Сознание

Чем старше становился Шики, тем шире становилась пропасть, отделяющая его от большинства людей. Однако, если много лет назад всех шокировала его ярость и несдержанность, теперь — пугала полная невозмутимость. Так, он устроил в школе небольшой скандал, неожиданно заявив при заполнении анкеты профориентации, что школьные занятия никак не способствуют получению военного опыта или навыков наёмного убийцы. Отец замял возникшие вопросы встревоженных учителей и пригрозил Шики хорошей трёпкой, но они оба знали, что всё это лишь пустые угрозы. С появлением новой жены и младшего сына отец заметно потерял вкус к рукоприкладству, хотя Шики знал, что дело вовсе не в них. Даже такое животное, как его родитель, могло ощутить его возрастающую силу. И устрашиться. Самого Шики это ни капельки не волновало. Он знал, что ему не место среди обычных людей и не видел смысла потакать заблуждениям на свой счёт. Но прежняя непонятная тоска по-прежнему навещала его. Особенно лунными ночами. Спасением от неё были тренировки. И окровавленный меч палача. *** В луче света из открытых дверей на подставке лежал клинок невиданной длины. Его обнажённое лезвие, ловя солнечные лучи, казалось вспыхивало языками пламени. – Чего таращишься? Бери уже. – Учитель… – Я обещал обучить тебя искусству меча. Ты научился владеть катаной и даже рубить ей всяких балбесов. Теперь пришла очередь последнего — «большого меча» или тати. Этакая «рельса» у меня одна, других сегодня не достать. Все они либо в музеях, либо на руках у всяких ценителей. Поэтому бери — и станем заканчивать мою науку. – Но ведь это святыня храма, Учитель. – Конечно. Поэтому держи её в порядке и не забывай чистить, а не то тебя настигнет гнев Хатимана! Смелее, юноша! В четыре года ты запросто угрожал мне однажды её отобрать, что же случилось теперь? – Наверное, я поумнел. Учитель хмыкнул. Шики, чувствуя как внутри всё замирает в странном предвкушении, взялся за рукоять и снял меч с подставки. Солнечные блики жидким огнём потекли по сверкающей поверхности клинка, и Шики остро вспомнил свой давний сон. В руках гневного асуры, грозящего смертью и разорением городу надменных богов, сиял в отсветах пламени именно этот меч — «Песня Ветра». – Вспомнил что-нибудь интересное? — поинтересовался Учитель. Его гладкая лысая голова тоже поблёскивала в солнечных лучах, словно нимб святого монаха. Шики уставился на него, не зная, что ответить. Не каждый день приходят такие откровения. – Я… – Пошли-ка вниз, выпьем чаю, — добродушно проворчал Учитель. — А то, смотрю, тебе совсем радость в голову ударила. Шики положил клинок на место, чувствуя не только сожаление, но и удивившее его самого облегчение. И всё же, покидая вслед за Учителем молельный зал, он не смог удержаться и обернулся. Огромный меч посреди сумрачного зала, увешанного оружием, казалось, ждал его. *** Шики опасался, что за чаепитием разговор пойдёт о священных мечах и его снах-воспоминаниях — иногда Учитель бывал сверхъестественно прозорлив — но того интересовало совершенно другое. – Не тяготишься одиночеством? — спросил Учитель, наливая Шики чай. — Нет ощущения, что сделал не тот выбор и пошёл не тем путём? – Одиночество лучше… — хмуро ответил Шики. – Чем что? – Чем жизнь рядом с животным. – Ну хорошо, — усмехнулся Учитель. — Вот у тебя есть дар взглядом читать души людей и немного предвидеть, а у меня тоже есть дар — прозревать прошлое и грядущее. Хочешь предскажу твою судьбу? Шики поставил стакан с чаем на стол. Опять Учитель что-то затеял. – Я знаю свою судьбу. Я стану… – Да, ты станешь гневным духом войны, настоящим асурой во плоти. Но я не про то. Даже асурам бывает одиноко. Особенно асурам, потому что им нелегко уживаться со всеми прочими обитателями миров — слишком уж горячи и упёрты… И всё же тебе повезёт — встретишь близкого по духу. – Неужели? — удивился Шики. Разговор неожиданно стал очень интересным. – Именно так. Встретишь светлого, невинного юношу, младше тебя на пару годков. Благодаря тебе он станет настоящим воином, ты его всему научишь. – Всему-всему? – Абсолютно всему. Строго говоря, ты у него первым будешь. – В каком смысле?.. — спросил Шики. Внезапно ему стало жарко. – В том самом, юноша, — хмыкнул Учитель. — Большинству женщин с тобой не совладать, уж больно ты остёр да тяжёл — поди ещё найди такую, — а вот парню будешь, пожалуй, по плечу. Да ты чай-то пей, остывает. – Но… Учитель, — Шики говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Ведь совокупление — удел животных. Это грязное и бессмысленное занятие, только омрачающее ум и ослабляющее дух воина. Почему же… – Ну конечно, — перебил его Учитель, — если читать одни только трактаты ветхих отшельников-мудрецов, чей мужской корень давным-давно засох, то иначе и быть не может. Когда сам уже не можешь, только и остаётся, что всячески обругать — дескать, не очень-то и хотелось. Шики хлопал глазами. – Вот что, — снова усмехнулся Учитель, — тебе по нраву старинные книги. Отыщи да почитай… ну хотя бы «Великое зерцало мужской любви» Ихары Сайкаку. Узнаешь много интересного и про дух воина, и про всё остальное… Считай это своим уроком. – Хорошо, Учитель... — пробормотал Шики, коротко поклонившись. Как и ко всем прочим занятиям, он подошёл к заданию Учителя со всей серьёзностью, обстоятельно изучив рекомендованную книгу. Ему открылись истории любви монахов и самураев, суровых воинов и верных своему долгу юношей. С удивлением Шики узнавал, что существует не одна только животная страсть, но и более чистые чувства, которые прежде он находил только в поэзии; что единение двух тел может нести в себе смысл и даже быть частью духовного наставничества. Неведомый новый мир чувств лежал перед ним. Впервые Шики размышлял о любви, и впервые ему приснился сон не о войне или тренировках, а про бутылку виски и ванную комнату, где клубился горячий пар. Но особенно ему запомнился блеск серебряного колечка в окровавленном пупке. *** Когда Шики исполнилось семнадцать лет, мачеха окончательно перестала скрывать свои намерения на его счёт. И однажды, улучив подходящий момент, попыталась перейти от прежних простых намёков к делу. Будь это мужчина Шики просто свернул бы нахалу шею, но перед ним была глупая женщина, к тому же мать его младшего брата. И вместо кулака он ударил словом. – Я не могу ответить на ваши чувства, матушка. Женщина захихикала. Вероятно этот смех звучал соблазнительной музыкой для многих мужчин, но Шики с трудом сдержал дрожь омерзения. – Я ведь тебе не родная мать, Шики. Или, думаешь, я слишком стара? – Нет, дело не в этом. Просто вы мне не подходите. – Почему же? – Потому что соитие с женщиной ослабляет дух настоящего воина, а такие как вы достойны быть лишь утешением для немощных стариков. Трахайтесь с моим отцом — он животное, а не воин. Затем Шики вышел из дома – прогуляться под дождём. *** После очередной тренировки Учитель опять заговорил с Шики о будущем. – Я смотрю, тебя очень занимает вопрос духовной принадлежности окружающих тебя людей. Пожалуй стоит уточнить, что твой будущий парень — и ученик — будет из мира животных. Шики чуть не подскочил от слов Учителя. – Что?! – яростно воскликнул он. – Да я пальцем к нему не прикоснусь, и убью из сострадания! – Попридержи свой норов. Парнишка окажется на перепутье между мирами людей и животных. Только ты можешь спасти его от падения на дно, очистив душу через страдание. – ЧТО?! – гнев и ярость Шики буквально раскалили воздух вокруг него. – Он из мира животных может попасть прямиком в мир ада? Вы кого мне предвидели, Учитель? А говорили: светлый, невинный... Его карма – мешок с камнями. Это низость – осквернять тело соитием с животным! – Но таков единственный путь спасения для этого воина, а он может им стать. – Мерзость!.. — Шики раздражённо цыкнул. – Ладно, как я узнаю этого невежду? – С помощью своего дара: взглянув ему в глаза, увидишь душу, а он не отведёт взгляд. – Да на меня все пялятся, будто красноглазый – редчайшее зрелище! Лучше я пойду на войну. Вы же предвидели Третью мировую... – Это ядерная война, Шики. И без твоей помощи погибнет тьма народу, чьё сознание пребывает в различных мирах и степенях омрачений. А тебя ждёт ад. – Да вы издеваетесь! – Шики закипал от ярости. – Ну не буквальный ад, конечно, – спокойно продолжал Учитель. – Ты встретишь своего возлюбленного ученика в разрушенном городе. После Третьей мировой войны его начнут именовать городом-адом, где процветает порок. – Я этому парню ещё в глаза не смотрел, а он уже меня дико раздражает! – Шики с силой поставил на столик чашу с чаем. – Угомонись, Шики. Вы предназначены друг другу судьбой. – Простите, Учитель, — злобно процедил Шики, — но ебал я такую судьбу... – Не ругайся на священной горе, — Учитель поднял ладонь в усмиряющем жесте, а потом усмехнулся, — но ебать придётся. Шики гневно сверкнул глазами. – Тогда я выдеру его по полной! – Именно. Нынешний мир богат на различные методы. Найдёшь подходящий, достигнешь мастерства и приобщишь невежду к Пути воина. Могу даже дать совет с чего начинать. Спроси-ка у своего… не-друга, где он предпочитает снимать напряжение после работы. – Какой кошмар... – тяжело выдохнул Шики. – Нет, Шики, — посмеиваясь, сказал Учитель, — тогда кошмаром наяву станешь ты. *** «Вырастают старшеклассники, созревают новые дурацкие вопросы, а привычки животных неизменны, и феерия тупости не имеет границ…» Так думал Шики, слушая краем уха, как его одноклассники обсуждают на перемене девочек и первые свидания. Само собой всех волновало лишь одно: удалось ли залезть к ней в трусики. – Эй, Шики! — окликнул вдруг кто-то. — А ты уже был на свидании? – Если только с мечом! — фыркнул кто-то ещё. Компания дружно грянула хохотом. Шики поднял на них глаза, и смех начал стихать. Парни все как один отводили взгляд. Слабаки. Но Шики не собирался позволять им веселиться на свой счёт. – Был, — спокойно произнёс он. – Ух ты! С кем? Когда? Как всё прошло? – Я… шёл под холодным дождём... — Шики прикрыл глаза, словно вспоминая. И перед внутренним взором действительно увидел струи дождя, падающие на чёрные развалины умирающего города. Город-ад где он встретит свою судьбу. — Увидел знакомого парня, который меня бесит, взял его на руки и отнёс к себе домой. – А потом? — спросил кто-то. – А потом облил его виски и затрахал в ванной до потери сознания! Если бы Шики мог, то закрыл лицо руками: настолько ужасным, как выяснилось, будет его первое свидание. То, что это была не просто фантазия, а настоящее видение, он не сомневался. В полной тишине кто-то сдавленно пискнул: «Врёшь ты всё!» И глядя в красные от смущения рожи одноклассников, Шики криво усмехнулся. – Не вру. И знаете что? Хоть он этого и не хотел, но ему понравилось. *** Поднимаясь вечером по горной тропинке, Шики предчувствовал: это – его последняя встреча с Учителем. Предчувствие одновременно опустошало и наполняло тоской, но Шики уже давно догадался об истинной природе служителя храма бога войны, поэтому, шагая по красным листьям клёна и глядя под ноги, усмехнулся. Увидев Учителя на его обычном месте у ворот молельного зала, Шики поклонился. – Я собираюсь покинуть этот мир, — как ни в чём не бывало заявил Учитель. Шики как можно серьёзнее спросил: – Мне кремировать ваше тело и сжечь домик? А может и весь храм заодно? Учитель рассмеялся. – Тебе дай только повод сжечь кого-то или что-то! – А вы чего-то другого ждали от бывшего асуры? Учитель, прищурившись, оглядел ученика. Шики пришёл в неброской чёрной одежде: плащ до колен, водолазка, брюки, ботинки. Лицо такое же бледное, как в детстве, но глаза пылают ярче. Как два уголька. – Давно вспомнил? – Давно. Какая интересная встреча. Тогда вы остановили меня, теперь обучили. Почему? – До меня доходили слухи о необычном асуре, — задумчиво заговорил Учитель. — Он поступал как все демоны войны, но мотивы были иные, и другие асуры перестали его понимать. А потом я узнал, что некий асура решил напасть на мир богов и пожечь всё к чертям! Я сразу понял: это — ты, и не ошибся, наставив тебя на Путь. Однако ты оказался упрямцем из упрямцев, и твоя асурная природа никуда не делась даже в человеческом рождении. Я уж думал ты безнадёжен и снова вернёшься на старую дорожку, но одна полная милосердия дама напомнила мне, что даже омрачённое сознание может стать сознанием бодхисаттвы. А потом я заглянул в будущее… И теперь ухожу с дороги, как ты меня просил. – Но почему? – Тебе предстоит победить чёрта-óни, играющего в бога, и уничтожить его порождения. Óни силён и хитёр, у него много голов. Поддашься омрачению и соблазну — будешь повержен, преодолеешь испытания — повергнешь óни. Óни — адское существо. Отыщешь его в городе аде, а повстречаешь ещё раньше — на войне. Сперва при виде óни испытаешь ужас, сродни животному, но не сдашься. Страх и ужас сменятся яростью: ты вновь превратишься в асуру и прочтёшь судьбу óни в его глазах, а судьба его – смерть от твоих рук. – Так вы обучили меня, чтобы нанять и «заказать» óни? — хмыкнул Шики. Учитель тяжело вздохнул. – Ты был неправильным и почти не изменился, но это хорошо: не всем быть правильными. Только извращённый максималист вроде тебя захочет отправиться в одиночку бороться с омрачениями, как в предыдущем рождении ты собирался покарать мир богов. Пойдём на побережье. – А как же ваш храм, Учитель? И оружие? Что делать с ними? Вдруг откуда-то подул сильный ветер, принеся с собой отчётливый запах моря. Деревья вокруг зашумели, и открытые створы дверей молельного зала с грохотом захлопнулись. А потом внезапно покосились, словно старые петли не выдержали удара. Покосились и как-то сразу обветшали стены. И вот — вместо тронутой годами, но ещё крепкой постройки, перед ними стояла жалкая развалина. Разве что священные ворота «птичий насест» остались прежними, отделяя мир людей от мира богов. – Всё, что нужно, ты уже взял, — хитро улыбнулся Учитель. — И смотри не забывай заботиться о моей святыне, а не то разгневаюсь. – Не забуду, — отозвался Шики, принимая как данность, что морской ветер, добравшись до гор, забрал из мира людей храм Хатимана. Когда они спускались к побережью, Учитель задал вопрос: – Тебе известно, что пору момидзи, когда краснеют листья клёна, зовут «осенней прозрачностью»? – Да, — тихо сказал Шики, разглядывая алые листья, устилавшие тропу. – Не забывай об этом. Момидзи — благоприятное время для прозрения и пробуждения сознания. *** Побережье, усыпанное галькой, встретило прохладным ветром и ярким багрянцем заката. – Значит, вы тактически отступаете в море? — поинтересовался Шики. – Да. Здесь и твоего присутствия хватит. – А что дальше, после победы над óни? – Ты возвратишься к человеческой сути, твой возлюбленный ученик — тоже. Пламя предыдущего рождения начнёт угасать, и ты снова погрузишься в самадхи. – Не называйте его так… — поморщился Шики. – Как? – Моим возлюбленным учеником. – Ладно, твой будущий парень, – Учитель не удержался от смешка. – И кстати, он не в курсе, что такое глубокая медитация. Он попытается растолкать тебя, начнёт трясти, кормить, перетаскивать, ты глаза почти не сомкнёшь, но, спасибо ему, защитит твоё физическое тело. Самадхи будет неспокойное, и ты пробудишься гневным бодхисаттвой. – А он? – буркнул Шики. – Он может стать мирным бодхисаттвой. – Вот как... – Да, — в голосе Учителя зазвучали наставительные нотки. — Вы отринете плотские забавы, чтобы вместе созерцать луну, медитировать, читать сутры... Характер и занятия Шики не располагали к лёгкости нрава. С каждым годом его лицо становилось всё более скупым на эмоции, а сам Шики — всё более смертоносным, словно меч. Но сейчас он выглядел как человек, крайне разочарованный такой чрезмерной духовностью своей будущей жизни. «Запомню его таким — человеком», — с тёплым, щемящим чувством подумал Учитель и добавил вслух: – Да шучу я! Будете жить, как все нормальные люди. Несколько минут они стояли безмолвно, наблюдая за морем, но безмолвие прервал Учитель. – И ещё, Шики… Даже если мои слова забудутся, и ты поддашься своему омрачению – ярости, твой будущий у... парень окликнет тебя, и тогда ты вспомнишь кто ты и какова твоя цель – не власть, не сила ради власти, а свобода. Вот теперь я, пожалуй, пойду. – Благодарю вас, Учитель, — Шики низко поклонился. – И я тебе благодарен, — ответил бог войны и немного моря. Выпрямившись, Шики увидел, что остался один. Солнце зашло, мирно плескались, шумели волны. – Не превращайтесь в медузу, — высказал напутствие Шики. *** Он шёл домой по побережью ясной лунной ночью. «Ты любишь боль?» — его собственный шёпот зазвучал в ушах вкрадчиво и пошло. «Снова ерунда с предвидением», — возмутился было Шики, но поостыл. «Что ж, — пнув камешек, ухмыльнулся он. — Это, действительно, лучший метод для наставления на Путь такого балбеса. В ближайшие дни надо постучать в закрытые двери элитного клуба БДСМ».