Ну же, влюбляйся!

Прошло чуть больше двух недель. Шото начал пропадать неизвестно где. Они перевезли часть вещей в общежитие, но окончательно ещё не переехали. Энджи неожиданно отправился в командировку и попросил их остаться, присмотреть за домом и цветами. Изуку это очень удивило – свекор часто повторял, что ждет не дождется, когда же они съедут, – но сам не стал возражать. И Тодороки не стал. Им обоим хотелось ещё немножко пожить вместе, спать в одной постели. Мидория не сразу заметил, что муж меньше проводит времени дома. Нет, заметил он сразу, но поначалу списывал это на учебу. Университетская жизнь оказалась сложнее, чем он предполагал: количества учебных часов стало меньше, чем в школе, но материала и домашних заданий намного больше. Самообразование ему нравилось, но давалось с некоторым трудом: Изуку, возвращаясь домой, думал о чем угодно, только не об учебе. Запах Шото отвлекал. Омега думал, что альфу так же загружает учеба. Поэтому он не удивлялся, когда муж возвращался домой поздно. Тот ничего необычного не рассказывал, они делились впечатлениями от новых одногруппников и обсуждали бытовые вопросы: кто пойдет в магазин, на какой день распланировать уборку. Они начали спать вместе. Изуку не знал, как ему стоит к этому относиться. Он боялся, что родственники Тодороки, в особенности Энджи, знают об этом, но старался об этом не думать, понимая, что скоро они всё равно съедут. Сам процесс был очень приятным и с каждым разом становился только лучше. И Мидории очень нравится, каким энергичным и покладистым становился Шото; ему казалось это милым. Альфа очень боялся сделать что-то не то, опасаясь, что омега опять обидится и огорчится, что очень сильно влияло на его поведение. Первым он больше никогда не проявлял подобного интереса. Часто случалось так, что Изуку приходилось чуть ли не прямым текстом говорить, чего он хочет, поскольку Тодороки в упор не понимал его намеков. Мидория стеснялся говорить о том, как ему больше нравится, но Шото сам во всём разобрался, внимательно следя за его реакцией. Изуку так нравилось близость с ним, что он готов был не высыпаться. Обеспокоился Мидория гуляниями мужа только тогда, когда Энджи, вернувшись из командировки, спросил его, где сын пропадает. Изуку высказал, что дело может быть в учебе, и только тогда заметил, что на часах было уже почти десять. – Интересные у вас отношения, – фыркнул Энджи. – Ты за ним совсем не следишь, что ли? Ночь на дворе, а он гуляет неизвестно где! Меня всего две недели не было, а у вас уже разлад! Омега опешил. – Он ребенок, что ли? Зачем мне за ним следить. Взрослый, сам разберется. – Да-а... Гулящая у тебя альфа. – Вы это в каком смысле? – нахмурился Мидория. Они сидели на кухне, пили чай. Изуку еще и печеньками баловался, но после слов свекра аппетит пропал. – В самом, что ни на есть, прямом. Омега нахмурился. Несколько секунд в комнате висело молчание. – Гулящий у вас сын, – оскорбленно объявил Мидория. Они озлобленно уставились друг на друга. Энджи почернел лицом. – Придет домой – убью. Изуку всполошился. – Так. Не нужно кипятиться. Он же не может там пить и по клубам шататься! Просто... гуляет... с кем-то, – от собственных слов омеге стало хуже. Мидория шумно вздохнул и обеспокоенно заерзал на месте. Энджи заметил его состояние и сказал: – Не надо надумывать. У него хорошее воспитание. А если нет, – он качнул головой, – убью. Изуку поежился, но не стал возражать. Решил позвонить. Тодороки не ответил. Изуку начал переживать еще больше. Он задумался и понял, что муж задерживается постоянно. Иногда Мидория спрашивал его о том, куда альфа идет, тот отвечал, что на встречу с друзьями. Омега полностью удовлетворялся этим ответом. – Может, он просто гуляет... – А тебя с собой не позвал? Ну я ему устрою! – И телефон выключил... – Изуку обеспокоенно вздохнул. Ровно в этот момент послышался звук открывания входной двери, а из прихожей донесся шум. Энджи, сведя брови к переносице, ринулся встречать сына, Мидория побежал за ним следом. Шото спокойно разулся, повесил куртку на крючок, обернулся и резко замер, удивленный таким интересом к своей персоне. Омега машинально принюхался, но сильного чужого запаха на Тодороки не было. Его это немного успокоило. В руке альфа держал узкий черный портфель, с которым всегда ходил в университет. – Ты уже вернулся, – удивился он и недоуменно перевел взгляд с отца на мужа. – Что-то случилось? – нахмурился. Изуку глубоко вздохнул, готовясь к возмущению, но Энджи его опередил: – Где ты был? – спросил он вместо приветствия. – В университете, – пожал спокойно Шото плечами. Он не выглядел как-то необычно, более вычурно или плохо. Каким ушел утром на учебу, таким и вернулся. Мидорию это ещё немного расслабило. – В такой час? – Да, – Шото недовольно дернул плечами. – А в чем дело? – он попытался пройти мимо них в ванную, но Энджи его остановил, перехватив за плечо. – Ты время видел? Либо сейчас объясняешь, где шатаешься, либо я тебе мозги вправлю. Мне Изуку рассказал, у тебя это не первый раз. Меня всего две недели не было, что у вас тут происходит? Альфы озлобленно уставились друг на друга. Шото медленно перехватил его руку и с некоторым усилием убрал со своего плеча. – Я уже не ребенок, чтобы отчитываться перед тобой, где я был, – хмуро объявил он. Мидория опешил: муж никогда не был таким. Их отношения с отцом всегда казались ему странными, но Шото был очень спокойным и не ругался, слушал. Энджи удивился не меньше, нахмурился и наклонился к нему, посмотрев в глаза. Изуку отступил на шаг, ему показалось, что обстановка в комнате резко накалилась. Даже воздух потяжелел. – Я задал вопрос. Ты должен дать ответ. – Нет. – Я сказал: отвечай. – Нет, – Шото сжал челюсти, сдерживая раздражение. Мидория прижался спиной к стене, растерянно наблюдая за происходящим. Шото уже выходил из себя однажды, но причиной тому был гон. Здесь дело в другом. И вел он себя при гоне не так, более импульсивно и резко. Он двинулся вглубь квартиры, Энджи снова попытался схватить его за плечо, но Шото перехватил его руку, дернувшись в сторону. – Я могу быть, где хочу. Тебя это не касается. – Ещё как касается. Отвечай. – Я не должен и не буду объясняться, – отрезал Шото. – По крайней мере, – его голос смягчился, – перед тобой, – он посмотрел на Изуку мельком и быстро прошел в комнату. Мидория посмотрел на Энджи, на лице последнего застыло странное выражение. Омега почувствовал себя неудобно и поспешил удалиться. Ему показалось, что муж очень зол, и идти к нему не слишком хотелось, но оставаться наедине со свекром хотелось ещё меньше. Изуку несмело зашел в их комнату и застыл в дверях, не зная, куда себя деть. Тодороки спокойно разгребал вещи. – Как прошел твой день? – с улыбкой спросил он вдруг, а Мидория изумился, не понимая, как настроение могло смениться так быстро. – Ах, всё… всё хорошо, – омега пожал плечами и, закрыв дверь, подошел ближе. – Только живот болел. А у тебя? – он мягко коснулся ладонью спины Шото. – Обычный день. Отец вернулся, значит, завтра мы с тобой разъезжаемся по общежитиям, – альфа развернулся и взял его за руки. Изуку смутился. Последние дни Тодороки начинал странно себя вести, когда дело близилось к ночи. Боялся сделать что-нибудь не то, чтобы Мидория не выгнал его спать в какое-нибудь другое место. Омега не был уверен, что дело было именно в этом, но подозревал. Его сердце екало каждый раз, когда Шото становился таким милым. – Да, разъезжаемся, – Изуку вздохнул: его это очень огорчало. – Но сейчас меня другое беспокоит, – он строго посмотрел на мужа, – не знаю, почему ты не хочешь говорить. И ты ошибаешься, если думаешь, что после того, что вы учудили в прихожей, я не спрошу. Я спрошу. Где ты был? Тодороки ничуть не изменился в лице, хотя Мидория ожидал, что сейчас он начнет хмуриться. – В университете, – спокойно объявил альфа. Омега отступил, сложив ладони на груди. – Твой папа тебе не поверил. Думаешь, я поверю? Что можно делать там так поздно? – Изуку, – Шото улыбнулся, – ты меня в чем-то подозреваешь, что ли? Мидория нахмурился. – Раньше нет. Ты же не первый раз задерживаешься, я думал, что у тебя и правда какие-то дела. Но твой отец задал мне этот вопрос, и я озадачился. Мы с тобой в первую смену учимся. – А, – Тодороки закатил глаза, – так это отец тебя накрутил. Изуку, ты же мне доверяешь? – Доверяю, – с запинкой отозвался омега. – Но то, что ты умалчиваешь, ещё больше вызывает интерес и беспокойство! – он толкнул мужа на кровать, заставив его сесть. Уперся ладонями в его плечи, не позволяя встать. При желании Шото без особого труда смог бы встать, но такого желания у него не было. Несколько секунд они молчали, глядя друг на друга. В голову Мидории закрались самые дурные догадки. Измена, плохая компания, суицидальные мысли? – Я тебе потом расскажу, ладно? – Тодороки качнул головой. – Там ничего плохого нет. Просто не знаю, как ты отреагируешь. И сглазить не хочу. Изуку растерялся. Он не знал, должен ли обозлиться или успокоиться и подождать. Шото улыбнулся и быстро чмокнул его руку, поднимаясь. – А, – Мидория замялся. – Я в душ, – Тодороки бережно отставил его в сторону и вышел из комнаты. Омега проводил его неуверенным взглядом и присел на кровать, задумавшись. До того, как Энджи поднял эту тему, ему и в голову не приходило беспокоиться. Но теперь после того, как тема все-таки была поднята, не беспокоиться не получалось. Изуку вернулся на кухню, убрал после себя кружку и печенье, пересекся со свекром, но, несмотря на вопросительный взгляд, ничего ему не сказал. Вернулся в комнату, проветрил, расстелил постель, переоделся в пижаму. Шото вышел из душа, а Мидория побежал чистить зубы. Волнение его не отпускало. Он не знал, что и думать. Может ли там быть что-то плохое? Альфа сказал, что не хочет сглазить. Значит, это что-то хорошее. Но он также не знает, как Изуку отреагирует. Омега переживал, что то, что Тодороки расскажет, ему ох, как не понравится. Мидория тоже решил залезть в душ, горячая вода расслабляла. И Изуку нравился аромат Шото, здесь он чувствовался сильнее всего. Когда омега вернулся в комнату, Тодороки уже лежал в кровати, накрывшись одеялом. В первую секунду Мидория даже подумал, что он спит, но альфа тут же оживился, стоило ему войти. – Ты уже спать собираешься? – тихо спросил Изуку. – Только если ты спать собираешься, – отозвался Шото и сел. Омега закрыл дверь и подошел к нему, замерев около кровати. – А ты хочешь спать? – Да. – А, – Мидория вздохнул, – ну, тогда спокойной ночи, – он заполз к мужу и мягко поцеловал его в щеку, ложась рядом. Он закрыл глаза, но мгновенно понял, что не сможет уснуть. Не мог выкинуть из головы слова Тодороки. Неожиданно теплые руки обхватили его и притянули к их обладателю. Изуку перекатился на бок и посмотрел на альфу. – А ты хочешь спать? – тихо спросил он. – Шото, – Мидория прижался щекой к его плечу, – там твой отец внизу. Поэтому нам лучше просто лечь спать. – Обычно ты очень тихий, когда мы этим занимаемся, – заметил Тодороки. – Он не услышит. – А ты пыхтишь, как паровоз, – фыркнул Изуку и перекатился на другой бок, к нему спиной. Схватил альфу за руку и вынудил себя обнять, прижав к груди. – Я могу и не пыхтеть, – обиженно буркнул Шото. Мидория хихикнул, но быстро стих, вздохнув. – Где ты задерживаешься после учебы? – предпринял он ещё одну попытку. – Я через две недели расскажу, хорошо? – Две недели! – Изуку резко сел, обернувшись. – Я же умру от любопытства. – Ну эти же две недели ты как-то прожил, – фыркнул Тодороки. – Эти две недели я об этом не думал! Ну, Шото, ну расскажи. – Давай спать, – альфа перевернулся животом к стене. – Спокойной ночи. – Эй, – Мидория затряс его за плечо. – Ну, я же переживаю за тебя. Это что-то хорошее? Ну, Шото! Около трех минут омега безуспешно донимал мужа, но тот так ничего и не рассказал. Притомившись, Изуку лег и прижался к его спине, обняв рукой за талию. Он почувствовал, что Тодороки обернулся и посмотрел на него, но никак на это не отреагировал. Вскоре Мидория понял, что альфа уснул. Он прижался ближе. Запах Шото был очень приятным, омега старался вздыхать глубоко. Обычно это быстро его усыпляло, но не в этот раз: Изуку думал о том, что Тодороки от него скрывает. Он ему доверял. И даже предположить не мог, что Шото делает что-то, что не пойдет на пользу их семье. Но всё равно беспокоился. Может, случилось что-то плохое, может, ему нужна помощь, но он не способен сказать, поскольку взвалил всё на себя. Прошло почти два часа, Изуку сел, вздохнул. У него опять начал болеть живот. Мидория полез в шкаф за одеялом, решив, что ему просто нужно укутаться, заодно закрыл окно: в комнате стало совсем холодно. Он разложил одеяло на кровати, но ему показалось, что этого мало, он достал плед. Затем ещё один. Сложил их один на другой, забрался в постель, постарался удобно устроиться. Но уснуть ему всё равно не удалось. Мидория ещё раз прижался к мужу, но это не помогло. Осторожно перелез через него, вклинился между альфой и стеной, попытался забраться между его рук. На этом моменте Тодороки проснулся. Он не понял, в чем дело, но не стал возражать, крепко обняв омегу поперек туловища. – Изуку, спи давай, – пробурчал он, зарывшись носом в кудрявые волосы. Мидория прижался к нему и наконец сладко уснул. Но проснулся раньше положенного. Сначала подумал, что до подъема каких-нибудь полчаса, но оказалось в восемь раз больше. Омега сел, потянулся. Он чувствовал легкое недомогание и тяжесть в голове, но всё равно решил встать. Почувствовал сухость во рту и отправился на кухню попить воды. Но водой ограничиться не получилось. Изуку выпил целый стакан, но удовлетворения не почувствовал. Перешел с воды на сок, но это не помогло. Решив, что зубы всё равно придется повторно чистить, нацелился чего-нибудь съесть. Начал с кусочка хлеба и кусочка сыра, после понял, что правильнее было бы сложить из них полноценный бутерброд. Намазал хлеб маслом, поставил чайник. Голова болела, но Мидория списал это на недосып. Он плотно поел за ужином, поэтому не видел причин для ночного голода, но и ограничивать себя особого повода не было. Почти через две трети часа на лестнице он услышал шаги, а вскоре в кухне появился заспанный Тодороки. Он зевал и щурился от яркого света. – Изуку, ты чего не спишь? – изумился он. – И ешь? – подошел поближе, оглядывая стол. Омега невинно пожал плечами. – Я проснулся. Решил поесть. Не переживай, я тут бардака не оставлю, – он сделал глоток чая и блаженно потянулся. – А ты почему не спишь? Шото перемялся на месте. – Я проснулся. Смотрю, тебя нет. Подумал, что ты сейчас вернешься. Подождал. Ты не вернулся. Я подумал, что что-то случилось, вышел посмотреть. Мидория, набив щеки бутербродом, умиленно на него посмотрел. С трудом прожевал и объявил: – Я тебя очень люблю! Тодороки опешил. Изуку уже говорил об этом несколько раз, но не в такой уверенной форме. Альфа смущенно отвел глаза, с трудом сдержав улыбку. – Спасибо… Я тобой тоже очень дорожу. – Ага, – омега фыркнул, – а сказать, что там у тебя происходит, не можешь! Совсем меня не бережешь. А я волнуюсь. Шото виновато качнул головой. – Просто я не хочу быть пустословным. Ну, сначала наобещать тебе чего-то, а потом облажаться. Мидория удивился. Он облизал губы, вскочил и подошел к нему, взяв за руку. Внимательно посмотрел в глаза. – Ты как-то себе неправильно брак представляешь. Тебе не нужно решать всё в одиночку. Ты можешь положиться на меня. Если ты с чем-то не справишься, я с этим справлюсь. А если и я не справлюсь, то мы справимся вместе, – Изуку прильнул к нему. Тодороки нервно вздохнул. – Я знаю. Просто для меня это сложно. Я не понимаю, зачем я тебе нужен. Омега удивленно на него посмотрел. Он знал, что из-за воспитания Энджи Шото любит возлагать всё на себя, но никогда не задумывался, какую причину это имеет. – Ты заботишься обо мне. А я забочусь о тебе. Шото, отношения это не игра в одни ворота. – Я знаю, – Тодороки склонил голову, коснувшись лбом его плеча. – Но я очень боюсь сделать что-нибудь не то. Я странно себя чувствую рядом с тобой, Изуку. Я волнуюсь. Боюсь ляпнуть лишнее, нервничаю. Я не знаю, когда это началось. Я очень не хочу, чтобы ты разочаровался во мне. Мидория молчал несколько секунд, переваривая информацию. – Шото, я… тебе нравлюсь? – тихо спросил он. Альфа шумно вздохнул. – По словам моих друзей, я люблю тебя, – промямлил он. – Ну, они так охарактеризовали мои ощущения. Если всё это называется любовью, то… – Тодороки посмотрел омеге в глаза, – я люблю тебя. – А, – Изуку глупо кивнул. Он удивился и не знал, как реагировать. – Ты такой внимательный ко мне, добрый. Мне нравится, когда ты рядом, – Шото смутился и отвернулся. Мидория прижался к нему, обхватив руками за талию. На его лице расплылась довольная улыбка. – Я рад. Почти две минуты они обнимались в молчании. – Я устроился репетитором при университете, – неожиданно объявил Тодороки, а Изуку отпрянул, изумленно на него посмотрев. – Ну, знаешь, у нас ведутся курсы для школьников. Я, когда узнал, пошел спрашивать, не нужны ли им преподаватели, – он пожал плечами. – Я не знал, как ты отреагируешь. Вдруг будешь говорить, что это повредит моей учебе. Омега несколько раз глупо моргнул. – Так… ты из-за этого задерживался? – растерялся он. Альфа кивнул. – Шото, ты такой идиот. Если ты решил, что справишься, почему я должен думать, что ты облажаешься? Я никогда не сомневался, что у тебя что-то получится. Верь в себя и в мою веру в тебя, – Мидория улыбнулся и прижал мужа к себе, слыша, как облегченно тот выдыхает. – Изуку, – неожиданно Тодороки отстранился, – это ты помидоры ешь? – удивленно спросил он, указав на оставленный на тарелке бутерброд. – Ты же их не любишь. – Ну, – омега обернулся, – я подумал, что вместе с сыром они будут вкусными, – он пожал плечами и вернулся к своей еде, присев на стул. – Тебе надо было мне сразу всё рассказать. Я бы не переживал и, может, сейчас бы не сидел, не ел. – А ты от нервов ешь? – Не знаю, – Мидория пожал плечами и сделал укус. – А что ты на кровати устроил? – В смысле? – Ну, что там за одеяла. Тебе холодно было, что ли? – Да нет, – Изуку качнул неопределенно головой. – Сам не знаю. Мне не спалось. – Интересный способ заснуть, – Шото присел напротив него и подпер щеку рукой. – Или это ты гнездишься? – неожиданно предположил он. Омега перестал жевать. – Не знаю, – он нахмурился. – Ну, Эйджиро просто рассказывал, что у его омеги так бывает. И что он его заставляет строить. Ну… перед течкой. Мидория неуверенно покачал головой. – М, не знаю, – он пожал плечами, – у меня течка… должна была быть… – Изуку задумался. Течка должна была быть. Но омега не помнит, чтобы она была. Помнит предпосылки. Университетская жизнь так его поглотила, что он совсем перестал за этим следить. – Их можно в шкаф убрать? – Кого убрать? – Ну, одеяла. – А, – Мидория растерялся. – Ну, убирай, если хочешь, – он обеспокоенно уставился на свою еду. – Шото, скажи, а зачем ты решил устроиться на работу? И берешь так много часов. Под ночь возвращаешься. Альфа молчал и начал отвечать только тогда, когда омега вопросительно на него посмотрел. – Мм, – Тодороки качнул головой, – Изуку, я… разъезжаться не хочу. Я, когда думал, что ты будешь в другом здании жить, мне плохо становилось. Я хочу для нас квартиру снять. Или хотя бы комнату. – Ух ты, – Мидория улыбнулся. – Я тоже не хочу разъезжаться. – И, если всё получится, месяц-два и мы снова будем жить вместе. Здорово? – Да. А всё дело в сексе? – неожиданно спросил Изуку. Шото опешил. – Нет. Я просто не хочу за тебя переживать. – А ты за меня переживаешь? – Да. Когда ты далеко, да. – Приятно знать, – Мидория широко заулыбался, но быстро поежился: разные мысли закружились в голове. – Шото, можешь в аптеку сходить. – В аптеку? Тебе плохо? – Тодороки насторожился. – Нет, – Изуку покачал головой. – Дело в другом. Он думал около минуты, как сформулировать мысли, но, когда озвучил мужу причину своих беспокойств, тот не стал медлить. Оделся и побежал в круглосуточный магазин. Через сорок минут Мидория заперся в туалете с пачкой тестов в руках. Шото ожидал его в комнате. Омега не знал, стоит ли ему боятся насчет результата, или тот в любом случае будет хорошим. Он знал, как отреагирует сам, но не знал, что скажет Тодороки. Когда Изуку вошел в комнату, альфа тут же вскочил. – Ну что? – спросил он. Мидория протянул ему тест. – Изуку! Ты беременный! – Шото схватил его, прокрутив на месте. – Эй, что с лицом? Ты огорчился, что ли? – испугался он. Омега посмотрел на него неуверенно. – Нет, но… учеба сейчас. И… я не знаю. – Изуку, с детьми всегда помогают родители, забыл? Ты же мне сам рассказывал, что от тебя давно хотят внука. Когда устанешь на учебу ходить, переведешься на заочное. А потом с малышом желающих сидеть целый вагон будет! С моей стороны минимум трое родственников. – Ты прав, – Мидория обнял его. – Я думал, что это произойдет, но не думал, что так рано, – промямлил он. – А я знал, что всё сразу случится. – Врешь! – Ну, – Тодороки качнул головой, – я надеялся, – он улыбнулся.