Damnosa quid non imminuit dies?¹

На вокзале как всегда всё гудит: от продавцов дорожной еды и овощей до рабочих у поездов. Слышится гул и стук колес. Через считаные минуты можно рассмотреть окна, в которых то и дело мелькали лица, и милые занавески. Спешно открывая и спуская лестницу остановившегося вагона, некоторые проводники выглядели, как цирковые обезьянки. «Thomas Jeffersons coming home!» Малиновый жакет, копна темных кудрявых волос, чуть прищуренный вгляд и счастливая улыбка. Несомненно, высокая фигура Томаса Джефферсона выигрывала на фоне безликих пассажиров и даже его служанки, сиротливо стоявшей справа от него. «Thomas Jeffersons coming home, Lord, he's been off in Paris for so long!» — Господин, как долго нам нужно будет добираться до нового места жилья? — поинтересовалась девушка, с почти детским интересом рассматривая жителей Нью-Йорка, то и дело цепляющихся взглядом за Томаса. — Салли, милая, если ты хочешь пройтись с кем-то или встретиться, только скажи! Я же не тиран, в конце концов. Ты тоже заслуживаешь отдыха. — все так же улыбаясь, Джефферсон повернул к ней голову, покрепче сжав багаж в руке — Я бы взял экипаж, по времени около минут 10-15, на месте разберемся, и можешь быть свободна до вечера. Просто не потеряйся, пожалуйста. И, бога ради, не нужно этого вычурного «господин». «Томаса» будет достаточно, ты со мной уже сколько лет, м? — Около двенадцати. Если я считаю правильно, разумеется. — Это был риторический вопрос, но да, около того. Разговор завершился сам собой, когда новоиспеченный секретарь приметил подъезжающий экипаж. Перекинувшись парой слов с извозчиком и обозначив адрес, они все же заняли места в пролетке¹. Дорога заняла даже меньше времени, чем предполагал мужчина, что было ему на руку. Путешествия выматывали даже такого неугомонного человека, как Томас. На месте, расплатившись с кучером, Джефферсон зевнул, открывая дверь, и пропустил даму вперед. Его новые апартаменты, конечно, не сравнились бы с Монтичелло, но всё-таки были весьма неплохи. Très bien. Вот черт, французский уже даже в мыслях… Разумеется, брюнет отпустил Хэмингс «развеяться». Даже он знал, что у неё есть несколько родственников в Нью-Йорке, а потому пусть хоть немного отдохнёт от его компании. Кинув багаж в кресло, стоящее у камина, сверху — жакет, Томас бухнулся на мягкую кровать, моментально отключаясь. Жизнь налаживается!

***

Потянувшись во весь рост, виргинец лениво перевернулся на спину, чтобы поразглядывать белый потолок, краем глаза посмотрел на часы. 17:19. Встреча с Вашингтоном через 11 минут. Спохватившись и ругаясь на всё, что видел свет, Джефферсон подорвался, на ходу надевая жакет и поправляя прическу. Благо, мятые рукава под верхней одеждой не видно, а манжеты у него съёмные. Несколько раз чуть не упав из-за хромоты, он, шипя от недовольства, воспользовался тростью, которую не очень любил таскать с собой. Салли ещё не вернулась. Ну ничего страшного… Времени на поиски кучера не было, так что почти бегом секретарь добрался до места встречи. Конечно, он напряг своим появлением и охрану, и вахтёра (все-таки, впопыхах он забыл пропуск), но в кабинет (откуда-то в кучерявой голове появился маршрут) влетел вовремя, принимая спокойную позу. Никто никуда не опоздал, если никто этого не видел. Разумеется, кроме мелких рабочих, но разве их кто-то считает за свидетелей? Переведя дух, Томас оставил трость в теперь уже своём кабинете, глубоко вздохнул и направился в большой зал, где уже должно было закончиться заседание. Конечно, просто так до зала ему не дойти. В тщетных попытках найти зал, брюнет наткнулся на очень знакомый серый фрак. Джеймс! — Томас… приехал, все-таки? — чуть прищурившись, отрешённо выдал Мэдисон. Надолго его холодности не хватило, и спустя пару мгновений ребра и жакет Томаса почти трещали по швам. — Джейми, ты же меня удушишь! Конечно, я приехал, я же не дурак, чтобы отказываться от лишней возможности вернуться домой. Ну, как вы тут? — отсмеявшись, они отстранились друг от друга. Старший, чуть не сверкая от счастья, все так же выделялся в темном помещении. «So, what'd I miss?» — Да как-как… никак. Война, законы, я уже даже не знаю что делать! Я был на Юге, и дрался за него, а где вы были в это время, ваше величество? — Ну Дже-ейми.. ты же знаешь, меня послали во Францию. Я пытался вырваться, но Вашингтон пригрозил увольнением… — отведя глаза, кудрявый стал напоминать весьма грустного кота. — Ладно, черт с тобой. Ну что еще. Алекс поднялся, он теперь работает с финансами, да бумажки за Вашингтоном разгребает. Метил, между прочим, на твое место! Но там у них опять что-то произошло, в общем, не получилось. — а.. ты? Как твое здоровье, все нормально? — Да. Пью таблетки, соблюдаю рекомендации врачей… так глядишь и ремиссия начнется. — Мистер Джефферсон, мистер Мэдисон! Вас ожидают. — торжественно прерывая разговор оповестил один из многочисленных слуг, держа в руках поднос с чаем. Выдохнув от прервавшихся подробностей, Томас что-то неразборчиво фыркнул и направился в зал. Почти все уже ушли с заседания через другие входы, а те, кто остались, смотрели на него, как на восьмое чудо света. Впрочем, ничего удивительного. — Добро пожаловать домой, мистер Джефферсон. Как дорога, все было хорошо? Извиняюсь, что так срочно выдернул, но тут все перевернулось с ног на голову, и кто, если не вы, можете мне помочь в этом разобраться? — улыбнувшись произнес Джордж, пожимая руку. Конечно, между ними была крепкая дружба, однако субординация не позволяла открыто об этом свидетельствовать. — Да, спасибо, все было отлично, мы с Салли доехали без происшествий, что удивительно. Да и я вовсе не злюсь, я пытался вырваться из Франции ещё до начала… этого. Но меня настолько держали, что, увы, не вышло. Лучше расскажите, что я пропустил, если мистер Мэдисон пишет «Билль о Правах», а вы на посту президента… — сходу начал рассуждать мужчина, начиная тараторить. Он быстро себя одёрнул, ибо тогда его совершенно никто не поймет. А то, что из всех на должность поставили именно его — приятно грело виргинское самолюбие. — Мистер Джефферсон. Я Александр Гамильтон, министр финансов. Если говорить об изменениях, то, пожалуй, нужно начать с меня — подал голос стоящий рядом с Вашингтоном «пёсик», как мысленно окрестил его Томас. Честное слово — говорит по команде, слушается беспрекословно. Здесь, дорогой читатель, важно отметить, что в этой компании Джефферсон был самым высоким. Джеймс никогда не был низким, его 176 сантиметров были средним ростом по Виргинии. Вашингтон был весьма крупного телосложения, и его несколько сантиметров разницы роста с подчинённым совершено не волновали. А вот Александр... его макушка была чуть выше плеча министра. Без каблуков, может, даже чуть ниже. Забавно, не так ли? Уже сейчас могу сказать, что во время жарких споров между этими двумя, Джорджа (он это предвидел ещё когда брал на пост министра иностранных дел не Алекса, но Томаса, помяните мое слово) будет забавлять не сама ситуация, а то, как Гамильтон отчаянно бесится из-за того, что ругается с громоотводом и вынужден смотреть снизу-вверх, в то время как этот самый громоотвод довольствуется своим высокомерием, потому что в ту секунду оно слишком уж буквально. — Гамильтон.. что ж, я о вас наслышан. Мне много кто и много чего о вас рассказывал. Очень рад познакомиться лично. — конечно, министр иностранных дел одарил его наилюбезнейшей улыбкой из своего арсенала, после чего перевел злые глаза на президента. Какого черта он с этого не начал? — О вас я тоже много чего слышал, и не самого лучшего, знаете ли… например, что вы не участвовали в войне и- — Так! Хотя бы вне рабочего дня! У нас всех полно работы. Гамильтон, у вас недописанный финансовый план. Жду к завтрашнему обеду, а сейчас можете быть свободны. — резко оборвал всё генерал, вставая меж ними. Детский сад. Кротко кивнув, фигура в изумрудном жакете скрылась за дверьми. В зале осталось трое. Точно пёс, не иначе. — Какого черта вы не сказали, что он будет здесь? Я бы.. — ..выглядел ещё более напыщенно, поэтому и не сказал. Не пугай людей с самого знакомства. Мистер Мэдисон, что-то ещё? — Да, я написал черновой вариант, если будет время — взгляните. — вполголоса проговорил мужчина, складывая руки на груди. Он перевел взгляд на Томаса. — Почему ты так на меня смотришь?.. — Ведёшь себя, как ребенок, поэтому и смотрю. — Мальчики! — совсем уж по-воспитательски прикрикнул Джордж, сдержанно усмехнувшись. — Томас, зайди в мой кабинет, я дам тебе ключи и прочие полагающиеся тебе вещи, а вы, мистер Мэдисон, можете быть на сегодня свободны. — Я зайду за тобой, не переживай — продолжал ёрничать Джефферсон, показав другу язык. В ответ — многострадальческий выдох, кивок в качестве прощания и четкий стук шагов. Секретарь вернул свое внимание президенту. — Итак, ведите же меня! Две крупные фигуры скрылись за широкими дверьми. И одному Богу известно, какая власть сейчас в руках у Томаса Джефферсона, хотя, зная его характер, даже от Бога он будет прятать свои возможности.