Reparo

Учебник по чарам, первый курс, раздел «Бытовая магия», страница сто пятьдесят девять, глава восемь, в которой давалось самое подробное описание заклинания «Репаро». Финн Фрейзер могла по памяти перечислить все пункты, идущие в той части, где рассказывалось, к чему нельзя применять это заклинание. Нельзя было чинить этим заклинанием ткани, бумагу и пергамент. Они от этого придут в негодность сразу же. Нельзя было чинить им объекты, превышающие размер колдующего человека. Заклинание просто не будет работать. Нельзя было чинить сложные механизмы, состоящие из трёх и более частей. Механизм выйдет из строя. И конечно нельзя было ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, в каком бы отчаяние вы не находились, чинить этим заклинанием магические артефакты и предметы. Потому что одному Мерлину известно, что случится потом. Как говорилось в учебнике: «Авторы данного пособия считают своим долгом подчеркнуть, что они предупреждали, и ответственности за рискнувших они не несут.» К несчастью, у Финн было не так много времени на раздумья, когда она продиралась сквозь чащу Запретного леса, преследуемая Пожирателями Смерти, палочку повелителя которых она только что самым наглым образом стащила. Кажется, их было пять. Видимо самые верные и расторопные. Не оборачиваясь, она швырнула первым пришедшим на ум заклятьем из раздела трансфигурации в ближайшее дерево. Оно моментально трансформировалось в каменную стену посреди леса, снеся ближайший кустарник. Послышался звук столкновения и протяжные ругательства. Финн, приободрённая успехом, ускорилась. Скорость и ловкость оставались её преимуществами и в этом теле. Она задыхалась, но бежала вперёд, со вскриками уклоняясь от лучей, летящих в спину. Разбитый ещё на её пятом курсе в Министерстве маховик времени, который она прикарманила себе тогда в качестве сувенира, было крайне глупо чинить на бегу банальным заклинанием с первого курса, но у неё заканчивались идеи и силы бороться. Добежать до анти-аппартационного барьера, как ей казалось, в её случае было нереально. Всё должно было получиться или ей конец. Количество оборотов она не считала, но полагала этого было бы в любом случае достаточно, чтобы вернуться в прошлое и не дать долбанному Лорду прикончить Поттера в третий раз — в этот раз фатальный для него. Тогда всё будет хорошо, война закончится, Пожиратели без своего господина превратятся в кучу мерзких, перепуганных тварей, а жизнь всех наладится. Просто надо было уйти от тех, кто преследовал сейчас её… Песок в маховике посыпался, составные части бешено закрутились. Финн почувствовала, как вокруг неё начинает клубиться магия. Она перепрыгнула через поваленное на землю дерево, едва не запутавшись в собственных ногах. Над головой просвистела ярко-жёлтая вспышка какого-то заклинания, разнёсшая облепленное паутиной дерево впереди в щепки. Одна отлетела ей прямо в лицо, распарывая кожу на щеке. Её закрутило, заставив упасть. Мир вокруг начал меняться в бешеном темпе, стремительно и быстро. Дерево перед ней снова собралось обратно, сбросило бинты, созданные паучьими стараниями, обросло листвой, запылало ярко-красным, потом снова сбросило. Выпал снег, пошёл дождь, засияло солнце, прошёл ветер, мимо Финн пронеслось что-то огромное и свирепое, похожее на оборотня. Прошло стадо единорогов, сцапал какого-то небольшого зверька охотящийся гипогриф, от смены времён года зарябило в глазах… Когда всё закончилось, снова было зелено и тепло. Финн, зажмурившаяся от того, насколько быстро всё менялось, и от того, что её начало тошнить, распахнула глаза. Запретный лес был тих. Над головой свистел ветер, качающих кроны тысячелетних деревьев. Где-то вопили птицы. Перекликивались какие-то животные. Ото всюду доносились разнообразные шорохи непонятного природного происхождения. Она попыталась отдышаться. Лёгкие горели огнём, содранные во время падения колени и локти пекло. Щёку саднило. Рука, крепко сжимающая палочку Лорда, вцепилась в древко так сильно, что ослабить хватку пальцев не удавалось обычным волевым усилием. Фрейзер медленно огляделась, пытаясь понять, далеко ли она забежала в чащу, когда бежала от погони, всё ещё не совсем осознавая, что только что произошло. Сквозь выступившие слёзы Финн попыталась разжать пальцы с помощью второй руки. С промедлением и большим трудом ей это удалось. Тем не менее, её трясло. Руки дрожали больше всего — едва ли она могла что-то с собой сделать в этот момент. За спиной всё ещё мерещились выкрики преследователей и фантомные лучи смертельных заклятий. Кажется, её только что почти убили. Паника накатила неожиданно, похоронив под собой, как под лавиной. Финн этой лавиной пережитых только что эмоций снесло. Дышать стало не просто больно, а невозможно: она почувствовала, как задыхается. Сердце заколотилось так быстро, что сознание обожгло пониманием — оно сейчас остановится. У неё, у восемнадцатилетней Финн Фрейзер, сейчас просто остановится сердце, просто разорвётся и перестанет работать, и её труп просто останется здесь, в Запретном Лесу, непонятно где и непонятно когда, его обгладает местная живность, вроде тех же хагридовских пауков и никто и никогда её не найдёт, не похоронит и не вспомнит… Господи-боже, у неё даже не осталось людей, которые бы могли её похоронить и приходить срывать сорняки с её могилы раз в год. И некому было бы проведывать могилы её родителей и брата… Поступающий к ней кислород казался угарным газом, который было омерзительно вдыхать. Финн чувствовала, как задыхается. Все звуки стихли, оставив мёртвую тишину в голове, кроме глухих и рваных ударов сердца, отзывающихся внутри неё, как удары колокола в церкви во время панихиды. Фрейзер повалилась на бок, пытаясь найти что-то, за что можно ухватиться. Вцепилась в какой-то корень. Кажется, поцарапалась. Ужас затапливал и утаскивал на самое дно. Перед глазами было мутно, и различить что-то стало полностью невозможно. Мысли разбегались в разные стороны, и Финн впервые не контролировала ни собственное тело, ни собственную голову. Ею полностью руководил дикий, беспомощный страх, сковывающий все мышцы и не дающий сбросить его удушливую хватку с собственного горла. Она не знала, сколько она провела так: на земле, посреди самого опасного леса Британии, переживая самые кошмарные моменты своей жизни. Так страшно ей не было никогда, хотя за последний год, рядом с Поттером, произошло многое. Она только что почти умерла. А до этого её почти убили. А ещё до этого — убили её… Поттера. А ещё до этого — кучу народа, кого-то знакомого, кого-то нет. А теперь она жива. Финн дёрнулась от запоздалого осознания. А потом почувствовала, что всего слишком много. Сил остановить начинающуюся истерику просто не было. Обжигающе горячие слёзы брызнули из глаз в разные стороны, ощущаясь на коже кислотой, а изо рта вырвался хриплый, сдавленный вопль. Фрейзер с трудом прижала руки ко рту, пытаясь его заглушить и сдержать, но покатившиеся вслед за ним рыдания уже было не остановить. Она почти выла. Это было сильнее неё: изо рта вырывались всхлипы, которые она не могла проглотить, и они наверняка были бы просто омерзительными для случайного слушателя. Рот Финн распахивался в немом крике, который она никак не могла подавить. Слёзы не кончались и не кончались. Их было так много, что в какой-то момент глазам уже было больно. Финн ими уже ничего не видела, только размытую перспективу мрачного, чёрного леса. Поттер умер. Её… Поттера убил Лорд. Его больше не было. Лорд победил. Поттер был мёртв, а Лорд был жив. Всё, что они сделали, оказалось зря. Её родители умерли зря. Брат Уизела умер зря. Профессор Люпин с его молодой женой умерли зря. Снейп умер зря. Списывающий у Финн во время всех контрольных по Трансфигурации хаффлпаффец умер зря. Они все умерли зря. Их больше не было. А она, Финн, зачем-то была. Запоздалое осознание догнало и со всей силы огрело по затылку. Господи, почему её так разрывало? Это было невыносимо. Чтобы как-то вернуть себе полностью испарившийся контроль над ситуацией, Фрейзер со всей доступной силы заколотила руками по земле, беспомощно крича и вопя подстреленным животным. Непонятно откуда возникшие силы закончились очень быстро. Она бесформенным мешком с костями снова повалилась на бок. Слабыми, не желающими слушаться руками она нащупала цепочку на шее. Поднесла болтающийся на ней маховик к глазам. После сносящего все выстроенные укрепления спасавшего её все эти годы пофигизма цунами, лёгким прибоем принесло разливающееся по телу вместе с обессиленностью безразличное спокойствие. Ах да. Точно. Она об этом совсем забыла… Треснувший и заделанный паническим «репаро» корпус теперь был полностью разворошён. Из небольших часов сквозь разлом в стекле высыпался весь песок. Теперь этот предмет не заработал бы при всём желании. Однако да… Финн жива. Погони за ней не было. И, очевидно, она была в прошлом. А это значило, что у неё был шанс спасти Поттера, в нужный момент сбив руку Лорда, как она сделала это, вырвав у него его палочку. Или даже спасти ещё кого-то, если её перенесло достаточно далеко — она не считала обороты… И тогда всё будет хорошо… Но это после… А сейчас ей почему-то очень хотелось закрыть глаза… Кажется, у неё было время в запасе…

*

У Финн Фрейзер было множество недостатков. Она была слишком язвительной и саркастичной даже тогда, когда этого не требовали обстоятельства и даже с близкими людьми. Она не умела извиняться. Она не видела ничего плохого в обмане и часто умалчивала детали просто потому что, безо всяких причин. Она периодически любила устраивать хаос и разруху, наслаждаясь собственноручно созданной атмосферой всеобщего конфликта и немного подпитываясь чужим негативом. Она была очень хорошим провокатором. Она думала только о себе, гордилась собственным эгоизмом и считала «альтруизм» и «идиотизм» синонимами. А ещё она была слизеринкой, и среди всех её отрицательных качеств, по мнению абсолютного большинства людей, с которыми она в последнее время общалась, это было её самым главным недостатком. По мнению Грейнжер — это было следствием. По мнению Уизела — это было причиной. По мнению Поттера — это было их главной проблемой. По мнению самой Финн это было тем, с чем надо было смириться, что надо было простить и принять. Потому что, очевидно, даже после их путешествия и всего пережитого вместе, после того, как она потеряла семью, после стычек с Лордом и Пожирателями, она всё равно оставалась слизеринкой. То, что она выступала за правильную сторону и не хотела пасть жертвой режима, не окрашивало её галстук в красно-жёлтый и не делало её святой. Впрочем, едва ли кто-то из этой троицы бы даже подумал в этом направлении. Скорей бы многозначительно переглянулись, уточнив, не собирается ли Фрейзер захватить власть над приспешниками Лорда, если выдастся такая возможность. Финн не могла их за это винить. За семь лет в одном котле их взаимоотношения бурлили и кипели в разных вариациях и пропорциях, так что эти трое гриффиндорцев примерно представляли, что от неё ожидать. А вот сама Финн на этот счёт не имела ни малейшего понятия. На самом деле, было бы очень кстати иметь кого-то из них рядом с собой сейчас. Рассудительного и очень специфически мудрого Поттера, смешного своим раздутым до размеров галактики драматизмом; рациональную Грейнжер, превращающую любую проблему в полный абсурд скрупулёзной дотошностью к деталям; или даже интуитивно находящего нужный выход Уизела, умеющего посмотреть на ситуацию со странным, иногда неуловимо смешным юмором. Все вместе они представляли собой пособие по стереотипам, и уж точно смогли бы подсказать совершенно потерянной Фрейзер, что она, согласно их о ней представлениям, должна была делать дальше. Потому что на дворе был конец августа семьдесят седьмого года, никто из её однокурсников ещё не родился на свет, она сама — не была даже в планах у, насколько она помнила, ещё не поженившихся родителей, Лорд ещё знать не знал ни о каком пророчестве и ни о каких Поттерах, по Англии снова была разбросана куча осколков его души, а до победы над злом было… далековато, пожалуй. Было бы очень здорово услышать мнение кого-то с её проекцией в голове. Финн очень не любила заниматься самокопанием и размышлять, кто она и как должна поступить. Это всегда ввергало в уныние и заставляло ощущать себя самым жалким и никому не нужным флоббер-червём на всей этой долбанной земле. Ей очень нравилась хогвартская система разделения. Это очень сильно сужало вариативность доступных действий и реакций, фактически регламентировало линию поведения. Она была слизеринкой, а значит ей по статусу полагалось творить гадость ближнему своему, язвить и исполнять роль то ли местного «злодея», то ли «главной стервы» из фильмов про подростков. Ей всегда было сложно понять, почему ребятам из «Клуба завтрак» так не нравились клише, в рамках которых им надлежало находиться. Это же упрощало жизнь до невозможности. Сама Финн бы никогда не отказалась от собственной линии поведения. Потому что это означало контроль над ситуацией и наличие хоть какого-то подобия сценария, если следовать которому можно было доползти до пресловутого «счастливого конца» и пламенного заката, после которого шли титры. Сейчас у Фрейзер этого сценария не было. Она понятия не имела, что ей делать дальше, и у неё рядом даже не было кого-то, кто бы мог ей это объяснить. Она находилась посреди полного хаоса, который устроился без её прямого участия, и наблюдать за которым со стороны в этот раз не получалось. Финн крайне флегматично записала «л-и-к-о-н-т-р-о-п-и-я» в строчку с нужным словом в кроссворде вчерашнего «Ежедневного пророка». Молоденькая, но по прежнему улыбчивая Розмета с тихим стуком кружки об деревянную поверхность стола поставила перед ней ещё одно сливочное пиво. — Но я не заказывала… — Финн обернулась, вскидывая брови. Она зашла в трактир, потому что не знала, куда ей ещё идти, а в голове за несколько лет уже сформировался некоторый сценарий: если ты пришёл в Хогсмит, значит надо зайти в «Три метлы». Пяти найденных в кармане джинсов кнатов не хватило даже на стопку огневиски. Пришлось заказать сливочное пиво, чтобы была возможность посидеть в помещении, пока на улице не закончится ливень. У задремавшего за своим столиком старика, у головы которого стояло несколько пустых бутылок эля, она стащила вчерашнюю газету. Нахождение в этом месте, кроме того, привносило в её жизнь элемент стабильности. Всё тот же паб, всё та же Розмета, всё-тот же приторно-сладкий вкус сливочного пива… Впрочем, Финн привыкла, что здесь не протолкнуться из-за обилия выпущенных из школы на волю студентов, и опустевшие «Три метлы» также добавляли сумбура в мысли и заставляли чувствовать себя максимально дискомфортно. Фрейзер от ухода останавливало только чёткое понимание, что она себя в данный момент так будет ощущать в любом месте. — Это за счёт заведения, — подмигнула ей женщина. — Выглядишь так, словно тебе это нужно. Если Финн выглядела так, словно ей было нужно сливочное пиво, значит всё было не так уж и плохо. Если бы ей предложили умиротворяющий бальзам вместе с бутылкой эльфийского мёда — то тогда бы надо было беспокоиться. Ладно, пора было прекращать эту слезоточивую процедуру жалости к себе. Итак, если суммировать. Что было у Финн?.. Больше не работающий маховик времени — одна штука. Палочка Лорда, ранее принадлежавшая Дамблдору, до него Гриндевальду, до него — история умалчивает, изначально — одному из братьев из сказки, — одна штука. Денег — ноль штук, но это временное явление. Существующих крестражей — как минимум четыре штуки и повезёт, если они все были на прежнем месте. Действующий Тёмный Лорд — одна штука. Армия Пожирателей, заполонённая сильными и не испытавшими на себе прелесть Азкабана (хотя с другой стороны — ещё не опытными) тёмными магами — дохрена штук. Союзников — целых ноль штук, исторический рекорд для неё. Из преимуществ, о Финн не знал здесь никто, даже её родители. Она здесь была пришлым, чуждым элементом, который мог распоряжаться своей жизнью и временем так, как ей самой того бы хотелось. Можно было прямо сейчас убраться с островов к чёртовой матери и не лезть к этой долбанной Великобритании никогда в жизни. Можно было дождаться, когда её родители поженятся, а после внушить им страстное и непреодолимое желание уехать куда-нибудь в Новую Зеландию, по примеру Грейнжер. Можно было просто жить спокойной и тихой жизнью простого обывателя, не влезая в хитросплетения местной политики. Это было бы достаточно по-слизерински с её стороны? Она же всё ещё оставалась слизеринкой, несмотря на перемещение во времени, да?.. Или можно было тихонько, пока никто не видит и не знает, избавить мир от одной мешающей всем спокойно жить твари. Да, у Финн не доставало некоторых сведений, поскольку троица гриффиндорских оборванцев не спешила с ней откровенничать, но она же легко могла это восполнить. В конце концов, основной информацией их обеспечил Дамблдор, который, к слову, в этом времени был вполне жив и здоров. А значит, ей ничего не мешало вызнать об интересующих её деталях. Кажется, это немного не вписывалось в избранную ей ещё на первом курсе стратегию поведения и было больше характерно для гриффиндорцев, но с другой стороны здесь не было никого, кто бы мог это заметить. О, она точно переобщалась со «львами» и нахваталась от них всякой гадости. Уизел наверняка был бы рад и счёл бы это невероятно забавным. Что она знала? Она знала, что диадема находилась сейчас в Хогвартсе, в Комнате-по-требованию. Она знала, что Чаша должна была быть в сейфе Лестрейнжей (вероятно). А дневник — у Малфоев (возможно). Правда, где находился сам особняк Малфоев, Финн не представляла. А где должно было быть кольцо, Фрейзер не помнила. Поттер как-то называл деревню, где жили родственники Лорда, но Финн не запомнила. Однако всегда было можно это выяснить через маглов. Вряд ли много где происходили страшные трагедии с целой семьёй местных аристократов… Змея ещё не играла такой большой роли в этой истории, хотя возможно уже ползала рядом с Лордом и закусывала его сторонниками. Поттер ещё не отбивал «Авады» собственным лбом. Медальон появился позже… Кажется, Поттер рассказывал, что медальон похитил из того места, где он хранился, один из слизеринцев, брат Сириуса Блэка. После чего очень тупо, но героически погиб в озере с инферналами. В этом случае Финн даже не слишком выделялась из общего ряда «змей» тем, что хотела умертвить Лорда всеми доступными методами… В её силах было сделать Лорда снова смертным, чтобы волшебники этого времени просто добили его за Поттера. Конечно, возникал закономерный вопрос, с хрена ли Финн этим заниматься. Не проще ли просто предоставить все сведения Дамблдору… Доверить всё Дамблдору — вот это точно не было тем, что мог бы счесть разумным среднестатистический (или даже очень выделяющийся) слизеринец. Фрейзер снова задумалась, закусив губу. Пожалуй, это было бы сделать проще всего. Оставить взрослому магу с кучей регалий и титулов разбираться со взрослыми проблемами. Но, учитывая её наблюдения, действовать самостоятельно победитель Гриндевальда тоже не слишком-то любил. Его стилем скорее было свалить решение проблем на кого-то другого, например, на детей. Так что тут была велика вероятность получения замкнутого круга, в котором дети (в её лице) скидывают ответственность на взрослых, а взрослые — обратно на детей (в лице ещё кого-нибудь, учитывая, что нынешний Орден Феникса полностью состоял из зелёных выпускников, то скорее всего на них)… На самом деле, Финн не слишком нравилось сидеть, ожидая, когда за ней придут люди Лорда. И ждать, пока его кто-нибудь прихлопнет, — ей тоже не нравилось. Это всё очень сильно повышало тревожность и приковывало мысли к одной единственной вещи, мешая думать о чём-то ещё и наслаждаться жизнью. Фрейзер это уже проходила. После шестого курса, когда стало понятно, что дальше — только кромешный ад, она уже предпринимала попытку эскапизма. Сказала родителям, что не вернётся в Хогвартс, ибо уже тогда слабо верила в сохранность собственноручно созданной легенды о собственном мнимо волшебном происхождении и безопасности нахождения в замке без даже иллюзорной защиты Дамблдора, устроилась в местную букмекерскую контору девочкой на побегушках, и очень талантливо притворилась, что в её жизни больше не существует магии. Что она нормальный человек, с нормальными заботами и делами, что не было шести лет обучения колдовству и что её ни капли не бесит то, что эта долбанная стиральная машинка со звуковым сопровождением демонов преисподней пытается сбежать из постирочной каждый раз, когда её заставляют работать… Пока магия не пришла напомнить, кто есть кто, за ней и её семьёй в виде людей в чёрных плащах и масках. В ушах до сих пор полузабытым фантомом стоял вопль десятилетнего Гека, которого она не успела вытащить из окна после того, как первой понявшая, что происходит, мама крикнула ей забирать брата и бежать. Гектор ещё не родился здесь. А её родители ещё даже не поженились, хотя уже жили вместе, но пока в Эквадоре, раздражая этим всю мамину мексиканскую родню. И у Финн появился реальный шанс стереть это из истории также, как она стёрла эмоциональную окраску этого события у себя в голове, раз за разом извлекая эти воспоминания, пока они не стали блеклыми кадрами старого плёночного фильма ужасов, подсмотренного в детстве из-за угла дивана в тайне от валяющихся в обнимку родителей. Спасибо Снейпу за подсказанный метод борьбы с такими воспоминаниями. Надо будет заняться тем же с воспоминаниями о втором мая чуть позже, когда она поймёт, что делать дальше. Конечно, тогда и сейчас ситуации были кардинально разными. Тогда, после захвата Министерства, информация о её семье, о явно зачисленном в Хогвартс из-за его чудачеств с поджиганием бровей учителя математики брате оказалась в открытом доступе для Пожирателей. Сейчас же о её существовании не знал никто. Можно было делать, что хочется, не боясь о том, что кто-то найдёт, раскопает, прочитает и придёт… Но в этом всё равно было слишком много жалкого ожидания сломленного раба, надеющегося, что наделённый силой и властью хозяин пройдёт мимо и не заметит, вместо того, чтобы выхватить у него кинжал и всадить в глотку. От собственных мыслей Финн передёрнуло. Ей было всё равно, как это выглядело со стороны, и своя шкура ей была слишком дорога, чтобы обращать внимание на гипотетическое общественное порицание, у нормальных людей именуемое совестью, но… Но, хм. Ровно точно также она ничем особо не рисковала, пока никто не знал о том, чем она занимается. За время их с Поттером охоты Лорд осознал, что они делают, только когда они случайным образом привлекли к себе внимание полётом на драконе и ограблением банка. Это было сложно не заметить, и понял бы даже полный кретин. Полный кретин в итоге и понял. Если Финн сделает всё правильно, то никто ничего не поймёт. Конечно, будет весьма досадно, что лавры победителя потом достанутся не ей, но за возможность жить спокойно и дышать свободно это не было такой уж большой ценой. И, как известно, если ты хочешь, чтобы работа была выполнена качественно и правильно, без косяков и лишних нервов, — сделай её сам. Кроме того. Себе-то она лгать будет не обязана. «Победительница Тёмного Лорда, Финн Фрейзер» — было неплохим титулом, пусть она и не собиралась его никому раскрывать. Самого факта было достаточно, чтобы гордиться собой и прощать себе потом любую подлость и гадость в сторону ближнего. Немного не по-слизерински, но зато можно будет не переживать за себя, своих родителей, брата, пока не родившегося Поттера, Грейнжер, Уизела и Лавгуд. Небольшая плата за слишком большую ценность. У Фрейзер был реальный шанс всё наладить. Закончить с делами, а потом поселиться рядом с собственной семьей и стать той самой соседкой, которая уже почти родственница. А у Поттера могло получиться нормальное детство. И, вполне возможно, Финн из этого времени будет грызться с ним и его компанией на протяжении всех семи лет беззаботного школьного детства, но зато все будут живы и счастливы. Гек пойдёт в школу с ней. Тоже будет магичить. Скорее всего будет летать в команде по квиддичу — ему с его жаждой адреналина, любовью к экстремальным развлечениям и умением наслаждаться соперничеством с кем-то эта игра наверняка бы понравилась. Вполне возможно, что он доведёт МакГонагалл до состояния, когда она скорее шипит, чем разговаривает (у Финн один раз получилось, когда она превратила Амбридж в покоцанный клубок поросяче-розовых ниток и натравила на него её любимых, тут же трансфигурированных из стульев котят; Фрейзер до сих пор не понимала, как её тогда не исключили). Будет присылать родителям забавные письма, написанные его фирменным почерком, специально выработанным, чтобы было невозможно разглядеть, где были допущены ошибки в написании. Наверняка тоже попадёт на Слизерин (хотя хотелось бы, чтобы нет; Гектор был более вспыльчивым, более прямолинейным и более бесхитростным). Финн даже могла бы потом, когда придёт время и её родители смирятся с существованием магии, признаться им во всём и рассказать, кто она. И выступать связующим звеном для собственной местной версии с миром магии, чтобы ей не пришлось самой разбираться, как себя вести, и прощупывать границы допустимого. А возможно после победы над Лордом в этом вообще не будет смысла, потому что всё это расистское дерьмо потеряет своё значение и останется пережитками прошлого, о котором на уроках истории будет бубнить Бинс, вгоняя студентов в состояние сна и перескакивая на любимые гоблинские восстания. И возможно местной Финн даже не придётся притворяться полукровкой, ненавидящей грязнокровок и маглов, чтобы заслужить нормальное отношение и уважение собственного факультета. Немного утопия, но если играть, то по крупному, с максимальной ставкой, чтобы выигрыш оправдывал риски, как её учил её начальник в той букмекерской компании… У Фрейзер даже немного закружилась голова от осознания собственных, внезапно на неё свалившихся возможностей. Она снова почувствовала, как ей становится нечем дышать, но в этот раз, кажется, это было хорошее чувство. Значит, было решено. Тихонько и легонько Финн должна была выполнить квест: собрать паззл из осколков души Тёмного Лорда так, чтобы тот не заметил. И сжечь адским пламенем. А потом убедиться, что ублюдка всё-таки убьют, причём не ценой нормального детства Поттера и жизней его родителей. С мрачным поднимающимся внутри неё довольством Фрейзер одним глотком осушила целую пинту сливочного пива, почти не чувствуя вкуса. Приторность внезапных перспектив заглушала всё остальное. А Уизел говорил, что в Финн нет благородства. Ха. Ну может и нет, действительно. Но мир спасать почему-то собиралась она, а не преисполненные лучшими качествами человечества гриффиндорцы.