Золотая кровь

— Госпожа, обед готов. Амала снова прошлась взглядом по строчкам: …тем самым, Госпожа Басу, смею заверить, что здания, построенные на этом месте будут лучше прежних. — Амрит! — позвала она любимого. Ответом ей была тишина. Она подняла голову. Служанка, что звала её к столу всё ещё стояла за спиной. Она тяжело вздохнула и потерла лоб, вновь вчитываясь в строчки, написанные торопливым, но чётким почерком. Ваш запрос по прилагающимся документам будет удовлетворен, но несколько позже. Сотрудник, отвечающий за документацию ушёл в отпуск раньше и… — Бардак! — прошипела она. Амала сгребла в охапку бумажки и, махнув служанкам, направилась к лестнице быстрым, чеканным шагом да так, что служанки едва поспевали за ней, не зная как нагнать Госпожу так, чтобы не нарушить нормы приличия и правила шудры. Девушка открыла двери столовой и сразу же с недовольством поняла, что не всё семейство было в сборе. После Кали-Юги в семье Дубей произошёл раскол: Амрит, пускай и остался главой семьи и стал ею официально, всё же вернул отцу некоторые обязанности, в которых тот, умудренный опытом, понимал лучше. Отношения отца с сыном после последней ссоры улучшились, но все-таки, были прохладными. И Амала видела, что оба переживали, но выражали это, разумеется, по-Дубейски: то есть практически никак. Как бы её не бесило это, поделать что-либо было сложно. Амрит и слушать её не хотел, а как подступиться к Господину Девдасу Амала не имела никакого понятия. — Амрит, а где Господин Девдас и Риши с Господином Авуром? — вежливо поинтересовалась Амала, но в голосе сквозило недовольство. Амрит недовольно вздохнул, но промолчал. Не хотел срываться на возлюбленную, но иначе при разговоре на эту тему не выходило. «Гордость семьи Дубей — это необъятная лавина. Как накроет с головой, так не увидеть под ней света благоразумия» — закатила она глаза и приземлилась на стул, напротив возлюбленного. Лалит, оставленная мужем, вяло ковыряла овощи в своей тарелке и было очевидно, что Госпожу Шарма как и Амалу не устраивала ситуация, но высказать своё мнение она не смела. И всё-таки, несмотря на развитие, некоторые старые традиции не изживут себя ещё очень долго. Хоть Амала и старалась ненавязчиво показывать пример девушки со своими потребностями и мнением, но косые взгляды мужчин Лалит пока не могла преодолеть, копя в себе ворох отрицательных эмоций, вливая их на то, окружение, на которое могла. Амала села к ней ближе, положила руку на плечо и постаралась улыбнуться. В налаживании отношений она никогда не была мастером, а с Лалит у них сложились трудные отношения с самого начала, но Амала перебарывала себя как могла. Всю юность в её семье не было гармонии и она искренне хотела построить это в своей новой семьи, вопреки всем Индийским традициям. Хотела, чтобы её дети росли в максимально здоровой обстановке, а для этого нужно было сплотить семью. Прорваться сквозь холод традиций высшего общества и тяжесть консервативного Дубейского воспитания. Девушка похлопала глазами и ухмыльнулась, но не злобно и это было отличным знаком. Амала знала, что именно Лалит убедила своего мужа сражаться против собственного отца ради её, Амалы, спасения и была благодарна. И чете Шарма, и брату, кстати о нём. Джаю Банерджи нежданно-негадано усадили на целый день за занятия, что нарушило все планы младшего братишки на этот день, который он хотел провести с любимой девушкой. Амале не нравился такой расклад: отца Джаи, предателя, Амрит пощадил только потому, что его очень просил Киран, который не хотел видеть слёз в глазах подруги и любовного интереса, по по итогу сейчас он всё равно был расстроен. Впрочем, брат просил не вмешиваться и Амала, пусть была недовольна, лезть не собиралась. Она потрепала брата по голове. Тот наигранно возмутился, но повеселел. После, она подвинулась ближе к Амриту, что сидел во главе стола. Она сразу заметила, что тот был напряжен, но при ней явно не хотел этого демонстрировать, ведь в своей манере бросил на неё лукавый взгляд прищуренных, ярко-зеленых, словно чистейший изумруд, глаз, чуть склонил голову и растянул уголок губы в ухмылке. — Махарадж, — стрельнула в него взглядом она. — Махарани… — медленно проговорил он. Она пару секунд смотрела на него, а после рассмеялась и уткнулась возлюбленному в плечо. Тот одной рукой погладил её по голове, пропуская пальцы сквозь тёмные кудри, что достались ей от предков. Амала лицом потерлась о его плечо, закрытое, как и обычно, шервани, и вздохнула его аромат. Вишня и горький шоколад. За последнее время он стал любимым. Тот, что всегда поднимал настроение и успокаивал. — Я хотела спросить у вас совета, ведающий, — тихо сказала она. — Мм…? — многозначительно протянул Амрит и Амала, оторвавшись от него, сунула ему бумажки. Мужчина поморщился, но стал ознакамливаться. Через пару секунд Амрит, что сначала бегал глазами по строчкам поверхностно, подобрался и стал вчитываться явно внимательнее. Вряд ли он прям так часто занимался подобными делами самостоятельно, но с появлением Амалы в его жизни, стал. Со скрипом, но принял её точку зрения, что, имея большую власть, нужно нести огромную ответственность и заниматься не только тем, что нравилось, но и более мелкими делами. Поэтому периодически она и привлекала его к проблемам, которые раньше он просто поручил бы кому-то ещё. — Незаконно? — спросила Амала, когда молчание стало затягиваться и приобретать мрачные оттенки. — Незаконно, — лишь сказал он и махнул рукой. Как всегда, верный Шекхар был неподалёку и, увидев, что хозяин зовёт, тут же подошёл и поклонился. — Господа.? — Шекхар, приготовь машину и захвати эту стопку документов, положи на видное место. У нас тут появилось одно дело… — он хитро посмотрел на Амалу и она улыбнулась. Знала, что Амрит старался так ради неё. Понимал, что ей это было важно. Закончив трапезничать, пара вышла из-за стола. Амала, которая за завтраком сидела в розовых, закрывающих щиколотки, мягких штанах из бархатной ткани и белой кофте с рукавом три четверти, пошла наверх, переодеваться, Киран и Лалит ушли в сторону сада, что-то обсуждая (в последнее время они начали общаться всё чаще и чаще, что в принципе всех радовало, да и было это естественно, ведь по возрасту они были довольно близки друг к другу), а Амрит вышел двор, ожидая возлюбленную. Через десять минут девушка уже спустилась, одетая в нежно-зелёное сари со свободным краем, покрывающим руку (ей, как девушке не росшей в Индии всё ещё трудновато давалось его самостоятельное надевание и зачастую край сари она не закрепляла, оставляя его свободным) и с небольшой серебрянной диадемой, что прекрасно сочеталась с её серыми глазами и убирала распущенные, темные волосы в разные стороны. Макияж Амала сделала не броский, чуть подкрасив губы розовой помадой и подведя глаза черным карандашом. Слуги открыли перед ней дверь и она села на заднее сиденье. Через минуту машина начала движение. *** Вечер в особняке семьи Дубей выдался на удивление тёплым. Лалит давно уже забрал Авур, зато Риши, после Кали-Юги поселившийся с братом и дядей, был тут, согласился потренировать с Кираном бенгали. Да, между ними всё ещё присутствовала та напряжённость из-за Джаи, но младший наследник начал смиряться с мыслью, что Джая любит, и, по-итогу, выбрала Кирана. Да и дел было у всех слишком много, чтобы долго обижаться, чтобы навести порядок внутри Дюжины, задействованы были все. Но сегодняшний вечер, всё же, был более свободным у всех, что являлось большой редкостью. Неподалёку от молодых представителей Дюжины Господин Девдас вместе с Амритом медитировали над бумагами. Правда, судя по раздражению, которое новоиспеченный глава семьи пытался спрятать, но не выходило, медитация это не приносила покоя, скорее наоборот. Амала хмыкнула. Она отложила книгу, которую до этого читала, сидя неподалёку, и тихо вышла. Она прошла в кухню и, отказавшись от помощи причитавшей прислуги, сварила старшим Дубеям кофе, как они любили, Риши зелёный чай без сахара, а себе и Кирану какао, как в детстве. Выставив чашки на поднос, она вынесла его в комнату и раздала напитки домочадцам. Через пару секунд, слуги, по её приказу, вынесли сладости. — Не стоило, Махарани, — покачал головой Амрит, — тебе не по статусу. — Полно тебе, дорогой. От статуса не зависит желание позаботится о семье, — с улыбкой покачала она головой. — Благодарю, — чинно сказал Господин Девдас, настороженно принимая чашку, одной рукой держа её за ручку, а другой, поддерживая за поддон блюдца. — Спасибо! — звонко сказал брат, нетерпеливо отпивая немного какао и потянувшись к гулаб джамун. Как и любой ребёнок, младший братишка обожал сладкое и с интересом пробовал Индийские традиционные сладости. С новой культурой проще было знакомиться через те вещи, что привлекали, поэтому часто Амала просила готовить разные десерты и с братом наблюдала за процессом. Кирану такой метод познания Индии импонировал и он с удовольствием изучал новую информацию. В некоторых вещах в последнее время даже стал тянуться к новой культуре. И пускай, пройдет ещё много времени прежде, чем блоки и травмы пройдут, забирая неприязнь к стране, прогресс был на лицо уже сейчас. Маленькими шажками, но они двигались к принятии Индии и смирению с особенностями её культуры. Не без помощи окружения, но тем не менее. — Спасибо, Амала, — мягко сказал Риши. Он обожал кипяток, что больше свойственно более взрослым людям и этим удивлял девушку, но если быть до конца честной, Риши — неординарный юноша. Все в правящей семье были интересными личностями с удивительными особенностями. Амрит только мягко улыбнулся. В отличие от отца, который любил добавлять в кофе молоко и специи (традиционный напиток масала), он предпочитал крепкий, чисто черный кофе без сахара. Одна семья, но столь разные предпочтения. Амала села за столик напротив камина по правую сторону от Амрита, Риши и Киран присоединились, сев левее господина Девдаса. Завязалась спокойная беседа, что не громко текла, расслабляя всех членов семьи и настраивая на позитивный лад. Старший Дубей практически не принимал участие в беседе, но слушал внимательно. Иногда Амала аккуратно пыталась разговорить его, говоря тихо и крайне уважительно. И так бы спокойствие и продолжалось, если бы в комнату тихой поступью не вошла служанка и не обратила бы на себя внимание. — Говори, но быстро! — отрезал Амрит. — Госпоже Басу пришло письмо, Господин. — От кого? — недоуменно спросила Амала, протягивая руку. — От некоего Джастина Кхана, Госпожа, — сказала служанка и Амала вздрогнула. Послышался звон разбитой посуды. Киран не удержал кружку, от чего та полетела на пол. Какао разлилось по полу, смешиваясь с мелкими и крупными, уже не белоснежными, осколками, но никому не было до этого дела. Амала смотрела на письмо, а остальные на неё. Джастин Кхан. Их с Кираном родной отец. И что содержало в себе это свалившееся, как снег на голову, письмо из прошлого?