Бесконечное счастье

Когда Наруто сказал, что Сакура обязана быть сегодня в баре, она почти не удивилась. Что-то остается в этом мире неизменным. Например, Наруто и его оптимизм. Сакура и ее трудоголизм. Какаши и его любовь к миссиям… Он ушел около трех недель назад, и все это время Сакура не находит себе места. Сакура думала о нем на работе, дома, во время редких прогулок с Ино. Дома было особенно тяжело — первое время подушка сохраняла его запах, и Сакура обнимала ее во сне, представляя Какаши. Его кружка на подставке над мойкой. Пестрые корешки любимых книг уже успели покрыться тоненьким слоем пыли. Нужно не забыть смахнуть ее. Сакура скучающе вздохнула. Сбор посвящен тридцать четвертому дню рождения Генмы. Стол ломится от еды — Наруто стоит на ушах. Покрутив в руках тонкую ножку изящного бокала, Сакура подперла лицо рукой. Ино, вскидывая руки, что-то бурно доказывала Темари, а рядом сидящий с ней Сай увлеченно смотрел на них. Шикамару уединился с Генмой на небольшом балконе. От них исходили клубы дыма. Хината, как обычно, то бледнела, то краснела рядом с мужем. Несколько незнакомых Сакуре АНБУ тоже о чем-то болтали. Кажется, всем было весело… Повозив палочками в тарелке, Сакура подцепила небольшой кусочек свинины, окунала его в соус и поднесла ко рту. Разлука на такое долгое время убивала ее. Самое большое, сколько они не виделись — неделя. И та казалась Сакуре пыткой. Ино подкралась незаметно — присела сбоку, оглядев подругу с ног до головы. — Лобастая, так красиво оделась и такая грустная! Сакура улыбнулась кончиками губ — все-таки, комплименты получать было приятно. Тем более от человека знающего. Раньше Сакура бы душу продала, чтобы услышать подобное от Ино, но какой в это толк, если он не увидит ее? В этот вечер она была поистине неотразима. Пытаясь поднять себе настроение, Сакура перерыла весь шкаф. Теплая июльская погода подтолкнула к выбору маленького черного платья на тонких бретелях. Ткань выгодно подчеркивала ее подтянутые руки и острые лопатки. — Вернется твой Хокаге, никуда не денется! — Не унималась Ино. — Надеюсь, — Сакура вновь потянулась к бокалу и чокнулась с подругой. Газы ударили в нос, заставляя немного поморщиться. Ноги под столом нещадно молили, чтобы с них сняли каблуки. Внутренняя Сакура тихо проклинала себя за то, что решила стать более женственной. Что-то внутри Сакуры изменилось. Она смотрела на Ино, на Темари, и понимала, что хочет надеть что-то красивее больничных тапок. По этому случаю были куплены босоножки. Тонкие ремешки черного цвета переплетали ее ногу в двух местах. И если со шпилькой Сакура еще могла смириться, то с шифоновыми бантами — с трудом. Один туфель был украшен бантом сзади, а другой — спереди. Ино буквально вопила о том, как это сексуально… Пришлось ей поверить. Из собственных размышлений Сакуру вывел тонкий запах. Он был слишком далеко, но каким-то образом она смогла его учуять. Так пахло мыло в их с Какаши доме. Сакура встала на затекших ногах, бросая подруге: «Я на минутку». Нутро затрепетало. Ей же не могло показаться? Чакра внутри с силой забурлила, заливая каналы. Он рядом. Тяжелой поступью Сакура продвигалась к двери, которая отделяла кафе от внешнего мира. Он уже тут. Сакура сглотнула. Наконец, когда ее догадки подтвердились, она замерла. Какаши стоит напротив. И вот Сакура уже льнет к жилистому телу. Детский восторг захватывает ее с головой. Она обнимает его и зарывается носом в шею. Внутри у нее словно рой трепещущих бабочек. Какаши тут же обнимает ее в ответ крепко, сильно сжимая руками. Она переминается с каблука на каблук, немного отстраняясь — хочется посмотреть в родные глаза. Какаши нехотя отрывается тоже, но не ослабляет хватки. — Привет, — дыхание Какаши шекочет ее ухо. Сакура не может скрыть счастливой улыбки. В ней слишком много эмоций — они вырываются изнутри маленькими слезинками, которые она тут же смахивает. Его голос, руки, тепло тела. Как она скучала… — Привет, — когда их глаза пересекаются, Сакура становится жарко. Все происходит как в первый раз. Словно они не живут вместе уже год. Хочется расспросить его обо всем, но по усталым глазам Сакура понимает, что сейчас он меньше всего хочет вспоминать о работе. Его широкие ладони на ее спине ощущаются слишком горячо. — Я уж думал, ты не придешь, — орет Генма откуда-то сзади. Сакура понимает, что надо бы отстраниться, позволить Какаши подойти к другу, но она будто приросла к полу. Какаши, видимо, тоже. Он немного наклоняется и касается ее губ своими, через ткань маски. Сакура в этот момент, кажется, забывает, как дышать. Какаши ведет рукой под ее лопатками к пояснице. Наконец, они с трудом отлипают друг от друга. Какаши идет в сторону Генмы и Шикамару, а Сакуре остается лишь смотреть на его мускулистые плечи. Она жадно разглядывает шею и спину, обтянутую тканью безрукавки. Когда Какаши сливается с именинником в дружеском объятии, мышцы под кожей перекатываются, заставляя Сакуру в очередной раз сглатывать слюну. Все, что было после появления Какаши, смутно отложилось в ее голове. Вот Какаши со всеми поздоровался, они с Сакурой прошли к столу. Вот он отодвинул ей стул, касаясь руками голых плеч. Вот его нога коснулась ноги Сакуры, от чего она тут же покрылась мурашками. Вот он опустил свою ладонь на ее колено, легко поглаживая. Сакура почти сходила с ума, а вот Шестой оставался внешне таким же спокойным, как и всегда. — Ты заходил домой? — Конечно, запах мыла лучше пота и крови, но, честно признаться, Сакура даже немного расстроена — его собственный запах приглушен. — Хотел, чтобы тебе было приятно меня нюхать, — губы Какаши растягиваются в усмешке. Тон его голоса спокойный и такой родной, что Сакуре хочется закричать. Счастье — быть сейчас рядом с ним, слышать его и ощущать так близко. — Ты шикарно выглядишь. Сакура понимает, что он осмотрел ее, и от этого становится еще жарче. Она шепчет слова благодарности, расплываясь рядом. Праздник продолжается, Какаши произносит тост, все дружно чокаются. От его взгляда не ускользает открытая спина Сакуры, когда она приподнимается, чтобы дотянуться до какой-то еды. И без того короткое платье задирается, когда она выходит в туалет. Сакура видит, как он неотрывно смотрит на ее туфли, когда она возвращается к столу. Как под маской едва ли заметно ходят желваки, когда она словно невзначай кладет тонкие пальчики ему на плечи, приобнимая одной рукой. Ее ногти поглаживают открытое плечо, пока Какаши терпеливо слушает рассказ Наруто. Сакура даже не изображает — ей уже давно не интересно, о чем болтают друзья. Все ее мысли сконцентрированы на одном бессовестном Хокаге, который так откровенно оделся сегодня. Пытаясь снять наваждение, она тянется к бокалу и прислоняет его к губам. Боковым зрением Сакура видит, что Какаши наклоняется в ее сторону слишком близко. — Я так хочу тебя оттрахать... — тянет Какаши ей в ухо тихо, заставляя вздрогнуть. — Ты бы только знала, Сакура. Сакуру прошибает изнутри, когда она слышит его голос так глубоко внутри. Он думает о том же. Он тоже хочет ее. — Чтобы ты кончила несколько раз, — нагло продолжает Какаши, смотря на то, как расширяются глаза Сакуры. Его совершенно не заботит то, что их могут услышать. Он ведет себя так, будто они здесь только вдвоем. Сакура уже и сама хотела быстрее кончить, но прежде — почувствовать, как он растягивает ее изнутри, как входит и заполняет собой. Ее возбужденное тело буквально прилипло к стулу. Соски мгновенно затвердели, а внутри стало слишком сладко. В голове всплыл их последний секс, и Сакура окончательно потеряла связь с реальностью. Она уже не помнит, как именно они оказались дома. Что Какаши наплел Генме. И почему все так спокойно отреагировали на их уход с праздника. Сакура, прижатая к стене в коридоре, довольно мычит — они даже не успели снять обувь. Какаши задирает платье и обхватывает губами сосок, заставляя ее задохнуться и отклонить голову назад. Его губы втягивают небольшую грудь, он жадно проходится то по одной, то по другой языком. Сакура чувствует, как с каждой секундой она становится более мокрой. Ткань трусов прилипает к половым губам и пахнет ее возбуждением. Сакура знает, что Какаши слышит этот запах тоже. Она стаскивает безрукавку и отбрасывает в сторону, проводя руками по его мощной фигуре. За время миссии Какаши стал еще суше… Каждая мышца на его теле отзывается на прикосновения тонких пальцев. Сакура смотрит на его кадык, ключицы и грудь. Когда ее влажные соски встречаются с его торсом, Сакура охает. Он целует ее, жадно сминая губы своими губами, проталкивая свой язык ей в рот. Сакура охотно приоткрывает зубы для него, стараясь повернуть голову так, чтобы поцеловать еще глубже. Какаши приподнимает ее колено, поддаваясь вперед, касаясь эрекцией ее промежности. Сакура стонет, обнимая его за плечи, притягивая еще ближе. Движения становятся более резкими. — Быстрее... — чуть ли не командует она. И Шестой подчиняется. Словно слово Сакуры для него — закон. Особенно, когда она просит ее отыметь. Он подхватывает ее за бедра, заставляя обнять себя ногами и движется в сторону их спальни. Так хочется сделать ей приятно, заставить кричать от удовольствия. Когда он аккуратно укладывает их на кровать, Сакура готова замурчать. Он тянет черную шелковую ткань вверх, и Сакура покорно приподнимается, чтобы окончательно избавиться от платья. Какаши любуется ее телом — Сакура понимает это по его приоткрытому рту, по глазам, которые обводят ее, по рваному дыханию. Она изгибается словно кошка, когда теплые губы целуют ее впалый живот, двигаясь ниже. Какаши отрывается, чтобы снять с нее трусы. Он тянет за тонкие резиночки вниз, поднимает ее стройные ноги вверх, удерживая лодыжки. Когда он пристраивается между голеней и поддается вперед, Сакура голой промежностью ощущает его возбуждение сквозь форменные брюки. Он горячий, готовый приносить ей наслаждение. Какаши опирается одной рукой на матрас, а другой придерживает ее изящные щиколотки. Он ухмыляется, обводя пальцами тонкий каблук и шурша бантиком. — Очень красивые туфли, Сакура, — шепчет Какаши до неприличия низким голосом, омывая Сакуру волной возбуждения. Он целует нежную кожу рядом с ремешком и разводит ноги в стороны. То, чего Сакура так страстно желала все эти дни, начало сбываться. Его губы коснулись клитора. Чмокающие звуки наполняют небольшую комнату, возбуждая Какаши и Сакуру еще сильнее. Он приник к половым губам, проводя по ним языком. Сакура застонала в голос. Это слишком…сладко. Как его губы обхватывали ее там, как язык залезал внутрь. Он вводит пальцы, раздвигая половые губы. Глаза Сакуры судорожно распахиваются, когда она чувствует их внутри. Она слишком отвыкла от его прикосновений. Тело откликается на ласки слишком бурно, и Сакура ощущает, как начинают сжиматься внутренние стенки. Какаши знает, что ей больше всего нравится так — когда он трахает ее пальцами и вылизывает одновременно. Ее бедра начинает бить мелкая дрожь, и Сакура кончает слишком молниеносно. Какаши не спешит вынимать из нее пальцы, наслаждаясь подергиванием стенок. От осознания, что она кончила с ним, из-за него, из-за его движений, он хочет ее еще сильнее. Сакура тянет его на себя, чтобы поцеловать, не заботясь о том, что его губы в ее эякуляте. Так даже приятнее. На его губах она. Ее ноги смыкаются у него на талии, прижимая ближе. Он имитирует движения, вбиваясь в ее мокрую промежность. Так хочется почувствовать себя внутри нее. Ощутить, как она обхватывает его изнутри, но сил, чтобы оторваться — не найти. Сакура чуть ли не всхлипывает от нарастающего вновь желания. Эмоции переполняют ее до краев. Какаши пересиливает себя и отстраняется для того, чтобы стать еще ближе. Он снимает форменные штаны, стягивая их вместе с трусами. Разгоряченный член входит в ее влажную вагину. Какаши сдавленно стонет, заходя до конца, касаясь мошонкой ее ануса. От распирающих ощущений Сакуре кажется, что она в экстазе. Они на мгновение замирают, всматриваясь в друг друга. Их тела соединены, Какаши глубоко в ней, она ощущает, как растягивается каждая клеточка, принимая его. Как каждый его изгиб заполняет ее внутренность. Это больше, чем просто секс. Он опускается на нее полностью, меняя угол проникновения. Тяжесть его тела ощущается чем-то обволакивающим. Сакура закатывает глаза, чувствуя, как он двигается медленно, как дышит ей в изгиб шеи и ключицы. Каблуки за его спиной стучат друг об друга с каждым толчком. Какаши ощущает ее тесноту — от этого можно сойти с ума. В ней слишком хорошо. Шестой приподнимается на локте и прислоняется к Сакуре лбом. Она тяжело дышит, грудь вздымается и задевает Какаши, а внутри слишком-слишком много его. Маленькая ручка протискивается под его ладонь, когда Сакура переплетает их пальцы. У нее они далеко не женские, шершавые от постоянного ношения перчаток и попадания химических реагентов. У Какаши широкие и сильные, грубые, но рядом с ней — превращаются в желе, принимая нужную форму. Сакуру переполняют ощущения. Какаши накрывает ее с головой, проникая внутрь, сплетаясь с ее пальцами и губами. Она стонет ему в рот — настолько это приятно, чувствовать его внутри так глубоко. Он продолжает двигаться. Кажется, сейчас им хочется только одного — чтобы этот момент не кончался никогда. Какаши расслабляется, переставая себя контролировать. Его бедра двигаются рвано, быстро. Он почти грубо вбивается в Сакуру и сжимает ее руку, не в силах оторваться. Язык проникает ей в рот глубоко, касается ее языка, проводит по зубам. Сакура немного прикусывает его нижнюю губу, оттягивает вниз и изгибается, прижимаясь ближе. Из его нутра вырывается стон, летящий прямо в рот Сакуре. Тонкая паутина слюны растягивается между ними, когда Какаши отстраняется, чтобы еще раз посмотреть на нее. Запомнить. Вот она, полностью раскрытая, принимающая его целиком, под ним. От этого хочется двигаться еще быстрее. Сакура стонет с каждым его движением — так оно отзывается внутри. Так ей не хочется, чтобы он выходил, опустошая ее. Она сжимает его ногами, обнимает руками за шею и закрывает глаза, отдаваясь ощущениям. Этот мужчина принадлежит только ей, только она может обнимать его так. Какаши чувствует, как Сакура сокращается вокруг него быстро-быстро, ее хват затрудняет его движения, но он двигается вопреки — все-таки, его тело сильнее. Напряжение растет с каждой секундой. Какаши прикрывает глаза и ускоряется. Спальня наполняется звуками их стонов, шлепков и хлюпания. Лучшими, по мнению Какаши, звуками, которые только могут звучать в спальне. Пульсация во влагалище стала чем-то невозможным. Тело Сакуры будто пробило разрядом тока. Чакра побежала по каналам, словно усилилась в десятки раз. Сакура была где-то далеко. Когда внутри стало так горячо, что ей захотелось отпрянуть, она задрала голову назад. Сперма заполнила ее быстро, заставляя почти кричать от удовольствия. Сакура сжалась всем телом и наконец расслабилась. Она не слышала ничего, кроме бухающей крови в ушах — ни своего крика, ни крика Какаши. Стало слишком хорошо. Член подрагивает внутри нее, их бедра обволакивает липким семенем. Никогда еще Сакура не чувствовала себя настолько целостной. — Я люблю тебя. Какаши приподнимается, но не выходит из нее, смотрит долго-долго. Заправляет за ухо влажные розовые волосы, мажет по лицу пальцами. — Я тебя тоже очень-очень люблю, — тихо произносит он ей в скулу, касаясь губами кожи. В этот момент Сакура понимает, что она бесконечно счастлива. Нет, немного не так. Они бесконечно счастливы.