Счастливая жизнь

      Машина подскочила на очередной кочке, и Владлен больно стукнулся о потолок.       – Эй, а поаккуратнее нельзя?! – возмущённо воскликнул он скрипучим голосом.       – Прости, котёнок, – отозвалась с переднего сиденья мама.       Влад недовольно надул губы и скрестил руки. Рядом с ним сидела его старшая сестра Агата, носом уткнувшись в купленную на недавней заправке книгу. От жары тушь медленной чёрной каплей стекала по её щеке, и Влад отвернулся, лишь бы не видеть потного размалёванного лица сестры. Он прильнул к оконному стеклу, изучая неторопливо скользящий мимо пейзаж. Лес выглядел вполне светло и дружелюбно, хотя и немного устало, как и сам Влад. Солнце нещадно жгло и без того иссушенную землю, и придорожные деревья понурили листья, покрытые желтоватым налётом пыли и песка. Родители не разговаривали, сосредоточившись на дороге. Радио тоже молчало, так как у мамы разболелась голова от долгого пути и дневного зноя. Лишь стук гравия о дно машины да редкое покашливание отца разбавляли тихое путешествие.       Счастливая жизнь – маленький городок, расположенный вдалеке от автострады. «Захолустье», – сразу окрестил его Влад. Даже съезд с шоссе, ведущий в городок, скрывала дикая зелень. Хвойные леса огораживали его от любопытствующих глаз, а с другой стороны, судя по картам, к городу примыкало болото.       В общем, жизнь в Счастливой жизни обещала быть спокойной, незаметной и скучной – то, что и нужно было Владу. Он зевнул и поудобнее устроился на горячем сиденье.       Счастливая жизнь встретила семью перезвоном колоколов. Влад поморщился.       – Сегодня и так голова раскалывается, а тут ещё этот шум! – проворчал он, хлопнув дверью машины.       – Может, таблетку? Поищи в аптечке, – мама вытащила из багажника чемодан. – Это тебе из-за духоты плохо. Самой что-то не очень. Владлен подошёл к маме и лбом прижался к её руке. Та погладила его по жёстким чёрным волосам.       – Да если б у тебя взаправду голова болела, мы бы узнали намного раньше, – фыркнула Агата, убирая длинные светлые волосы с потного лба. Она взяла массивную коробку, которую с трудом удерживала в руках.       – Так я мужественно терпел.       – Ну тогда будь мужчиной и помоги! – велел отец, уже вовсю разгружавший машину. – Вещи сами себя не перенесут. Не стой столбом!       Влад тяжело вздохнул, беря самый лёгкий пакет.       – Зачем тащить все вещи сюда? – заныл он. – Могли бы оставить часть в селе. Например, Агатину библиотеку. Это же мёртвый груз!       – Если ты не любишь читать, это не значит, что не любят все, – заметила Агата.       – Я люблю читать, но не твои дебильные розовые сопли!       Семья заселилась в небольшую квартиру одной из старых жёлтых многоэтажек. Дом показался Владу вполне уютным, пусть и с подтекающими трубами, но это была уже не его проблема. Папа, посмотрев на натёкшую лужу, хмыкнул и пообещал разобраться с этим на днях, а мама, вздохнув, добавила, что нужно в срочном порядке переклеить эти ужасные малиновые обои, а в будущем, возможно, и вовсе запланировать полноценный ремонт. Зато о мебели волноваться не стоило – её оставили предыдущие владельцы. Влад сморщил нос: помещение ещё сохраняло их запах, незнакомый и непривычный – что-то среднее между пряными травами и старыми носками. Агата поспешила открыть все окна, впустив летний зной и смех малышни, игравшей на детской площадке.       Влад кинул пакет на пол и отправился в новую, пока непривычную, зато принадлежащую только ему комнату. Без вещей она выглядела пустовато. Он сразу достал из рюкзака флейту, с которой никогда не расставался, и завалился на голую постель. Инструмент приятным холодом лёг в испещрённые венами ладони. Они походили на уродливые корни растения, которое решило пробить себе путь под кожей. Мазь от варикоза никогда не помогала, специальные гольфы тоже – но мама верила во всесильность медицины. Приложив флейту к губам, Влад заиграл.       Мелодия полилась легко и приятно. Влад закрыл глаза, отвалившись на спинку. Болтовня в коридоре постепенно стихла. Наверняка родители и Агата прислушивались, заворожённые музыкой. Обманчиво нежная и ласковая поначалу, мелодия быстро разыгрывалась, становясь дикой и отчаянно весёлой, от которой хотелось пуститься в пляс.       – Так ты подменыш? – раздался тихий шуршащий голос, словно мышь скреблась по кафелю. Влад вздрогнул и отстранил флейту от губ.       Из тёмного угла на него смотрело существо: длинные, как у паука, скрюченные руки, сгорбленное тело в аккуратном кафтанчике, седая борода и два горящих уголька-глаза.       Домовой ухмыльнулся, добавив морщин и так сморщенному лицу. Он не боялся вылезать из своей норы среди бела дня, ведь нечисть умела маскироваться от простого взора, однако на Владлена подобные трюки не действовали.       Влад спустился с кровати и на корточках подполз к домовому – тот улыбнулся сильнее, обнажая ряды пугающих зубов. Было трудно понять, добродушная ли это улыбка или оскал, но, исходя из опыта, Влад решил, что первое.       – Здрассьте, – сказал он как можно более уважительным тоном и улыбнулся в ответ, в свою очередь показав кривые острые зубы. – Вы тут давно живёте?       Домовой сузил жёлтые глаза, рассматривая чужака, однако агрессии не выказал, только почесал когтистым пальцем макушку.       – Давно… Кхе-кхе… Почти с первых жильцов, поди. Дом охраняю, подлатываю маленько, только благодаря мне да моим приятелям тут ещё всё держится. Дом-то давно не ремонтируют, ЖКХ чёртовы, да пусть у них всех там селезёнка полопается! – вспылил домовой.       – Какой кошмар, – фальшиво-сочувственно покачал головой Влад.       – И не говори. Я для людей тружусь-тружусь, а они старому доброму домовому – ни-че-гошеньки. Даже поесть не оставляют.       Владлен ухватился за ниточку:       – Давайте, я буду приносить вам молоко и хлеб? – спросил он.       – Что, боишься, домочадцам тебя выдам? – ухмыльнулся нечистый. Впрочем, по голосу Влад уловил, что старичок был вполне доволен таким предложением. – Ну ладно уж, живите тут.       Владлен не успел ответить, как в комнату ворвалась мама и принесла с собой хлопоты случившегося переезда. Домовой вновь слился с углом, насекомым пробежал по стене и скрылся где-то под потолком.       Следующее утро началось сумбурно. Отец взялся чинить протекающие трубы. Пространство коридора заняли невероятно нужные инструменты, которые то и дело норовили вызвать чьё-нибудь падение. Мама умудрялась одновременно готовить и зачем-то перетаскивать коробки с места на место, давая поручения Агате. Влад старался как можно больше мешаться под ногами, делая вид, что страстно хочет помочь. Стратегия оказалась рабочей, и мама, глубоко вздохнув, отправила его покупать обои. Владлен обещал ей вернуться как можно скорее, планируя пропасть на целый день. «Ты уверена, что ему можно доверить деньги?», – услышал он Агатин шёпот перед тем, как хлопнуть входной дверью.       Улица пустовала, лишь вдалеке гуляла одинокая мама с коляской. С утра ничего не изменилось, стало только хуже – жара стояла неимоверная, казалось, ещё чуть-чуть, и подошвы кед прикипят к асфальту.       Влад брёл по дороге, щурясь на бликующие стёкла. У статуи генерала он остановился. Было непонятно, что это за генерал и откуда он. Видимо, местного разлива, раз стоял посреди города и, выкатив колесом грудь и растопырив усы, презрительно взирал на всех с каменного насеста. Надпись на постаменте затёрлась, к тому же какой-то умник закрасил её неумелым матерным граффити.       Но самое прекрасное в сером деде было то, что одной рукой он сжимал ворону, а другой выворачивал ей шею. «Хорошая скульптура», – решил Владлен.       Прямо около строительного магазина ему встретилась собака-«четырёхглазка». Белые пятна над её глазами заставили его сердце пропустить удар. Он с тревогой коснулся небольшого шрама на руке – знака его взаимной нелюбви с этими тварями. Заметив его, собака ощерила белые клыки и залилась истошным лаем. Грызущий у входа в магазин семечки дед смотрел на них скучающим взглядом.       – Это ваша собака? – крикнул ему Влад. – Может, отзовёте её?       Старикан не отреагировал. Харкнув в землю, он, не торопясь, скрылся за дверью магазина. Собака же, припав к земле, начала медленно надвигаться на Влада. Он видел, как под её шкурой напряглись мускулы. Влад оскалился ей в ответ осторожно попятился назад. Собака собралась прыгнуть…       Тут из магазина выбежал другой старикан. Вернее, так Владу сначала показалось из-за его бороды и очень светлых волос. Бородач схватил собаку за ошейник и начал её успокаивать.       – Не бойтесь, она не кусается! – заверил он его громким голосом.       – Вообще-то, поводки уже давно придуманы, – рявкнул на него Влад, ожидая, пока собаку оттащат от двери и от него.       «Не кусается она, ага… Зато я кусаюсь», – со злобой подумал он, проходя в магазин. Ничего, если они ещё встретятся, то он с этой псиной уж точно разберётся – надо лишь купить крысиного яда.       Приобретя обои, он уже было собрался обратно, как вдруг из ниоткуда, словно из воздуха, перед самым носом возник мальчишка в ватнике и облезлой ушанке. Он дёргал туда-сюда хвостом с грязной кисточкой.       – Оп-па! – его кошачьи глаза насмешливо сверкнули из-под смольных патл. – Подменыш!       – Оп-па! Бес, – передразнил Влад.       – Новенький тут? Меня Филькой звать.       Бес вытер грязный нос, и его рожа растянулась в кривой желтозубой улыбке.       – Ага, очень интересно. А чего это ты летом в ушанке мотаешь? – поинтересовался Влад, прижимая к себе рулон обоев и оглядывая Фильку с ног до головы.       – А чтоб ты спросил! – Бес ни секунды не стоял на месте, подскакивая и размахивая конечностями, словно заведённый. – А чего это ты такой уродливый?       – Чтоб ты тоже спросил.       Филька поправил ушанку.       – Ой-ёй-ёй, какие мы гордые! Впрочем, что ещё от одомашненного ждать? – заржал бес. – Слыш, раз ты тут новичок, айда город покажу? Устроим кому-нибудь веселье! Бельё на сушке попачкаем, стёкла побьём… О, знаю! Сёдня представление будет. Гвоздь программы – испорченная проводка!       – Неинтересно, – отвернулся от беса Влад, и его живот заурчал от голода – быстрого перекуса дома ему явно не хватило.       – А что тебе интересно? Пожрать?       Влад не ответил. Он просто продолжил идти, пока назойливый бес скакал рядом с ним:       – О, слыш! У нас тут на Сухой речке лягухи – жирнющие! Влад с усмешкой отмахнулся, чуть не попав бесу обоями по лбу.       – А ловить их ты будешь? И вообще, я не дурак к водяному в речку лезть.       – Да этот старый хрыщ только о своих утопленниках печётся. Да и вообще, он тебя не утопит – ты же нечисть, – усмехнулся бес и хитро прищурился. В животе снова заныло.       Прохожий покосился на Влада. Ещё бы – для него это был странный уродливый мальчик, разговаривавший с рулоном зелёных обоев. Влад скорчил рожу, и прохожий поспешил пройти мимо.       – Ладно, покажи, где у вас здесь... лягушки водятся.       В парке веяло прохладой. Между кронами и у корней пролегали глубокие тени. В этом месте за парком не ухаживали, и у реки всё поросло кустами и высокой травой, так что деревянный мостик на другую сторону совсем терялся за буйными зарослями. Пахло землёй.       – ...И тогда я сказал: «Бестолковая старушенция! Разве не понимаешь, коли так вопить, то всё – хана связкам! И как тогда петь в церковном хоре?» – Филька желчно расхохотался, размозжив камнем очередную лягушку. – Кстати, знаешь, почему меня зовут Филькой?       – Сто лет мечтал узнать, – зло отмахнулся Влад, уже жалевший о том, что в принципе заговорил с бесом. – Лучше б валил проводку грызть.       Наконец, одна из самых жирных лягушек угодила прямо в руки Владу, и он с наслаждением перекусил её пополам. На вкус лягушка была чем-то средним между курицей и рыбой. Интересно, а если её хорошенько прожарить? Влад решил, что надо будет попробовать.       – Это кто там на нашем бережку копошится? – раздался вдруг голос со стороны воды. Владлен поднял глаза и увидел двух женщин – молодую и старуху, – которые покачивались в речных волнах почти у самого берега. Кожа их отливала зелёным, и в воде голые тела сливались с пространством. Только русалок тут не хватало! И как бесшумно подплыли…       – Ишь, надумали наших лягушек давить! – каркнула старуха, потрясая жилистым кулаком. – Да как вам наглости хватает!       – Не сердись на них, сестрица. На суше скучно, вот мальчики и заглянули к нам на речку.       Черноволосая русалка обворожительно улыбнулась Владу, обнажив из воды пышные груди. Улыбка походила на оскал, возможно, из-за разницы белоснежных зубов с почти чёрной синью губ.       – Уж мы-то их мигом развеселим, – ухмыльнулась старуха, поднявшись из воды.       – Эй-эй-эй! – Влад тотчас вскочил на ноги, закрыв лицо руками: зрелище обвислых старческих грудей и морщинистых бледных коленок было отвратным даже для него. – Вы там куда-то плыли? Так и плывите дальше, селёдки!       – Не будьте такими недотрогами! Лучше поплаваем вместе, – кокетливо поманила пальцем красавица, брызнув в лицо Влада водой.       – Чтоб вы нас утопили? Да чёрта с два! Тоже мне, водные нимфы, – фыркнул он.       – Не утопим, не бойтесь! Да, Евдокиюшка?       Старуха кивнула, моргнув блёклыми, как у дохлой рыбы, глазами, и перекинула длиннющую грудь через плечо:       – Правда, ребятки, – сказала она, – Мы только красавцев ко дну тащим. Остальных просто защекотываем – Марфушке это особенно нравится.       Черноволоска хихикнула и пошевелила пальцами. Филька, наклонив голову, почесал за ухом:       – А мне нравится прокалывать футбольные мячи, как у этой, – он показал пальцем на Марфу. – Берёшь здоровенный шип и БАХ! А потом они такие... ФЬЮ-ЮТЬ!       Филька пронзительно свистнул.       – У той вон уже до тебя прокололи, – скривился Влад, кивнув на Евдокию.       – О, дай-ка сюда камень! – бес захлопал в ладоши от восторга. – Сейчас и другой мячи сдуем!       Не успели русалки опомниться, как он запустил в них камень с размазанными по нему лягушачьими внутренностями.       – Ах! – воскликнули хором русалки, увернувшись от снаряда – тот бомбой ударился о входную гладь, обрызгав сестёр.       – Да-а-а, дави футболисток!! – обрадовался новому развлечению Филька. Схватив с земли другой булыжник, он снова швырнул им в русалок. – Н-на по сиськам!       Один камень, другой – и вот уже русалки уворачивались от целого града снарядов. Под злобный хохот Фильки сёстры метались туда-сюда, пока не стукнулись лбами.       Влад не удержался от злого смешка:       – Ну, как там водичка, тёпленькая?       – Ах, вы так… – протянула Марфа. Нырнув, она достала со дна гальку и кинула в мальчишек. – На!       Острый край больно врезался в лоб Влада, рассекая кожу. Из царапины закапала кровь.       – Эй, больно же! – воскликнул он, прикрываясь от мелких камней.       В ответ русалки обсыпали их новым градом камешков. Филька радостно бесился, ловя снаряды и загребая в лапы побольше булыжников.       – Да хватит уже, дуры!       Тут с плеском и кряхтением из воды поднялась Евдокия, держа над головой огромный валун.       – И-и-и раз! – крякнула она и замахнулась.       Нутро Влада сжалось от страха. Такой камень не то что синяк бы оставил, а с лёгкостью проломил бы череп.       – И-и-и два!       – Не, это уже не шутки, я так не играю!       – И-и-и три!       Влад пригнулся, и камень свистнул в воздухе прямо над его головой. Позади раздался удар и хруст.       – Фига себе! – хохотал Филька, дёргая скрученной башкой, – А они правы были, с ними весело!       Второго такого камешка Влад дожидаться не стал. Вместо этого он побежал.       – Эй, погоди, ты куда? Мы же только начали! – расстроенно прокричала Марфа ему вслед. – Вернись!       «Чёрта с два», – подумал про себя Влад, быстро пробираясь через кусты вдоль реки. Ветви царапали и хлестали кожу, футболка цеплялась за листву, но он бы скорее изорвал одежду – всё равно родители купят новую – чем задержался и попал бы под град камней. Остановился Влад лишь тогда, когда у него кончилось дыхание. Он оглянулся: погони не было. Зато прямо рядом с ним, за спутанными ветками, раздавался шум. Чьё-то тяжёлое кряхтение слышалось совсем рядом.       «Тощенькая ты, конечно, девка, ну выдра выдрой! Эхх...» – квакал чей-то голос.       Влад осторожно раздвинул кусты и увидел…       …как пузатый, зелёный, неказистый мужичок пытался ухватить вцепившуюся в ветку девчушку. Баламутник тряс бородой и пучил жабьи глаза.       Девчонка цеплялась за толстую ветвь, ногами пытаясь обхватить ствол, но босые пятки всё время соскальзывали. Сиреневое платье только мешало удержаться на дереве, а в лохматых волосах застрял сор.       У берега стояла бесхозная лодка. Баламутник прыгнул к ней и схватил весло. Он попытался достать им девочку.       – Отпусти ветку, ква-кваму говорят!       – Не отпущу! – воскликнула она и ухватилась крепче. Взгляд у неё был испуганный, но не сломленный.       – Делай ставки, кто сдастся первым: она или этот бородатый бочонок? – рядом с ухом раздался голос Фильки. Он всё ещё поправлял свёрнутую голову.       Влад вздрогнул: его бесила привычка бесов появляться прямо из воздуха. Филька хрустнул шеей, вставив её на место,, радостно оскалился и потёр руки, предвкушая представление.       – Так он её век не ухватит, – заметил Влад.       Баламутник всё скакал вокруг дерева.       – Тоже мне, кваса-авица костлявая! Да ква-квабы не царский указ, я бы давнёшенько к краснощёкой бабе сосватался. Но на безрыбье и рак – рыба, хе-хе... Так и быть, женюсь на тебе!       – Сам на себе женись!       – Ах ты так?!       Раздался треск. Большая ветка, за которою цеплялась девчонка, рухнула, чуть не придавив баламутника, но тот показал удивительную прыткость для такой неповоротливой тушки, и вот он уже тащил жертву к реке, получая яростные тычки детских кулаков.       Филька веселился вовсю. Он повалился на землю, дрыгая конечностями и вытирая несуществующие слёзы.       – А прикинь, это она его на крючок насадить хочет! – хохотал бес. – Возьмёт и сама утащит, только лягушачьи лапки останутся! Как раз тебе на закуску!       – Ага…       Влад попытался пару раз хихикнуть, но понял, что смех не идёт. Девочка упиралась, баламутник был настойчив. Они оба понимали, чем закончится эта история, но девчонка продолжала брыкаться, пусть её тычки для зелёного дурня ничего не значили. Филька хохотал, девочка брыкалась.       Влад и сам не заметил, как оказался позади баламутника с занесённым над головой тяжёлым рулоном дорогих обоев. Благо, уродец был слишком увлечён добычей.       – Ты чё, к ним решил? – сквозь смех прохрипел Филька.       Мгновение – и обои с глухим стуком опустились на голову нечистого. Не ожидавший от судьбы такого удара, баламутник звонко крякнул и осел наземь.       – Во даёшь, – присвистнул Филька.       Девчушка мгновенно подскочила к Владу.       – Быстрее, пока он не…       – Стоять!       Пришедший в себя баламутник в два прыжка добрался до них, схватил девчонку за руку и дёрнул на себя. Выпустив из рук злополучные обои, Влад тут же вцепился в неё с другой стороны. Обои покатились в грязь.       – Ишь, рыболов сопливый, думал улов себе утащить!? Моё!       Ему прилетел смачный плевок.       – Ха-ха, прямо в глаз! – засмеялась девочка.       – А вот теперь я разозлился!       Хватка старика усилилась.       – Да зачем она тебе, хрен старый? – Влад изо всех сил тащил девчонку на себя, упираясь ногами в мокрую землю. – Она же мелкая совсем!       – А вот это не твоё дело, мальчонка! – в свою очередь дёрнул девочку баламутник. – Тебе она тем более не сдалась.       – Да вы ж меня пополам порвёте!! – заголосила девчонка.       Извернувшись, она лягнула баламутника в живот.       – Ха, что мне твои попытки, жёнушка!       Владлен почувствовал, как его тянет вслед за девочкой. До его ушей донёсся глумливый хохот Фильки:       – Смотрите-ка, самаритянин выискался! – Филька одарил рассерженного Влада широкой зубастой улыбкой. – И ты называешь это спасением? Больше похоже на утопление.       Зуб даю, скоро вся Нечистая жизнь будет говорить об этом!       – А ну стой, или я!..       Не успел Влад договорить, как Филька щёлкнул хвостом и растворился в воздухе, оставив за собой лишь смрадное облако.       «Слинял, зараза!».       Увидев приближающуюся реку, у Владлена промелькнула запоздавшая мысль: "Ну зачем я в это ввязался?" Мысли судорожно метались в голове. Влад тянул, невзирая на отчаянный визг девочки: ничего, потерпит. Её волосы закрывали обзор, лезли в рот и нос. Влад не переставал отплёвываться.       – Не пыхтите почём зря, молодой человечек, Афанасий ещё никогда своё не упускал.       Влага пропитала кеды, они легко скользили по глине. Влад судорожно искал пути спасения. Заговорить зубы? Как? Эта болотная жаба не настроена разговаривать. Весло? Нет, далеко... Ещё чуть-чуть – и Влад окажется в реке. «Может, ну её, эту девчонку? – подумал он, – Я жить хочу!» Разжать пальцы – и всё…       Влад дёрнул изо всех сил, и баламутника с девочкой потащило следом за ним к берегу. Старик попытался ухватить девчонку и за вторую руку:       – Я ещё только разминаюсь! – он сделал пару шагов вперёд. – Только раз...       Третий шаг пришёлся на рулон обоев. То ли квакнув, то ли крякнув (в ушах Влада ещё долго зудел этот мерзкий звук), баламутник проехался на рулоне, полетел пузом вниз и плашмя грохнулся наземь. Жабьи пальцы разжались, и Влад рухнул в прибрежную жижу, придавленный девчонкой. Пахнуло гнилью и могилой. На спине девочки, под волосами, белели неприкрытые кожей позвонки.       Девчонка вскочила, схватила за руку Влада и рывком поставила его на ноги. Влад ошалело застыл.       Баламутник заворочался, хватаясь за голову.       – Ух, я вам сейчас ква-а-а-аково задам!..       – Быстрее же! – девчонка ещё раз дёрнула Влада.       Секундное наваждение спало, и они побежали.       Мир превратился в пёструю чехарду. Ветки царапали лицо и руки, но Влад не замечал этого – главное оказаться подальше от владений старика.       Наконец они перешли с бега на шаг, а потом и вовсе остановились. Погони слышно не было. Влад тяжело дышал, прислонившись к стволу дерева, и с интересом поглядывал на спутницу. Тьфу ты, действительно мертвец. Совсем не устала!       – Ты что за птица такая? – спросил Влад, немного отдышавшись.       – А ты что за зверь? – парировала девчонка, но затем звонко рассмеялась. – Я Урсула, но тебе можно звать Урсой. Ух, как ты ту зелёную жабу приложил, у него чуть глаза не выскочили!       Влад сердито на неё уставился.       – Да я не имя твоё спрашивал! Ты что за мертвушка? Русалка? Мавка, наверное, это же у вас спина без кожи... Впрочем, мавки – те же русалки, – он поморщился. – Фу, зря спасал только! Ну, утопла б и утопла, второй раз сдохнуть нельзя. А визжала! Похуже резаной кошки...       – Ты б так же вопил, если бы тебя схватили за зад холодными лапами!       Влад безразлично пожал плечами.       – И вообще, я бы и без тебя справилась! – Фыркнула Урса и, сложив руки кренделем, отвернулась. – А ещё имя своё не назвал. Жук!       – Влад. Но для тебя Владлен. А "жук"... это даже на обзывательство не похоже. Жуки – они вкусные, – с этими словами Влад схватил с дерева усатого короеда и отправил в рот, – но я предпочитаю червей.       Короед был колючим и горьким.       – Мог бы и мне оставить… – протянула мавка. – Не люблю червей. А жуки и правда вкусные – вон как у тебя во рту хрустит.       – Обойдёшься. Своих жуков ищи.       Мавка надула губки, а Влад продолжил:       – И чего этот зелёный бочонок на тебя, страхолюдину, набросился? В городе полно симпатичных девчонок, а, главное, живых.       Урсула надулась ещё больше.       – Сам-то!.. – затем её лицо смягчилось, и она заговорила уже спокойнее: – Но ты мне помог, не то, что дружок твой этот… – Урсула махнула рукой в неопределённом направлении, – …Филька.       – Он мне не дружок.       – Тем более. Пусть катится! А вечером в клуб пойду. Днём он не работает... – внезапно её глаза загорелись, и она схватила его за руку. – Влад, пошли со мной, а?       – В клуб? В смысле, на дискотеку? – удивился Влад. – Но ты ведь лесной дух. Урса фыркнула:       – Да, куда же ещё! И дух я не лесной, а полевой. Была им. А вообще – городской! Только я не люблю, когда меня «духом» называют. Лучше зови меня Урсулой.       – Как скажешь, мавка. Фу, как же от тебя гнилью несёт! А если люди запах почуют или спину увидят? Что тогда?       – Они не увидят, – Урсула внимательно оглядела Влада с ног до головы. – Да ты сам, кажется, среди людей живёшь. А меня учить надумал! Мавка показала Владу язык. Владлен ответил ей острозубой ухмылкой.       – Больше тебе скажу, меня они холят и лелеют. Кстати, дашь спину потрогать?       – Что? – лицо мавки приняло тупое выражение, будто её стукнули по голове. – Нет, конечно! Ты что, смеёшься надо мной?       – А ты что, расстроилась? Тоже мне, графиня Урсула! Неженка! – Влад обидно засмеялся.       – Ты дурак!       – А ведь правда обзывать не умеешь. Чудачка, – заключил Владлен, затем, после паузы, продолжил: – Так ты, значит, в городе питаешься.       Урсула захлопала ресницами.       – Питаюсь? Я там друзей ищу.       – Ладно, друзей, так друзей.       – Мы будем вместе играть и рисовать мелками. У меня их целая коробка!       – Ага. Очень интересно.       – Правда? – вопросительно наклонила голову Урсула.       – Ещё бы.       Влад зевнул.       – Ну, так ты придёшь или нет?       – Куда? – удивился Владлен.       – В клуб.       – А. Нет.       – Ну и ладно! – тряхнула головой Урсула. – Больно надо!       Ускорив шаг, она скрылась за деревьями. Убежала. Вот же чудачка!       Влад пожал плечами. Он, прищурившись, посмотрел вверх, где сквозь разрывы в листве просачивалось яростное солнце, и неторопливо побрёл к выходу из парка. Тут до его ушей донёсся удалявшийся крик:       – Но ты всё-таки приходи!