A Film by…

Овечка-чан: Хэй, ну как там твои тощие коленки? Верлен дал задание, они тебе очень понадобятся, надо репать! Вы: Вроде норм, можно попробовать. Надену наколенники на всякий. Вы: А че за задание? Овечка-чан: Ты охуеешь! У нас неделя, чтобы поставить хорягу. Подруга умела заинтриговать. Колени уже не болели, заживали хорошо, врач посоветовал отложить тренировки ещё хотя бы на неделю или хотя бы не нагружать то, на котором сняли швы. Тело требовало нагрузок и выхода энергии, время поджимало, так что они с Юан договорились, что та придёт к нему после школы уже во вторник, раз уж сегодня занятие с Верленом он благополучно просрал из-за приёма. Как и обещал, Дазай заехал за Чуей после уроков, сигналя на всю парковку так, чтобы, видимо, вся школа, включая обслуживающий персонал знала, на каком куске мусора ему предстояло ехать. — Блять, почему ты её не моешь?! — Чуя тёр влажными салфетками испачканную руку. — Не хочу привлекать внимание к моей малышке. — Тогда помой её! От неё даже бомжи отскакивают, боятся замараться. — Не сочиняй, не такая уж она и грязная. И вообще судят не по обложке, Чуя. — Тогда попробуй не мыться пару недель, я посмотрю, как от тебя девчонки шарахаться будут. — Странные у тебя фантазии, но если что для тебя я готов не мыться некоторое время. — Сказал Дазай с широкой улыбкой. Чуя сдвинул брови. Вечно этот придурок выкручивает диалог наизнанку. — Какой же ты.. — Очаровательный? — Дазай повернулся к пассажиру и поиграл бровями. — Бесячий! И ты не сможешь не мыться даже три дня. — Пытаешься взять меня на слабо? Если такое тебе и правда..кхм..нравится - тебе стоит только попросить меня. — Придурок. Дазай на это только рассмеялся. «Он флиртует что ли?! Если это флирт, то ебать, какой странный. Нет, этот идиот просто паясничает и ловит кайф от того, что ему удаётся меня смутить». Остаток пути Чуя старался диалог не поддерживать, чтобы не давать уже почти не бинтованному повод над ним поиздеваться. Дома их встретила сестра с ужином и заготовленной темой для беседы, к которой оба были готовы. Коё озвучила планы на подачу иска, Чуе пришлось рассказать всё о том инциденте. Он часто останавливался и невольно переводил взгляд на Дазая, который только внимательно смотрел и кивал в знак поддержки. Это помогало. После того, как он выложил все подробности, на душе стало странным образом легче, до него впервые по-настоящему дошло, что его вины в произошедшем не было. Все мысли о собственном, возможно, провокационном внешнем виде, которые лезли в голову с того самого дня, были встречены обоими членами семьи твёрдым отрицанием. Особенно пылкой была реакция Дазая, который даже на секунду сжал запястье его руки, чтобы Чуя обратил на него внимание, когда говорил: «Никто не имеет права указывать тебе, как ты должен или не должен выглядеть. Если какой-то мудак не может держать себя в руках - это только его проблемы». После этого он резко замолчал и перевёл взгляд в противоположную сторону, будто сникнув. Чуя понял, что тот вспомнил «урок физики», и ему стало стыдно. Дазай всё ещё корил себя за это, а он даже не мог сказать ему, что…что он почти каждый день вспоминает об этом с жаркой волной возбуждения. — Вы молодцы, мальчики. Этот негодяй не должен думать, что ему всё сойдёт с рук. Я уберу со стола, отдыхайте. — Коё рукой остановила попытку брата взять свою и её тарелку. — Какие планы на вечер? — Дазай догнал его на лестнице и спросил так непринуждённо, будто они каждый вечер тусили вместе. — Эээ, — Чуя растерялся, — уроки делать, что ещё. — Может, фильм? — Ты, блять, вообще учишься? Как тебя ещё из универа не выперли?! — Я вундеркинд. — Дазай блеснул красивой улыбкой. — А я нет. — Чуя закрыл перед носом соседа дверь, чтобы не поддаться соблазну стать довольным двоечником. *** — Секс. — Чё? Юан тянулась в его подвале, наклоняясь то к одной, то к другой ноге. Чуя тоже тянулся, но ответ на вопрос, что за задание им дал Верлен, заставил выпрямиться и уставиться на подругу как коала с выпавшими изо рта листьями эвкалипта. — Поль сказал, что нам нужно раскрыть в танце свою сексуальность. Задвигал что-то про лямур, энергию де ля ви и прочую фигню. Короче говоря, нам нужно поставить под развратное музло развратный танец, но чтобы это можно было назвать искусством. Ферштейн? В смысле компри ма шери? — Прекращай строить из себя полиглота, звучишь как макака. Есть идеи? Подруга на шутку не обиделась и подключила телефон к колонке. — Заценивай. Песня оказалась очень откровенной. Во-первых, слово sex там фигурировало чаще остальных, компанию ему составляли pussy и fuck - набор юного порнографа. Более прямолинейным мог быть только сам половой акт на сцене. Однако музыка была не плоха, в голове уже появилось несколько движений. — Ну как? — Юан заглядывала другу в лицо, уверенная в том, что её выбор песни идеален. — Очень толсто. — Так в этом и суть! Вот смотри, у меня есть пара идей. Девушка показывала и объясняла придуманные движения, что-то выглядело неплохо, что-то он отмёл как полную безвкусицу и откровенную пошлятину. Они добавили движения, придуманные Чуей, и получилась весьма неплохая и даже чувственная картина. Оба сидели на полу, тяжело дыша и вытирая с мокрой кожи пот. — Я не понял, это типа выступление и надо быть в костюмах? — Об этом сенсей ничего не сказал, так что, думаю, на наше усмотрение. Лично я за костюмы, у меня есть бомбезное платье с разрезами по бокам. Ну а тебе нужно будет надеть что-то менее девчачье, чем ты обычно носишь. – Она рассмеялась собственной шутке. – Да пошла ты. – Беззлобно бросил Чуя вместе с собственным полотенцем. – Иди помойся, воняешь, как ишак. – О, а ты у нас розами пахнешь, шери. Где у тебя ванная? – Второй этаж, слева по коридору. Там на полке полотенца. Я ещё потянусь, потом угощу тебя чаем с пирожными, может хоть задницу наешь и перестанешь походить на плоского мальчишку. – Куда мне до твоей, киса. – Юан вернула ему полотенце прицельным попаданием в голову. Подруга упорхнула наверх, оставив Чую продолжать тянуть свои будто бы деревянные мышцы, с непривычки тело сопротивлялось. Он собирался включить какую-нибудь расслабляющую музыку, но услышал хлопок входной двери, в это время мог вернуться домой только Дазай. До чуткого слуха донеслось девичье хихиканье, Чуя вспомнил короткий топ и узкие шорты, еле прикрывающие тощую задницу и матюкнулся про себя. Кажется, заминку он уже завершил, надо пойти поставить чайник. – О, привет, Чуя! – Дазай с улыбкой сканировал взглядом растрёпанное чучело, даже не успевшее поправить в зеркале волосы, на трущуюся рядом полуголую Юан он почему-то даже не смотрел. – Ага, привет. Юан, ты тут застряла? Иди в душ или пойдёшь благоухать так по улице. Девушка сердито посмотрела на вредного друга и, проходя мимо, шепнула ему на ухо: – Стерва ревнивая. Недовольное рычание пришлось подавить, чтобы не выдать то, что она, видимо, права. – Тебе уже можно танцевать? – Дазай пошёл за Чуей на кухню и принялся рыться в холодильнике. – Типа того. – Ставите танец или просто так решили вместе позаниматься? “Вот же пристал”. – С каких пор ты интересуешься танцами? – Я человек искусства, Чуя! Может когда-нибудь сниму фильм о танцоре, который мечтал вырасти, но вырос только профессионально. – С удовольствием приду на премьеру освистать такую плоскую безвкусицу. – Чуя насыпал в заварник сенчу. – Конечно придёшь, ты же будешь в главной роли! – Дазай нагло поставил рядом третью кружку, намекая, что присоединится к чаепитию. – Обойдусь. – Он немного отодвинулся, чтобы не стоять слишком близко к будущему великому режиссёру и не пугать его ароматами из одной с Юан коллекции, пропотел он точно не меньше. Дазай же снова подошёл чуть ближе, кажется даже неосознанно и… “Он только что меня понюхал?!” Дазай совершенно точно наклонился чуть ближе, доставая чайную ложку из выдвижного ящика рядом с Чуей и втянул носом воздух. – Ты ещё передумаешь! – Он закинул в кружку две ложки сахара и залил ещё не заваренным чаем. – Чуя, душ свободен, можешь идти, а мы с Дазаем пока чаю попьём. – Довольная, посвежевшая Юан спустилась вниз и, видимо, забыла надеть кофту, чтобы скрыть срамоту в виде торчащих из-под белой майки сосков. “И кто ещё из нас стерва” – кисло подумал недоделанный актёр. – Я ещё планирую позаниматься, когда ты свалишь. – Он налил в оставшиеся кружки чай и, как и обещал, достал из холодильника пирожные, на которые эти две сладкоежки сразу же набросились. “Ешь, ешь, я видел твою маман, твоей заднице есть, куда расти”. – Дазай, а у тебя есть девушка? – Бесцеремонно поинтересовалась обнаглевшая подруга, чем вызвала у рыжего кашель. – Неа. – Карие глаза устремились к Чуе, рука похлопала по спине, посылая по телу муражки, а к лицу краску. – Интересно. – Она перевела лисий взгляд на друга, – а Чуя говорил, что есть. – Ты обо мне рассказывал? Как это мило! Какого хрена он ощущал себя на чаепитии у безумного шляпника? Ничего умного для ответа в голову не лезло, поэтому он решил занять свой рот горячим напитком. Подруге он выскажется позже. – На самом деле мы недавно расстались. – Ммм, интересно. – Она упёрлась подбородком в кулачок и чуть подалась в сторону Дазая. Внутри клубилась возмутительная злость на подругу, которая клеила Дазая так откровенно и прямо, что Чуя чувствовал себя бабкой у подъезда. Причём делала это как будто нарочно, чтобы друг полюбовался представлением. Он холодно бросил: – Ты там на репетиторство не опоздаешь? – Ой, точно! Спасибо за вкусняшки, – она обратилась уже непосредственно к Дазаю, – в следующий раз приду пораньше, чтобы поболтать с тобой подольше! “Хрена с два ты ещё раз придёшь”. – Удовлетворённо подумал рыжий. У двери Чуя подал уже наверное бывшей подруге куртку. Она озорно на него посмотрела и шепнула: – Ну ты и счастливчик. – Чё? – Он искренне не понял, о чём она говорит. – Дазай же глаз от тебя не отводит, как помешанный. Даже майка не сработала. – Это потому у тебя смотреть не на что. – Заулыбался парень, настроение отчего-то стало гораздо лучше. – На себя посмотри, Джулия Робертс. Когда репаем? – В пятницу давай, в это же время. – Проявил милосердие Чуя. – Окей! Аревуар, мон шер. – Реабилитированная подруга чмокнула его в щёку и выпорхнула за порог. *** Чуя явно над ним издевался. Доносившиеся из подвала обрывки музыки почему-то навевали мысли о добротном стриптизе, все попытки подглядеть, чем там занимается рыжий, успехом не увенчались - дверь в подвал всегда была закрыта. В пятницу он торжественно объявил Досту о том, что их традиционные посиделки после пар отменяются из-за очень важных обстоятельств, на что друг только сказал: “Хотел тебе сказать о том же”. У Дазая водилась в голове пара предположений по этому поводу и склонялся он, конечно, к укреплению русско-украинских связей. Придя домой пораньше, он увидел на пороге уже знакомые женские ботиночки и голубую куртку. Очевидно, они что-то репетируют, потому что снизу слышалась всё та же песня, игравшая всю неделю. Что они могут под ЭТО танцевать? Дазай прошёл на кухню ставить чайник, нужно же угостить скорее всего довольно болтливую гостью чаем. Музыка стихла и через какое-то время послышались голоса поднимавшихся из подвала ребят. “Блять”. Высокий рыжий хвост открывал прилипшие к задней поверхности шеи короткие прядки, а майка - тонкие ключицы, покрытые испариной. Голубые глаза удивлённо моргнули, увидев стоящего возле кухонного островка соседа. – Дазааай! – Розоволосая девчушка уже хотела подбежать и подарить ему скорее всего немного липкие объятия, но вовремя одумалась. – Ой, я вся мокрая. – Ты сделал нам чай? – Одна рыжая бровь смешно изогнулась при виде трёх дымящихся чашек. – Приветик! Я недавно пришёл и подумал, что вы тоже чай захотите, так что к столу! Чуя скептически заломил уже вторую бровь, видимо, ожидая какой-то подвох. – Ты что, ещё и пирожные купил? – Я люблю сладкое, так что взял побольше. Юан, угощайся. – Ты такой милый, Дазай! – Она похлопала ресничками и изящно пригубила из кружки. – Слышал, Чуя? Я милый, один ты этого не хочешь признать. Рыжий на это только оттопырил средний палец, не выпуская из рук чашку. Нужно было переходить к плану. – Так что вы репетируете? – Он специально повернулся именно к девушке. – Ой, преподаватель, который готовит нас к поступлению, дал нам задание поставить танец, чтобы раскрыть нашу… – Тебя это не касается, Дазай. – Вредный гном нагло перебил свою милую подружку. – Это секрет? – Любопытство уже разгоралось нешуточное и походило на вызов. Чуя как-то строго посмотрел на девушку, а потом прямо в карие глаза и ответил: – Мы репетируем танец по заданию препода, доволен? Дазай был доволен, но не удовлетворён. – Что ж, храни свои секреты. – Многозначительно ответил он, думая про себя, что он просто вынужден поприсутствовать на их занятии в понедельник. *** Дост полулежал на парте и закатывал глаза на каждое предложение, что выдавало в нём так себе товарища. – Блять, там по-любому происходит что-то нездоровое! Всю неделю он запирается в подвале и танцует под хрен знает что, на вопросы не отвечает, ещё и девчонке запрещает говорить! Мне не удалось её разболтать, даже когда Чуя отошёл, представляешь? – Мгм… – Так что он сам напросился. – На что? – Чуть более заинтересованно спросил Фёдор. – Я пойду и увижу всё собственными глазами. И если потребуется - всё-таки оторву французу его лягушачьи руки. – Ты шовинист. — Совсем чуть-чуть и только по отношению к Верлену. — Спалиться не боишься? — Я Каге деревни, скрытой в зазеркалье, друг мой. Под очередные возмущения Гин Дазай прошёл мимо аудитории, в которой должна была проходить философия. Уже пятнадцать минут он бегал по универу в попытке найти готичного задохлика с ключами от каморки. Как оказалось, тот заболел, поэтому придётся рисковать жизнью и перенести наблюдательный пункт в зал. Осторожно открыв дверь, он проскользнул в актовый зал и затаился. На этот раз он умышленно пришёл через пять минут после начала пары, когда все заняты растяжкой и, как правило, лицом к двери не повёрнуты. Сочетание рыжего и розового сразу же бросилось в глаза, Чуя и Юан что-то негромко обсуждали в позах кренделей. И кто так вообще тянется? Оказалось, преподаватель всё это время был в зале, он хлопнул в ладоши («У всех иностранцев есть эта дебильная привычка?») и начал занятие. — Mes amis, сегодня мы посмотрим ваши зарисовки! Я очень рад, что на этой неделе все в сборе. Прежде, чем мы начнём, я хотел бы сделать небольшое объявление. «Это последнее занятие, после него я возвращаюсь в свою занюханную Францию» — Дазай услужливо продолжил за Верлена. К его сожалению, француз сказал совсем не это. — Близится Новый год, в честь праздника весь факультет устраивает небольшое празднество, на котором nos étoiles исполнят свои номера. На мой взгляд, вы, будущие студенты, тоже должны поучаствовать, поэтому сегодня мы выберем пару, которая окажется среди студентов на сцене. — После этих слов среди ребят прокатилась волна возбужденного перешёптывания. — Однако некоторым из вас ещё нет восемнадцати, и это своего рода un problème, которую мы уже решили. Тем, кому восемнадцать ещё не исполнилось и кто хочет посетить наш petite célébration de la vie, должны принести заполненную родителями или опекунами форму. Светловолосая девушка подняла руку: — А система плюс один работает? — Oui. Хоть плюс два, но имейте ввиду, что в клуб пустят только при наличии документов с возрастом восемнадцать плюс. Вы будете в списках, но за других детей я ответственность на себя брать не буду, mon cher. «Клуб?! Он охренел? Они будут танцевать под это в клубе?!» — Дазай был до глубины души возмущён тем, что ему опять не оставили выбора, и он определённо будет на вечеринке. Чуя вряд ли его с собой позовёт, скорее потащит свою летучую мышь, так что нужно уже продумывать этот момент. Сасаки отпадает, хоть это и было бы довольно легко. Думай, думай. – Сенсей? – Вторая рука взмыла вверх под тоненький девчачий голосок. – А когда будет мероприятие? – Двадцатого декабря, через неделю. Ещё вопросы? Тишина позволила картавому пижону продолжить. — Как вы помните, заданием было поставить танец, раскрывающий вашу чувственность, обнажающий сексуальную энергию в своём чистом виде, с которой мы рождаемся и которую так важно сохранить на протяжении всей жизни. Это та искра, которая заставляет человечество желать и достигать. Помните, что то, о чём я говорил на прошлом занятии и повторяю сейчас - не про секс между двумя людьми, вернее не столько про это, сколько про внутренний огонь, который может греть, сжечь дотла или погаснуть, так и не разгоревшись. Кто начнёт? Ребята расселись на первых рядах, на сцене остался высокий парень с тусклыми рыжеватыми волосами и светловолосая девочка. Они весьма неплохо смотрелись, но движения были слегка неловкими, будто им неуютно было показывать в танце что-то откровенное. Музыка закончилась, и на сцену поднялись две девчонки, одна была довольно высокой, сильно выше среднего, а вторая совсем мелкой, даже ниже Чуи, вот они двигались очень горячо. Дазай даже немного забыл, что находится здесь инкогнито и немного подался вперёд, облокотившись на сидения впереди. Ещё несколько пар показали что-то унылое под музыку, назвать это танцем Дазай бы не решился. – Следующие у нас Юан и Чуя! Вот оно. Дазай весь обратился в зрение и слух, всё тело напряглось в ожидании. Раскрыть чувственность? Чуе? Он из неё соткан, пропитан насквозь, пахнет ей, будто бы в детстве упал в чан с концентратом этой чувственности, как грёбаный Обеликс - в котёл с зельем силы. Слова той самой песни полились вровень с музыкой. Dear lady, touch me and call me your fool yeah You say it's lust while I teach you the rules yeah Angel or Devil? You know, I'm scorpio Don't try to resist С разных углов зала медленной, в меру вальяжной походкой Юан и Чуя направились друг к другу. Honey, love it Они невесомо соприкоснулись руками в районе предплечий, скользя к ладоням, Чуя оказался сзади подруги, которая в такт музыке быстро подняла руки вверх, её талию обвили красивые тонкие кисти парня. Sex in Paris I know that you want me so fuck me, lovely Движением, которое Дазай даже не успел заметить, Чуя повернул их боком к зрителю, с очередным музыкальным акцентом Юан резко наклонилась вперёд, её бёдра, как и бёдра Чуи описали два коротких круга, когда она медленно приподнималась. Show me you're mine but don't show me mercy I'll call you my love if you do it, baby Sex in Paris От вида расслабленного и с таким желанием смотрящего на узкую талию согнувшейся перед ним девушки, его рук, лежащих на её бёдрах, у Дазая поплыло перед глазами. Если бы он не знал, точно бы подумал, что рыжий по девочкам. Teach me the bad things a girl do like and Just wear the cross on your neck tonight Чуя крутанул девушку так, что через несколько поворотов она оказалась уже перед ним, а он стоял перед ней на коленях, держа руку на её талии. The demon you prayed for is now alive Your pussy's so good that I die alive Он описал полукруг своим лицом у её живота, пока то же движение она воспроизводила корпусом. За секунду Чуя уже оказывается позади неё, всё ещё стоя на коленях и держа руку на её спине, Sex in Paris I know that you want me so fuck me, lovely Show me you're mine but don't show me mercy Юан же наклоняется вперёд, опираясь на руку, а её ноги медленно скользят в стороны в идеальном шпагате, заставляя девушку опускаться на пол всем телом. I'll call you my love if you do it, baby Sex in Paris Чуя хватает тонкую лодыжку девушки, подтягивает к себе и перебрасывает её ногу в сторону от себя, заставляя Юан перевернуться на спину, а сам он оказывается между её ног. Дазаю было очень жарко, то, что он видел, было настолько на грани, что хотелось царапать себе глаза и отращивать новые. Это ни в какое сравнение не шло с тем, что танцевали ребята до них. Это не было пошло. Развратно? Да. Чувственно? Блять, да! Они и правда хорошо смотрелись вместе. Только вот Дазай никак не мог отделаться от мысли, что хочет поменять их местами, а девчонку заменить собой. Да и танец можно не разыгрывать. Кажется, это плюс одна фантазия на тему Чуи. Какая по счёту? Он перестал считать после пятнадцати… Чуя подал руку Юан, но вместо того, чтобы подняться, она каким-то образом проскользила в другую сторону, разворачивая их снова боком к зрителю в положении сидя на корточках. Take me in your room lady I'm in the mood yeah You said that you'd die for me Nobody else but you Он откинулся назад на руку, вторую завёл себе за голову, девушка наклонилась вперёд, упираясь руками в его согнутые бёдра и сильно прогибая спину, её лицо оказалось напротив его паха, она скользящим движением, смотря Чуе в глаза, медленно поднималась к его лицу, при этом её рука скользила вслед за лицом, оголяя восхитительно плоский живот с рельефом мышц. Дазай сглотнул. Angel or Devil? You know, I'm scorpio so Tell me, slowly, are you horny? Она повернулась к Чуе спиной, он обхватил её плечо и резко повернул обоих в другую сторону, там при этом в кувырке оказался в нескольких шагах от девушки, которая находилась в коленно-локтевой позе. Sex in Paris Чуя с разбегу, проскальзывая коленями по полу, впечатался пахом в её зад, широко откинул руку и сильно шлёпнул по бедру, I know that you want me so fuck me, lovely одновременно с этим потянул за майку, вынуждая девушку поднять корпус, всё ещё стоя на коленях и обхватил её горло. Show me you're mine but don't show me mercy I'll call you my love if you do it, baby Sex in Paris Песня закончилась, ребята тяжело дышали. Вокруг стояла гробовая тишина, в которой Верлен восторженно прошептал: – Великолепно. Сразу же после этого на весь ёбаный зал заорала ёбаная мелодия из ёбаного дазаевского телефона, которую, он мог бы на Библии поклясться, он точно не ставил. YOU’RE SUCH A GORGEOUS LITTLE THING, RED HEAD ALL TUCKED AWAY UP IN YOUR DEN AND WHILE YOU’RE SLEEPING, I STAND HERE PEEPING, WISHING YOU’D WAKE UP AND PLAY AGAIN Под этот оглушительный крик динамика все лица устремились в зал, включая тяжело дышащего Чую, у которого сначала до невозможности округлились, а затем сузились в щёлочки глаза. “Мне пизда. А потом и Досту пизда, если я выживу”. – Телефон показывал пропущенный вызов от коварного русского. Дазай поддался панике и пулей вылетел из зала, слыша слова Чуи, явно силой сдерживающего ярость: – Сенсей, я могу отойти на минуту? Нужно было срочно делать ноги. Да, он проебался, нет он не перепроверил, выключен ли у него звук, ибо его телефон всегда стоит на вибрации, и вот он здесь, позорно сбегает, заранее зная, насколько это тупо, ведь его уже заметили. Едва выбежав на лестницу запасного выхода, он почувствовал рывок за плечо, его с силой впечатали в стену. Маленькие горячие руки сжимали на груди футболку, собственное дыхание сбилось из-за бега и адреналина пойманного с поличным. Голубые глаза сверкали яростью из-под сдвинутых бровей, челюсти были сжаты, из горла вырвалось опасное рычание. – Какого хуя ты шпионишь, Дазай?! – Я не.. Его снова вбили в стену так, что из лёгких выбило воздух. Удивительная сила для такого маленького человека. Голова кружилась от пряного запаха, от красивого лица исходил жар, испепеляя нутро, карие глаза будто приклеились к полным губам, которые что-то говорили. – И часто ты сталкеришь людей, ты что, псих?! Какого хуя ты там забыл? Губы смыкались и раскрывались, обнажая оскал белых зубов, видимо, тот что-то говорил. По левой скуле ползла капелька пота, которую до одури хотелось слизать, в ушах слышалось только эхо собственного бешеного сердечного ритма. Разум давно его покинул, а может Дазай всегда был ебанутым на всю голову. Руки сами собой легли на тонкую талию под влажной майкой, от этого движения губы напротив перестали двигаться и замерли, приоткрывшись. Повинуясь какой-то непреодолимой силе притяжения, Дазай наклонил лицо и дотронулся своим носом маленького вздёрнутого носа напротив, легонько проводя по нему к скуле и вдыхая. “Господиблятьбоже” Гибкое тело напряглось в руках и замерло, как пойманная добыча, однако Дазай себя хищником не ощущал. Это он попался. Вляпался по самое не хочу, по самое не останавливайся. Чуя почти не дышал, это заставило поднять глаза и разбиться о толщу воды на скорости падения с самолёта. Насмерть. В кровавое месиво. Синева глаз лизнула щёку и опустилась на глупые дазаевские губы. В следующую секунду случилось то, чего Дазай не мог себе вообразить, как не пытался. Чуя подался вперёд и приподнялся на носочках, сокращая оставшиеся сантиметры, в губы мягко ударились поцелуем. От шока Дазай только сжал талию крепче, через мгновение, опомнившись, прижал к себе Чую и раскрыл губы, сразу же углубляя поцелуй. Ему отвечали! Горячий язык касался собственного, Чуя был сладким, будто только что ел лимонный леденец. Дазай зарылся рукой в мягкие волосы, заставляя рыжего быть ещё ближе, тонкие руки обвились вокруг шеи, спускаясь ниже, блуждая по шее, плечам и груди. Ладонь, сжимающая талию, поднялась выше, случайно оказавшись под майкой, подушечки пальцев обожгло раскалённой поверхностью кожи под ними, из горла Чуи вырвался тихий стон. Дазай умер и оказался в раю. Он готов умирать так вечно, падать в преисподнюю, сгорать заживо, лишь бы Чуя лез глубже под кожу. Он развернул их так, что Чуя оказался прижат между стеной и Дазаем, судя по ещё одному стону, против он не был. Не удержавшись, ладонь опустилась ниже, ложась на восхитительную блять задницу. Звонок они услышали не сразу. Топот ног заставил молниеносно отпрыгнуть друг от друга, Чуя был очаровательно красным и растрёпанным, губы распухли и стали невозможно яркими, грудь тяжело вздымалась, тонкие штаны весьма красноречиво топорщились. Дазай был уверен, что выглядит на уровне, болезненно тесное ощущение в джинсах было тому подтверждением. Не сказав ни слова, рыжий быстро метнулся в коридор и скрылся в дверях раздевалки. В голове было пусто, ни одна мысль не могла пробраться к обугленному сознанию. Как дурак он просто стоял в коридоре и пялился на дверь, за которой скрылся Чуя. Ни одной мысли! Ни что это было, ни что это значит, ни что теперь будет. Он очнулся, когда какая-то девочка случайно толкнула его плечом, и единственным, что проскочило в голову, было “Нам нужно поговорить”. “Мне его подождать? Или лучше дать ему время осмыслить это? Он мне ответил! Он поцеловал меня или я его? Это взаимно?! Как ухаживают за парнями?! Господи, какой он сладкий, я буду есть его на завтрак” – Как только поток восстановился, его было не заткнуть, мысли как оголтелые летели вперёд друг друга, одна дебильнее другой. Сердце всё ещё отстукивало чечётку, зрение не фокусировалось на окружающих вещах. На краю сознания пронеслось: “Я расцелую Досту руки”. Он плёлся по коридору, навстречу бежали и о чём-то болтали глупые людишки, они вообще не знают, что такое счастье. Сегодня они поговорят, Дазай не позволит Чуе замять то, что было между ними. Это не было случайностью, Чуя целовал его так жадно и голодно, будто бы ждал этого так же долго, как и он сам. – Дазай, вот ты где! – Перевозбуждённый Накаджима нагло выдернул из потока важнейших рассуждений своим звонким голосом. – А? – Зря ты не был на паре, заходил декан! Мы едем в Киото на фестиваль кино! – Чего? Какой ещё фестиваль? Кто мы? Оказалось, что коварный русский стоит рядом, а Дазай его даже не заметил. – Удивительно, но твоя работа каким-то образом оказалась в четвёрке лучших на курсе, так что ты, Накаджима, По и Харуно едете в Киото. Бешено стучавшее сердце упало. – Когда? Накаджима снова затараторил: – Завтра утром, я пришлю список необходимого, поездка на восемь дней, только представь себе! “Нет. Нет блять, нихуя!”