Любовь со смертью.

Следующие два дня я не могла смотреть на Максима, не потому что не хотела, а потому что просто не могла. Не могла видеть его безжизненное, безэмоцианальное лицо, не могла слышать ледяной тон его голоса… Это было выше моих сил – видеть мертвого живого человека. А в данном случае не просто человека, а своего любимого человека. Казалось, что он тоже старается меня игнорировать, но я не могу утверждать ни того, ни другого. Однажды на дискотеке я увидела, как он сосет кровь из шеи какой – то пионерки и мое сердце едва не разорвалось. Единственное желание моего Максима теперь – это только желание крови. Возможно другая любая девушка испугалась бы и бросила своего любимого если бы узнала то, что он пьет человека и ему от этого хорошо, что он питается этим, но не я. Я знала, что у нас с Корзухиным и Лагуновым получится победить этих тварей и восстановить все в свое русло. Самое главное, что никто из нас троих не собирался сдаваться, у каждого был свой стимул: у меня это конечно же Максим, у Валерки – Сергушина, а у Игоря – Ника. Кстати к слову, Максим послушал меня в тот вечер и на следующее утро не подходил к умывальникам, чему я очень рада. Вот только Леву жалко, которого никто не предупредил… *** Мне было очень тяжело без Максима, без его красивых влюбленных глазок, без его дерзкой и такой раздражающей ухмылки, без его бархатного голоса. Каждый вечер я приходила на наше место на берегу и просто ревела. Мне было очень тяжело, больно и пусто без него. Он стал необходим мне как воздух и теперь, когда его нет рядом со мной я чувствую, что начинаю увядать… Мне необходимо его присутствие, его руки на моей талии, его губы на моих губах, его дыхание на моей шее, но сейчас этого не было. Не было ничего и не было его… Он был уже не тем Максимом Буравцевым, которого я увидела на теплоходе, не тем Максимом, который донес мой тяжеленный чемодан, не тем Максимом, который грел меня на том же теплоходе, не тем, кто клялся мне в любви и не тем, кого я полюбила больше жизни. Сейчас он был тем, за кого дергают ниточки и приказывают каждое движение и мне было безумно больно от этого. Он был уже не тем, но оставалось неизменным одно – мои чувства к нему. Они ни на каплю не ослабли, мне кажется наоборот, стали даже сильнее. Этот момент в нашей жизни только скрепил нашу любовь, потому что все знали, что мы их спасем. Pov Максим: Около двух дней я пытался ее избегать. Не мог иначе, он заставлял. Заставлял думать о чем угодно, но не о ней. Но я не забыл о ней. Нет. Я просто не мог ее забыть. Она была внутри моих мыслей, где – то в глубине, которые иногда просачивались наружу, навевая все воспоминания, связанные с ней. Они навевали на меня неутолимую тоску, тоску о прошлом, которое нельзя было вернуть. Я хотел подойти к ней, обнять ее нежное теплое тело, прикоснуться к губам, но не мог подвергать ее такой опасности. Конечно, я всем «своим» запретил даже смотреть в ее сторону, а они под видом правильных пионеров не могли осушаться приказа, но я боялся, что сам не сдержусь… Вечерами после «ужина» я подходил к дереву, которое росло недалеко от берега и любовался ею. Моей королевой. Было очень больно видеть ее слезы и слышать тихие всхлипы, которые она проливает из – за меня. Но я не мог ничего сделать, так у меня есть еще четыре месяца, чтобы быть рядом с ней, но не подходить близко, а иначе я буду первым и не успею ничего… Я знал и помнил, что безумно любил Аню большую часть своей жизни и просто поведясь на хорошую жизнь все потерял. Мне не хватало ее нежных объятий по вечерам на берегу Рейки, ее теплых губ. Быть вампиром – это смерть, но быть без нее – это еще хуже, чем смерть. *** Не смотря на все то, что я сейчас чувствовала и переживала я не могла бросить поиски ответов на свои вопросы и наше спасение. Как оказалось, доктор тоже очень много чего знал, как мы и предполагали. Он рассказал нам историю, как узнал про вампиров и что каждое лето тринадцать мальчиков и девочек превращаются в вампиров и все тринадцать после этого не живут больше года. Каждый из них умирает один за другим по каким – то глупым причинам. Это было для меня самое страшно и появился еще больший стимул в решении этой «проблемы». По сути, Макс и сейчас не сильно живой, но если он умрет по – настоящему, то тогда и я больше года не протяну. Смысл мне жить в мире где нет его. *** Был уже вечер, я сидела на трибунах и смотрела на листке, на котором выписаны фамилии всех тех, кто совсем недавно светился жизнью, как вдруг сзади меня возник голос. - Здравствуй, Анна. – хриплым голосом, свойственным старикам проговорил он. - Здравствуйте, Серп Иванович. - Смешные вы, молодые. Романтики вам хочется… - он сел рядом со мной на трибуны. – Или приключений на свою голову захотелось? – риторический вопрос. Он взял с моих рук лист бумаги. - Тот, кого вы ищите называется Стратилатом. - Что..? Но откуда вы… - Валера… А те, кто кровь пьют – пиявцами. Он их использует, а потом уничтожает. Пиявцы питаются кровью своих тушек, а затем в полнолуние кормят его. - Но откуда вы все это знаете? – спросила я, и он рассказал мне «настоящую» историю на войне. *** - А ты, Анна… еще так молода. Хочешь хорошей жизни? Чтоб дети слушались, учеба легко шла, чтоб с родными все хорошо было? – я словно впала в транс, а он давил на больное. – Хочешь ли ты, чтоб твой любимый всегда был с тобой и все с ним было хорошо? Чтоб вы только вместе были, и никто вам не мешал? – вдруг неожиданно где – то в глубине моего сознания вспомнились слова Максима и то, что я пообещала ему и я снова пришла в себя. – Хочешь ли ты этого? - Нет, Серп Иванович. Я не хочу так. – на его лице я увидела неподдельное удивление. - Да? А как же ты хочешь? - Я хочу, чтоб было…как было. - Вот как… Сильные вы…возможно выйдете хорошими приемниками. – последнее он сказал очень тихо, что я смогла разобрать только со временем. Когда он вставал с трибун с его кармана что – то выпало. Такое маленькое и блестящее. Это что – то упало на траву между трибун и наверное он не услышал, но я увидела. Мое любопытство взяло вверх и когда он ушел на приличное расстояние я нырнула за этим чем – то. Покопавшись в траве я нашла эту блестящую штуку. Это было очень похоже на пулю. Я знаю, что чужое брать нехорошо и т.д. и т.п., но зачем этому дряхлому старикашке настоящая серебряная пуля? Я решила оставить ее себе, как драгоценное напоминание о смене 1980 года.