Осень в Ванкувере

I wanna make new plans for a big vacations I wanna fly out west to a new location I wanna move off the grid where I hunt and make my clothes, oh no Hoping you`ve been all good, heard you found a brand-new home Yot club «Fly Out West»

Милли сидела на старом махровом покрывале, поджав под себя ноги, и невидящим взглядом смотрела в экран ноутбука. Перед ней было письмо, которое мечтает получить каждый мало-мальски старательный выпускник школы. Однако у Милли только зубы сводило от похвалы её умственных достижений, успешно сданных экзаменов и прочей ерунды. Бирмингем был готов с радостью принять такую талантливую абитуриентку в лоно своего университета. Разве не об этом она мечтала два месяца назад, когда вместе с Джейком отправляла результаты всех тестов и проходила сложные собеседования? Она вспомнила, как они проводили целые вечера в подготовке по своим специальностям. Милли хотела стать дизайнером, а Джейкоб архитектором. У них было столько точек соприкосновения — бесконечное повторение теории, эскизы, профессиональные споры, выставки в борнмутском центре искусств. Но, пожалуй, самой главной точкой соприкосновения были их отношения, длившиеся почти три года. Тогда Милли и представить не могла, что счастье может оборваться так нелепо. У них ведь были планы: поступить в один университет и делать всё возможное, чтобы реализоваться в своих начинаниях. Джейк никогда не говорил о свадьбе или о чём-то столь далёком и взрослом, впрочем Милли никогда и не спрашивала. Оба и так знали — у них серьёзно. Точнее, Милли думала, что у них единое мнение на этот счёт. Конечно Джейк много извинялся, задаривал её отвратительными цветами, подбивал общих друзей на разговор и признавался в любви до гроба, однако Браун хотелось взвыть от этой фальши. Вряд ли тот, кто любит тебя до гроба, переспит с главной стервой школы на выпускном, будучи в продолжительных отношения с тобой. Впрочем, Милли вообще перестала понимать хоть что-то. С тех пор её жизнь словно замерла. Какая к чёрту учёба или мечта, ведь человек, которого ты считал самым близким, предал тебя таким мерзким способом. И когда поздним июльским утром Милли получила это письмо, она просто не знала, как поступить. У неё было достаточно времени, чтобы всё обдумать — она могла дать свой ответ вплоть до середины августа. Однако время пролетело подобно перелётной птице. Не успела Милли прийти в себя, как обнаружила, что нужно быстрее решать. И она могла бы ответить ещё в июле, однако известие о том, что Джейк тоже прошёл, мгновенно пошатнуло решимость Милли. У них определённо будут общие пары, столкновения в буфетах и коридорах. Не то чтобы она откровенная слабачка, не способная совладать с собственными эмоциями, однако была в голове Милли мысль, что била набатом с того самого выпускного. Она не желает быть связанной с ним чем-либо вообще, будь то общий университет или воспоминания. Естественно, прошлое не стереть, но Милли очень хотелось верить, что это возможно. Её родители молчали. Они не смели вмешиваться после всего, что было. Маме хватило ночных истерик, горьких слёз и битой посуды, а отец просто не знал, как правильно среагировать, потому старался давать больше пространства, за что Милли была очень благодарна. Между тем в распахнутое окно ворвался прохладный борнмутский ветер и растрепал стопку бумаг на столе, среди которых были клочки недавно разорванных общих фотографий. Почти на всех Милли была счастлива, потому что рядом находился такой уверенный и надёжный Джейк. Теперь же девушка не знала, как вообще вернуться к обычной жизни. Лениво клацнув мышкой, Милли вернулась к строке уведомлений. Если подумать, то оставался запасной вариант — колледж искусств Борнмута, в который берут всех отчаявшихся. Естественно, он не чета Бирмингемскому университету от слова совсем, но ироничный противный голосок в голове Милли, как мантру, твердил, что уж лучше туда, чем снова видеть его лживые глаза, полные надежды на прощение. И как людям вообще хватает совести так унижаться? Естественно, Джейк виноват. Но как его от самого себя не тошнит, когда он ежедневно повторяет слезливые признания в любви, пока отец или Чарли не вышвыривают его прочь. Тяжело вздохнув, Милли уже хотела захлопнуть ноутбук и пойти заварить чай, как её внимание привлекло новое сообщение. Наведя курсор, она открыла его, да так и замерла на месте. Чёрт возьми. Она приподнялась на ладонях, скользя спиной вверх по стене, чтобы принять более удобную позу. Кровать жалобно скрипнула под её натиском, однако Милли не обратила никакого внимания. — Мы рады сообщить Вам, мисс Милли Бобби Браун, что Вы приняты в Университет Британской Колумбии, — она медленно прочитала первые строки, не веря собственным глазам. Милли тут же вспомнила, как в начале июня, примерно за неделю до злосчастного выпускного бала, отправила свои результаты в канадский университет. Не сказать, что она хотела туда вообще — это была прихоть её лучшего друга, который уже как два года проживал в Ванкувере. Ещё зимой Ноа уговаривал её переехать в Канаду, чтобы у них было больше поводов для встреч, однако Милли уже пообещала Джейку поступить вместе в Бирмингем. Они подробно расписали план и следовали ему, однако что-то дёрнуло её отправить документы в UBC*. Милли успела позабыть об этом странном порыве, потому что никогда не воспринимала всерьёз идею о переезде в другую страну. Она привыкла к старой доброй Англии и к родному быту, потому видеть это письмо и логотип канадского университета над забавно нарисованными волнами и солнцем, было уму непостижимо. Милли просмотрела все бумаги, которые отправили из UBC, затем отбросила ноутбук в дальний угол кровати и запустила пальцы в длинные каштановые волосы. Это напоминало сумасшедший дом и она не знала, как из него выбраться. Стоило ей откинуться на серые в тон пледу подушки, как раздался ритмичный припев из «Everyody love`s me» — когда-то давно, будучи смешливым двенадцатилеткой, Ноа Шнапп всюду ходил и напевал эту дурацкую песню, которую Милли буквально ненавидела, однако с годами, стоило услышать её, как девушка по доброму улыбалась. Ей очень не хватало встреч с лучшим другом. Сейчас Милли овладело смутное подозрение, но она всё равно нажала зелёную кнопку на сенсоре и буркнула едва слышное «привет». — Привет из солнечного Ванкувера, — пропел весёлый голос по ту сторону провода. — Как ты, принцесса? Милли подавила тяжёлый вздох и перевернулась на другой бок. — Торчу дома и мечтаю о том, как было бы здорово, если бы меня переехал поезд в Бирмингем. — Я смотрю, ты как обычно на позитивной волне, — Браун буквально чувствовала его улыбку, хоть их и разделяли тысячи миль. Судорожно сглотнув, Милли поняла, что хочет обнять его до хруста в рёбрах. Особенно сейчас, когда её настроение такое же стабильное, как погода в Англии. — Этот говнюк никак не успокоится? — деловито спросил Ноа. На фоне был слышен шум города, однако это не мешало их разговору. — Полчаса назад Чарли и Пейдж выставили его из дома. Он до чёртиков напугал Аву. — Моё желание подправить его смазливое личико растёт в геометрической прогрессии. Милли невольно улыбнулась. Ноа всегда был на её стороне. — Слушай, Милли, тут вот какое дело, — спустя несколько секунд молчания произнёс Шнапп. — Представляешь, меня приняли в UBC! Хлоя сначала не поверила, сказала, что я всё придумываю. Да я и сам сначала не поверил, но, похоже, весь год мучений у репетиторов оказался не напрасным. — Чёрт, ты такой молодец, — Милли была искренне рада за друга, потому что он хотел поступить в этот университет, как только перебрался с семьёй в Ванкувер. — Я знала, что у тебя обязательно получится. Поздравляю. — Так вот, — Ноа успешно пропустил её поздравления мимо ушей, потому Милли сразу напряглась. — Помнишь, ты тоже подавала туда документы? Проверь почту, мало ли, тебе ответ уже пришёл. Милли нервно закусила нижнюю губу. — Я только что прочитала письмо. Представляешь, меня тоже приняли. На той стороне повисло многообещающее молчание. За это время Браун успела перевернуться на другую сторону кровати и опереться ступнями о стену. Хорошо, что Шнапп не видел в какой она сейчас позе. — Чёрт возьми, это же великолепно! — «великолепно» он произнёс по слогам, как бы наделяя это слово ещё более весомым значением. — Ага, с учётом того, что я отправила документы случайно. — Слушай, Милли, а может переберёшься на учёбу в Ванкувер? Эти слова были подобны ушату холодной воды, хоть Милли и знала, что он обязательно их скажет. — Ноа, ты сейчас серьёзно? — не особо сопротивляясь, пробормотала девушка. — Это была глупая прихоть. Я не думала об этом, как следует и… — Так что тебе мешает? — он перебил её. — Что тебе мешает подумать сейчас, как следует? Милли хотелось накрыться подушкой и закричать, однако вряд ли бы это спасло от нависшего разговора, потому что если Ноа был в чём-то уверен, то он умел находить серьёзные доводы. — Думаешь, у меня сейчас забот мало? Нужно уже наконец сказать родителям о своём решении. — Так какого чёрта ты не берёшь в расчёт Канаду? — на той стороне стало тише. Похоже, Шнапп вошёл в какое-то помещение. — Ноа, дорогой мой, ты понимаешь, что Борнмут и Ванкувер разделяют грёбаные пять тысяч миль? — Принцесса, а ты понимаешь, насколько сильно ты нуждаешься в новом месте? Я сейчас не про Лондон или Бирмингем. Я говорю об абсолютной смене обстановки. Пошли уже наконец к чёрту Джейка Бонджови и вдохни другую жизнь. Да, незнакомую. Но я буду рядом, понимаешь? И не надо сейчас ответов. Просто сядь и хорошенько подумай, что нужно именно тебе. Даже если по итогу это окажется грёбаный Бирмингем — я пойму. Только главное, чтобы ты реально этого хотела. Остальное — чушь. Почему-то эти слова, сказанные Ноа в его особой манере, вызвали сотни мурашек под её тёплым свитером. Она знала, что он прав во всём без исключения. Хоть Милли и любила Англию, Борнмут и всю округу, но конкретно сейчас эта любовь напоминала удавку на шее. Она душила её своей серостью и нелепыми, чересчур яркими воспоминаниями. Точно так же её душили чувства к Джейку. Хоть она и мечтала забыть всё, что между ними было, но каждое его извинение и до ужаса глупое «я люблю тебя», резало не хуже ножа. Милли хотела сбежать так далеко, как сможет. Пускай это трусливо, но кого вообще волнует? — Мне… мне стоит подумать, — наконец ответила девушка, вытирая широким рукавом мокрые щёки. — Совсем немного. — Хорошо, принцесса, — голос Шнаппа потеплел. — Только не смей лить слёзы по этому говнюку, хорошо? Он и пальца твоего не стоит. Милли улыбнулась сквозь накатившие слёзы. Чёрт. Как же ей не хватало его дружеских объятий и тех безумств, которые они совершали будучи детьми. Хоть они и общались ежедневно и часто созванивались по видеосвязи, это всё равно не могло заменить их прошлого. Милли вспомнила десятки ночёвок и просмотров разного кино, нелепые бои подушками, соревнования в караоке и походы в парк аттракционов. А потом Ноа стукнуло шестнадцать и его родители получили возможность переехать в Канаду по работе. Наверно не будь рядом Джейка, она бы позеленела от тоски. Но всё стремительно менялось. — Хочешь, я потом перезвоню? — Шнапп понял, что подруга хочет остаться наедине со своими мыслями. — Да, хорошо. — Пока, Милли. — Пока. Как только звонок оборвался, Милли накрылась пледом с головой, еле сдерживаясь от того, чтобы не взвыть раненым зверем. Кажется всё стало только сложнее.