Садись, два!

«Каждый по-разному проводит лето. Я, например, его проспал и проел. В остальное же время я сражался с мухами», — гласило начало сочинения Огонька. — Слишком адекватное начало… Это как-то подозрительно, — нахмурила брови Синяя Звезда. «Про эту величайшую битву можно было бы писать бесконечно, но жизнь не вечна» — Надо в цитаты записать, — хымкнула Синька. «Итак, сначала я понял, что нужно оживить всю кухонную утварь, как это сделала бабушка Федора в произведении Чуковского «Федорино горе». Быстро проведя магический ритуал, который состоял из хлопанья дверцами шкафа, мяуканья и тряски миски с едой, я приготовился к войне. Взяв все тома «Войны и мира», бывшие в моём доме, я надел на голову дуршлаг (он сам стал ручкой отбивать от меня мух) и за пять минут сшил себе броню из тарелок» — Я поверю во всё остальное, но не в это. Он бы не смог сшить за пять минут не то что броню из тарелок, а даже иголку в нитку воткнуть не успел! Минус балл за нереалистичность, — изрекла Синька. Змейке, сидевшей напротив, теперь хотелось почитать ещё и сочинение Огонька. — А можно почи…? — начала было спрашивать Змейка, которая следовала правилу «Не получает только тот, кто ничего не спрашивает». — Нет. — Синька уже заколебалась с этой рыжей занозой в заднице и мечтала, чтобы она всё-таки когда-нибудь потерялась по дороге из школы. А лучше, чтобы с ней потерялись все ученики и не когда-нибудь, а сегодня. Через пять минут. Русичка продолжила читать сочинение Огонька, всё ещё надеясь на этот чудеснейший поворот событий. «Перед битвой настала тишина. Казалось, все вымерли. Даже мухи. Но нет, они, к сожалению, не вымерли, а наоборот, скорее, повоскресали из всех своих самых возможных могил, которые вообще когда-либо существовали. Мухи взлетели одной большой шеренгой, разлетевшись на два фланга. С одним из них, левым, справлялся мой дуршлаг, который крутился на моей башке, и я не представлял, как его ещё не вырвало от таких нагрузок. А с другим флангом благополучно справилась какая-то деваха из восьмого класса с автоматом. Видимо, они мешали ей делать уроки. Во время битвы ко мне подошла смерть с косой, собираясь забрать жизнь, но увидев, что я занят делом, отошла подальше и начала косить косой траву. Хозяева потом ей за это заплатили двести рублей. Мух налетело ещё больше. Даже моя липкая лента, которую я привязал к хвосту, не помогала. Пришлось спрятаться в шкафу с посудой и привязать ещё одну. Стоило оттуда выйти, как меня сразу же оккупировала стаю мух. Мне показалось, что одна кричала «За членистоногих! За насекомых! За биологию!» Сражаться стало труднее. Мухи, казалось, решили возродить армию Петра Первого. Казалось бы, куда еще хуже. А, вот, сюда. Среди мух появилась самая главная. Мне предстояло её изнасиловать.» Синяя Звезда подавилась валидолом. Признаться, такого не было даже у Горчицы. Потом она подавилась ещё раз, потому что рядом был её коментарий: «Ты не так насилуешь муху. Её надо было перевернуть вверх ногами» — Боже мой, под чем я была? «Под листами с корня, выращенного Пестролистой и Когтем» — ответил ей внутренний голос. После этой фразы у Змейки в голове появился план того, как она всё-таки проберется в кабинет русского и прочитает эти чёртовы сочинения. Она обязана это сделать. Пока в голове рыжей созревал план, исключающий все возможные законы физики, потому что Змейка хотела с крыши пробраться на карниз третьего этажа, чтобы залезть в окно и посмотреть сочинения, Синяя Звезда продолжила чтение нц в исполнении Огонька. «У меня появилось ощущение, что, видимо, наши учёные-медики решили поэкспериментировать и скрестили курицу с мухой, потому что эта муха была размером с курицу, имела клюв и огромные крылья с перьями. Ещё у неё иногда выдвигались куриные ноги, которыми она меня пинала. Это затруднило процесс изнасилования, потому что я не знал как насиловать ни муху, ни курицу, а как насиловать их совмещённый вариант — тем более. Но я как-то справился с этим тяжким испытанием. Надеюсь, она потом не родила. После этой битвы я настолько устал, что не мог даже страдать фигней. Зато мухи больше не заявлялись ко мне никогда» — Ну что, вам понравилось? — спросилось Огонёк, подходя к Синей Звезде. — Я… просто промолчу, иначе сейчас начну вас обучать французскому, — вздохнула русичка. У неё действительно закончились цензурные слова. — Я хочу узнать что-нибудь на французском! — Спроси у Когтя, он тебе скажет много чего на этом языке, — прикольнулся Клубок, понимающий, что Коготь знает много матерных слов. — У нас как раз алгебра следующая. — Спасибо, обязательно, — кивнул Огонёк. — Огник, если ты умрешь, мне надо сказать тебе кое-что очень важное, — обратился к нему Горелый. — Будь добр, в Звёздном племени скажи Ярохвосту, чтобы он больше не являлся ко мне в сны с рекламой своего компьютерного агенства «Ихнологии». Горчица, Синяя Звезда и Змейка сморщились, услышав слово, похожее на неправильную форму слова «их». — Ладно, Огонёк, четыре поставлю, там просто ошибки есть, — вздохнула Синька. — Змейка, давай сюда, посмотрю, что написала. «Я напишу сочинение только если вы дадите мне прочитать остальные» — гласила единственная фраза на листочке. Ученица улыбалась своей фирменной наглой улыбкой. — Иди туда, куда ты сама понимаешь. И вы все тоже, — Синяя Звезда окончательно заколебалась и выгнала оруженосцев из класса.