Music: Xydo — Can’t Fall in Love
2023 год.
Перед Тэхёном открывается дверь и он видит Чонгука. Воспоминания ворохом пронеслись в один миг в голове, и он понимает, что так скучать по человеку — невозможно. Однако он скучал, рассыпаясь на части от боли и тоски. Бродил по тем местам, где они вдвоём были счастливы, и просто… старался дышать. Он каждый день пытался найти ответы, по крупицам собирая воспоминания. Все разорванные фотографии склеены и хранятся в коробке под кроватью даже спустя столько лет. Он вспоминает, как ругался с отцом, когда Чонгук внезапно исчез, а дом был выставлен на продажу. Его переполняли эмоции злобы, гнева и отвратительных чувств к родному человеку, который просто одним щелчком перевернул их счастливое время. Воспользовался своим положением в обществе и оборвал все светлые моменты в его жизни. Как и о том последнем совместно-проведённом вечере на баскетбольной площадке с Чонгуком, от которого в области груди разрасталось ласковое тепло, но и в ту же секунду — отчаяние. Потому что упустил, но ни в коем случае не забыл. Никогда не забудет. Чонгука нельзя стереть из страниц его души. — Привет?.. — звучит крайне неуверенно. — Проходи, — Чонгук пропускает, а у Тэхёна импульсы бьют в голову. Он присаживается на кровать и бороздит глазами пространство. По середине комнаты стоит одиноко стол, на котором красуется чайник, и рядом два придвинутых стула. — Уютно… — шепчет. — Ага… — еле слышно проговаривает Чонгук в ответ. Видно, что переживает. Рукой нервно сжимает запястье, переминается с ноги на ногу. Это так похоже на него, того семнадцатилетнего мальчишку. — Присядь, — хлопает Тэхён рукой по матрасу. — Хён… — Давай я начну? — в ответ только кивок. Тэхён прочищает горло. У него тут же подскочило давление, голова вновь закружилась от страха и нервов, он ещё долго сидит и не может сдвинуться с места. Самый откровенный момент наступил, а он не знает, как начать, ему неловко за то, что сейчас они будут обсуждать, потому что тогда, десять лет назад, он был готов ко всему, но точно не к тому, что Чонгук исчезнет, оставив за собой только крупицы воспоминаний. За окном уже стемнело, а небо затягивается серыми тучами. Он вглядывается в окно, где на волнах раскачивается несколько суден, и собирается с духом. Чонгук не торопится, но сбитое дыхание слышится совсем близко. Тот терпеливо ждёт, когда Тэхён соберется с мыслями и будет вынужден сделать такой ответственный шаг. — Я знаю, что произошло, Чонгук. Ресницы взмахом поднимаются вверх, а в карих глазах начинает скапливаться влага. — Ты о чём? — Что отец обещал твоей семье? — спрашивает он и всматривается внимательно в лицо напротив. — Деньги, которые мы не могли себе позволить для дорогостоящего лечения матери. — А взамен? — Уехать из города, — заключает Чонгук. — Как много он знал? — Всё. — Всё? — Все наши с тобой передвижения. И про концерт, и про наши тайные встречи. Куда ходили, чем занимались, — Чонгук усмехается. — Я, правда, не знаю, как и каким способом, но он угрожал моим родителям. Естественно, они ничего не могли сделать. Правда, я до сих пор не понимаю, причем здесь они? Тэхён раздражается. Скулы сводит от того, каким же отец всё-таки был ужасным человеком. Они были подростками, которые ничего плохого не делали никому. Да, Чонгук был для него всем. Да, он влюбился, хотя его подавляли. Ему запрещали делать многие вещи на протяжении всей его жизни. Когда Чонгук внезапно исчез — мир Тэхёна будто перевернулся с ног на голову. Он ещё больше закрылся, отец для него стал последним человеком на Земле, к кому тянулась бы его душа. Тэхён не глупый и сопоставить совершенные события смог на раз-два. Их последняя ссора прочно засела в памяти: разгневанное лицо отца, их крики, хлопки дверью. А после этого наступила череда серых дней, пропитанных болью и ожиданием. — Я свободен, Чонгук, — эти слова даются ему с удивительной лёгкостью. — Что? — из-под нахмуренных бровей на Тэхёна вопросительно смотрит. — Отец скончался два месяца назад. — Хён… — Я искал тебя, Чонгук, и дня не прошло, как я не пытался тебя найти. Я поставил отцу несколько условий перед тем, как занять его место незадолго до случившегося, — он сжимает руки в кулак, нервничает. Тэхён ведь может поговорить об этом наконец-то с самим Чонгуком, как тогда, на той площадке, где он раскрыл свою душу перед ним. Чонгук его поймет, он уверен в этом. — Отец отправил вас жить сюда? Тот молчит, хотя по взгляду видно, что очень хочет что-то сказать, а Тэхёну не по себе из-за того, что он, кажется, понимает, что именно. — Почему ты не вернулся? — Я пытался, но не получилось, — констатирует Чонгук. — Из-за отца? — Да. И Тэхён совсем не замечает, как поправляет чужую вьющуюся прядь, и также не замечает, как чужая рука тянет его ближе и обнимает, а Тэхёну становится так легко. Он ластится ближе и приобнимает в ответ, ему этого не хватало целую вечность. Чужое дыхание щекочет его шею, а их руки соединяются, как десять лет назад в трейлере Тэхён протянул свою руку к его — совсем неловко, медленно и осторожно. Сейчас Чонгук будто боится обжечь и смотрит так нежно теплыми медовыми глазами, но никто первый из них не сдаётся… Тэхён бы никогда не подумал, что их первая встреча спустя столько лет будет именно такой. Никогда не задумался бы, что спустя такой огромный промежуток их чувства будут такими… Как прежде? — Тэтэ… — шепчет в ухо Чонгук. — Да? — Хочу отпраздновать. — Что? — Тэхён не глупый, да, но в эту секунду ему так хочется притвориться таким. — Нашу встречу.***
Music: KIM WOO SEOK — Red Moon
Практически никто не обращает внимания на пьяную парочку, которая пытается протиснуться сквозь веселящихся людей. Они, не оглядываясь, бегут по лужам босиком, искренне смеясь и подставляя лица под теплые струйки небесных потоков, окутывающих их тела. В попытках спрятаться от дождя они забегают в неизвестный переулок, хлопая мокрыми ногами по лужам. Тэхён расставляет руки по сторонам и кружится. Он наконец-то ощущает полную свободу, очищаясь от шелухи чужого для него мира, где на него не давят родительские чаяния, все проблемы, связанные со столкновением во взрослой жизни… Он радуется вернувшему времени из юности, чувствам, чистоте помыслов, свободе, искрящемуся веселью и волнению, которое переполняет его — пальцы трясутся, а в уголках глаз блестят слёзы. Душу, измученную бесчисленными травмами, почти лишившуюся оригинальных биологических эмоций, сотрясает трепет. Они смеются от счастья и оба вздрагивают, стоя возле приоткрытого окна, когда из него начинает доноситься музыка. Чонгук берет его руку в свою и не отпускает, начиная медленно кружиться вместе с ним, переплетая и нежно касаясь кончиками пальцев. Дождь падает на его волосы, он смеется — самая светлая и счастливая улыбка расцветает на его пухлых губах. Они о чём-то говорят, что-то рассказывают друг другу… Всё как будто во сне. И перед Тэхёном разворачивается длинный свиток воспоминаний, мелькая картинками о прошлом: первых поцелуях, первых объятий, как будто этих временных рамок и не существовало. Чонгук закрывает глаза и притягивает Тэхёна к себе, нежно проводя кончиком носа по его щеке. Губы мягкие и тёплые, как и раньше, немного шершавые. Он касается краешка губ, и от этого невинного прикосновения у Тэхёна кружится голова. В этот миг ему кажется, что пространство вокруг с трепетом замерло, и их губы в легком касании — самое важное, что может быть. Сейчас его вселенная изменится навсегда, а вскоре по новым правилам заживёт вся бесконечная мультивселенная… Так трудно соображать. Всё, о чем он может думать — это Чонгук-Чонгук-Чонгук. Пальцы отчётливыми движениями запорхали по его ребрам, и Тэхён застыл в предвкушении момента истины. Чонгук скользит своими губами по его, их глаза, окутанные неведомым магнетизмом, поглощают друг друга. Оба тяжело дышат от предвкушения. Тэхён целует, жадно прижимает к стене, обхватывая талию. Он хочет быть как можно ближе, как можно плотнее. Поцелуй Чонгука на вкус с кислинкой лайма, привкусом текилы. Прохладная серёжка в губе — твёрдая, ощущается вовсе по-новому. Тэхён её немного прикусывает, чтобы слегка оттянуть, а затем отпустить. Чонгук его к себе прижимает, положив одну ладонь на мокрую спину, а другой бесстыдно сминает ягодицы под джинсами, и Тэхён вовсе не против того, чтобы Чонгук раздвинул их как можно скорее. Он во всех смыслах стал большой: Тэхён так точно ощущает широкие плечи, а если скользнуть ниже, то можно прощупать и бицепсы. Он уже не тот семнадцатилетний мальчишка, в которого Тэхён был влюблен до онемения сознания, а мужчина, который касается губами, такими горячими, мягкими, и он опять ужасно настойчивый. Они ведь раньше целовались, но Тэхёну всегда будет мало. Мало Чонгука. Снова мало. Мало его морского запаха, переплетенного в воспоминаниях с привкусом фруктовой жвачки, снова… Он. Чонгук хватает его за запястье и ускоряет бег, пересекая ступени, ведущие к рыбацкому домику. Кажется, будто это всё — фантазия, игра воображения, или прошлое, преломляясь сквозь призму времени, играет с ним злосчастную шутку. Сейчас все растворится, перепутается в голове, что его улыбка и сияющие глаза, и эта водная гладь, где дождь брызгами, — сон. Тучи застилают горизонт, распускаясь серой пеленой тумана на небосводе, и в округе стоит тишина: не слышится даже взмах крыльев чаек, летящих над зыблющим морем, а вдалеке озаряют вид разноцветные ханоки — неказистые, облезлые, но в которых нежно томятся люди, свернувшись в клубочек, наблюдающие свои сладкие сны. И Тэхён сейчас бежит за ним, не веря в то, что его сон — взаправду. Как будто бы время остановилось, и оно посвящено только им — для них двоих — заблудших душ, оказавшихся в один миг рядом, пропитанным поволокой ожидания, грусти, смешанной с радостью и предвкушением… Чонгук оборачивается и улыбается, глядя на Тэхёна, пока он счастливым и жадным взглядом осматривает всё по сторонам. Они продолжают бежать босыми ногами по песку, утопая, спотыкаясь, но Тэхён лишь изредка поднимает глаза на него, дотрагиваясь длинными мокрыми ресницами век. Он этим взглядом пронзает чонгукову спину и дарит улыбку в ответ, когда он поворачивается и так смотрит — по-новому, но по-детски радостно, влюбленно… Его чёрные длинные волосы рассыпались мокрыми прядями по плечам мерцающим каскадом, обрамляя смуглое лицо с огромными, глубокими, очаровательными глазами и пухлыми алыми губами. Тэхён чувствуют освежающую прохладу, когда босые ноги продолжают ступать по песку, а сердце его пылает неугасимой любовью, от которой вновь хочется кричать. Прошло десять лет с тех пор, как они вот так неслись в никуда, держась за руки, но всегда вдвоем, навсегда вместе. Эти мгновения Тэхён так бережно хранил в своей памяти, что сейчас они так отчетливо, ярко, будто вспышкой проносятся перед глазами, и ему не верится, будто он и правда здесь, рядом с Чонгуком. Его Чонгуком. И всё же сердце замирает в ожидании ответа, когда Чонгук оборачивается и целует. Снова жадно, глубоко, как будто ему не хватало этого мириады лет, а Тэхён отвечает. Тэхён проводит пальцами по его щеке, нежно очерчивает каждый миллиметр и не отводит ни на секунду взгляд. Он боится, что если прекратит смотреть, то Чонгук исчезнет, что эти струи воды смоют его образ. И краски снова превратятся в одну сплошную серую мглу. — Я так сильно скучал, Гук-и… — произносит он, затем врезается в него всем телом, обхватывает руками настолько крепко, что едва может дышать. Ему просто необходимо почувствовать его, услышать стук сердца, впитать тепло. Тэхёну этого не хватало. Он терзался на протяжении десяти лет, сходил с ума от тоски и непонимания. Тот льнёт к нему ближе и тоже дрожит весь от переизбытка эмоций.***
Music: Jeff Satur — Dum Dum
Тэхёна уносит мягкой волной на белоснежных простынях. Чонгук ложится рядом с ним, нежно касаясь кончиками пальцев его шеи, и целует, целует, целует… Снова эта беззаботная улыбка и тёплый взгляд, который ненароком вынуждает Тэхёна оттаять. Ресницы подрагивают, когда он смотрит на него. Кажется, что перед ним в эту минуту Чонгук открывается по-настоящему, слишком интимно. Его губы сводят с ума, и не только прикосновениями, но и ласковым тихим шепотом. — Приятно? — губы, скользившие по ободку ушной раковины, заставляют Тэхёна со всей отчаянностью вцепиться в плечи. Неровное горячее дыхание возле уха пускает россыпь мурашек. Тот покусывает и вызывает волны дрожи, спускаясь горячими сухими губами, но приятными, с ноткой перчинки, поцелуями-укусами вдоль шеи, линии челюсти, направляюсь к впадинке ключиц. И это создаёт головокружительный контраст с теми влажными и тягуче медленными движениями кончика языка по коже. Тэхён признаётся — полушёпотом, зажмурившись, не отрицая: — Очень… Чонгук касается так, словно уже совсем не боится обжечь. Тэхёну и не страшно, когда чужая ладонь скользит настойчиво ниже, доходя до выреза рубашки, и вместо того, чтобы долго и нудно расстегивать одну пуговицу за другой, он решает избавиться от неё более быстрым способом — цепляет пальцами за полы и тянет вверх. Тэхён послушно поднимает обе руки и позволяет себя раздеть, а затем смыкает руки на его шее, прикрыв глаза в блаженстве. Тэхён проводит руками по плечам, позволяя ему приятными обжигающими поцелуями примкнуть к месту ниже ключиц. Его пальцы легкими, на грани щекотки, касаниями пересчитывают ребра, заставляя содрогаться лишь от этого. Из головы вылетают все мысли и тревоги, когда контрастно прохладные пальцы начинают нежно выводить какие-то узоры на пояснице. Единственное, на чём Тэхён сейчас сконцентрирован — это на приятных ощущениях, когда чужая ладонь начинает скользить по его груди. Тэхёну настолько самому приятно трогать Чонгука в ответ: ощупывать твёрдость мышц под смуглой загорелой кожей; вдыхать запах его парфюма и любоваться прищуром его полных вожделения глаз. — Нравится? — вдруг задаёт ему вопрос Чонгук, когда пальцы Тэхёна скользят вдоль предплечья, бережно дотрагиваясь каждой разноцветной картины его татуировок. — Тебе очень идёт, Гук-и… Глаза, привыкшие к полумраку, принялись пристального разглядывать каждый сантиметр любимого тела. Тэхён завороженно следит за движениями пальцев Чонгука, которые спускаются вдоль живота и дразнят у самой кромки джинсов, проникая под нее по верхние фаланги. Тэхён глотает шумно, и это почему-то кажется невозможно громким звуком. — Боишься?.. Тэхён мотает головой: не боится. Чонгук нежный… Он одними движениями пальцев, скользящих вдоль живота — раскрепощает, а затем цепляет его ремень и расстегивает ширинку. Тэхёну не стыдно хватать губами воздух, когда он чувствует, как ткань скользит по ягодицам, бёдрам, доходит до колен, а затем и вовсе пропадает, с глухим звуком оседая где-то на полу. За десять прошедших лет это первый раз, когда Тэхён может открыться перед Чонгуком полностью; когда ему хочется находиться рядом с человеком, которого он так долго искал, и он действительно им наслаждается — глядит своими непроницаемыми глазами, которые даже ни на секунду от него не отвлекаются. Тэхён понимает, что у него руки дрожат так сильно, когда он пытается расстегнуть чужую пуговицу, особенно под этим липким взглядом. Чонгук хватая его за запястье сам справляется с шортами и хлопковой рубашкой. У него красивое тело, а ореолы сосков — аккуратные. Тэхён, не сдержавшись, проводит ладонью по чужой грудной клетке и с удовольствием чувствует, как Чонгук слегка наклоняется, чтобы подставиться под это касание. Тэхён, быстро облизнув губы, подается навстречу и обхватывает чужую шею, что пахнет тяжеловатым, но, безусловно, приятным парфюмом, и тянет на себя, впиваясь в чужие губы поцелуем. Чонгук в поцелуе подцепляет большим пальцем нижнее бельё, тянет вниз, позволяя упасть к самым щиколоткам. Проводит вдоль икры и бедра ладонью, поднимаясь к обнажённой ягодице, и слегка щипает за нежный участок кожи. А в следующую секунду Тэхён получает легкий шлепок. Он поспешно зажмуривает глаза, когда чувствует, как чужая рука очерчивает контур внутренней поверхности бедра, двигаясь нежно подушечками пальцев. В этих касаниях столько ласки, но и в той же степени уверенности. — Открой глаза… — взгляд карамельных глаз становится невозможно лукавым. И Тэхён открывает, смотрит проницательно… Образ такого Чонгука теперь плотно поселится в рассудке, не желая его впредь никогда покидать. У Тэхёна колени трясутся, когда его бёдра разводят в стороны, и затем изо рта нескромный звук вырывается от ощущения чужих влажных губ на коленке, которые выцеловывают каждый миллиметр кожи, опаляя горячим дыханием. Чонгук будто бы вновь повторяет только лишь одними движениями, напоминая: «Я всегда буду рядом, пока ты этого хочешь, Тэтэ». И Тэхён жмётся, чтобы быть ближе, теснее к его прекрасному телу. Он брови надламывает, когда чувствует, как один смазанный палец начинает проникать глубже, а в этот момент Чонгук смотрит ему прямо в глаза. Тэхён прижимает его к своей влажной оголённой груди и впивается в щеку поцелуем, когда уже второй палец аккуратно входит и растягивает стенки. Его тело невольно вздрагивает, кожа покрывается мурашками, когда Чонгук лижет под подбородком, кусает кадык, а до ушей доносится чужое учащённое дыхание. — Я так скучал, Тэ… — выдыхает Чонгук, не размыкая собственных век, а Тэхён его снова целует во вспухшие влажные губы и, кажется, задыхается, когда чувствует, сдерживая рвущиеся наружу стоны, как его усерднее растягивают чужие пальцы. А затем подаётся вперёд, прижимаясь животом к животу, позволяя Чонгуку почувствовать, как сам он сильно скучал. Вздрагивает, когда Чонгук обхватывает пальцами свой налитый ствол и осторожно головкой члена касается входа. Он так отчаянно сильно в Чонгука влюблён, ногтями в плечи сильнее впивается, когда Чонгук делает первые толчки, и внизу живота у Тэхёна приятно тяжелеет, ведь движения становятся резче, глубже, грубее… — Тэ… — чужое прерывистое дыхание — лучшая музыка, и Тэхён задыхается, когда Чонгук ускоряет толчки. Когда-то давно между ними был момент в душевой, и Тэхён был сосредоточен на том, чтобы сделать первый серьёзный шаг в их отношениях. А сейчас, когда он ощущает в себе сильные толчки, находясь на грани удовольствия, и невыносимо жаркое дыхание рядом с шеей — он изливается себе на живот, трясясь крупно бёдрами. И после пары резких толчков чувствует горячую волну чужого наслаждения, а на себе выражение глаз острое, чувственное… И блестят они любовью. Касание, которое Тэхён ощущает на своём подбородке мгновением после — едва-едва ощутимое и Чонгук ложится с ним рядом, утыкаясь лицом в шею, шепчет тихое: — Тэтэ. — Да? — Я ни на секунду не прекращал любить тебя. В моём сердце оставался только ты, и это никогда не изменится, — а сердце Тэхёна, кажется, тяжелый удар пропускает. Но он делает следующий шаг и шепчет в ответ: — Я тоже всегда любил и буду любить тебя, Гук-и…***
Music: BTS — Microkosmos
Водная гладь завораживает, но особенно красиво она выглядит в летний период. Набегающие на берег волны морской пеной ласкают ступни, утренний ветер треплет волосы. Море — оно взволновано дышит и играет, яркими бликами в даль убегает. И на душе Тэхёна сейчас то самое море, которое охлаждает и ласкает. Он наконец-то спокоен и свободен, а рядом с ним его вечная гавань. Яркий взгляд Чонгука направлен на побережье и шумные волны, а Тэхён не смотрит в их сторону, он наслаждается им. Держит бережно за руку, поглаживает каждую проступающую вену, касается чернильных узоров на костяшках пальцев, чтобы не испарился; чтобы знать — Чонгук здесь и никогда больше не исчезнет. Будет рядом — хранить его сердце навечно. Внезапная трель телефона прерывает его любование, и Тэхён, подхватывая его из кармана джинсов, округляет глаза. Пропущенные сообщения летят одно за одним. Он совсем позабыл о том, что не сообщил друзьям о своем местонахождении и передвижении. Он открывает первое от Юнги, где хён ругает младшего: «Почему не предупредил? Я тебя совсем потерял!», затем от Намджуна: «Почему ты не отвечаешь? Я волнуюсь!», от Чимина и Хосока приходит примерно одно и тоже с просьбой как можно скорее с ними связаться. И завершает виток сообщений простое и строгое от Джина: «Перезвони!» — Что случилось, Тэтэ? — Чонгук заглядывает ему прямо в глаза. — Ребята пишут, волнуются, видимо. Я не выходил на связь дня два так точно. — Наши ребята? Вы до сих пор общаетесь? — по лицу Чонгука пробегает волна удивления, смешанная с переживанием. — Конечно, Гук-и. Намджун меня очень поддерживал тогда… — он замолкает. — Надеюсь, что в скором времени мы все вместе сможем встретиться. Не представляю, как они будут рады видеть тебя. Они все скуча… — Тэхён не успевает договорить, как на экране телефона высвечивается: «Намджун». — Алло?.. — Тэхён качает головой в такт, подтверждая слова Намджуна. — Да, у меня для тебя прекрасная новость, хён, — глаза его блестят сейчас таким восхищением, он это чувствует. Чонгук его за руку берет, а он в ответ ему так широко улыбается, потому что нашел, потому что не забыл и никогда не забудет. И не отпустит теперь никогда уже точно. — Хён… Я нашёл Чонгука! Чонгук и Тэхён слышат радостные крики на другом конце провода — громче всех явно кричат Чимин и Хосок. Слезы счастья сами проступают от понимания восторга такого мгновения, которое Тэхён разделяет в эту секунду не один. Его поддерживают, крики из динамиков переполняют его сейчас такими эмоциями, что он видит, как проступают слёзы у Чонгука. Счастлив ли Тэхён? Безмерно! Безмерно счастлив от того, что его любовь, его человек через такой огромный промежуток тяжелого времени наконец-то с ним рядом. — Тэхён?.. — слышится из трубки. — Да? — Мы с ребятами приедем к вам. — Как это? — удивление и радость, что испытывает Тэхён, заставляют глаза мокнуть сильнее. Чонгук его обнимает и гладит по спине, а он утыкается ему в грудь и, кажется, всхлипывает. — Мы все скучали по нашему Гук-и. Как мы можем пропустить такое событие? Кидайте геолокацию, мы покупаем билеты. До встречи! — До встречи! Каждая встреча, будь она случайной или вынужденной — запускает череду событий, каждая из которых пытается подтолкнуть нас к чему-то новому или хорошо забытому старому. Если вдобавок к этому пылающему от боли в сердце воссоединению добавить упорство в достижении своих целей, то Тэхён, безусловно, может посчитать себя лидером. Мы никогда не встречаем кого-то случайно. Вселенная никогда не посылает нам людей просто так. И сейчас он уверен, что Чонгук для него — та самая галактика, которая освещает его Млечный Путь, насыщенный черными дырами, но является источником света и вдохновения. Их встреча — отдельный вид искусства. Как и встреча с друзьями, которые также желали увидеть Чонгука собственными глазами. Обнять спустя такой отрезок времени, прикоснуться, прочувствовать человека. И говорить, говорить, говорить… Тэхён и Чонгук встретили друзей в аэропорту. Хосок и Чимин, как всегда, были первее всех в очереди для взаимных объятий. Чимин подлетел и чуть не снес Чонгука с ног, а Хосок недовольно кричал ему в спину: «Отойди от него! Я соскучился больше!» Они, естественно, начали спорить. Намджун, полный уверенности и подавая пример мелким засранцам, подошел и спокойно приобнял, похлопав по плечу и сказав: «Наконец-то наш Гук-и с нами!». Юнги пожал руку и проборчал: «Наш Тэтэ теперь счастлив?». И только Джин, подойдя с полными слёз глазами, обнял так крепко каждого из них, но промолчал. Его ещё успокаивать потом пришлось. После того, как парни расположились в номере отеля, они все вместе направились на пляж восторгаться ослепительно богатыми видами островка Мунсон. Сидя на берегу и наслаждаясь теплом солнечных лучей, что приятно ласкают кожу, они разговаривают, делятся своим прошлым, рассказывают Чонгуку о том, что произошло за десять лет, какие взлеты и падения подарило время каждому из них. — Ребят, — обращается Намджун. — Да? — на него смотрят шесть пар глаз. — Помните ту песню, которую я пел вам тогда в гараже? — они совместно кивают. — Мы ведь её так и не спели вместе. — На что намекаешь, Намджун-а? — вставляет своё слово Чимин. — Предлагаю совместно записать её. — Что?.. — Тэхён выходит из оцепенения. — Думаю, это было бы отлично, — говорит Чонгук. — Столько лет прошло. Эта песня будет олицетворением нашего воссоединения! И сейчас, утопая в объятиях Чонгука, переплетая свои пальцы с его и ластясь ближе, Тэхён задумывается лишь о том, как бы ему хотелось, чтобы этот жизненный калейдоскоп, наполненный различными цветными картинками — не заканчивался никогда. Ведь независимо от того, какие волны ударяют, они будут вместе бесконечно. Крепко держась за руки и плывя по водной глади на острове трёх изобилий…