Всё поставлю на зеро

—Эй, Лагунов! —присвистнул Лёва поправляя спортивную сумку. Сезон только начался и впереди было несколько важных игр, поэтому тренеры нещадно изводили команду утренними тренировками. —Где Лёка? —Мне почём знать? —пожал плечами Валерка. —Я в почетный караул не нанимался. Лёва раздраженно фыркнул. И так настроение ни к черту, ещё и друг как назло начинает выделываться. —Правда? Тогда чего же вы вчера вместе свинтили? Надеюсь ты не сожрал её в какой-нибудь подворотне. —Смешно. Может если бы так не носился с Ломакиной и тебе бы что-нибудь в подворотне перепало. —Слышь! — Хлопов грубо сжал Валеркино плечо. —Нарываешься! Лагунов спихнул с себя чужую руку: —Ладно, остынь, а то сейчас пар из ушей пойдет. Всё с ней нормально, видимо дома отлежаться захотела. Я проводил её вчера потому что на голову жаловалась. А рядом никого. Ты не пойми где. —Пилюгин, зараза, со своими сигаретами. Валерка усмехнулся: —Я тебе говорил до добра не доведёт это. Либо из команды выпрут, либо вот, сам видишь какая хрень получилась. —У тебя забыл спросить! —Лёв, что происходит? Ты чего-то злее чем обычно. Не с той ноги встал? —Издеваешься? Я думал ты всё понимаешь, но тебе, оказывается, надо разжевать и в рот положить. Без проблем, не трудно. Так вот, мне нравится Лёка, ясно. Если у тебя что-то к ней есть, лучше сразу скажи, нормально разберемся. Парень хмыкнул. Чего-то подобного от Лёвы он и ожидал и мог бы, конечно, для забавы поиздеваться над ним, но вместо этого вполне спокойно ответил: —Нет у меня ничего к твоей Алфёровой. А даже если бы и было, ты же знаешь, это не для меня. —Бесишь, Валер, вот этими своими «если бы». Просто скажи да или нет. —Повторяю ещё раз: ничего нет. Она даже не друг, просто знакомая. Так что расслабься. —Хорошо, —Хлопов протянул парню ладонь и после крепкого рукопожатия продолжил. —Извини, что наехал. Просто показалось будто… —Показалось, Лёв. —Да, я понял. Повисло неловкое молчание. —Ладно, я пойду, нужно успеть справку завучу занести. Займи на первом ряду, хочу русский по-быстрому сделать. —Как скажешь, —кивнул Лагунов и зашагал по коридору. Сумбурный вышел разговор, но зато теперь хоть Лёва будет спокоен. И с чего он вообще решил, что Алфёрова ему нравится? Нет, конечно нельзя не признать, что Лёка красивая, и глупой назвать язык не повернётся. Приятная, располагает к себе, но не более. Более? Об этом более Валера старался не думать. Его нет, не должно быть. Оно ему отныне не доступно. Каждый раз когда в его голове появлялись мысли о какой-либо привязанности перед глазами всплывало бледное, навечно спокойное лицо Анастасийки. Его любовь к ней виной всему. Понимал ведь, что плохо кончится, но всё равно не остановился. А теперь… Теперь поздно. Это ещё раз подтверждает: такие как он не должны любить и не будут. И нет у Валеры ничего к Алфёровой, а если бы и было, это не для него. *** —Во-ло-дя! Володя, ну где ты? Приди, умоляю! Во-ло-дя! —битый час раздавалось из-за закрытой на щеколду двери Лёкиной комнаты. —Умеют же снимать, —Алфёров усмехнулся и сделал КВН громче. —Salop! Открой дверь, слышишь? Я сейчас подохну, выпусти. Владимир недовольно поморщился: —Как сказал бы дрожайший Константин Сергеевич «Не верю!». Слабовато Лёк, подумай ещё! Из комнаты послышался сдавленный рык: —Ненавижу! Ненавижу тебя, гнида офицерская. —Спасибо, учту, —Владимир переменил положение в кресле. Нога на ногу ему всегда думалось легче. А думать было над чем. Поведение сестры он счел слишком странным. Нет, Лёка и до этого не отличалась особой покладистостью, но сегодня что-то совсем распоясалась. Может действительно стоит к ней заглянуть? Мужчина поднялся, поправил выбившуюся из-под жилета рубашку и прошагал на кухню, которая была голой и пустой, почти такой же, какой её впервые увидели Алфёровы когда только заехали в квартиру. В углу у стены неторопливо дребезжал холодильник. Владимир достал оттуда трехлитровую банку и до краев наполнил её содержимым граненый стакан. В воздухе разлился железистый запах крови. —Самое то, сейчас выпьешь и успокоишься, —мурчал он себе под нос отмыкая тугую щеколду. Но когда мужчина вошел, стакан, вопреки своему великому предназначению, тут же оказался на прикроватной тумбочке. Необходимость в нём на некоторое время отпала. —Что здесь…—Владимир замер в немом недоумении, позабыв как сказать «происходит» и на русском, и на французском и на любом из пяти языков которыми владел. Комната Лёки выглядела так, будто её сначала перевернули вверх ногами, а потом возвратили на место. Пол был залит алым, по стенам тянулись рваные кровавые подтеки. Содержимое комода и шкафов вперемешку с постельным бельём валялось на полу в безобразной куче. —Лёка, ты чего? —выйдя из ступора мужчина рывком приблизился к сестре, которая сидела в углу подобрав под себя колени и уткнувшись в них лицом. Владимир схватил её за подбородок и заставил поднять голову. Лёка уставилась на брата заплаканными, полными ненависти глазами. —Отпусти меня, Володь. Умоляю отпусти, я хочу, хочу этого, —взмолилась девушка дрожащим от рыданий голосом. Мужчина снова заглянул в её лицо, на этот раз серьезно и даже как-то напуганно. —Не могу, —Он притянул девушку ближе и сжал в крепких объятиях. —Не пущу, умоляй не умоляй. Я обещал быть рядом, помнишь? Ещё в Кракове обещал. И я рядом, я помогу, слышишь? Ты слышишь, Ань? Аня! Лёка закивала, утыкаясь брату в плечо: —Я знаю, знаю, но мне так больно, Володь, невыносимо, я…я хочу крови, настоящей, людской. Мне самой от этого тошно, но я хочу её больше жизни, больше всего на свете хочу. —Так, ложись! Лёка, рукавом утирая слёзы, послушно проковыляла к кровати. —Пей! —брат протянул ей стакан, на что девушка брезгливо поморщилась. —А ты меня отпустишь? —Пей! —Ненавижу свиней! Мерзкие хрюкалки, черт бы их побрал, —огрызнулась Алфёрова, но всё-таки приняла стакан. Пока она жадно глотала Владимир глядел на неё тревожно и внимательно. —Где камень, княжна? —спросил он так неожиданно, что Лёка едва не поперхнулась. Она огладила ладонью шею, убеждаясь, что украшения действительно нет, а затем ответила: —Дала поносить. —Господи, кому? Девушка пожала плечами: —Лагунову конечно. —Лёка, ты в своём уме? Ты чуть не сорвалась, ты понимаешь? В гостиной зазвонил телефон. —Сидеть! —Но это меня. —Я сказал сидеть! Боже, за что мне это наказание?! —Владимир встал, безмолвно прошелся по комнате, потирая пальцами переносицу и вновь сел на край кровати. —Лёка, ты…ты ведь уже не маленькая. Всё что ты делаешь имеет последствия и меня бесит, что ты поступаешь бездумно. Ты просто ляпаешь как придётся, что в голову взбрело, то и выдаёшь. В прошлый раз в подворотне, теперь это. Вот ответь, зачем? И почему мне ничего не сказала? Лёка виновато потупила глаза. Снова она расстроила брата. В вернувшемся к ней сознании начали вспышками всплывать воспоминания о том как она кричала, как разбрасывала вещи и размазывала по стенам свиную кровь и как была готова впиться в человека, если бы тот оказался поблизости. Стало стыдно, невыносимо стыдно. —Прости, прости меня, — пыталась произнести она, но вместо нормального голоса получался лишь сдавленный шепот. —Я хотела помочь ему, чтобы было не так тяжело справляться. Пойми, его никто не учит, не объясняет, а я думала, что так будет легче. Я когда его коснулась, меня будто током прошибло. Он вообще не контролирует себя. —Ты, как выяснилось, тоже в этом не сильна, — снисходительно заметил мужчина. —Не злись, просто я отвыкла от этого. Всегда всё было нормально, думала и сейчас справлюсь, ан нет. Володя покачал головой: —Ты, Лёка, добрая, но глупая, как пробка. Поговорим об этом завтра, и учти, что я за ночь распишу профилактическую беседу вплоть до каждого слова. А сейчас отдохни. Он снял с шеи камень и протянул его сестре. —Постой, а как же ты? — нерешительно надевая кулон пробормотала девушка. —За меня то уж не волнуйся, не пропаду. —Не уходи, побудь немного, пожалуйста, —обратилась к брату девушка укладываясь на единственную оставшуюся на кровати подушку. —Ладно, ладно, —тепло улыбнулся Володя и принялся мягко поглаживать девушку по спине. Лёка прикрыла глаза. Она чувствовала, как напряжение и злость медленно стихают. Вампирская кровь, разливавшаяся по всему телу, стремилась теперь быть ближе к камню, потому вся концентрировалась в груди. Стало легко и спокойно. —Володь? —М? —Спасибо тебе, я ведь и правда в какой-то момент была готова. Это страшно. —Я знаю, но все позади. Теперь будет легче. В гостиной снова раздался звонок. —Лежи! —предупредил брат. —Да лежу, я, лежу! Они молча послушали пиликанье телефона после чего Владимир засобирался. —Впереди вся ночь и луна скоро покажется, постарайся отдохнуть, я позже загляну. —Володь! —девушка уцепилась за руку брата не давая тому уйти. —Обещай, что что бы ни произошло, ты не допустишь чтобы я стала такой. —Обещаю. —А если я стану, то ты убьешь меня. Обещай! Мужчина тяжело вздохнул и закусил губу: —Обещаю.