Пока играет вистл

Проснулся Вова под фейерверки в голове, казалось, она чувствовала малейшее колыхание воздуха и отзывалась на него сильнейшим ударом, свет из окна давил на вески, ещё и в горле стоял такой мучительный сушняк... А в щёку ему упиралась чья-то пятка. "Боженька, я больше не буду пить, главное, дай мне пережить это утро". С горем пополам он смог открыть глаза. Комната была незнакомой, зато тело (относительно напоминавшее человека), что лежало вдоль него, но вальтом, было вполне знакомым. От Ромео, правда, осталось одно название: белоснежная рубашка была скорее чёрной, на жилетке ни одной пуговицы, штаны порваны, а ботинок, вроде, не было уже в пабе. Лицо, на удивление, Рубен умудрился сохранить в более менее нормальном виде, разве что, фингал на левом глазу и запёкшаяся кровь под носом. Вова вспомнил удар лицом об стол и принял решение – в зеркало ближайшие две недели не смотреть. "Во я, наверное, как самый настоящий чёрт выгляжу" — Эй, Рубен, подъём! — он начал трясти его за бок. Тот нехотя приоткрыл глаза и... заорал. — Блять, всё настолько плохо? — голос резко захрипел, из-за чего Вова и сам испугался. — Ну, смотря в чьей ты крови. — Еб... — Он начал перебирать обрывки вчерашнего вечера, во всех кусках воспоминаний, что он запомнил, не было никого сильно кровоточащего. — Наверное, моя... Хотя я хрен его знает, честно. Ты сам выглядишь не лучше. — Ладно, давай сюда своё чудо зелье от похмелья. — Так оно у меня не с собой, я думал, что вернусь домой. — Вот ты ебобока... В комнату громко вошёл Лагода, наверняка, топал он специально. — Дурилы проснулись, поднимайтесь, там Силаж обед приготовил. — Бля не ори, прошу — Рубен упал лицом в кровать и издал непонятный, но очень страдальческий звук. От этого дня они ещё долго будут отходить. И коль не хочешь выпускать Стакан из жадных лап, Значит где бы ты ни был на земле Найдешь ирландский паб!