***
За последние несколько недель Арсений испытывает, кажется, больше эмоций, чем за последний год. Раньше все было предсказуемо и обыденно, идя на работу, он знал, что конкретно сегодня сделает, за сколько времени, с кем пообщается, что расскажет Серёже. За редким исключением всё было так, как он и задумывал. Теперь же Арс не знает, чем обернутся их диалоги с Антоном, в какую сторону зайдут, сколько раз он с ним увидится — а всё это вызывало лёгкое волнение, покалывающими волнами расползающееся по грудной клетке. Дома, после работы, он часто думает об этом, мысли сами заворачивают его в эту сторону. Даже если это что-то отвлеченное, мозг переключается на Антона. Если честно, Арсений привык, что уверен в ориентации всех, кто его привлекает даже чисто гипотетически. Обычно он знакомился в гей-клубах или встречался с уже знакомыми людьми, ну или ему предлагали встречаться сами. Там ориентация в любом случае понятна и не требует уточнения. Теперь же в его окружении появился человек, предпочтений в романтических отношениях которого он не знает, оттого непонятно, в какую сторону их заведет общение. Он, конечно, не приверженец стереотипного мышления, но по Антону правда не было понятно его ориентацию. Как и по абсолютно любому человеку, Арсений — всё твердила рациональная (не поддерживающая стереотипное мышление) часть черепной коробки её владельца. Поэтому, чтобы себя лишний раз не обнадеживать, Арсений пока даже не рассчитывает на что-то большее. В любом случае: их небольшие диалоги, то, что тот о себе рассказывает, как мыслит — всё это приводило Арсения в восторг. Поэтому просто общаться — то, что выбрал Арсений. Не рисковать, а плыть по волнам. Тем более тот тоже тянется к общению, короче, что из этого получится — то и получится... Способность к внутренним диалогам и осмысленное принятие решений самим для себя — ещё одна фича, которой он научился со временем прохождения терапии у психотерапевта. И в очередной раз Арсений рад, что это ему помогает меньше тревожиться и думать о каких-то событиях своей жизни. А в офисе теперь — в последние две недели — можно заметить ещё одного члена их всратой команды. По утрам очаровательно хмурого, в сильно надвинутом на лицо капюшоне худи, и обязательно со стаканом в руках. К обеду окончательно расходившегося, скинувшего толстовку, оставаясь в практически всегда однотонных футболках, уже намного более улыбчивого и где-то даже стремившегося к общению. Арсений не раз замечал, когда проходил мимо кухни, как Антон разговаривает с Оксаной, тихо хихикая, или обсуждает новую игру на фифу с Вадимом. С одной стороны — его очень радует, что тот стремительно вписывается в коллектив, а с другой стороны, немного вводит в непонимание, почему тот с ним не такой же открытый и активный к общению, а как будто чуть более неловкий и старающийся больше слушать, чем говорить. В любом случае, Арсений ничего насильно исправить не сможет, да и не собирается. Разве что попытается подтолкнуть к диалогу, потому что замечает, что Антону интересно с ним. Это заметно во время разговора по взгляду, будто зацепившемуся за арсеньев; по вопросам, которые тот задаёт ему; по собственным редким, но насыщенным на эмоции рассказам. И очень надеется, что не выдаёт желаемое за действительное. И, в очередной раз увидев кудрявую макушку, что опять прячется в капюшоне, Арсений идёт сначала за кофе, а потом уже к нему, чтобы поздороваться.***
Антон: Арс, привет. С тобой Серёжа не разговаривал по поводу сайта? Арсений видит сообщение только через полтора часа после отправки. В воскресенье он решает выспаться и даже не заводит будильник. После сдачи того самого большого проекта Серёжа не ставил ему новых, поэтому на выходных Арс без зазрения совести отдыхал, выключив телефон.Арсений:
Привет.
Насчёт чего-то конкретного или в целом?
Антон: Он мне вчера написал, сказал, что на неделе нужно будет заняться сайтом, и попросил с тобой обговорить, когда удобнее будет.Арсений:
Нет, не говорил.
Окей, можно обсудить
Я, в целом, не сильно занят на этой неделе
У меня только пару дедлайнов, но там немного работы
Так что можно будет завтра, чтобы не откладывать, если тебе удобно
Антон: Да мне без разницы, если честно) Но чем быстрее, тем лучше, наверноеАрсений:
Отлично, нужно что-то приготовить для этого?
Антон: Ну у тебя же хранятся где-нибудь в облаке твои проекты?Арсений:
Да, конечно
Антон: Ну и всё, их хватит Остальное уже конкретно под сайт делать будемАрсений:
Хорошо, до завтра тогда)
Антон: До завтра) Опыта в работе над сайтами у Арсения не было от слова совсем. Он понятия не имел, как они делаются и что для этого нужно. Но, в целом, от него ничего сверхъестественного и не требовалось. Они, кажется, успели это немного обсудить на собеседовании. Антон будет отвечать за техническую часть, а Арсений за творческую. А это ему легко даётся и разобраться можно будет прямо по ходу. Но он всё равно не может не думать над примерами оформления. Издержки профессии… Не может не думать о цветовом решении пока завтракает; не может не думать о том, лучше выбрать четкую геометрию, или плавные линии для оформления, пока едет в магазин. Перед сном не может не думать о том, куда зайдет их разговор с Антоном. Будут ли они общаться только на тему проекта или смогут обсудить что-нибудь отвлечённое? Поток мыслей остановить не получается, а Арсений и рад.***
В понедельник он честно старается придерживаться обычного стиля в одежде, не сильно наряжаясь. Но почему-то всё равно гладит чёрную футболку от заломов и надевает простое, а от того неимоверно красивое белое жемчужное ожерелье, которое на темной одежде выделяется ещё ярче. Любит он такие штуки так же сильно, как теперь залипать на кольца на антоновых длинных пальцах. Тёмно-коричневые велюровые штаны, светлые кроссовки, и небрежный беспорядок на голове. Он, наконец, научился укладывать свои отросшие волосы, не зализывая их слишком сильно, но и не оставляя совсем в беспорядке. В сочетании с щетиной, которая уже начинает смахивать на бороду, смотрится классно по его субъективному мнению, и судя по комплиментам от девчонок на работе. И, уже по дороге в офис, напоминает Серёже, чтобы сегодня не занимал кабинет. Он им понадобится с Антоном, над чем успевает пошутить Серёжа. Серёжа: А зачем он вам..?) Я свой кабинет под ваши шашни не отдам!!!Арс:
Ну ты дурак?
Сам же попросил сайтом заняться
Нам это где делать?
Мы же обсуждать будем, а там ребята работают
Серёжа: Ладно, так уж и быть Смотрите там!!! В целом, Арсений привык к Серёжиным подколам, за столько лет-то. Но сейчас они воспринимаются немного по-другому. Как будто с небольшой безысходной грустью, что это даже в теории не может быть правдой. Но человек может привыкнуть к чему угодно. Даже к характеру Серёжи. А если Арсений справился с этим, то остальное пустяки. Главное, чтобы на это не понадобились десятки лет, как в ситуации с Серёжей.***
На третий час становится уже изматывающе. Хотя о такой работе Арсений только и мог мечтать — сидишь, рисуешь то, что хочется, думаешь над цветовым решением, а под рукой ещё и сидит Антон, искреннее интересующийся и подкидывающий идеи. Но усталость от монотонной работы всё-таки берёт своё. — Всё, у меня уже плывёт всё, надо отвлечься. Может, покажем Серёже макет? Хоть мнение со стороны спросим, а то у меня уже вот этот, — Арсений тыкает пальцем в монитор, — сливается с этим, — тыкает чуть правее. — Согласен. Хотя цветовые решения прям приятные. Хоть и плывёт всё, но глаза хоть не режет. — Тебе какой больше нравится? — спрашивает, положив голову на прохладный стол. — Наверное, вот этот, — Антон показывает на белый макет, с контрастными вставками глубокого синего цвета, чередующегося с пыльно-белым, — во-первых, цветовое сочетание само по себе очень приятное глазу. Во-вторых, у вас же холл, да и весь офис в таких же цветах, прикольный мэтч. Ну и белый сайт смотрится круто, хотя мне и наоборот нравится тоже, темно-синий фон и светлые элементы. А Арсению нравится, что тот выдает подробное мнение, а не говорит «Да они все одинаковые, не знаю». Арсений привык, что люди с рациональным мышлением, например, как Серёжа, не отличают таких граней. Им всё как одно. Красиво. Нормально. Ему редко удаётся выбить даже «прикольно» из своего друга. Но он не обижается, это не камень в огород его профессиональной деятельности. Это просто Серёжа не привык оценивать что-то творческое. А Антон оценил. Это не может не радовать даже от обычного человека, а от Антона это воспринимается как высшая похвала. Приятно. — Спасибо. Мне тоже нравится. Хотя я бы ещё подумал над тем, чтобы перетасовать элементы между собой. — Можно попробовать. — А ты не увлекался никогда такими штуками? А то тебе как будто интересно даже. — Конечно интересно. Я люблю дизайнерство, только вообще не создан для него. Для созерцания и наслаждения им — да. Для создания — вообще нет. После хоть какого-то более длительного нахождения с Антоном в одном помещении Арс может сформулировать то, что ощущает. Ему комфортно. Темы для разговоров всплывают сами, без неловких пауз. Антону не присущи слишком резкие высказывания, своим внимательным мягким взглядом еще больше располагает к себе, что не может не очаровывать. — Понятно, — Арсений не может контролировать свой тон рядом с Антоном. Ему кажется, что он копирует мягкий баритон Шастуна и разговаривает так же. — А ты давно в дизайне вообще? — Да, очень, с детства увлекался рисованием, ну и, считай, уже профессионально с художки, а потом университета. Арсений только сейчас понимает, что знает об Антоне больше, чем тот о нём. Антон же не видел его резюме. Поэтому, окончательно оторвавшись от проекта, дабы чуть выдохнуть, он рассказывает пусть и не самую интересную, но как минимум увлекательную историю о его творческой деятельности, начиная со школы. — …отучился я, короче, в художке. Хотя последний год — выпускной — с периодичностью в два месяца грозился бросить её. Воспоминания, кстати говоря, оттуда остались не самые плохие. Было круто, когда мы более менее разобщались с одноклассниками и прогуливали нудную историю искусств. Ходили перед трудными парами скульптуры в магазин за энергетиками и в столовую за кофе, чтобы точно не уснуть. — А не бросил из-за родителей или самому жалко было? — а Антон тем временем слушал, изредка крутясь на кресле и задавая интересующие вопросы, и Арсению это напомнило собеседование, где он, на месте Антона, заглядывал тому в рот, пытаясь уловить всё, что он говорил. — Да и то и другое, если честно, — зрительный контакт и кивок от Антона. — А летом, как раз после окончания художки, когда сидеть дома за книжками и скетчбуками надоело, я увидел, что родители решили делать ремонт на даче. И неожиданно для себя понял, что хочу организовать пространство в доме и на участке. Начал думать об этом, накидывать какие-то примеры, планировку, показывать родителям. И родители реально прислушивались к моему мнению, — опять зрительный контакт, будто убеждение, что обоим до сих пор интересно. — Я впервые так сильно чем-то загорелся. В итоге, к началу нового учебного года мы закончили ремонт, и я уже точно понял, что хочу обустраивать интерьер и выбрал предметы, которые буду сдавать для поступления на дизайн. Антон, убедившись, что Арсений закончил мысль, прокомментировал: — Блин, это реально круто. Я бы тоже хотел однажды чем-то таким классным загореться, потому что своей профессии я скорее научился со временем, у меня не было природного, скажем, таланта. — Это тоже круто. У тебя хватило терпения и сил выучиться на это и заниматься маркетингом, причём на профессиональном уровне, даже без предпосылок. Так далеко не каждый сможет. — В целом, да. Но я реально кайфую от работы, так что, наверное, оно стоило того. — Конечно стоило. Их прерывает стук в дверь, оба синхронно поворачиваются на него. — Да? — Арсений спрашивает первым. — Ну чего, как вы тут? Лясы точите? — Серёжа заходит в кабинет, прикрывая за собой дверь. — О, посмотри макет, пока зашёл, — Арсений игнорирует риторический вопрос друга, — мы тут накидали, выбери, какой больше нравится. — И чё, прям прислушаетесь к моему мнению? — Серёжа даже останавливается на полпути, в удивлении. — Нет, конечно, — Арс возвращает подъёб с улыбкой, — просто убедиться в своём. Серёжа в ответ смотрит притворно расстроенно, а Арс закатывает глаза, поворачивая к нему монитор. — Блин, ну правый норм, стильно смотрится. — Ого, — искренне удивляется, — для тебя это очень подробная оценка, спасибо! Без сарказма, если что. — Всё для вас. А я, вообще-то за документами заходил. — Тебе не нужен комп? — Не, сидите. — Ну что, добьём тогда этот? Раз он всем единогласно понравился, — Арсений поворачивается к Антону; раз уж их сбили с разговора, надо доделать хотя бы макет. — Да, давай.***
Следующая вылазка случается ещё через два часа, когда уже время — обед. Они договорились никуда не ехать, а заказать прям в офис, поесть, и доделывать сайт, чтобы не растягивать. Пока едет еда, они всё так же сидят в креслах, залипая в телефоны, пока Антон не спрашивает: — А Серёже когда кабинет нужен будет? — А у него сегодня три выезда на участки, замеры там какие-то. Он сегодня не приедет в офис больше. Так что, до конца рабочего дня он будет свободен. Надеюсь, сегодня большую часть успеем сделать. — Это да, — Антон встаёт, — я пойду себе чай заварю, тебе кофе сделать? — Да пойдём вместе тогда уже. И курьера встретим, уже скоро подъехать должен. В офисе непривычно тихо, все ушли на обед: кто на несколько этажей ниже в кафе, кто в рестораны поблизости. — Арс, а ты отсюда? Из Питера? Оказывается, слышать сокращение вживую от Антона крайне приятно. — Не, я вообще из Сибири, из Омска. Когда поступил — сюда переехал. А ты из Воронежа же? — Ага. Арсений по привычке закидывает капсулу в кофемашину. — Не хочешь, кстати, попробовать? — Антон протягивает банку с рассыпным чаем к Арсу. — Это мой любимый, с клубникой, но не химозный, кайфовый прям. Арсений тянет банку к носу и вдыхает. Пахнет правда вкусно. Не приторно и не ярко, но приятно. — Давай. Только это твоя вина будет, если мне понравится. Самому мне лень будет заваривать, поэтому я буду задалбливать просьбами тебя, — Арсений улыбается. — Да я не против, — Антон копирует смешок и отводит взгляд, насыпая чай в заварник. После этого разговоры не заканчиваются, они останавливаются на всяких мелочах, сыпятся с редких шуток друг друга, задают интересующие вопросы и переходят с темы на тему очень оперативно. К счастью — или огромному сожалению — Арсения, до неловкой тишины им как до Китая пешком, они слишком часто вкидывают какие-то фразы, потихоньку переходящие в локальные шутки. По скромному мнению Арсения и тому, что он успел заметить — Антону тоже достаточно комфортно, его движения расслабленные, он может себе позволить стоять ровно, без тревожных движений типа постукивания пальцами по поверхностям или перекручиваний колец, что дорогого стоит, между прочим. Они забирают еду от курьера, садятся на кухне на диван и кушают, включив трансляцию канала Никелодеон на Антоновом телефоне. Тот уточнил, может ли остановиться на мультиках, и не будет ли Арс против, а Арс, кажется, словил стопроцентный мэтч. — Просто мне кажется, что я ни разу не видел, чтобы в квартире у моего друга шло что-нибудь, кроме никелодеона. Его дочка обожает все эти мультики, ну и все, кто приходят к ним — втягиваются. Теперь не могу есть, не залипая во что-нибудь вот такое. Ну и они меня и так всё время подстёбывают, типо я большой ребёнок, — тёплые чувства Антона к этой семье чувствуются через взгляд и улыбку, с которыми он рассказывает про них. Такое реально может быть? Арсений теперь искренне недоумевает, почему раньше он не встречал людей с таким большим количеством общих интересов и тем, которыми они попадают друг в друга. Очень хочется, чтобы они сошлись в потребностях к общению. Потому что терять такого человека не представляется возможным. После обеда они опять возвращаются в кабинет Серёжи, уже усерднее работая над сайтом, кажется, ещё даже не близясь к завершению, но договариваются продолжить завтра. Выходят из кабинета, встречаясь с остальными ребятами, которые собираются домой. — Вы вышли первый раз за четыре часа...? — Оксана часто просит их не перерабатывать, иначе где им ещё искать таких ценных работников, но кто ее послушает, если все ебать какие трудяги-работяги. Да и работать в тандеме с Антоном — кайф, не то чтобы он сильно настрадался. Что страдало, так это его сердечко без возможности довольно однозначно проявить свои зарождающиеся тёплые чувства к человеку, потому что совесть и рациональная часть сознания не позволяла передать бразды правления кому-то кроме мозга. — Ага, надо было по максимуму сегодня сделать, — отвечает Антон, устало выдыхая. Ну и было бы нечестно по отношению к Антону его отвлекать своими проявлениями эмоций, что ебашут изнутри (например, цитированием тупых мемов, старых, как мир и тактильностью. Вот они, два врага человечества, или, по-совместительству, языки любви Арсения). — Ну вы капец.***
— Нет, Арс, — Антон продолжает хихикать, уже вытирая накатившие от смеха слёзы из уголков глаз, — хуйня не будет стоять рядом с ахуем, — и тычет пальцем в монитор. — Да они хорошо смотрятся тут. И чё ты ржёшь? — Арсений легонько толкает его рукой в плечо, уже не сдерживая улыбки тоже. Думаете, что они ёбнулись? Правильно делаете. Третий день подряд делать практически одно и то же часами, в одном и том же кабинете, с редкими перерывами на поесть. Кто не начнёт сходить с ума? Но эти два ёбика пока ещё не совсем тронулись крышечкой и просто обсуждают всё тот же осточертевший макет сайта. А Арсений всё перестаёт сдерживать свою ебанцу, открываясь Антону с новой стороны. Спустя столько часов в одном помещении с человеком начнёшь не то что вести себя беззастенчиво, но и начнёшь сильнее сходить с ума. — Кто вообще в здравом уме назовёт колонки на странице сайта «хуйнёй», «ахуем» и «блять»? — он поворачивается на кресле лицом к Арсу. — Да ну а как ещё? Это ж черновик, и так понятнее и лаконичнее. И скучно уже просто нумеровать их, там их миллион, — кажется, границы между ними с каждым часом стираются всё сильнее, потому что они уже не контролируют свою речь, смеются с ничего, могут себе позволить привалиться на плечо другого в приступе «я устал, отвалите все». Анализировать сейчас всё это очень не хочется, он сваливает это всё на потом, на очередной приступ вечерней рефлексии. Возможно, он даже пожалеет о своём поведении, посчитав, что можно было быть более сдержанным, но сейчас возможности остановиться нет. — Да, понимаю, только не забудь переименовать потом, — «хихик» от Арса, и не разберёшь, хитрый он или добрый, — а то неловко получится. Ладно, оставляй расположение как хочешь, — и это не звучало как манипуляция. Это подразумевало мировое соглашение уставшего человека, — всё равно почти то же самое. — Да уже и мне без разницы. Можем Серёже и то, и то скинуть, он сам уже разберется, что лучше, — славно. Мировое соглашение подписано с двух сторон. — Хорошо, — Антон отодвигается на стуле назад и кладёт голову на стол боком. — Прохладненько, — он прикрывает глаза, и на его лице застывает лёгкая улыбка. А Арсений, ничем не подкрепляя свои действия (а надо бы, здравым смыслом хотя бы), позволяет себе аккуратно поправить выбившуюся из общего порядка кудряшку. — Ты не усни смотри только, ещё домой ехать. — Да, — Антон аккуратно поднимает голову, позволяя Арсу убрать руку, и встаёт из-за рабочего стола. — Серьёзно? Мы закончили? Чёт не верится. — И не говори. Но хорошо, хоть теперь не висит дамокловым мечом. Можно спокойно дедлайнами следующими заниматься. — Ага. Много работы на этой неделе? — до конца недели осталось два дня, но это не важно. Такие разговоры о будничном уже вошли в привычку. Оба начинают приводить рабочее место в порядок, раскладывая всё по своим местам и собирая вещи. — Да не особо. Два проекта, но я уже почти закончил, надо скинуть будет, а потом уже по правкам глянуть. И хорошо, отдохну, может с Сережей встретимся, а то последние два месяца чёт слишком нагруженные получились, тем более Серёжа там ищет второго дизайнера, так что надеюсь, что хотя бы процентов на двадцать-тридцать сократится нагрузка, — они выходят из кабинета, продолжая разговаривать. — О, ну тогда да, конечно. Нового человека ищете или из знакомых кого-то хотите взять? С вами же.. Илья по-моему ещё работает. Он не хочет к вам перейти официально? — Он редко с нами работает. Так, иногда помогает. У него немного другая сфера, он больше по архитектуре, а мы по дизайну. Нам надо вот именно дизайнера ещё одного. — Понял, — они подходят к ресепшену, и Антон повышает тон, обращаясь уже не к Арсу, а к ребятам, — всем пока! — Пока! — вторит Арсений. — До завтра! — Марина и Оксана отвечают практически одновременно. Из глубины офиса доносится та же фраза от Вадима и Лёши. — Ты на чём? — они выходят на улицу к парковке. Арс не видел, чтобы тот приезжал на машине, так что решает спросить. — Я на метро, тут удобно, три станции по одной ветке. — Может тебя подвезти? — Да ну, не хочу тебя напрягать. — Мне не сложно, если что, — он пожимает плечами, не желая настаивать и заставлять, но на всякий случай ещё раз предлагает, — мне всё равно в ту же сторону, только дальше. — Ну только если не сложно, — Антон сомневается, и Арс его прекрасно в этом понимает. — Всё хорошо. А у тебя какие планы на выходные? Мы отвлеклись. — Да с другом наверное встречусь, они меня звали в гости. У его дочки день рождения был вот, съезжу, посидим, отметим. — Ого, а сколько лет другу? — Арсений открывает машину с ключа, когда они уже подходят к ней на парковке. — Тридцать два, дочке семь вот исполнилось. — Здорово, — Арсений кивает с мягкой улыбкой на лице. — Забьёшь точный адрес? — Арс протягивает телефон Антону, когда убеждается, что тот договорил, и он не перебивает его. А пока заводит машину и пристёгивается. И радуется, что поблизости нет Серёжи, потому что ахуевшего взгляда и вопросов он бы не избежал. Серёжа не сможет вспомнить, когда держал в руках разблокированный арсов телефон, да ещё и по его воле, хотя они знакомы больше, чем совершеннолетние люди живут. А тут он отдает его в руки относительно малознакомому человеку. Да ещё и довольный сидит. Серёжа бы назвал Арсения странным, но его, к счастью, здесь нет, поэтому Арсений старается об этом не думать, выкручивает руль и выезжает с парковки.***
До дома Антона они доезжают быстро, — там не совсем далеко. Хотя вечерние пробки никто не отменял. До заката ещё несколько часов, от того город ещё не залит яркими красками садящегося за горизонт солнца. И всё-таки ничто не украшает город сильнее, чем расцвет весны. Начинающая зеленеть листва деревьев, располагающихся вдоль оживлённых в час-пик улиц, уже по-весеннему тёплый воздух, позволяющий жителям по-тихоньку распаковываться из курток, — это всё напоминает о приближении лета. Белые ночи, ярко-розовые закаты и по-летнему тёплые вечерние прогулки по Невскому — это, наверное, одна из причин стабильной психики Арсения. Питер — это про любовь. Про успокоение и размеренность, несмотря на какую-никакую оживлённость — абсолютно не сравнимую с Московской, но всё же — северной столицы. Не влюбиться в этот город не представлялось возможным для Арса. И не представляется возможным перестать думать о том, как бы они шли по Невскому в один из таких вечеров с Антоном, проходя мимо реки, с которой бы тянуло вечерним влажным воздухом, и просто разговаривали. Или поехали на Финский залив, купив вина и еды, и сидели в машине, пусть даже в тишине. Или наоборот, пошли в кино на фильм из разряда «сюрреалистическая херня» и ещё несколько часов не переставая обсуждали главных героев и то, как можно было снять и пустить в прокат такую ебанистику. Или сидели бы в бургерной, наевшись до такого состояния, что хочется лечь и лежать, но всё равно уминали картошку фри с сырным соусом, посыпанную беконом, потому что остановиться невозможно. А потом жаловались бы на то, что лень двигаться, но всё равно шли гулять. Попрощавшись с Антоном, по дороге домой он думает об этом, останавливаясь на мысли, что с Антоном, собственно, хотелось делать что угодно. И эта мысль отчего-то греет где-то внутри. А ещё греет Антонова тёплая улыбка и «Большое спасибо. Пиши обязательно. Хороших выходных», кинутое, когда он выходил из машины.