братьями Лань происходит немой разговор, который Вэй Усянь понимает лишь украдкой. Так проходит несколько минут, а после он слышит тихий вздох старшего и понимает: им все расскажут. — Ты так уверен, что он вот так возьмёт и выдаст тебе всё? — усмехается Цзян Ваньинь, нервно потирая запястья. — Нас сейчас тупо грохнут, полудурок. Лань Ванцзи и Лань Сичэнь игнорируют Цзян Ваньиня, а вот Цзян Яньли взволнованно просит их быть осторожнее и в действиях, и в словах. — Все эти люди — бывшие председатели корпорации Гусу Лань, — отвечает Лань Сичэнь, взяв на себя слово, и Вэй Усянь оборачивается к тому с лёгким разочарованием. Эту историю ему хотелось услышать от Лань Ванцзи. — В прошлом все они были причастны к смерти наших родителей. — Личные дела корпорации. Вас это не должно было коснуться, — соглашается Лань Ванцзи. Глупо моргнув, Цзян Ваньинь поглядывает то на одного из братьев, то на другого. Во взгляде мелькает замешательство. Вэй Усянь же хмурится и мрачно кивает. — А документы? — Улики, — отвечает Лань Сичэнь. — Они работали на кого-то более влиятельного. Выдавать его никто из председателей не желает, поэтому пришлось действовать… прямо. — Прямо — это пуля в лоб? — вскидывает бровь Цзян Ваньинь. — Нет, это, разумеется, красивое убийство… — А-Чэн, — с укором шепчет в наушник Цзян Яньли. — Но зачем настолько прямо? Лань Сичэнь мягко улыбается ему. — Понимаете ли, мистер Цзян, все эти люди, стоит сказать, заслужили своей смерти. Разве вам не было поручено их всех словить? — он лукаво смотрит на него. — Да, это идёт против ваших правил, но мы бы хотели попросить вас пока не раскрывать данную информацию. — Цзян Чэн, дай ему наушник, — тихо говорит Цзян Яньли, на кого-то шикнув. — Пожалуйста. Вэй Усянь напрягается и отворачивается. — Поздно вы подумали об этом, — бормочет он себе под нос. Лань Ванцзи только смотрит на него, а Цзян Ваньинь, ворча под нос, передаёт Лань Сичэню наушник. Сначала они слышат только тишину, а затем — тихое шипение и басистый голос Не Минцзюэ. — С какого хрена мы должны не раскрывать это? — произносит тот довольно грозно. — Сичэнь, какого черта ты вообще умалчивал об этом? Вы могли попросить об официальном расследовании. — Это дело нашей семьи, дагэ, — вздыхает Лань Сичэнь, прижав руку к уху. — Мне жаль, что я умолчал об этом, но вас это действительно не должно было коснуться. — Вы наших целей перестреляли! Серьезно?! — Виноваты. — Сичэнь! — Они знакомы? — шепчет Вэй Усянь Лань Ванцзи, прежде отключив связь со своей стороны. Лань Ванцзи кивает и смотрит на брата, который кажется немного виноватым. — Они встречаются, — шепчет Лань Ванцзи в ответ. — А. Проблемы в раю, — закатывает он глаза и незаметно касается спины мужчины пальцами. — Значит, это всё — месть за родителей? Везде говорили, что это несчастный случай. — Подстроили. Вэй Усянь понятливо кивает, а после смотрит на брата и на Лань Сичэня, задумавшись. Остальное — не их дело, верно? Раз здесь Не Минцзюэ — пусть и только голосом, — им не нужно ничего более делать и выведывать. Нужное они уже знают, а остальное так — крупинки в море из песка. Обхватив руку Лань Ванцзи своей, он чуть тянет того вбок и попутно надевает кроссовки обратно. — Сбежим куда-нибудь? Не думаю, что мы здесь ещё нужны. Лань Ванцзи пронзает его взглядом, и Вэй Усянь довольно улыбается, замечая всполохи желания в золотистых глазах. Ах, да, им точно стоит убежать. Здесь и обсуждать нечего. Цзян Ваньинь, отодвинувшись тем временем подальше, хмуро наблюдает за этой сценой и оборачивается на дверь только когда та захлопывается с громким хлопком. Да, звукоизоляция там была потрясающая, потому что Вэй Усянь совершенно не слышит криков брата. Вытащив наушник, он прячет его в кармане брюк, а уже в лифте с жадностью утягивает Лань Ванцзи в поцелуй, не давая тому даже продолжить говорить о ближайших отелях и ресторанах. Нет, это они оставят на после. Немного другое после. Сейчас, даже в лифте, он хочет просто зацеловать эти губы и никуда не отпускать своего мужчину.