Ангельская пыль

Кроули косился на входную дверь своей квартиры, в которую настойчиво стучали: явно дольше чем полагается. Возможно, раньше он бы открыл не раздумывая, не заставляя посетителя так настойчиво долбиться. Но то было раньше, тогда существовало по крайней мере одно существо, которое могло бы совершить особо ничего не значащий дружеский визит. Эти времена прошли и кроме полчища адских демонов, или того хуже полчища небесных ангелов, решивших, что он в чём-то виноват, ожидать не следовало. Но стук не прекращался ещё минут пять, и всё существо демона буквально кричало: «Не открывай, ничего хорошего не начинается с незнакомца в дверях, а уж тем более если этот незнакомец не такой уж и незнакомец». Если бы Кроули помогали его диалоги с собой, то он бы не оказался там где оказался, то есть в жопе, по скромному мнению демона. Поэтому он распахнул дверь и теперь смотрел на того, кого не переставал ждать, хотя очень очень хотел бы перестать. Азирафаэль стоял облокотившись на стену спиной вполоборота от двери, видимо уже собирался сдаваться и уходить. — Что ты тут делаешь? — выдавил из себя Кроули единственное что мог, потому что сохранять самообладание оказалось тяжелее чем он ожидал, потому что ангел находился здесь, у его квартиры и выглядел он определенно не так, как в последнюю их встречу. Обычно идеальные кудряшки сейчас были чуть длиннее, и пушились во все стороны, создавая ощущение, что их обладатель постоянно запускал руки в волосы, взъерошивая их. Под привычным, но в этот раз мятым плащом не было жилетки и бабочки, и даже рубашка была расстёгнута на верхних пуговицах. И одна его сгорбленная поза и необходимость опираться на стену, честно говоря наводила на демона ужас. Поскольку никогда не видел своего ангела таким. Глупость, но он всё ещё позволял себе эту маленькую слабость и самообман, называть Азирафаэля своим, хотя бы в мыслях. — Я не должен был приходить — голос из коридора был очень уставшим. — Не должен — повторил Кроули, решая для себя, что если он услышит сейчас что-то вроде: «Мне некуда было идти» или «Ты мне нужен», то хлопнет этой чертовой дверью, таким чудесным образом чтоб треснуть ей прямо по носу визитёра. Потому что это было бы слишком, он не хотел быть тем к кому идут так, когда больше некуда, он не хотел быть нужным тому, в котором сам нуждался, но его не спросили. — Я доверяю тебе — взгляд у ангела был расфокусирован, а глаза красные и опухшие, и демон не мог уложить в своей голове, что его друг мог плакать продолжительное время, но это так и выглядело. 

 Кроули отступил назад попутно распахивая дверь еще шире и отчаянно врезаясь лбом об нее шипя сквозь зубы. Да, это определенно было тупой идеей, но оставлять Азирафаэля одного, в отвратительном состоянии, он все еще не хотел. — Ты расскажешь, почему выглядишь как посетитель борделя в утреннее время? — демон старался быть суровым, скрестив руки на груди и приподняв бровь. И кажется немного перестарался, что было странно, его запугивание никогда не работали на друга должным образом. Азирафаэль вжался в диван и беспомощно обнял себя, едва различимо бормоча, что он не имел права приходить, и не должен здесь находится после всего. Хозяин квартиры резко выдохнул, расслабляя руки, оставляя их неловко висеть. Откровенно говоря, он был чертовски напуган, зол, немного обижен, но больше напуган. — Ангел, — мягко начал он, осторожно подходя ближе и присаживаясь на корточки у дивана, чтобы не нависать угрожающей тенью. — Ты уже здесь, и я бы хотел знать, что с тобой произошло, — продолжал он, стараясь смотреть прямо в глаза, но не снимая очки, сохранять зрительный контакт напрямую сейчас было бы опрометчиво — Или мне придётся лезть в этот пчелиный улей наверху, чтобы все узнать, — тут ангела слегка передернуло, что вызвало ехидную усмешку. — Ооо, я думаю мы оба этого не хотим. Если бы Азирафаэль хоть минуточку подумал, прежде чем лететь сюда не разбирая дороги, он бы предпочёл скрываться в тёмном переулке на улице лёжа на холодной земле. Потому что начать было сложно, а говорить было тяжело в принципе. — В тот день Метатрон принёс мне довольно неплохой кофе, — ангелу было необязательно уточнять, какой именно день, они оба помнили очень отчётливо — и я не придал этому должного значения. Но на небесах мне начали подавать такой же кофе ежедневно, точнее регулярно — ты знаешь, там не очень с сутками. Тогда я подумал: как это мило, такая простая мелочь с земли, очень внимательно. — Конечно, ангелы же славятся своей внимательностью к мелочам — фыркнул Кроули, заставляя собеседника почувствовать себя смущённо, из-за глупой, вечно все портящей, наивности и доверчивости. — В любом случае, я сразу заметил, как стало легче принимать решения. О-о, я ещё расскажу тебе, какую перестановку кадров мы затеяли — демон издал невнятный пренебрежительный звук, но прерывать не стал — извини, я увлекаюсь, это не так важно. Сначала я много консультировал всех по земным вопросам, потом поручения были все серьёзнее, пока мне не дали руководить следующей частью проекта Божьего замысла. Дорог… — ангел осёкся, прочищая горло, и продолжил. — Кроули, я только сейчас постепенно осознаю, что я чуть не натворил. Когда отправлял ангелов подстроить ужасную аварию, где женщина уже с плодом в животе лишилась бы ребёнка. — рассказ прервался, и в тишине было слышно лишь шумное дыхание, когда Азирафаэль уронил голову себе на руки, впутывая пальцы в волосы. — Кроули, моё решение убило бы ребёнка, я убил бы ребёнка. И я ничего не чувствовал тогда. Голос сорвался, и в глазах заблестели слёзы, в попытках унять дрожь и успокоится ангел сильнее сжимал блондинистые кудри в ладонях, собираясь продолжать рассказ, но его руки накрыли чужие, аккуратно отводя и укладывая обратно, на колени ангела. — Ты можешь сделать перерыв, — напомнил Кроули, стараясь сохранять комфортную дистанцию, сидя на полу. — Мы можем продолжить, когда отдохнёшь. — Нет, — ангел отчаянно замотал головой. — Нет, я хочу сейчас, хочу чтобы ты всё знал. Знал, что я сомневался в том, так ли это нужно, но чувствовал ли что-то? Точно нет. В один момент чёртов кофе пролился у меня на столе, это был в первый раз, когда я пропустил единственный мой сохранившийся ритуал. Всё было хорошо, пока меня не накрыло. Накрыло, думаю это верное слово, потому что меня охватил такой необъяснимый ужас, до меня как будто запоздало стало доходить, грудь сжималась внутри в огромный ком, постоянно хотелось плакать… — ангел прервался, продолжать было тяжело и немного стыдно. — И я думал о тебе, о Боже, я так много думал о тебе. — Азирафаэль слышал, как демон шумно втягивает воздух сквозь сжатые зубы, но останавливаться не стал. — Мне было так плохо, поэтому в следующий раз, увидев горячий напиток, не задумываясь выпил его и это меня успокоило, каждая моя клетка, которая до этого как будто бунтовала в моем теле, расслабилась. Кроули мог понять. Если бы существовало хоть что-то, что принесло бы ему самому облегчение, он принял бы это не раздумывая, но у него был только алкоголь — который совсем не помогал. — …И так я прожил ещё какое-то время. Но мысли о том странном случае не покидали меня, поэтому я пропускал этот почти утренний ритуал. Сначала появилась какая-то тоска и утомляемость, я опять стал больше думать о книжном магазине, — робко опустив взгляд на свои руки, ангел сделал паузу. — И о тебе. Все было сносно, но вскоре на меня как будто разом нахлынули все эмоции, я плакал, смеялся, злился и раздражался как будто одновременно. И мне было так больно, мне и сейчас больно, — сорвалось с губ, плечи были опущены и мелко дрожали, — Кроули, почему мне так больно? В груди так давит, мне кажется я не могу вздохнуть, — всхлипы стали все сильнее, и ангел зарыдал, громко, его грудная клетка резко вздымалась в попытках захватить больше воздуха, несмотря на то, что тело не нуждалось в дыхательном процессе. Он не мог остановиться, ухватиться за реальность, которая расплывалась под грузом собственной вины, неотвратимой подавленности и бесконечной усталости. Открыл глаза Азирафаэль уже на полу. Он чувствовал чужие объятия и какое-то странное обволакивающие ощущения уюта. Кроули крепко держал его, прижимая к себе, закрывая от всего мира своими большими чёрными крыльями, образуя кокон вокруг них. И было так чертовски хорошо, что ангел боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть момент, до того времени, как грудь снова не стало щемить, только в этот раз было больше похоже на ужасную нежность, смешанную со смутным ощущением того, что он не заслужил такую заботу со стороны его друга. Боль была настоящая, физическая. Ангел тяжело застонал вцепившись в рубашку Кроули дрожащими пальцами. — Расправь крылья, — неуверенное и немного смущённое лицо уставилось на демона. — Давай, делай что я говорю, ангел, будет легче. Светлые крылья аккуратно выправлялись, заполняя собой пространство комнаты. Они выглядели божественно красиво, невзирая на то, что перья торчали во все стороны и нуждались в уходе. Азирафаэль почувствовал, как постепенно расслабляется, мышцы на спине сводило от длительного напряжения, но небольшие движения разминали затёкшие места. Пальцы демона, осторожно вплелись в белое пушистое полотно, что заставило их резко дёрнуться и врезаться в иссиня-черные, ухоженные перья. — Да не дёргайся ты так, просто немного уберу, — руки Кроули скользили по оперению вынимая уже выпавший и свалявшийся пух, воздух в комнате стал более приятным и чистым каким бывает лишь на тысячах метрах от современных городов, немного горный и свежий. — Нужно хотя бы иногда прочёсывать, тебе будет легче с ними ходить. Какое-то время они провели в тишине, но для демона она была некомфортной. Много мыслей вертелось в голове, поэтому возможность занять чем-то руки его определенно радовала. Одно он понимал ясно: происходящее сейчас ничего не меняло. Кроули не переставал надеяться на возвращение друга с небес, они неформально вместе шесть тысяч лет, в течении которых их отношения мотало вверх и вниз, как на гребаных горках в Диснейленде. Сложно найти себя и принять как есть, когда всё определили за вас, ещё до создания всего сущего. Решили, кто ты и какую роль должен выполнять в этом мире. А у Азирафаэля даже не было шанса пережить свой кризис отвергнутого ребенка и начать двигаться самостоятельно. Демон очень хотел по умолчанию являться для ангела весомым аргументом, чтобы оставаться вместе вопреки всему, кем друг стал для него ещё пару столетий назад, но по щелчку пальцев такое не происходит, чудеса так не работают. И он ждал новой возможности снова увидеться, конечно, никак не предполагая, что это случится при таких обстоятельствах, где ангел, совершенно разбитый и потерянный, будет лежать на полу его гостиной. А ещё он пиздец как скучал, скучал и был обижен не меньше, хотелось кричать, закатить истерику и выплюнуть в лицо все, что он переживал за этот год. Но ангел в данный момент не в состоянии это принять, хотя раньше его никогда не смущали вспышки Кроули. Пальцы демона продолжали вытаскивать забившийся пух, так было приятно позволить себе прикасаться. Иногда он проминал мышцы, вызывая этим легкий стон благодарности, зарывался в перья, слегка поглаживая их, и в целом в его движениях проскальзывало больше нежности, чем он хотел бы показать. — А что с той женщиной? — внезапный вопрос оборвал молчание. Кроули любил задавать вопросы. Это хорошо, вопросами можно отвлечь, переключить внимание, продолжать говорить, как раньше. — Ну, той у которой хотели забрать дитя. — О, — ангел расплавился под дружескими прикосновениями, и ему пришлось опомниться, чтобы ответить. — Я только что оттуда и успел все поправить, думаю на небесах воет ужасная сирена, а моё лицо на всех уровнях траслируется как самое разыскиваемое. — Ты кажется доволен собой? — ухмыльнулся демон, немного смещаясь, находясь прямо у крыла, с правого бока от его обладателя. — Совсем чуть-чуть, — впервые за вечер немного улыбнулся Азирафаэль. — Это всё из-за Второго пришествия. В этот раз должна быть женщина с соизмеримой потерей и вуаля новый ребенок, мать счастлива и бесконечно благодарна, всё вернулось и всё в таком духе, ничего нового. Демон хотел уточнить, зачем создавать трагедию, почему не выбрать уже из существующих скорбящих матерей, но ему далеко не одна тысяча лет, и ангел явно не дал бы на вопрос ответа — не знал. И вообще, зачем нужен смысл, если есть великий и могучий Божественный замысел. — Кроули, я хочу извиниться, — слова вызвали у демона раздражённый вздох, но ангел опередил начинающиеся возмущения, хватая его за руку, которая была протянута к крылу, и разворачиваясь к нему лицом. — Я бросил тебя и нас, это определённо был я и мои идеи, которые поставил, чёрт возьми, выше самого дорогого, что у меня было, — хотелось бы сдёрнуть темное стекло с лица, он так давно не видел этих змеиных глаз и всё бы отдал, чтобы на него посмотрели так открыто, как раньше. — И мы никогда не говорили искренне о нас, ты пытался, а я всё испортил… — Ангел, сейчас не сто́ит, — Кроули с силой втянул воздух, стараясь сохранять прежнее адское спокойствие. — Но я должен, я хочу, — протяжно выговорили ему в ответ. — Да, чёрт возьми, мы же всегда обязаны делать, что ты хочешь, — резкий тон демона прервал речь. — Говорить, когда тебе это нужно, уйти, если тебе хочется, оставляя меня тут, одного, дожидаться хрен пойми чего. Потому что я, блять, не переставал, как старый дурак, сидеть на сраной земле и ждать, что ты явишься. Глаза опять защипало, как в тот самый день, и Кроули уже в который раз порадовался своим очкам. — Хорошо, я ничего не скажу, — неожиданно яростно выпалил Азирафаэль, обеими руками обхватывая голову друга, и, потянувшись, поцеловал его. Он чувствовал, как пальцы демона впились в его колени, но не принимали попыток оттолкнуть. Ангел просто прижался к губам напротив, не пытаясь утянуть во что-то большее. И, не встречая сопротивления, осторожно снял очки с Кроули, находясь в миллиметре от его лица и поглаживая большими пальцами его щёки с обеих сторон. Змеиные глаза смотрели прямо на него, взгляд был очень теплым, но таким тоскливым. — Я тоже ужасно скучал. — Грёбаный ты святоша, — демон уронил голову на чужое плечо, стискивая в объятьях и вжимая в себя ангела. Больше не хотелось думать, они оба так ужасно устали, но ангел всё ещё бормотал извинения. — Я никогда, о дорогой мой, я никогда бы не ушел. Все произошло так быстро, я не хотел… Кроули чувствовал, как друга опять начало колотить в его руках, чувствовал слёзы на своем плече, а слова раскаяния и сожаления сыпались, теряя всякую связность. «На сегодня хватит», — решил демон, продолжая держать ангела и позволяя себе маленькое чудо, перенося их обоих на кровать в спальне. Азирафаэль как будто и не заметил перемены, будучи всё ещё вцепившимся в чужую одежду, пока его осторожно укладывали. Они грудой запутанных конечностей валялись на простынях, в то время как Кроули сцеловывал слёзы с лица ангела. Последний не просто плакал, он рыдал, громко всхлипывал, кусал собственные запястья в попытках собраться, временами прося Всевышнюю любыми способами прекратить это. Кроули пытался перехватывать его руки, которые периодически вцеплялись в собственные кудри с силой оттягивая в разные стороны, целовал костяшки пальцев и шептал что-то успокаивающее и бессмысленное. Было страшно, ангел умоляющий закончить всё здесь и прямо сейчас, не мог существовать в картине мира, в которую их обоих заставили поверить. Ангелы не должны страдать, они могут только любить, безгранично и возвышенно — что бы это, блять, не значило. Так прошёл час, может быть два или шесть. Время у бессмертных течёт иначе. Но в любом случае меньше чем через сутки слёзы кончились, и Азирафаэль погрузился в крепкий сон без сновидений. Кроули аккуратно вытянул свои руки и ноги из-под отрубившегося без сил ангела и растянулся на оставшейся половине, уставившись в потолок. Это был ебаный пиздец, его ангела накрыла настоящая истерика, и он даже не хотел представлять, что было до того, как он пришёл сюда. По вине одного тщеславного гондона. Может быть пернатый и натворил дел, но эмоциональная яма, в которой он оказался, не была пунктом в его послужном списке косяков. Вообще-то, по мнению Кроули, это очень маленький список из одного пункта. Демона давно уже перестало удивлять их так называемая человечность, они могли есть, пить, напиваться, врать и были они вовсе не бесполые, по крайней мере в людском обличии, и слова о сотворении Богом людей по образу и подобию своему, не для красоты добавили. Честно говоря, что-то было и для красоты, Кроули лично вносил предложения. Но глядя на такого вымотанного ангела, он думал, что теперь они еще меньше отличаются от коренных жителей этой планеты. Глаза закрывались, на оставшиеся силы он начудесил им удобные пижамы и разрешил себе прижаться к спине ангела, уткнуться в его шею и заснуть.