***
Приезжают они всё-таки быстрее Лёши с девочками, за что Вадим кидается с объятиями на Арса, пока тот разгружает вещи из багажника. — Да отстань, — он посмеивается, еле удерживая себя с тяжёлыми пакетами на ногах. Они заселяются, взяв ключи на КПП, и начинают потихоньку перетаскивать вещи из машины в гостиную. — Кто в какой комнате будет? — спрашивает Серёжа, ставя очередной пакет с продуктами на стол, пока Антон с Арсом разбирают предыдущие. — Ну как и в прошлый раз, на тот Новый год, — на автомате отвечает Арс, склонившись перед открытой дверцей холодильника, — количество человек-то то же. Эта мысль уже мимолётно проскакивала в его голове перед поездкой. — Не получится, как в прошлый раз, Арс, — чуть окрашивая интонацией фразу, говорит Серёжа в надежде, что друг сообразит, и не придётся говорить прямо. Для его же блага, между прочим! — Почему? — Потому что, подумай, — закатывает глаза на Арсов тупёж, — теперь с нами Антон, — Серёжа дает другу ещё несколько секунд, но он не оправдывает его ожиданий, — а его не подселишь ни к кому, в отличии от Слав… кхм. От того раза. Ты понял короче, — старается не акцентировать на сказанном внимания и продолжает. — Тогда Оксану точно с Лёшей, Вадима со Светой, Марину в отдельную спальню. Остаёмся мы втроём. Есть отдельная спальня ещё свободная, и тут два места, в гостиной. Мне без разницы где спать, так что сами решайте, кому где комфортнее будет, — разворачивается и выходит за оставшимися вещами. Арсений кивает, продолжая занимать руки продуктами, лишь бы не пояснять сказанное. Да, он действительно не подумал, что в прошлый раз они брали с собой бывшего парня Арса. Ни он, ни ребята не знали и не могли предполагать, насколько другие толерантны, — в их случае Антон — поэтому обсуждать это прямо никто пока не собирался. Но на самом деле он бы был рад, если бы Антон узнал его ориентацию. Они и так сблизились за небольшое количество времени, успев обсудить довольно личные темы. И, насколько опять же Арсений разбирается в людях, Антон не производил впечатление осуждающего — не важно за что — человека. Ни разу Арс не слышал обесценивания своих проблем, неприятных слов в свой адрес. Не было ни намека на абсолютно тупейшее соревнование «у тебя проблемы? нет, у меня все в сто раз хуже», с которым он часто встречался. Антон умел слушать, задавал вопросы, интересовался, но без перебора, был тактичен. Поэтому его реакция на эту сторону жизни Арсения, на самом деле, интересовала. Понятное дело, если она резко негативная, весь влюбленный флёр смоет, — Арсений искренне надеется, что страдать не придётся — а если нейтральная или положительная, это будет ещё одним плюсиком в его ментальном списке «хорошестей» Антона. Но пока рисковать хорошими взаимодействиями не хочется. А Антон будто понимает, читая все по жестам и эмоциям, и не лезет, просто помогая с продуктами и заговаривая на отвлеченную от его мыслей тему. — Ты бы где хотел спать? — Да мне, в целом, тоже без разницы, — и позволяет себе посмотреть на Антона, ловя спокойный взгляд того. — Не принципиальна отдельная комната, все равно тут, на первом, никого не будет. — Ну и всё тогда. Определимся потом уже, по ходу. — Окей. — Тут очень красиво на самом деле, — решает продолжить разговор. — В доме, или ты про природу? — Про природу, хотя дом тоже крутой, я бы даже себе такой хотел. Приезжать вот так, на выходные, отдыхать. В Воронеже у родителей есть дача; там дом, конечно, поскромнее, но природа невероятная. Оттуда даже в город не хочется возвращаться первое время, пока не начинаешь вливаться в ёбань жизни загородом. Летом ещё ладно, но зимой… — Антон останавливается, закончив с делами, и встает рядом с Арсом, оперевшись поясницей на кухонный гарнитур. — Короче этому нужно посвящать много времени. В детстве было проще, стабильно каждое лето уезжал на несколько месяцев, почти до самой школы. Там и друзья были, с пацанами постоянно придумывали чё-то. Лазили везде где можно, носились гулять, на речку. Бабушка заставляла помогать по огороду, да по дому, но, конечно, не в таких масштабах. — В детстве все кажется намного… легче, беззаботнее, — протягивает Арс, — а я вот всё детство в городе провёл. На дачу ездил редко, и то, если ездил, то только помогать с грядками; не помню, чтобы мы там оставались надолго. Поработали — уехали. Вот, теперь закрываю гештальты, стараюсь почаще выбираться. Но не работать, а отдыхать, — произносит с тёплой улыбкой. — Там ребята приехали, пойдёте встречать? Хочу посмотреть на Лёшино недовольное лицо, — Вадим как влетел на кухню быстро, так же быстро и ушёл, кажется, даже не успев договорить. А эти двое переглянулись и одновременно вышли из домика. Вид с веранды открывается, конечно, просто прекрасный. Вокруг огороженной забором территории хвойные леса, насыщающие уличный воздух кислородом, да так, что если поглубже вдохнуть, закружится голова от его концентрации. Самое яркое, полуденное солнце слепит глаза, а мягкая трава под ногами, кажется, подсвечивается изнутри. От входа в домик можно разглядеть петляющие грунтовые дорожки, ведущие к соседним домам. Они здороваются с ребятами, а пока те разгружаются Арс подходит к рядом стоящему Антону, предлагая: — Может, пройдемся, дом посмотрим, пока они тут заняты? Ты ещё на втором этаже не был, — к лицам ребят он привык, а с Антоном хотелось ухватить как можно больше времени. — Погнали, — Антон пропускает жестом Арсения вперёд и заходит за ним. Откусить ещё кусочек времени, проведенного вместе, он никогда не против. — На Новый год тут, кстати, тоже очень красиво. Здесь снег тает не так быстро как в городе, можно высоченные сугробы застать, — разговаривая, они поднимаются по деревянной лестнице наверх. — Всё белым-бело, так отражается красиво. Ещё если подсветки и гирлянды включают — вообще сказка. — Ооо, могу представить. Это вы год назад тут, получается, были? — Да, двадцать второй встречали. — Это в инсте отсюда фотки? Арсения ставит этот вопрос в тупик. С одной стороны, то, что Антон упомянул его аккаунт — не сюрприз. Через неделю после знакомства они уже обменялись аккаунтами и были подписаны друг на друга. Но сейчас это было так резко, а в памяти всплыли фотографии с отдыха полуторалетней давности. Общие фотографии. А на них стопроцентно был Слава. На самом деле, это не страшно. По фотография точно никак нельзя было заметить какого рода у них взаимоотношения. Но мысль про это — первая, что всплыла в голове. — Да. — И вправду очень красиво. Больше на эту тему они не говорят, а Арсений успокаивается. Они проходят по свободному коридору второго этажа. Дом в большинстве своём деревянный, поэтому внутри стоит приятно вяжущий сладковатый запах дерева, особенно на втором этаже. — Запах прям из детства, — повторяет мысли Арсения Антон. Оба открывают каждую спальню, рассматривая комнаты, и заходят в ту, что посередине. — Вот, на неё пацаны и спорили. — Ну да, теперь я понял почему, правда классная. Две боковые комнаты были обычными, а эта — с мансардным потолком, с наклонными стенами. В ней было теплее, чем в остальном доме, почти панорамное окно открывало вид на террасу, а уютная атмосфера чердака, но не пыльного и захламленного, а светлого и уединённого, окутывала с самого порога. — Для меня вот она скорее очень атмосферная, чем красивая, — Арсений проходит вглубь комнаты, присаживаясь на кровать, а Антон копирует его действия. — У нас в родительском доме на даче тоже мансарда есть, только там не живёт никто, больше помещение для хранения вещей. Но такая комната — моя детская мечта, — Антон осматривает обстановку комнаты, задерживая внимание на пока выключенной подсветке, проходящей по периметру потолка. — Да, а в моем самом первом дизайн-проекте нашего дачного дома, я рассказывал, тоже была мансарда. Как-то вот она притягивает, — со смешком добавляет Арс. — Ага, — Антон копирует смешок и ловит взгляд Арса, пытаясь не отводить глаз. — А у тебя родители тоже всё там же живут? — Где, на мансарде? — шутки, как защитная реакция, да-да, плавали, знаем. Не то чтобы прям защитная, конечно, но всё-таки. — Нет, — смешок от Антона, — в Омске, — он говорит негромко, не желая нарушать спокойную расслабленную атмосферу и немного волнуясь, хочет ли Арсений говорить об этом — он ни разу не рассказывал о родителях, только вскользь упоминал — поэтому Антон переживал, как бы эта тема не оказалась неприятной для него. — Да, они там, — Арсений задумывается всего на несколько секунд и продолжает. — На самом деле, они и не собирались никогда переезжать ко мне. И, если честно, не особо-то и верили, что я пробьюсь в Питере и осилю жизнь здесь самостоятельно. Всё как будто надеялись, что не потяну и приеду к ним. Наверное, только несколько лет назад успокоились и смирились, что я построил свою карьеру и возвращаться не собираюсь, — не то чтобы это была болезненная тема для него, скорее просто не очень приятная и лёгкая. С родителями всегда было много разногласий, это что-то неизменное в их семье, но это не значит, что он их не любил или наоборот. Сейчас они вполне нормально общаются, окончательно обоюдно сепарировавшись друг от друга. Он приезжает в гости, стараясь находить для этого время почаще. Но затрагивать тему родителей до сих пор не особо-то и любит. — Прости, если ты не хотел об этом говорить. — Всё нормально, честно. Пережито и отрефлексировано, — Арсений возвращает привычную для Антона тёплую улыбку. — А твои родители? Не хотят к тебе, сюда? — У меня мама с отчимом всё так же в Воронеже, тоже сюда не собираются. Да я и не подталкиваю их к этому, у них там дача, квартира, все знакомые и друзья, бабушка там. Что им делать-то тут? Но сам стараюсь почаще приезжать, видеться. И созваниваться часто. — Это здорово, — Арсений искренне улыбается, продолжая слушать рассказ Антона о их семье. По его тону кажется, что у них тёплые взаимоотношения, и это не может не умилять. — Да и если бы мама рядом жила, ещё чаще бы допытывала меня насчёт личной жизни. А мне этого и по телефонным звонкам предостаточно. Чтобы она ещё, не дай бог, приводила дочерей своих подруг в гости? — Арсений прекрасно понимает его в этом. Его мама при каждом разговоре упоминает, не начал ли он с кем-нибудь «дружить». После неоднократных разговоров о внуках и женитьбе и Арсовых просьб не лезть с такими вопросами они хотя бы останавливаются только на этом. И то радует. — Это ещё с внуками не лезут. У меня уже начали… — Надеюсь, ко мне и не полезут как можно дольше. Не хочется расстраивать их. Прерывает их распахнувшаяся, кажется, с ноги дверь. На пороге стоит Вадим с занятыми руками. — Ого, вы чё тут? Даже не говорите, что займёте эту комнату, я сам её еле отвоевал, — подходит ближе и плюхает на кровать рядом с ними свои и Светины вещи. — Мы просто дом смотрели, никто у тебя её не отбирает, — Антон, улыбаясь, встаёт и освобождает место. — Это славно. Там сейчас девочки будут готовить начинать, и им возможно понадобится помощь. — Намёк понят. Пошли, Арс? — Антон выходит, встав у порога, и ждёт Арсения. С ним хоть куда, ей богу. — Окси, командуй. Чем помогать? — Антон кричит, не успев даже спуститься с лестницы, закатывая на ходу рукава. А Арс ловит себя на мысли, что ему нравится наблюдать, как Антон ведёт себя с ребятами всё более открыто и свободно. — Такс, наверное идите шашлыками занимайтесь, мангал разжигайте, там уже Серёжа ушёл. А мы тут уже на кухне будем. Чтобы не толпиться. Если нужно будет что-то конкретное — позовём. — Отлично. В беседке около мангала Антон ловит Серёжу, раскладывающего мясо и всякие специи на столе. — Серёж, чем помочь? — Да ниче пока не надо, Шаст, я сам. Не переживай. Можешь сходить отдохнуть пока. Арс догоняет Антона, подходя к ним. Без слов берёт со стола банку со специями и откручивает. — А чё эт такое? — засовывая пол-лица в банку и нюхая пряности, спрашивает. — Арс, блять. Щас рассыпешь. Приправа для мяса. Не мешайся, — и забирает банку из рук, продолжая выкладывать мясо на решётку. — Зашибись, — глубоко оскорблённый, жалуется, — то есть Шасту «ничего не нужно, все хорошо, не парься», а мне «иди нахуй и не лезь тут»?? — Я не так сказал, — Сережа зеркалит улыбку, появляющуюся на лицах. — Но с этим посылом!!! — Да всё, отстань, если так хотите помочь, идите вон лучше дров из поленницы натаскайте на вечер к лобному месту, — Серёжа кивает влево и выглядит угрожающе с шампуром в руках. Даже еле сдерживающий улыбку. — Нас не предупредили, и мы приехали на Дом 2? — в голове Шаста резко всплывает единственная ассоциация с лобным местом, и он произносит её вслух. — С нами Ксенья Собчак — подхватывает Арс, начиная качаться и щёлкать пальцами в такт песне, которую сам же и напевает, — и Ксюша Бородина. На-на-на-на-на-на-на… — Всё, давайте, пиздуйте уже, Дом два два ноль, блять, — деланно ругается Серёжа, подхватывая смех обоих. — Ладно, ладно. На заднем дворе есть небольшой участок, засыпанной галькой, на котором расположено кострище, обрамленное черным металлом. Вокруг него расставлены широкие стулья-кресла с мягкой обивкой и широкий диванчик с накиданными вдоль него небольшими подушками. По периметру невысокие фонари, которые по вечерам, — Арс помнит — светят тёплым мягким светом, почти как гирлянда. Справа — столик, для еды и напитков. — По-моему, это оно. Я же прав? — Да, Антон, это оно, — хихикает Арс. — Так, а поленница? — А вот где дрова я уже не помню, — он задумывается. — Вроде, около входа. Там есть ещё одна дверь, что-то типа склада. Может, там и лежат? — Пошли, посмотрим. За совместным делом они опять умудрились разговориться, но теперь Арсений расспрашивал Шаста о его жизни, внимательно слушая.***
За последние несколько часов они успели приготовить еду, расположиться в беседке у домика с видом на зеленеющие деревья, и пообедать, разговаривая о последних событиях в жизни каждого, переходя на всё более отвлечённые темы. Объевшись вкуснейшим шашлыком на свежем воздухе в ожидании двух спокойных солнечных дней, все разморились, и сил на какие-то активности не было. Сегодня — в субботу — хотелось отоспаться, тем более все приехали отдыхать, поэтому все дружно решили пойти в дом и прилечь на пару часов. Перебрались со свежего воздуха в тёплый домик и разместились в просторной гостиной. Солнце ярким светом заполняло комнату с высокими потолками, доходящими аж до самой крыши, не прерываясь на преграду в виде второго этажа. В центре неё стоял широкий светлый диван, расположенный буквой «п», занимавший больше половины площади комнаты, во всю ширину стены. Те, кто хотел посмотреть фильм, остались, а кто-то, — кажется, Вадим, — ушёл спать в тишине в свою комнату, на второй этаж. Остальные расположились поперёк дивана, лицом к стене напротив, уткнувшись взглядами в широкий телевизор с каким-то не то фильмом, не то сериалом. Антон спать не особо-то и хотел. Хотя поспать и поваляться в кровати подольше любит только так. Но вчера был сокращенный день, он спокойно приехал домой и практически сразу лёг отдыхать, так что уткнуться носом в подушку и сладко подремать не получилось бы. Он залипал в телефоне, пока Оксана с Мариной увлечённо следили за сюжетом, а Серёжа с Лёшей обсуждали на фоне что-то своё. Он полусидел-полулежал между Серёжей и Арсом, припирая последнего к стенке. Места было слишком много, плечом к плечу сидели разве что девочки, параллельно перешёптываясь о сюжете фильма, и эти двое. Хотя Антон точно помнит, что усаживались они на приличном расстоянии. Но думать об этом не хотелось. Больше волновала собственная реакция — чуть ускоренно, по сравнению с обычным состояние, бьющееся сердце, разгоняющее кровь и легкое волнение по телу. Уж очень слаб он перед искренним и тянущимся к нему Арсом. Этим человеком невозможно было не заинтересоваться. Серёжа пару раз называл мозг того «абсолютно ёбнутым», но Антон (как и Серёжа) так считает исключительно в хорошем смысле. В его голове существует отдельный мир, с собственной атмосферой, и жителями — мыслями. Он думает совершенно необычным образом, вбрасывает свои шутки, каламбуры, фан-факты, и для Антона не представлялось возможным не залипать, слушая речь того иногда с открытым ртом, не желая прерывать мысли и рассуждения. В компании он высказывался не часто, предпочитая выбирать роль слушателя, но если его спрашивали напрямую, а тот отвечал, хотелось сохранить на подкорку каждое слово и интонацию. Этот человек был невероятно начитанным и эрудированным в настолько различных сферах, что часто на его лице проскакивало удивление, как вся эта информация помещалась в его черепушке. Антон сам по себе очень тактильный с близкими людьми, и к Арсению со временем начинало всё больше тянуть. За почти месяц знакомства они успели сблизиться. А Антон — понять, что, кажется, влюбился. Первый раз эта мысль проскочила в момент, когда он поймал себя на том, что жёстко залип на светлые глаза, бегающие по планшету, сравнивая линии между собой; на спадающую и мешающую обзору темную челку, которую хотелось помочь убрать пальцами назад; на нос, в который хотелось тыкнуть и узнать, за какую функцию отвечает эта очаровательная кнопка. Хотелось узнать, думает ли он сейчас о чём-то конкретном; проваливается ли он во время рисования в свои мысли, или они наоборот пропадают. Сначала этого осознания Антон испугался. А потом успокоился. Не в первый раз, всё-таки. Такое случается. К этой мысли он не возвращался, пока находился рядом с объектом воздыхания. А дома она набатом била в голове, когда тот вспоминал прошедшие за последний день события. Но сейчас эта последовательность прервалась. Когда Арсений, начав залипать в одну точку и перестав слушать диалоги главных героев фильма, стал потихоньку засыпать, откинув голову на подушки назад. Он лежал с закрытыми глазами и, видимо погрузившись в более глубокую, чем лёгкая дрема, фазу сна, бессознательно повернулся, укладывая голову на более удобное, чем ямка между подушками, место — предплечье и плечо Антона. Он не знал, физическая ли эта тяга просто к теплому мягкому объекту рядом или конкретно к Антону. Обнадеживать себя не хотелось, тем более, Антон подозревал, что Арсений в отношениях. Да и какая вообще может быть вероятность того, что они одной ориентации? Да даже если так, то какая вероятность того, что Арсения тянет на кудрявых шпал? Антон старается не обращать на это излишнего внимания, — и не дышать, но об этом он не признается даже сам себе — и просто сдвигается чуть удобнее, чувствуя размеренное дыхание в районе ключиц. И очень надеется, что никто не обратит на их положение особого внимания, поэтому продолжает листать ленту, поглядывая в телевизор и вполуха слушая разговор Серёжи и Лёши про новые фильмы. — Арс, — через какое-то время Серёжа окликает друга, не поворачиваясь в его сторону. — Он спит, — вполголоса отвечает Антон, поворачивая голову обособленно от тела. — Спит? — Серёжа поднимает брови и наклоняется вперёд, чтобы увидеть друга, мирно сопящего на плече с чуть приоткрытым ртом. — Ого. Ну ладно. Серёжа, как верный друг Арса, был в курсе всех его пиздостраданий, проблем со сном, а ещё с недавнего времени чувств к Антону. Поэтому складывает два и два, уже жалея, что он единственный, кто знает так много, и даже поделиться не с кем. — Ты это, если неудобно, скидывай его, не стесняйся. Антон тихо хихикает, но даже и не думает его будить.***
Антон открывает глаза, когда чувствует, что одному плечу стало резко сильно легче, а второе перевешивает, наклоняя в другую сторону разморенное тело. Замечает, что людей в комнате стало сильно меньше, Серёжи уже нет, Марины со Светой тоже. А справа потирает заспанное лицо Арсений, после поправляя волосы, причесывая их пальцами. — Сколько время? — хриплый голос бьет по ушам и, кажется, по сердцу. Антон поднимает телефон, лежащий под боком, и разворачивает экраном к тому. — Да-а, вот это мы отдохнули, — отвечает Окси с другого конца дивана, отвлекаясь от Лёши. — Давайте вставать, пойдём на улицу, займемся чем-нибудь. Там Серёжа пошёл будить Вадика тоже, — она встаёт, тянет за руку Лёшу, и они удаляются из поля зрения, поднимаясь на второй этаж. Незаконно быть таким милым. Антон переводит взгляд на Арса, втыкающего в одну точку и умиляется этому невдуплёнышу. — Прости за… это, — тот оживает и кивает куда-то в сторону Антонового плеча. — Да все хорошо. Я тоже подремал, даже сам не понял, как уснул. Шея не болит? — Нет, всё хорошо. Было слишком удобно, чтобы что-то затекло, — немного тянет губы в улыбке. — Ну и всё, супер. — А ты не знаешь, Серёжа давно ушёл? — Ну, он видел, что ты уснул, но ушел позже, чем уснул я. — Ясно, — он вздыхает, понимая, что от вопросов и подколов не избавится. — Он ещё, кстати, удивился, что ты уснул, — с небольшим недоумением отмечает Антон, не задавая прямых вопросов, оставляя Арсу шанс на отступление. — У меня в последнее время проблемы со сном, — после длинного вдоха отвечает Арс, решив, что может рассказать. — Последнее время — это около года. Так что для меня уснуть днём — это что-то на невозможном. Антон поджимает губы, и на его лице читается сожаление. Он заранее ругает себя за последующий вопрос, все ещё не зная, имеет ли право на него. — А… есть какая-то причина? Или… просто? — Да там скорее совокупность разных, — Арсений отвечает без долгих раздумий, — и проблемы на работе были, и расставание, и морально не очень легко было короче. Вот, — Арсений проговаривает, останавливаясь на последнем слове. — А ты не пробовал обратиться к специалисту? — Антон говорит тихо, не желая нарушать атмосферу искреннего разговора в сонном царстве. Без наездов, просто мягко пытается узнать больше. — Пробовал. К психотерапевту своему ходил, все проблемы решили, я успокоился, всё пришло в норму, кроме сна. С ним всё ещё довольно часто проблемы, уснуть сложно. Но не бери в голову, все нормально будет, решится, — Арсений переводит взгляд на внимательный Антона. — Я рад, что ты смог хорошо поспать сейчас. И надеюсь, все решится как можно быстрее, — Антон говорит серьёзные вещи, но легко, без излишней жалости, в качестве поддержки. — Спасибо, — Арсений переводит взгляд, не выдерживая откровенности момента и боясь, что еще несколько минут, и он окончательно утонет в чувствах к этому невероятному человеку. Поэтому поднимается с дивана, становясь возле. — Пойдём? Ребята ждут уже наверное, сколько спать-то можно, — с яркой улыбкой, копирующей то же солнце, освещающее дом. — Спасибо, Арс, — в надежде, что тот поймёт благодарность за откровенность. — Пойдём, — копирует улыбку и встаёт следом. Арс понимает.