Одна с половиной полоска на логотипе адидас

Мишель никогда не скажет, что любит его. Он будет довольствоваться лишь непрямыми поцелуями через горлышко бутылки балтики семёрки и дружескими рукопожатиями. Среди сотен нецензурных надписей на облупившихся стенах старого подъезда узнает лишь его, особенно безграмотную подпись "РЖАВОЙ". Среди десятков пацанов с района никто не сможет заменить это чучело в синей олимпийке с тремя полосками, это Мишель за долгие годы дружбы ощутил слишком сильно. И ведь все пацаны со двора точно знают – Ржавый и Башка неразлучные братаны – но никто не поймёт, если они заикнутся о большем. А друзья они с самого детства, чувства крепкие, но любовь – жестока. Она приходит в обличье гопников посильнее двух беззащитных детишек, бъëт по самым уязвимым местам, насмехается и рубит на мелкие частички сердце влюблённое трепетно, невинно и чисто. Этот урок Башка давно усвоил, ощутил на своей шкуре, но больнее всего было видеть как страдает он, Ржавый. Перед глазами до сих пор мельком появляется картина, как маленького рыжего мальчика в живот пинают подростки, а Миша лежит рядом в полусознании и не может пошевелиться, не может его спасти; а всё из-за того, что после глупого предлога, чтобы поцеловать своего друга – хочу научиться! – Ржавый согласился. Не противился, не отталкивал, а так же тепло, нежно и по-детски неумело напряжёнными губами и закрытыми глазами слюнявил его губы. Башка хорошо это помнил. Им нельзя любить. Можно лишь позорно прятаться по углам, делать вид, что они самые близкие друзья на свете – почти братаны – вот ирония: Ржавый – последний человек, которого Башка мог бы считать своим братом. Ведь Ржавый для него – целый мир. Как утерянная часть единого целого, как одна с половиной полоска на логотипе адидас, и почему только должны были они родиться поразнь, в разных телах? «Моя половинка – это ты, Ржавый» – как-то сыграл Башка на старой акустической гитаре; сыграл бы на скрипке, виртуозно, чувственно, как умеет, всю душу бы в эти строки вложил, но ведь это не по-мужски, не по-пацански. А признаваться в любви своему лучшему другу – по-мужски? Конечно же нет. Поэтому Мишель никогда не скажет, что любит его.