В толчке клуба

— ...заберем Ди и съездим куда-нибудь поужинать, а там посмотрим, где переночуем, — Итан достает из кармана джинс смятую пачку Чапман и чиркает зажигалкой, закуривая. — Как надышишься воздухом свежим — вернемся. И извини, не стоило в самый центр танцпола тянуть. — Все... Все нормально, — Венти мотает головой. — Я же сам сказал, что хочу потанцевать. — Все равно, мне нужно было подумать об этом. Скривив губы, юноша тяжело поднимается, покачнувшись, закрывает бутылку воды и приваливается к стене, наблюдая за Итаном. Едкий дым задерживается в воздухе, а после уходит куда-то в сторону от него, но Венти все равно трет кончик носа, словно бы до него доходила не самая малая часть запаха. По крайней мере в легких, кажется, все еще стоит сладкий парфюм преподавателя, но никак не его сигареты. Хотя иногда Венти думал, а не возможно ли привязаться к этому отвратительному запах Чапман, которые всегда были в кармане брюк, джинс или куртки мужчины? Пластик хрустит от сжавших его пальцев, а Венти кусает губу чуть ли не до крови, делая шаг к Итану. Тот смотрит куда-то на дорогу, пустым взглядом, явно не обращая внимания на оживившегося ученика. А стоило бы. Обернувшись на звук упавшей на землю бутылки, мужчина отнимает сигарету ото рта и выдыхает, переводя взгляд вниз, чтобы увидеть, куда укатилась вода. И, наверное, нужно было быть внимательнее. Нужно было, чтобы Венти не ухватил его за ворот рубашки, чтобы не дернул на себя, чтобы, черт возьми, не вжался в его губы своими, так неловко и по-детски неопытно стараясь углубить поцелуй. Едва не уронив сигарету, Итан зажимает ее между пальцев сильнее, ошарашенно смотря на лицо юноши, внезапно такое отчаянное и серьезное. Моргая и не двигаясь с места, он просто медленно приоткрывает рот, под действием алкоголя почти не соображая, и ощущает часто-часто забившееся сердце, когда кончик чужого языка робко проходится меж губ. Уперевшись руками в плечи ученика, мужчина отстраняет его от себя, резко вздыхая, и даже не может собрать мозги в кучку, отупело разглядывая Венти и пытаясь понять — что делать? Отругать, укорить, утешить? Банально объяснить, что подобное поведение — вне закона? Что? Что можно сделать в принципе, когда на глазах Венти собираются слезы, а сам он хмурится, сжимая дрожащими пальцами его рубашку? — Пожалуйста, — еле слышно просит он, сдерживая всхлип в себе. — Пожалуйста, забудь об этом завтра, сейчас... Свали все на то что ты пьяный, пожалуйста. — Это еще хуже, — скрипя зубами произносит Итан, немного ослабляя хватку, ровно настолько, чтобы Венти нужна была самая малость усилий для рывка. — Я, даже бессознательно, сделать такое... Ты перепил, я же говорил тебе про норму. — Я пил немного! Итан, пожалуйста. Венти трясет в его руках, непонятно от чего, то ли от подкатывающей истерики, то ли от нетерпения вновь пртжаться к нему. Разжать пальцы на его плечах — ответ ясен. Подавшись вперед, юноша снова хватает его за щеки, прикасаясь к губам своими, да вот только в этот раз так стараться не приходиться — Итан-таки поддается. Осторожно, чтобы умерить пыл Венти, касается его шеи, обвивает рукой талию, притягивает к себе всем телом. Он дрожит, подобно осиновому листу, и мужчина никак не может избавиться от тошнотворной вины, засевшей где-то в районе солнеченого сплетения тупой болью. Шаг, еще один, Венти вжимается спиной в стену и тихонько ахает в раскрытые губы, когда его отрывают от земли — так удобнее. Самое идиотское объяснение, но пьяному разуму так не хочется признавать, что все это — противозаконно. Венти обвивает широкие плечи руками и чувствует, как силы покидают тело. Остается только поддаваться Итану, его горячим рукам, держащим за задницу, умелому языку, наученным бывшими возлюбленными движениям губ. Правильно или нет, уже не кажется важным закон, пока он может скрестить ноги на его пояснице, вжать в себя, прерывисто вздохнуть и закатить глаза, плавясь от поцелуев, сместившихся на шею, видную из-под оттянутой вниз водолазки. Вот бы он оставил следы. Венти крупно вздрагивает и путается пальцами в светлых волосах, придвигая Итана к себе. Его язык скользит по кадыку, поднимается до пульсирующей под кожей артерии, губы касаются кожи с громким причмокиванием, на ней красным расцветают следы засосов, и Венти трясется, прижимаясь все ближе и ближе. Низ живота начинает ныть от скопившегося возбуждения, и юноша сжимает волосы преподавателя пальцами у корней, отклоняя голову немного назад и впиваясь в его губы. Толкнув язык глубже, он касается чужого, неловко трогает небо, проводит по зубам. Губы поочередно обхватывают то нижнюю, то верхнюю, по подбородку, кажется, стекает капля слюны, и Венти едва не стонет — до того все горячо. Руки Итана, до сих пор ровно лежащие на ягодицах, вдруг сжимают их, одна и вовсе подбирается к промежности, надавливая. И даже прикосновение сквозь джинсы заставляет вздрогнуть, обхватить шею мужчины крепче, рвано вздохнуть прямо в поцелуй. — Прошу, — выстанывает Венти, откидывая голову назад и позволяя преподавателю так увлеченно вылизывать ему шею, обводить кончиком языка адамово яблоко, сжимать зубы на изгибе. — Прошу-у... — Блять, ты же просто ребенок, — Итан почти рычит, подхватывая его поудобнее и двигая рукой, так, будто бы имитируя толчок, прямо между ног. — Ита-ан... Прошу... Плюнь на это, м? Возьми меня, пожалуйста, где угодно, я так тебя хочу... — Блять. Охнув, Венти как-то слишком неожиданно вновь оказывается на ногах, но не успевает ничего сообразить, как его хватают за руку и тянут обратно в здание клуба. Он уже было думает, что все, Итан одумался, собрался. И от этого набегает недовольство — все ведь было так хорошо! Молчал бы, тогда... Но Итан сворачивает в сторону туалетов. Восторженный вздох вырывается из груди, пока мужчина заводит его в уборную и заталкивает в кабинку. Итан медлит еще немного, закрывая дверцу, и вновь вжимает Венти в стену, в этот раз устроив руки на узких бедрах. Сжав почти до боли, он рычит, словно зверь, и терзает припухшие губы, оттягивая нижнюю зубами. Это больно, юноша еле слышно хнычет, но вытягивает шею, не позволяя отстраниться от себя. И это пиздец как заводит. Пихнув Венти, мужчина усаживает его на крышку унитаза, приподнимая за бедра одной рукой и пытаясь разобраться с молнией джинс. — Блять, расстегни, — не выдержав бросает он, припадая к чужой шее. Сглотнув, Венти дрожащими пальцами расстегивает ремень и застежку, уже хочет приспустить джинсы, как его запястья перехватывают, отбрасывая. — А теперь будь хорошим мальчиком и получай удовольствие, — жарко выдыхает Итан, в последний раз мокро целуя его в горло. Мужчина опускается на колени и рывком спускает с него штаны, оставляя на полу. Схватив Венти за бедра, он притягивает его ближе к себе, сквозь тонкую ткань белья впиваясь в намокшую промежность. Стон срывается с чужих губ, и Итан закатывает глаза, языком широко проводя по образовавшемуся пятну от смазки. Они только начинают, а ноги Венти уже дергаются на его плечах, неспособные лежать спокойно. Белье отправляется к джинсам, и Итан бросает короткий взгляд на юношу — проверяет, не передумал ли. Но ярко-красное лицо и раскрытый в немом стоне рот рассказывают о его состоянии лучше слов. Раздвинув половые губы в стороны, мужчина касается головки клитора пальцем, отираясь щекой о внутреннюю сторону бедра. На коже остается несколько поцелуев, пальцы трут клитор между друг другом, а Венти остается только зажимать рот и выгибаться, откидываясь назад. Кто же мог предугадать, что его первый раз будет с учителем? Так еще и опытным с девушками любовником. Наконец Итан перестает дразниться, посасывает половые губы, кончиком языка тревожит клитор, раскрывает Венти больше и больше, заставляя его смущаться, несмотря на алкоголь в крови. Мужчина трогает дергающуюся промежность, трет, толкает внутрь пальцы совсем на немного, одну фалангу, и сейчас же достает обратно. Венти хнычет и подмахивает бедрами, явно недовольный такими слабыми ласками. Из-за смазки и слюны поцелуи преподавателя внизу такие громкие, с хлюпаньем и причмокиванием, и юноша кусает костяшки пальцев, надеясь, что он не слишком громкий. Хотя как тут сдержаться, когда язык так быстро скользит меж половых губ, раздразнивает клитор, и так уже пульсирующий от нетерпения. — Ита-ан, — мычит Венти, путаясь пальцами в светлых волосах. — Пожалуйста, пожалуйста, я больше не могу... Возьми меня, возьми, пожалуйста... — Ха, — Итан обхватывает губами клитор и стонет в горячую промежность, заставляя юношу вздрагивать от подобных вибраций. — Рано, рано. Я же не могу вот так лишить тебя кайфа в первый раз... Боже, раскройся мне больше, вот так... Венти всхлипывает и закусывет щеку, пока преподаватель так сосредоточенно разглядывает его, растягивает пальцами, касается сокращающихся стенок изнутри. Это — неловко. И по коже бегут мурашки, стоит вспомнить, что все это делает его учитель. Втянув воздух сквозь сжатые зубы, юноша протягивает руки вниз и, явно забавляя Итана, касается себя, раздвигая половые губы в стороны и умоляюще смотря на мужчину. — Пожалуйста, — интонация голоса так похожа на скулеж. — Пожалуйста, нам же не нужно переживать даже о резинках. Быстрее, быстрее... — Бля-ять, ты так дергаешься... — Итан ухмыляется, вновь вжимаясь лицом в промежность. — Настолько... Мфм-м, хочешь мой член? — Да, да, пожалуйста... Ха, господи, прекрати, просто вставь уже! Уже собравшийся что-то сказать, мужчина вдруг умолкает, услышав чьи-то голоса и стук двери в туалеты. Женский смех довольно быстро переходит в стоны, а после в соседней кабинке раздается грохот. Улыбка набегает на губы, и Итан пожимает плечами, поднимаясь с колен. Взяв Венти за ладони, он подтягивает его к себе и разворачивает, надавливая на поясницу. — Прогнись и обопрись о бочок, золотце, — бормочет он, расцеловывая шею юноши. — Быстрее. — Н-но люди... — Да, люди, — Итан расстегивает свои брюки и достает член, шлепая им по подставленной заднице. Венти вздрагивает. — Какая-то парочка бесстыдников решила использовать туалет не по назначению, — он подается вперед и обнимает юношу поперек груди. — И прямо сейчас эту девушку насаживают на член, прямо как я собираюсь поступить с тобой. — А если услышат? Мы же... Громкий женский взвизг заставляет его заткнуться. — Расслабься, золотце, никто нам ничего не сделает, — мужчина проводит по члену ладонью несколько раз и касается головкой мгновенной сжавшегося входа. — Тише. Больно не будет, я обещаю. — Знаю. Просто... — еще один стон. — Т-такое ощущение, что мы не одни... — Потому что так и есть? — смеется Итан, поворачивая лицо Венти к себе и ласково целуя его в кончик носа. — В следующий раз... Если ты захочешь еще раз, то мы займемся этим у меня дома, в постели, по-правильному. — Хорошо... — юноша вздыхает и молчит пару секунд, после прогибаясь в спине сильнее и слабо кивая. — Я готов. Задержав дыхание, чтобы ненароком не сорваться, мужчина двигает бедрами, потихоньку вводя член внутрь. Все внутри сжимается от того, насколько тесно стенки давят на одну лишь головку, что же будет, когда он наконец войдет полностью, до упора? Венти дрожит, но все также тяжело и горячо дышит, никаким образом не сообщая о том, что ему больно или дискомфортно. И тем не менее Итан льнет к его спине, расцеловывая шею и макушку. Не может не убедиться, чтобы спокойно двигаться. — Венти, — выдыхает он, заправив за ухо пряди взмокших волос. — Сейчас толкнусь, расслабься. — М-м. Толчок, стон, закатившиеся от удовольствия глаза. Содрогаясь от новых ощущений, юноша держится лишь за счет Итана, крепко обнимающего его за талию. Ослабшие руки и ноги точно сейчас не выдержат вес его тела, особенно когда преподаватель начнет двигаться. Шумно сглотнув скопившуюся слюну, Венти кивает, давая согласие на продолжение, и с силой кусает губу, млея от первого же толчка. Член проезжается по стенкам, задевает головку клитора, громкие шлепки кожи о кожу — даже учитывая то, что Итан двигался куда медленнее, чем мужик из соседней кабинки — от этого всего Венти забывается, отпуская ситуацию. В его голове нет места мыслям о Дитриче, сейчас скучающей у бара, его голова пуста, а единственное, на чем он может сосредоточиться — движения чужих бедер, доводящие до исступления. Итан нежен, безусловно, но это никак не мешает ему кскорится настолько, что приходится поменять позицию и Венти прижаться спиной к стенке кабинки, держась на одной толко ноге — вторую мужчина приподнял, до боли сжаы под коленом. Крепко держась за его шею, юноша уже не скрываясь стонет, прерываясь лишь на мокрые поцелуи или протяжное «еще», слишком похожее на мольбу. Вероятно, это ей и было. Кажется, что их «соседи» подходят к финалу, и Итан украдкой ухмыляется, останавливаясь на какое-то время. Но останавливаясь лишь затем, чтобы приподнять Венти и удобнее подхватить его за бедра. — Скрести ноги на пояснице, — на выдохе произносит он. — Воу! — юноша испуганно сжимается и тут же чертыхается, увидев выражение лица преподавателя. — П-прости! Тебе не тяжело? — Да ты по ощущениям весишь меньше, чем моя рабочая сумка. Ох, бля, как ты сжался... И так тесный пиздец, теперь вообще еле двинуться... — Не говори... Такое. — Бля, Венти, — Итан вскидывает бровь и на пробу двигается. — Ты сейчас на члене своего преподавателя, в толчке клуба, куда тебе даже носом соваться нельзя. Ты серьезно? — Э-это! — И ты был первым, кто меня поцеловал. — Замолчи-и... — Ох, мое золотце так мило смущается. Венти скулит и утыкается носом в изгиб чужой шеи, предпочитая спрятать красное лицо и бегающие глаза. Разве это как-то связано? Его смущение ведь никак не мешает ему стонать оь члена внутри, выбивающего дух. Теперь, когда он буквально навесу... Блять, Итан входит глубже, чем раньше. Намного. Царапая короткими ногтями шею мужчины, Венти с силой жмурится, сдерживая уже не стоны, но крики и хриплые взвизгивания внутри себя. Ведь это будет явно покруче, чем те звуки, что издает эта женщина. Перед глазами встает пелена, все в голове перемешивается, подступающий оргазм, громкие шлепки, хлюпанье, тяжелое дыхание Итана, его, какие-то животные и пугающие, рыки, лихорадочный шепот, голоса того мужчины и женщины за стенкой. — Итан, Итан... — еле шевеля языком выдавливает Венти, сжимая его плечи. — Я сейчас... Пожалуйста, быстрее, еще быстрее... — Ухватись удобнее. Вначале не поняв, что он имеет в виду, юноша медленно моргает. А после, едва не сорвавшись на крик, вжимается в него почти всем телом, пряча скулеж и стоны в плече мужчины. Вот теперь он точно не соврет если скажет, что сходит с ума. Причем от всего, члена внутри, головокружительного запаха Итана, самого того факта, что они занимаются сексом. — Блять, я сейчас... — Не вытаскивай, не вытаскивай... Н-не!.. И-ик! Венти скрипит зубами и крупно вздрагивает ощущая, как тугой узел внизу живота вмиг расслабляется, посылая по телу волны приятной дрожи от оргазма. Тело дергается в сладкой судороге, а контролировать его никак не получается. И все последующие толчки, доводящие Итана до финала, выбивают из Венти рваные крики, которые сдержать уже не выходит. Еще пять шлепков кожи о кожу, десять, нет, двадцать. Теряясь во времени, Венти ловит горячие губы мужчины на своих, жарко дышит в поцелуй, тает от громких причмокиваний и стонет, чувствуя, как преподаватель изливается внутрь, забывшись Липкая, вязкая, инородная — юноша закатывает глаза, ощущая тепло внутри. Что-то на грани жутко возбуждающего и противного. Венти морщит кончик носа, отклоняясь назад и наконец фокусируя взгляд на Итане. Сделав несколько глубоких вдохов, он подается вперед и с нежностью касается приоткрытых губ. — Это охуенно, — произносит он. Итан, еще подрагивая от оргазма, находит в себе силы на смешок. Мужчина встречается глазами с Венти и осторожно потирается о его кончик носа своим. Такие невинные прикосновения после всего, что они творили. — А как еще, когда я — твой партнер.