Под новым именем

Му Цин никак не мог собрать себя в кучу. Они ехали в машине, за рулём Пэй, ведущий на радио что-то активно вещал и постоянно приукрашивал текст речевыми оборотами, сложными для восприятия в подобном случае. Солнце покрывало золотым напылением землю, Ши Уду предложил остановится в круглосуточном кафе, чтобы немного отвлечься от нервирующих мыслей. В обычной забегаловке душно и от того тихо и спокойно, даже музыка не играет, только радио. Му Цин уложил голову на руки, кусая губы. Тихий стук настенных часов и копошение работников в зоне кухни немного затормаживали мысли. Сюаньчжэнь уже по привычке думал о нескольких вещах сразу. О работе, о Фэн Сине, о матери, о предстоящем отчёте. Голова гудела и разрывалась от дум, тревожащих разум. Ему бы сейчас сесть и записать все мысли в ежедневник, как он обычно это делал вечером или почитать книгу, постоять в планке, лечь в горячую ванну. Это помогало прочищать мозги, укладывать все на свои места. Излюбленным методом Му Цина были мантры. Он каждое утро повторял их в душе, чтобы успокоить распухшую от бессонницы голову. Сейчас это было ему необходимо, но отвлечься бы помогла только чашка кофе. Парень сам не заметил, как взглядом упёршись в лицо Ши Уду, уже неприлично долго глядел на него. — Нервничаешь? — Уду сел рядом с ним и заговорил так, чтобы сидящие за другим диванчики не услышали их, Сюаньчжэнь кивнул и усердно продолжил мять салфетку, — Не стоит, Фэн Синь не уйдет к ней, как бы красива она не была и как бы много денег мать ему не предложила. Он очень преданный, тебе не нужно переживать, Синь-Синь просто плохо умеет поддерживать, но он чувствует, что ты волнуешься, ему проще обнять человека, поцеловать, нежели сказать слова поддержки. Просто попроси его говорить, вам так будет проще. Ши по-доброму улыбнулся и пошел забирать заказ, а Сюаньчжэнь остался на едине с со своей тревогой и теперь уже думал только об их отношениях. Фэн Синь действительно редко мог поддержать словом, он только обнимал его и безмолвно успокаивал руками. Вскользь вспоминая прошлую ночь, Му Цин уловил трогательные прикосновения, будто вырванные из всего страстного соития и приклеенные скотчем, как четко обведенная бутылка в идеально выполненном натюрморте. Возможно так он пытался компенсировать свое молчание. Наньян сел рядом с парнем, оставив нежный поцелуй на щеке. Широкая ладонь накрыла его спину, поглаживая. — Проголодался? — Немного, — Му Цин прижался щекой к его груди, усиленно стараясь унять дрожь в коленях, — Тебе страшно видеть мать? Ты бы хотел сейчас ее увидеть? — Нет, я ее не знаю, моя настоящая мама — это Юйши, она заменила мне ее и благодаря этому я рос в любви. Я не смогу воспринимать Цзы, как родного человека, — Фэн Синь крепче обнял его, видно было, что он не может сразу сформулировать мысли, — Я слышал о чем вы с Дядей Уду говорили, прости если тебе не хватает моей поддержки, я, я наверное правда не умею об этом говорить, — Му Цин затих. Пальцы накрыли колено Наньяна, играясь с нитками искусственной дыры на джинсах. Неловкое молчание повисло в воздухе, сгущая нотки сомнения и страха. Парень тихо кашлянул и вроде бы даже готов был проронить пару слов, как вдруг понял, что они неосторожны и больно вопьются в сердце любимого человека. Сюаньчжэнь завис и молча смотрел в потолок, пытаясь придумать хоть что-нибудь, что поможет избежать конфликта. — Кхм, я, — он пошевелил губами, пробуя слога на вкус и перекатывая их по небу, — Мне будет сложно, — Му Цин цокнул языком, голова не варила, а Фэн Синь ждал. Напряжённо ждал, сдавив свое колено, — Прости, я не знаю, что сказать. Он кашлянул в кулак и снова опустил голову на грудь, демонстрируя свою неготовность к разговору. Наньян понимающе кивнул и взял его руку в свою, облизывая пересохшие губы. *** Му Цин мерно дышал, втягивая носом аромат деревенской яичницы с перцем и копчёным запахом. Он давно не ел такого. Парень каждый кусочек проглатывал с удовольствием и на удивление, не стеснялся присутствующих рядом людей. Может причиной тому был Фэн Синь сидящий рядом, а может усталость. Му Цин с удовольствием съевший свою порцию, прижался к своему мужчине и хлопая ресницами смотрел на то, как он ест свой стейк с овощами. Мужчина явно думал о своем, почти не обращая внимания на разговор своих родственников. Волосы он распустил и они лёгкой волной спадали на плечи. Джинсы и гавайская рубашка, Дядя Пэй сказал, что его мать совсем не строгих нравов и классические костюмы не любит. Уду тоже одет был не слишком официально, а Юйши ехала со своего выступления. На ее плечах болтался кардиган с вышитыми звёздами, а на ногах широкие джинсы на низкой посадке. Юйши выглядела достаточно молодо, а широкополые шляпы добавляли ей деревенской простоты и улыбчивости. Пэй тоже распустил волосы и теперь выглядел как герой-любовник из шестидесятых. Полноты образу добавляла рубашка сделанная из ласкутов ткани самых разных оттенков. Мингуан вел себя непринужденно, заигрывал с официанткой, за что получил толчок в плечо от своего жениха. Пэй Мин целовал его не стесняясь и не страшась косых взглядов. Щёки у Му Цина алели, а изо рта вырывался нервный смешок всякий раз как губы Дяди Пэя проезжались по мягким волосам и вискам Уду. Ши от такого был не в восторге и явно не любил таких поцелуев. Му Цин смотрел на своего начальника и тихо сочувствовал ему, смотря на то, как он истово желал избавиться от этих назойливых прикосновений. Уду поджал губы и отсел от Пэя как можно дальше, на секунду у Сюаньчжэня появилось ощущение, что он вот-вот расплачется. Фэн Синь угрожающе посмотрел на своего дядю, взглядом призывая остановиться. Юйши тоже не нравилось такое поведение и она раздраженно ткнула друга в бок. Вероятно, Уду согласился выйти за него лишь потому, что других способов заставить Мингуана хранить верность не было. Му Цину отчаянно хотелось приободрить его, хотя порой он не вызывал ничего кроме желания разразиться ругательствами и уйти домой. Сейчас, после неловкой паузы, Уду все ещё выглядел сконфуженным и расстроенным. Пэй Мин кашлянул и мягко чмокнул его в висок, позже извинившись словами. Перед Юйши и племянником с его избранным. — Кхм, извините, не знаю, что на меня нашло, это нервы, Уду, мой милый, прости, я что-то разошелся, — Ши кивнул и сделав глоток своего напитка, нехотя продолжил есть.