Осень в Ванкувере

Чай уже давно остыл и имел ужасный привкус заварки, однако Милли будто и не обращала на это внимания. Медленно помешивая ложкой дольку лимона, она не переставала думать о злосчастном письме и словах Ноа. Что, собственно, Милли вообще знает о Канаде? Их национальное растение — сахарный клён. Из него производится знаменитый кленовый сироп. Впрочем, вся эта кленовая история настолько великая, что даже добралась до национального флага. Красота в простоте, ничего лишнего. А ещё Канада — второе крупнейшее государство в мире по площади. Хотя, стоит отметить, что добрая половина страны это захватывающие дух леса, горы и озёра. Потрясающая природа во многом ещё не тронутая рукой человека. Милли отложила любимую чашку и облокотилась на мягкую спинку стула. Родители, которые тоже сидели на кухне, едва заметно переглянулись. Наверняка они чего-то ждали, и девушка даже могла сказать чего именно. Однако мысли не оставляли её в покое, гася любые раздражители. Что ещё? Канада славится хоккеем, да и вообще там очень любят «холодный» спорт. Также, если верить словам Ноа, канадцы очень вежливые и приветливые люди. Впрочем, вряд ли это зависит от национальности. Ах, да. Столица Канады — Оттава. Пожалуй, на этом и заканчивались познания Милли, хотя с географией у неё всегда было в порядке. Подводя итог, можно сказать, что она ничего не знает о предполагаемом месте учёбы. Естественно, Ноа много рассказывал о своей жизни в Ванкувере, скидывал фотографии и проводил глупые, но милые трансляции. Однако это лишь интернет. Милли ни разу не была в Канаде, хотя ранее ей приходилось посещать Америку и Испанию. Она тяжело вздохнула, всё так же проигнорировав обеспокоенные взгляды родителей. Может стоит забыть обо всём и просто поступить в Бирмингем? Ну и пусть там Джейк, пусть будут слёзы и нервные срывы. Зато сейчас Милли сможет полностью окунуться в отчаяние и никто не посмеет её беспокоить до первых сентябрьских дней. Однако всё тот же упрямый и противный голос в голове нашептывал невероятное решение — послать всех к чёрту и уехать в Ванкувер и будь что будь. Милли прикусила нижнюю губу. Сомнения сгущались вокруг неё подобно грозовым тучам над Борнмутом. Неизвестная страна с кучей незнакомых людей и дорог. Но там будет Ноа, который всегда придёт на помощь, потому что теперь он едва ли не единственный, кому девушка безропотно верила. А значит, этот пункт вполне можно пропустить. Жизнь в Канаде не дешёвая от слова совсем, хотя Бирмингем выходит примерно столько же. Однако и здесь Милли находила уловку. Когда ей было девять, в банке появился особый счёт, подразумевающий траты на образование. Получается, она может воспользоваться этими деньгами по полной. В конце концов, всё упиралось в собственную неуверенность. Милли страшно боялась, что вместо новых впечатлений и весёлых будней, её настигнет новая волна отчаянья и тоска по дому. И тогда ей придётся с позором вернуться домой или же остаться, при этом испытывая ужасные мучения. Она с силой сжала подлокотники и постаралась смахнуть невидимую панику. Кто сказал, что ей обязательно должно быть плохо? В Канаде есть один несомненно огромный плюс, который перевешивает все минусы и сомнения. Там Милли ждёт лучший друг, ещё ни разу не предавший её ожиданий. И даже если она по итогу вернётся обратно в Англию, это не будет смертельным исходом. К чёрту всё. Милли резко поднялась со стула, отчего Роберт Браун едва не выпустил из пальцев чашку традиционного «вечернего» кофе. Келли в этот момент отложила кухонное полотенце в угол стола и до лучших времён. Она словно почувствовала — сейчас решающий момент всей этой эпопеи с учёбой. Как понимающие и сочувствующие родители, Брауны старались не давить на свою дочь, однако, зная то, сколько усилий было потрачено на возможность учиться в достойном месте, они не могли отправить всё на самотёк. Хотя, Келли думала о том, что Милли стоит взять перерыв и заняться чем-то расслабляющим, в то время как Роберт оставался непреклонным, хоть и беспокоился не меньше. Милли набрала в лёгкие воздуха и совершенно спокойным голосом продекламировала: — Я еду в Ванкувер.

***

Билеты были куплены в тот же день. Как бы иронично это не звучало, но новая жизнь Милли Бобби Браун начиналась первого сентября в четырнадцать двадцать пять. Именно в это время самолёт должен приземлиться в международном аэропорте Ванкувера. Счастливый до безобразия Ноа на радостях отправился со школьными приятелями в какой-то сомнительный бар и напился вдребезги, не забыв при этом записать десятки сториз в инстаграм. Наверно впервые за эти два сумасшедших месяца Милли так искренне хохотала. Уж кому точно было не до смеха, так это Хлое — сестре Шнаппа, которой пришлось забирать Ноа и компанию обратно домой, и оправдываться перед недремлющими полицейскими. Родители восприняли эту новость двояко. Роберт, надеявшийся на Бирмингем, сначала отказывался, оправдывая всё юным возрастом Милли. Зато Келли наоборот была ужасно рада, ведь UBC отличное место. Как и мужу, ей не особо понравилось, что университет находится аж в другой стране, но мудрая Келли отчего то не сомневалась в правильности этого решения. В конце концов, если не можешь выбрать одно из двух, бери третье, не прогадаешь. Что касается Милли, то она сама не могла поверить, что совершила что-то настолько спонтанное. Но факт оставался фактом — распечатанные билеты лежали в конверте в верхнем ящике стола, все необходимые документы готовились в срок, а количество вещей, разбросанных по комнате, увеличивалось с каждым днём. Эта суета оживила Милли. Заставила её выйти в ближайший торговый центр в поисках новой одежды и каких-то мелочей. После громкого разрыва с Джейком, она почти не покидала комнату, частенько игнорируя приёмы пищи. Общение со школьными подругами свелось к сухим перепискам, потому что вытащить Милли на прогулку казалось невозможным. Она всё время ссылалась на несуществующие дела, а остальные и так понимали ситуацию. Зато сейчас Милли ощущала робкую надежду и глубоко запрятанное преддверие чудес. Зная своё нестабильное настроение, девушка понимала, что её дух может быть подорван в любую секунду. Но уж лучше так, чем чувствовать бесконечное отчаянье. Лучше иметь призрачную надежду, чем ничего. Милли не торопилась рассказывать остальным о своём решении. Она знала, их общие с Джейком друзья в курсе, что оба собирались в Бирмингем. Пускай и дальше так думают, почему-то от этого было даже спокойнее. В последние дни августа Милли выставила из комнаты две объёмные коробки. Там были старые фотоальбомы, мягкие игрушки и подарки. Она всегда дорожила этими вещами и, выкидывая их, не могла сдержать слёз, однако девушка была точно уверена — они больше не нужны. Потому что простить предательство она была не в состоянии.

***

Ночь первого сентября выдалось на удивление холодной и пасмурной. Англия уже вовсю диктовала правила осени, в то время как в Ванкувере, по словам Ноа, было до сих пор солнечно, хоть и дождливо. Подавив зевок, Милли поплелась в ванную, на ходу стягивая пижамные штаны. На сборы оставалось чуть больше часа. Нужно успеть собраться и сытно поесть, потому что перелёт в Канаду обещал быть долгим — девять с половиной часов и это только до аэропорта. Потом нужно будет ещё добраться до университетского общежития и оформить все документы. Милли не была уверена, что в ней останется хоть какой-то энтузиазм после столь тяжёлой дороги. К счастью, первый учебный день назначен на четвёртое сентября. А значит, у Браун будет достаточно времени, чтобы изучить окрестности и привыкнуть к району, в котором ей предстоит жить. — Дорогая, ты уже носом клюёшь, — сказала Келли с лёгким беспокойством и поставила на стол большую тарелку, наполненную до краёв типичным английским завтраком. — О, Боже, — обречённо протянула Милли. — Ты хочешь, чтобы я лопнула? — Не желаю ничего слышать. Ешь, тебе сегодня понадобится много сил. Чарли, попивающий чай, заступился за сестру. — Мам, их же будут кормить в самолёте. Чего ты, в самом деле. — Если это будут тосты с кофе, то грош цена этому перекусу, — всё так же недовольно отозвалась Келли. Бросив тревожный взгляд в сторону сонной Милли, она всплеснула руками. — Неужели Роберт до сих пор в постели? Она тихо прокралась в гостиную, чтобы не разбудить Аву, а Чарли, тихо хихикая, покрутил у виска. — Милли вей, у нашей матушки скоро крыша поедет с твоим переездом. — Я всё слышу, Чарльз, — холодно отозвалась Келли и Чарли торопливо уткнулся в свою тарелку с овсянкой. После того, как Милли впихнула в себя три четвёртых порции яичницы и бекона с фасолью, ей всё же позволили выйти из-за стола. К тому моменту сонный папа прикончил третью чашку кофе. Натянув приготовленные с вечера вещи, девушка подошла к зеркалу и придирчиво осмотрела своё отражение. На ней была юбка выше колен, конверсы и тонкий полосатый лонгслив. Просто и удобно, самое то для переезда. Тяжело вздыхая, Милли выудила из дорожной сумки косметичку и торопливо подкрасилась — впервые после злосчастного выпускного. Внутри собиралось болезненное напряжение. Милли села на любимую кровать и сжала тонкими пальцами серый плед, в который куталась буквально две недели назад, в попытках принять решение. Стены её просторной комнаты были обклеены плакатами любимых групп, рисунками Авы и фотографиями семьи. Она остановила потерянный взгляд на каждой картинке, вспоминая обстоятельства их появления здесь. Воспоминания ворохом кружились вокруг Милли, грозясь утянуть в самый эпицентр, где её ждал Джейк с распростёртыми объятиями и тёплой улыбкой. Она вспомнила, как он признался ей в чувствах сразу после того, как подавленная Милли пыталась прийти в себя после переезда Ноа. Вспомнила, как быстро привязалась к нему и хотела остаться в тех весенних днях навсегда. Внезапно что-то холодное, подобное болезненной пощёчине, вырвало девушку из мира воспоминаний. То был распалившийся рассудок, который быстро среагировал на мимолётную слабость. Милли встала с кровати и торопливо вышла из комнаты, хлопнув дверью. В коридоре её поджидали Чарли и Роберт, уже загрузившие чемоданы в багажник машины. Сонная Пейдж тут же утянула Милли в крепкие объятия — ей рано утром на работу, потому она не могла поехать с остальными в аэропорт. — Удачи, Милли вей. Девушка тут же горько улыбнулась. Конечно она будет страшно скучать. Но Роберт и Келли уже взяли с неё тысячу обещаний ежедневно созваниваться и присылать фотографии, а также почаще появляться в доме Шнаппов. Тонированные стёкла отцовского автомобиля быстро покрылись сентябрьской моросью. Из-за ночной темноты Милли едва могла что-то разглядеть, пока они не выехали к центральным улицам, освещённым тусклыми фонарями. Из магнитолы раздавался старый успокаивающий джаз, Келли что-то тихо говорила взбодрившемуся Роберту, а Чарли переписывался со своей девушкой, то и дело силясь скрыть улыбку. Атмосфера была умиротворяющей, словно Милли едет в какой-то поход. Наконец машина остановилась у потрёпанного, длинного здания борнмутского аэропорта с полукруглой крышей. Чарли и отец быстро выскочили на улицу, чтобы вытащить чемоданы, пока чувствительная Келли украдкой смахивала слёзы. Она наверняка думала, что никто этого не заметил, но Милли тихо вздохнула. Скорая разлука удушливым облаком поднималась вверх, то и дело потряхивая её решимость уехать. Когда багаж был сдан, а регистрация успешно пройдена, семья остановилась у турникетов с болезненными выражениями лиц. — Милли вей, не забывай писать обо всём на свете, — Чарли первым прервал молчание. Как старший понимающий брат, он не испытывал такой тревоги, в отличие от остальных. — Хорошо питайся, усердно учись и не грусти, — сквозь слёзы пробормотала Келли. Эту трогательную речь закончил обеспокоенный Роберт, чем вызвал фырканье своих детей. — И аккуратнее… с мальчиками. Милли крепко обняла их и, шмыгнув носом, прошептала: — Я вас очень люблю. Чуть позже, вытерев слёзы, Милли ступила на трап самолёта и махнула им на прощание. Плакать больше не хотелось.